Долгая дорога забвения Часть 1

      Парни стали оглядываться. Энергетическая защита, которой Мик их снабдил, дала неожиданные результаты. Они вдруг ясно увидели, ЧТО находится в лесу. Вокруг оказалось много глаз, глядевших на них с яростью и злобой. Много энергии, которая подобно языкам пламени, возникала между черных стволов. И Мик, уходящий в ядовито-черную темноту, казавшийся маленьким теплым огоньком. Вскоре теплый огонек затерялся вдали. Дайсуке еще раз оглянулся.  — Черт подери, Мик действительно ЭТО все видит!  — А как он это выдерживает? — спросил Эрик.  — Спроси его сам, — посоветовал Сагара, — думаю, что это выматывает Мика еще почище всех его приключений.  — Мне страшно стоять на тропе, — признался Том, — но с тропы сходить тоже не хочется.       Примерно через полчаса в глубине леса раздался вопль, переходящий в заунывный стон.  — Ой! Что это? — испуганно спросил Том, — это ведь не Мик?  — Не похоже, — задумчиво ответил Дайсуке.       Ещё через полчаса вернулся Мик.  — Ну и как вы тут?  — Мы — нормально, — ответил Сагара, — а ты как? Убил того, кто сидел в лесу?  — Ага. Избавился, — Мик снял с парней силовые поля, — пошли, а то поздно уже.       Отправились. И лес, и поляна были наполнены болью и страхом. Парни вышли к глиссеру. Солнце заходило за болота и от него ложились длинные тени. Веяло прохладой.  — Что-то вы задержались? Неужели заблудились? — съязвил сотрудник парка.  — Ничуть, — Том сел на верхнее сидение, — мы нашли то, что искали. Теперь поедем домой.       Глиссер мчался быстро, парни сидели молча, переваривая произошедшие события. В конце пути сотрудник парка спросил:  — Мы больше ЭТИХ не увидим?  — Еще раз. И потом — все, больше вы их не увидите, — ответил Мик.       Вернувшись в Майами, Эрик уехал в лабораторию, чтобы провезти анализ собранных улик, а остальные — домой.  — Ты думаешь, что эти секстанты вернутся на поляну? — спросил Дайсуке.  — Конечно, — ответил Мик, — я ведь убил эту мразь, что жила в лесу. И это значит, что зов, который она посылала своим приверженцам, умолк. — То есть, они начнут искать причину? — Том уставился на Мика, — и, обнаружив, что тварь умерла, начнут…  — Правильно, — Мик улыбнулся, — а я постарался, чтобы улик оставалась предостаточно. — Они узнают и выйдут на нас?! — ужаснулся Сагара, не в восторге от этой перспективы.  — Ну что ты, — успокоил его Мик, — эти улики ни в коем разе на нас не указывают. Ощущение у них будут такие, что это тот, что живет в океане, прихлопнул слизня.  — А кто живет в океане? — поинтересовался Дайсуке.  — Ктулху, — хихикнул Мик, — ну ладно, я пойду мыться. Я весь пропах слизнем. Ох и вонючие у него кишки, прости господи!       Мик ушел, а парни остались на кухне. Том занялся готовкой, ибо девушки не удосужились ничего приготовить. Их вообще не было дома.  — Ктулху? Ктулху, — Дайсуке почесал подбородок, — что это за Ктулху такое? — Вроде как древнее божество, — ответил Том, пытаясь из остатков пищи, лежащих в его холодильнике, сварганить удобоваримое блюдо.       Дайсуке посмотрел на Тома, поднялся, отогнал его от плиты и сам начал заниматься приготовлением ужина.  — Насколько оно древнее?  — Очень-очень древнее. Со Старой Земли.  — Вот как? А почему его пытаются вызвать? — Чтобы стать по ту строну зла и морали, кричать, убивать и веселиться, — Мик вернулся на кухню, — ктулхистов везде много и борьба с ними представляется крайне неэффективной. — А ты откуда знаешь?  — Вспомнил. Вы не беспокойтесь по поводу этого всего. Это не проблема. Этот Ктулху нежизнеспособен. Самое крайнее средство — это цунами. Метров так на сорок — пятьдесят.  — Много, — заметил Том, — пол Майами накроет.  — Не накроет. Есть средства, защищающие город от волны без эвакуации.  — И ты их знаешь?  — Знаю, — спокойно ответил Мик, — и я знаю, что девчонки сегодня не придут.  — И где они?  — Проматывают мои деньги в ночных клубах города. Я договорился с банком. Они не стали возражать. Траты не сильно большие.       