Welcome to my life

Когда Иккинг выходит из больницы и чувствует на своем лице холодный, но уже весенний ветер, ему кажется, что все происходящее — это сон. Деревья вокруг все такие же темные и пропитанные влагой. Нет ни единого намека на то, что вокруг начинается весна. Март подходит к концу, но снег тает слишком медленно и неохотно. Там, где уже растаял снег виднеется черная земля или бледно-зеленая, выцветшая трава. Хэддок замечает красную машину Боба еще издалека. Она как всегда идеально чистая, несмотря на то, что вокруг все испачкано маленькими и темными точками грязного снега. Иккинг не скрывает радости, и когда мужчина опускает окно и улыбается ему, то Иккинг энергично машет рукой в ответ. Ему до безумия приятно видеть Боба, который уже за столько лет стал полноправным членом их семьи. — Эй, дружище, — приветствует его тот, когда Иккинг ойкая садится на переднее сидение — неплохо выглядишь. Приятно снова сесть в машину и направиться домой, а не очередную процедуру или осмотр. — Я просто в душ сходил, Боб, — смеется парень и пристегивается ремнем безопасности. — Я немного не об этом, но ничего. Расскажешь по дороге. Как чувствуешь себя? — Лимлес завел двигатель, и машина тронулась с места, выезжая из больничного двора. — Отец дома? — Иккинга очень волнует этот вопрос, но он не определился, какой ответ хотел бы услышать. С одной стороны, он хотел увидеть Стоика, наверное… Последний раз они виделись несколько недель назад, когда тот приезжал к сыну в больницу. Но с другой стороны, он никогда не может быть уверен в реакции своего отца и того, чего Стоик ждет от него. А лишний раз разочаровывать Хэддока старшего, Иккингу не хотелось. — Расслабься, парень. Твой отец приедет только через неделю, где-то в четверг вроде. Успеешь подготовиться, — заверил Боб, видя, как напрягся Иккинг после своего вопроса — никогда не мог понять, почему вы двое, так плохо ладите друг с другом… — Я не успею накачать мышцы за неделю и думать как будущий преемник его огромной корпорации. — Фыркнул Иккинг, машинально сдвигая брови к переносице. — Ты и сам знаешь, что мы с ним слишком разные, и он меня как будто не воспринимает. Думает, что я дурю ему голову, но на самом деле могу делать все то, чего он так хочет от меня. — Он просто волнуется за тебя, и ты это прекрасно знаешь. Он совсем не думает так о тебе, не будь таким…. — Боб замялся. — Иккингом? — предположил парень и вопросительно посмотрел на него. — Нет, ну ты знаешь. Просто не нужно всех этих заморочек, хорошо? — Лимлес потрепал его по голове и перевел свое внимание на дорогу. Показывая тем самым, что разговор о поведении Хэддока закончен — А что насчет той девчонки? — Какой? — Иккинг с опаской посмотрел на слишком хитро улыбающегося Боба. — Ты знаешь, о чем я, не строй из себя барана, — он по-доброму рассмеялся. — Та блондинка, что ходила к тебе в больницу. — Откуда ты знаешь? — удивился парень, приподняв брови. — Пару раз приезжал, для подписи документов и хотел было зайти к тебе, но медсестры говорили, что у тебя подружка «в гостях». Один раз даже видел её, она очень симпатичная. — Бо-о-о-об, хватит, — Иккинг закатил глаза и стал растягивать гласные, слегка морщась от боли в ребрах. — мы с ней просто…друзья? — А почему ты меня об этом спрашиваешь? Не определились еще? Эх, молодежь… — снова рассмеялся мужчина, и они встали на светофоре, пропуская вперед пешеходов. — Нет, просто… там все очень-очень сложно. И мы как-то не говорили обо всем этом серьезно. Да и она не моего уровня, понимаешь, о чем я? — Нет. Потому что эта красотка, похоже, души в тебе не чает, раз ходит к тебе в больницу чуть ли не каждый день, несмотря на то, что ты там был весь грязный и побитый. Да и вообще, ты в больнице это жалкое зрелище… — Как-то это все не помогает, — Иккинг и достал телефон, — так себе у тебя мотивация… — Иккинг, повторюсь, не будь бараном и не упусти эту девчонку. Тебе надо действовать. Не знаю, что вы сейчас делаете там, кольцо надеваете или татуировки парные бьете, но тебе нужно сделать её своей. Я же понимаю, что ты по уши влюблён в неё. Вон как покраснел! — Глухо рассмеялся Боб, его видимо, эта ситуация очень веселила. — Она чем-то похожа на Валку, хотя та была темнее. Но у