Скетчи

      Сразу семь пар рук бережно поднимают твое измученное, изувеченное тело на руки, несут на уставших натруженных ладонях как на щите. Милосердие стало тебе саваном, ты заслужил его и тебя укроют им, скроют от чужих глаз. Пусть лучше все думают, что ты жив, ты – легенда, ты жив, просто ушел, скрылся от греха подальше, от чужих глаз, от далеких тебе проблем, которые ты всегда решал за других. Четырнадцать ладоней закутают тебя в разорванный плащ, закроют глаза, сотрут со щек кровь и пот, омоют лицо, их пальцы станут тебе посмертным венцом, когда будут бережно и нежно убирать с твоего лица непослушные холодные пряди черных волос. Тебе на веку было написано слыть великим, непобедимым, так и будет, тебя запомнят, об этом есть кому позаботиться, но тебя никто уже не найдет, об этом тоже есть кому позаботиться. Вокруг тебя теперь сладкая тишь, которой ты всегда искал, так пей же ее, дыши ею, наслаждайся и смотри своими ясными голубыми глазами на вечный золотой свет, это дар тебе, не думай о тех, кто остался, иди к тем, кто ждет тебя, кто ищет тебя и за кого ты проливал крови больше, чем могло вместить твое огромное горячее сердце. Четырнадцать ног шагают по камням медленно, осторожно, чтобы не потревожить твой чуткий сон, вокруг сверкают огни большими погребальными кострами, поют свою песнь колокола, это твоя прощальная песнь, это в твою честь. Тебя увезут под прощальные звуки кровавого города далеко на юг, в край холода и болот, чтобы ты наконец оказался дома, не тебе теперь оглядываться назад, спи с миром.       - Отдать швартовы! Отчаливаем! – во всю луженую глотку крикнет Изабелла, отдавая приказы матросам, нет-нет да проскользнет в ее голосе надсадный всхлип.       - Ты же сказал, что мы победим? – полушепотом, целуя твои закрытые бледные веки, скажет Мерриль.       - Ублюдочный маг! Почему я следую за тобой даже сейчас! – Фенрис удержится от щедрого пинка в твой бок, о котором мечтал все шесть лет.       - Прости, брат… - Карвер в последний раз сожмет в латной перчатке твою ледяную ладонь, впервые будет жалеть о том, что ненавидел тебя.       - А ведь я не собиралась возвращаться домой, это все ты, дурень. – тяжелая рука Авелин как и раньше с пониманием сожмет твое плечо.       - Да примет тебя у своих ног Создатель, друг. – Себастьян прекратит молитву, сдержится, зная как ты не любил уповать на богов.       - Прости, старик, но ты не умер, я скажу, что ты жив.