Поужинав, все легли спать. В этот раз ни у кого не возникало желания устраивать посиделок. Все проспали до утра, а утром приперлись поддатые девчонки. Они орали и ржали, сидя на крыльце. Первым проснулся Сагара. Он спустился вниз и попытался их урезонить. Они его послали. Потом тоже самое сделал Дайсуке. Его послали еще дальше. Затем проснулся Мик и послал девок очень далеко и без права на возврат. После чего девчонки заткнулись и заревели. Раскидав их по комнатам, парни отправились досыпать.       День прошел без особых проблем. Том съездил к Горацио, привез результаты анализов. Это было самое значимое событие за день.       Второй день прошел также безмятежно. Мик достал тридцать литров живой воды и попросил Дайсуке отвезти на корабль. Тот повез, отсутствовал целый день. Ночью тоже ничего существенного не произошло.       А вот на третий день — пришло предупреждение о цунами.       Паника в городе — власти призвали к немедленной эвакуации. Том пропал на работе, двое суток его не было дома. По Майами ползли слухи, одни страшнее других. Говорили, что волна идет большая, что она перевернула огромный лайнер, и он затонул. Что на месте возникновения цунами видели огромное чудище, которое бурчало, фырчало и пускало слюни.       Мик был спокоен. Том настойчиво предлагал эвакуироваться, но Мик отклонил это предложение. Вместо этого он отправился к Горацио.  — Я хочу тебе предложить одну вещь. — Какую?  — Арестовать секту, промышляющую на болотах.  — И как ты собираешься это делать? Грядет цунами, народ эвакуируется, а ты говоришь, что надо производить арест. Как ты это представляешь?  — Мы отправимся на болота и арестуем, — Мик улыбнулся, — здесь нет ничего особенного. За цунами не беспокойся. Если даже оно настигнет нас на болотах — ничего существенного не случиться.       Горацио тяжело вздохнул:  — Знаешь, Мик, мне твоё предложение не нравиться, но я тоже не вижу другого выхода. Если мы их не арестуем СЕЙЧАС, то потом может быть поздно.  — Правильно, — кивнул Мик, — поедем нашей тесной компанией. Ты, я, Дайсуке, Эрик, Том, Сагара. Нам хватит.  — А что за Дайсуке такой?  — А это мой приятель хороший. Честный парень и стреляет превосходно.  — Когда выступаем? — Когда цунами к берегу подступит.       Вернувшись домой, Мик собрал парней и рассказал о грядущем событии.  — Под волной? На болотах? Ты с ума сошел?  — Ошибаешься, — спокойно сказал Мик, — если бы я не верил в свои силы, то я бы даже не предлагал бы эту авантюру. Но я знаю, что я смогу защитить вас от всего, что придет с моря и болот. Вам останется только мне поверить.  — Я бы согласился с Миком, — Сагара повернулся к Тому, — Мик на ветер слов не бросает. Если он уверен, что сможет защитить нас от всего, то так оно и есть.  — Ладно, — согласился Том, — я вам поверю, но девочек надо эвакуировать.  — Если ты их сможешь найти, то — пожалуйста. — Они же дома, кажется?  — Нет. Они опять где-то шляются.       Предупреждение о том, что волна подошла к берегу, парни получили в четыре утра следующего дня. Горацио и Эрик заехали за ребятами. Злые и не выспавшиеся парни отправились на болота. В рекордно короткие сроки они достигли черного кипарисового леса. На болотах царила звенящая тишина. Все звери и птицы покинули болота задолго до появления цунами. Но из леса доносились зловещие всхлипывания, демонические вопли и пронзительный визг.  — Ты точно знаешь, что эти звуки издают не, спятившие от томительного ожидания, птицы?  — Нет, это наши секстанты! — зло сказал Мик, — и мы сейчас возьмем их тепленькими! Пошли.       Ребята рванули через лес. Мик чувствовал, что вокруг все напитано страхом. Лес был напуган. Промчавшись по лесу, они очутились на краю болота. На поляне стояли, бегали, прыгали человек семьдесят. Они были одеты в приличные одежды и выглядели интеллигентными. На каменных скамьях сидели еще десять. Эти были замотаны в белые одежды, их головы были закрыты капюшонами. На самом верху амфитеатра — трое в сверкающих одеждах с белыми посохами.       Мик почувствовал угрозу, исходящую от этих троих.  — Так, — Мик шепотом стал объяснять ситуацию, — самые опасные — это, те трое, остальные — обычные. Десятерых на камнях можете даже в расчет не брать.  — С воплями и стрельбой врываемся на поляну? — Горацио вытащил пистолет.  — Угу.       