них что-то общее, мне кажется походка и чувство собственного достоинства. — Да откуда ты столько о ней знаешь? Ты же видел еще в коридоре и все лишь слышал, что она ходит ко мне. Ты что, следишь за ней? — удивился Иккинг. Все эти рассказы и особенно сравнение с его матерью, почему-то ужасно взбесили его. — И раз, у неё такое ярко выраженное чувство собственного достоинства, то можешь быть уверен, что мне с ней ничего не светит! — Да чего ты так разбушевался-то, а? Дело было в том, что Иккинг считал, что Астрид неприкосновенна. Даже не так. Он был уверен в том, что Астрид Хофферсон была неприкосновенна, а значит всякое обсуждение её или разговоры о ней, с кем-то были для Иккинга табу. Отношения с Астрид были слишком непонятными и какими-то необычными. Рассуждать о том, что их ждет в будущем пока рано. Да не то, что рано, тут рассуждать-то было не о чем. Несмотря на то, что в голове у него была целая каша из эмоций и чувств, определённых слов даже для размышления он подобрать не мог. Все эти шуточки Боба, совсем не помогали ему. Хотя Хэддок и уважал Боба, но все это только мешало. Сильно мешало. Он не хотел думать о всяких «должен». Он хотел жить здесь и сейчас. В голове вертелось слишком много вопросов, на которые сейчас он не мог дать ответа. Да и сами ответы было просто негде брать. То, что происходило между ним и Астрид сейчас, было намного больше всех тех слабых надежд и мечтаний, которые он когда-либо питал. Но если быть до конца, до самой корки головного мозга честным, то он просто боялся. Отношения с Хофферсон были очень хрупкими. В присутствии неё он боялся дышать, ведь кто знает, возможно, вся та яркая картинка, которая окружала его сейчас, рассыпится, стоит ему сделать глубокий вздох. 15:02 Иккинг: «Еду домой. На осмотре все прошло хорошо. Сказали через две недели смогу вернуться на учебу» Хэддок отложил телефон, рассматривая черную от снега дорогу. Деревья мелькали за окном так быстро, что превращались в одну темно-коричневую полосу. Он вдруг ощутил прилив ностальгии по ночным поездками на мотоцикле. Запах свободы, скрип кожаной экипировки, и такие же деревья, полоса дороги и что-то невероятно большое и светлое рождающееся внутри и желающее вырваться наружу. От Астрид ответа так и не пришло, хотя сообщение она прочитала. Что-то кольнуло парня в районе груди. В голове он уже представил, как очередное его сообщение уйдет в никуда, а когда он вернется в колледж, то Хофферсон будет вести себя так, словно они… А собственно они что? Они не парень и девушка, не друзья и не приятели. Как вообще назвать все то, что было между ними в последние несколько недель с той самой ночи. Иккингу казалось, что это однозначно что-то большее, чем общение. Но входят ли все эти поцелуи, слова о нужности и совершенно опьяняющее состояние в простое слово «общение»? Слишком много вопросов и слишком много паники на пустом месте. Ладно, паниковать не стоит. Что он, как девчонка, ей Богу… Распереживался из-за какой-то чуши. Она просто занята. Возможно, открыла сообщение, а потом её что-то отвлекло. Он сам так делал ни раз, просто забывал ответить на сообщение. Это явно не то, из-за чего стоит переживать. Ему было страшно потерять девушку, которая никогда не принадлежала ему. Иккингу хотелось удержать её рядом с собой, как можно дольше. Словно, больше никогда ему не выпадет шанса быть с кем-то настолько уникальным и потрясающим, как Астрид. Для него она была кем-то настолько недостижимым, что при мыслях о ней, голова начинала кружиться, а внутри все расцветало. И когда, судьба, наконец, дала ему шанс увидеть Астрид рядом с собой, почувствовать, какого это быть хотя бы небольшой частью её жизни, он вдруг начинает паниковать. Паниковать из-за такой мелочи, что смешно и как-то противно от себя самого. Надо расставить все точки на «i» и решить, чего он хочет, наконец: от себя и от отношений с Хофферсон. Если у них, конечно отношения… — Эй, Иккинг, — позвал Боб, от неожиданности, парень вздрогнул — чего ты так пугаешься? Нервы ни к черту у тебя… тебе бы валерьянки попить. — Мне не нужна валерьянка, я просто задумался… — Ага, и от испуга чуть не проломил крышу машины, — мужчина глухо рассмеялся и припарковал машину рядом с домом Хэддоков.