Welcome to my life

Скрывать что-либо от друзей опасно; но еще опасней ничего от них не скрывать. (с) Жан Лафонтен

      Астрид была тем человеком, который если решается на что-то, то сразу начинает действовать. Особенно, если до этого были дни и даже недели бездействия. Она наконец-то начнёт брать всё в свои руки и окончательно со всем разберётся. То, что было в прошлом, должно там и остаться. Она не сможет изменить прошлое, несмотря на то, как сильно ей это хочется и сколько сожаления она испытывает, вспоминая о той ночи. Да, она сожалеет: спать с кем-то по пьяни, не самое разумное решение в её жизни.       Но, несмотря на все сожаления и ошибки, которые она успела натворить в только начавшемся году, она все ещё имеет чистое и не испорченное будущее. В котором нет тех позорных ошибок, которые остались в феврале и теперь, она может действовать так как ей захочется.       Для начала, она должна навести порядок в своей жизни. Да, её чувства к Хэддоку странные и неопределенные. Она ужасно боится их и даже стыдится в некотором роде, но что поделать? Она и Иккинг должны поговорить в любом случае. Сейчас, Астрид вспоминала, что несколько раз парень пытался с ней поговорить, но она не хотела его слушать. Пожалуй, это было ошибкой и даже некоторым упущением с её стороны, им определенно стоило поговорить. Это поможет многим вещам стать на свои места, да и ей, как девушке нужно выговориться, от этого должно стать легче. По крайней мере, она думала, что станет легче, как будет на практике, Астрид не знала. Но попробовать нужно.       Но для того, чтобы предпринять хоть какие-то действия в отношении Иккинга, ей нужно было уладить кое-что.       В начале, она игнорировала этот факт, но в итоге, это вылилось в то, что сейчас Хэддок лежал в больнице с переломанным ребром… или с трещиной в ребре? Не важно, суть в том, что сейчас он покалеченный, а подробности и детали не так важны сейчас.       У Астрид всегда были какие-то подозрения на счет Рени, если сказать честно. Девушка не раз подводила ее, но Хофферсон списывала это на случайность или неуклюжесть Рени. И всерьез Хофферсон никогда не задумывалась о том, что Рени могла ее предать. Астрид, как и в детском возрасте, свято верила в настоящую дружбу, там более, если учесть, сколько она и близнецы дружат. Они были вместе лет с двенадцати, как раз в этом возрасте близнецов перевели к ним в школу, тогда они и подружились.       Конечно, со временем, брат Рени — Рей — стал отдаляться, его интересы стали отличаться от интересов девочек. Но они все равно частенько проводили время вместе, играя в видеоигры или выходя раз в месяц на какую-нибудь игру бейсбольной команды. Поэтому Хофферсон продолжала верить в их дружбу, и особенно, в дружбу с Рени. Они были лучшими подругами, ну, Астрид так думала, а вот Трост видимо, нет.       Поэтому, мысль, которая пришла несколько недель назад, показалась Астрид просто дикой. Она и представить не могла, что Рени может ее предать, разболтав тайну, которой Хофферсон с ней поделилась. Но, к сожалению, факты говорили, что она не только могла, но и сделала это. Астрид прокрутила в голове ещё раз факты, показывающие ей суровую правду жизни.       Во-первых, она никому кроме Рени, не говорила о том, что переспала с Иккингом. Это было слишком личным, чтобы выносить это на широкую публику. Она сказала это только одному человеку, которому доверяла — Рени Трост. И только она могла кому-то рассказать об этом. Во-вторых, Рени, последний год практически бредила Себастьяном, без умолку болтая о нем и его «горячих и широких плечах». От воспоминаний об этих влюбленных речах подруги, Хофферсон поёжилась. В-третьих, Трост не раз и не два говорила, что готова пойти практически на всё, лишь бы Себастьян позвал её на свидание. Да, звучит немного по-сумасшедшему, но в этом была вся Рени. Этот факт определенно говорил не в ее пользу.       И это было только начало. Чем больше Астрид вспоминала, тем больше зацепок она находила. С каждой мыслью, она понимала, сколько раз она ошибалась в подруге, сколько раз та её подставляла и делала это у неё практически под носом. А сплетни? Чего только они стоят, сейчас Хофферсон была уверена практически на все сто процентов, что больше половины сплетен про нее пустила Рени.       Внутри всё сжалось, от осознания того, что настолько близкий человек оказался не тем, за кого себя выдавал. Что столько времени, она была бок о бок с предателем, который как оказалось, совсем не прочь был потрепать языком.       Было больно, даже очень. Разочаровываться в людях всегда больно и неприятно, а особенно в тех, кому ты доверял. Астрид почувствовала, что от неё оторвали какую-то часть, что-то, что было частью её и присутствовало с ней всегда. Теперь же на этом месте зияла дыра, а пустота разрасталась, наполняя её.       Она не думала, что в итоге придет к такому выводу, но нужно было смотреть правде в глаза, несмотря на то, какой тяжелой она была. Рени — предатель и с этим ничего нельзя было сделать. Это было вне власти Астрид, да и вообще вне чей-то власти. Нужно было просто принять это и смириться. Но на словах это всегда проще, чем на самом деле. Можно сколько угодно говорить о боли и разочарованиях, о том, как плохо, когда из нашей жизни уходят близкие люди, но это, к сожалению все что мы можем. Кроме принятия, конечно же.       Астрид было интересно, в какой момент она потеряла Рени. Именно ту Рени, с которой она подружилась в шестом классе, ту Рени, с которой они устраивали ночные посиделки и мечтали о солистах бойс бендов. Ту Рени, которая помогала ей с домашкой по химии, ту Рени, которой она могла доверять…       От осознания всего этого, голова шла кругом, не вмещая новую и странную информацию.       Астрид не знала, нужно ли ей было говорить с Рени, давая понять ей, что она знает о её поступке. Или же лучше было оставить пока это, чтобы разобраться с другими проблемами. Это был непростой вопрос, над которым определенно нужно было подумать. Хофферсон не могла предсказать реакцию подруги. Трост и так была довольно импульсивной, за ходом её мыслей тяжело было уследить. А теперь, она казалась совсем чужим человеком, за которого Астрид не могла ручаться. Это однозначно усложняло всё ещё больше.       Какое-то время, девушка сидела полностью погружённая в свои мысли, обдумывая разные варианты. И думая о том, возможен ли вообще какой-то хороший выход из сложившихся обстоятельств. Всё это было непросто, а особенно после осознания предательства близкого человека. В конце концов, Астрид пришла к выводу, что понести потери всё-таки придется и лучшее, что она может сделать, — это выбрать тот путь, где потери будут минимальными. Но вот какой это из вариантов.       Но вдруг, Астрид поняла, что ей совсем не к кому обратиться. Она почувствовала себя такой одинокой и несчастной. Всегда неприятно осознавать своё одиночество. Особенно это непросто в трудных обстоятельствах, какие сейчас и были в жизни Хофферсон. Было обидно. Осознание собственного одиночества было резким и холодным, похожим на пощёчину или скорее на ковш холодной воды, вылитый совершенно неожиданно. Посидев какое-то время вот так, в тишине, с негативными эмоциями, наполняющими её до краев, Астрид встала.       К счастью для себя, Астрид знала одного одинокого человека. И что-то подсказывало ей, что этот человек сможет её понять как никто другой.