Парни повытаскивали оружие и, с воплями, рванули к поляне. На поляне шум оборвался, чтобы мгновенно начаться снова. Толпа кинулась на полицейских. Полицейские — на толпу.       Примерно час на поляне царила полная неразбериха. Воздух звенел от криков, стонов, выстрелов, визга, писка и глухих ударов.       Потом установилась тишина. Толпа сильно поредела. На земле валялось человек десять, остальные — утонули в черной воде. На ногах оставалось двадцать человек. Парням повезло больше. Они не пострадали. То ли силы Мика помогали, то ли — им просто везло. Десять человек на камнях лежали бесформенными белыми кучами. Скорее всего, они попали под шальные выстрелы. Из-под них текла кровь насыщенного оранжевого цвета. Она собиралась в струи и ползла к черной воде. Трое наверху, до этого сидевшие неподвижно, синхронно подняли головы. Оставшиеся секстанты молча повалились на колени. Парни остались стоять. Трое открыли глаза. У левого были оранжевые, у правого — серебряные, а у центрального — красные.       Мик почувствовал ноющую боль в груди. Ощущения были такие, как будто из его груди вырывают сердце. Скорее всего, Мик побелел или как-то изменился в лице, потому что Дайсуке крепко взял его за плечи.  — Что случилось, Мик?  — Сердце, — прошептал Мик, — я не могу, …мне кажется, что я вот-вот отдам концы.       Дайсуке повернул Мика и прижал к себе. Мика отпустило. Ноющая боль исчезла.  — Ты в порядке?  — Спасибо, ты мне очень помог.  — А что было?  — Ощущение, как будто мне сердце пытались выдрать.  — Ты не переносишь взгляды этих троих? — уточнил Дайсуке, оглядываясь на разноглазую троицу, — я стану твоим щитом. Согласен?  — Хорошо, мне нужно время, чтобы попробовать их нейтрализовать.       Дайсуке развернулся, закрыл Мика собою. Мик вздохнул. Стрелять по троим, не стоило. Их защищал некий энергетический щит, а вот силу планет применить можно было. Мик сложил ладони в горсть и проговорил:  — Сила внутренних планет — помоги мне.       В горсти стал формироваться шар энергии. Черно-золотая, сине-голубая, оранжево-желто-синяя, светло-зелено — бело-голубая, красно-фиолетовая. Шар рос. Сперва с бейсбольный шар, потом с арбуз, затем — со снежный ком. Мик метнул его в парня с оранжевыми глазами. Шар пронесся по крутой дуге и врезался в жертву. Яркая вспышка, и левый из троицы скатился со своего сидения. Падая, он ударялся об нижние ряды. При этом раздавался хруст. Наконец его тело ударилось об землю и застыло, изломанное и перекрученное. Серебряное одеяние разорвалось и задралось, намотавшись на голову. Стало видно, что это существо — ребенок лет восьми.  — О, господи! — Горацио сделал шаг по направлению к телу.  — Горацио! Не подходи к нему! — закричал Мик.       Но тот не послушался. Шаг за шагом он приближался к мертвому телу. Но Мик знал, что это существо не умерло. То есть физически оно было мертво, но энергетически — нет. Мик чувствовал, что сила внутренних планет каким-то образом повлияло на энергию этого существа так, что мертвое тело представляло собой бомбу. И как только Горацио дотронется до этого ребенка — он умрет. Поэтому, презрев опасность, Мик оттолкнул Дайсуке и бросился на помощь к Горацио. Вернулась ноющая боль, но Мик, закусив губу аж до крови, добежал до Горацио и отшвырнул его от тела ребенка в момент прикосновения. Вспыхнул ослепляющий оранжевый свет, и для Мика день погас.       Мик пришел в себя через полчаса. Он лежал на спине, голова покоилась на коленях у Сагары. Как только Мик открыл глаза, в поле зрения попала перепуганная физиономия Горацио.  — Мик? Ты меня слышишь?  — Да, а что случилось?  — Взрыв случился. Ты меня отшвырнул, а сам по него попал. Когда все заволокло дымом и взорванной землей, мы все перепугались и решили, что ты того…  — Спасибо за веру, — злобно сказал Мик, внезапно рассердившись на парней. Приподнялся на локтях. Подошел Дайсуке, подхватил, поставил на ноги. Помог подняться Сагаре.  — Из двадцати секстантов — шестерых пришибло взрывом. Кладка разрушилась, их завалило. Двое сидят наверху, таращатся, но вниз не спускаются. Ждут кого-то.  — Надо второго кончать, — ответил на это Мик, поморщившись.  — Тебя задело. На, вытри кровь, — Дайсуке протянул ему платок. Мик взял платок и приложил к саднящей щеке.  — Тебя прикрыть от чужих взглядов?  — Спасибо, но пока не стоит. И вообще, держитесь за мной. Волна идет. Скоро здесь будет, — Мик вернул платок Дайсуке, сложил ладони в горсть и прошептал: «Сила внешних планет — помоги мне». И над ладонями стал расти шар — темно-зеленый и розовый, черный и фиолетовый, синий и желтый, изумрудный и синий, темно-серый и малиновый. И когда он вырос до размеров упитанного поросёнка, Мик метнул его в правого. В это раз все произошло быстрее. Шар попал в серебряноокого и взорвался, рассыпав разноцветные искры. Существо разлетелось на клочки. В воздухе мелькнули оторванные ноги, руки и голова. Они пролетели все поляну и шлепнулись в черную воду.       Рубиноокий встал и, воздев посох, закричал. Голос у него оказался громкий и пронзительный. Останки сектантов вскочили на ноги и принялись бестолково носиться по поляне. Парни сбились в плотную кучку. Ктулхисты сталкивались друг с другом, падали в воду, ударялись об камни. Через несколько минут все было кончено. Прихожане этой странной секты были мертвы. Мертвые тела грудами лежали на поляне. Везде виднелись лужи крови. Рубиноокий уставился на парней и визгливо заговорил:  — Вы нарушили наш покой! Вы уничтожили наших посланцев! И я накажу вас! Да постигнет вас кара великого Ктулху!       И тут Мик заметил фрагмент ключа.       Он вспыхивал на посохе рубиноокого. Но волна приближалась. Мик чувствовал сильный влажный ветер, бьющий в лицо. Рубиноокий ухмылялся. И Мик прибегнул к последнему средству.       На глазах изумленных Горацио и Эрика, Мик раскрыл крылья. Крылья большие серебряные. Взмахнул ими, взлетел, отобрал посох, забрал ключ. Завис над поляной. Распахнул крылья. Волна остановилась над поляной… и пошла назад. Мик сиял в солнечном свете. Волна уходила, оставляя сзади себя нетронутые леса и дома. А потом она просто пропала. Мик приземлился. Крылья сложились за спиной. Они были настолько большие, что кончики перьев волочились по земле. Мик подошел к рубиноокому.  — Если не хочешь познать гнев света, лучше расскажи о том, что здесь происходит.  — Я не собираюсь ничего рассказывать! — завизжало это существо и, спрыгнув со своего насеста, бросилось бежать в черный лес.  — Э-э-э, Мик, — смущенно кашлянул Горацио, — если мы его оставим в живых, то секта возродиться…  — Не беспокойся, — Мик обернулся к Горацио, — я не собираюсь оставлять его наедине с тайнами черного леса. Но вам придется покинуть поляну, пожалуйста.       Мик говорил мягко, но в тоже время повелительно, настоятельно рекомендуя уйти, ибо зрелище, которое должно состояться, могло нанести непоправимый вред психике парней. Дайсуке все это просек: — Пошлите к глиссеру, парни. Подождем Мика там.  — А он чего здесь останется? — спросил Эрик.  — А у него свидание с вечностью, — ответил Дайсуке, подталкивая ребят к тропе, — Мик, закончишь здесь, приходи. Мы на берегу будем.  — Благодарю, Дайсуке, — несколько царственно произнес Мик, — ты очень хороший друг.       После чего развернул крылья и полетел в черный лес.       Парни сидели на лодке и ждали Мика. Горацио и Эрик были настолько ошарашены, что даже ничего не спрашивали.       Вдруг из леса брызнули яркие белые лучи. Они вырывались меж стволов, вдоль верхушек. Лес сиял, но не призрачным светом, а серебристо — белым, сияющим, сверкающим. Все деревья покрылись миллиардами серебряных капель. Как будто прошел дождь или хрустальный снегопад. Множество крошечных радуг, миллионы бликов.… И разом все кончилось. Но, нет… Это было еще не все. Деревья стали зеленеть. Они молодели, и вскоре на месте черного леса стояла веселая ярко- зеленая кипарисовая роща.       Из рощи вышел Мик. Он был без крыльев. Подошел к парням, устало вздохнул:  — Все, ребята. Еще одно наше приключение подошло к концу. — Ты уничтожил ЭТОГО? — поинтересовался Дайсуке. — Да, — Мик опять вздохнул, — он сопротивлялся, но могу сказать одно. Приверженцы культа Ктулху эти места тревожить больше не будут.  — Отличная новость, — улыбнулся Том, — спасибо тебе, Мик, за это.