Комедия в чёрно-белых тонах

[1]       Главбухша с чувством орала в телефонную трубку, опять ругаясь с Мартиросяном. На звук открывшейся двери она не отреагировала и, не отвлекаясь от спора, махнула посетителю рукой. Через несколько минут Санна обнаружила своего подопечного-босса, терпеливо дожидающегося ее на стульчике. – Ну, есть новости? – поинтересовалась, наконец, она, предварительно послав надоедливого армянина в лес и бросив трубку. – Есть. И не только новости. Иван развернулся к ней поближе и ткнул себе пальцем под левый глаз. Синяка в виду цвета кожи видно особо не было, но что он слегка заплыл – вполне. – Ого. Куда не вписался? Опять наглые белые человеки с тобой что-то не поделили? Откуда прилетело? Ваня дрался по молодости часто, отвоевывая свое место под неласковым российским солнцем, поэтому такая картина для Санны в новинку не была. – От маленького мальчика по соседству. Санна выпучила глаза, недоверчиво пощупав болячку: – Да ладно? От Мойши? Врешь ведь? – От него, честное слово. Ты не говорила, что он страдает неуравновешенностью. – Кто? Мишаня? Да в жизни никогда не слышала, чтобы он даже голос повысил. А чтоб ударить кого-нибудь… Он даже Ширину придурошную кошку ни разу с коленей не спихнул. – А мне в глаз дал. – Да за что? – Я сказал, что мне нравится его горячность, – не вдаваясь в подробности, в общих чертах ответил Иван. – Вань, я тебя знаю, как облупленного. Небось гадость какую слету сморозил. Рассказывай давай. Делать было нечего, и он выложил квартирное знакомство с Акельфердом. – Короче, он меня послал. – А ты прям так сразу и ушел, – хмыкнула Санна. – Но и вправду придурок. Нашел что сказать. Просто познакомиться нельзя было, для начала? Про ремонт там поговорить, про дела домашние? За жизнь по-соседски перетереть? – Санна, ты издеваешься? У меня, как у четырнадцатилетнего, месяц спермотоксикоз уже. Я больше думать ни о чем не могу, кроме этого джентльменского набора костей. Работа из рук валится. И квартира еще эта дурацкая. Давно б строителей нанял, за неделю управились бы. А тут самому стучать приходится, чтоб внимание привлечь. Хоть дырку в стене делай. – Хорошая идея. С дыркой, – оценила Санна, засмеявшись. – Мириться теперь надо. Покупай тортик и вали к соседу, иначе зря деньги и нервы на Нюру Семеновну потратил. – А что он любит хоть? Я даже не знаю, с чем подкатывать. – К тортикам шоколадным неровно дышит, и к шоколаду в частности. Горькому. Вообще поесть любит, хотя не знаю, куда у него все девается. Пить ему нельзя, так что спиртное можешь не нести… – Ну, мне-то вроде об этом не известно? – Ну, возьми что-нибудь слабенькое, все равно пить не будет – он к алкоголю равнодушен. Да и сам видел, что с ним после бывает. И руки сразу не распускай, будь добр, а то так соседом и останешься. – Слушаюсь, – отрапортовал Иван и свалил инспектировать ближайшую кондитерскую на предмет наличия шоколадного ассортимента.       А Мишаня, закончив рабочий день, заехал в «Мир сантехники» прикупить новый кран. Обещанное маме надо выполнять. Хотя ему жуть как не хотелось с ним возиться. По-хорошему и покупать-то новый не надо было, достаточно разобрать и посмотреть старый – вряд ли там что-то серьезное. Заглянув по пути еще в супермаркет и затарившись вкусняшками (надо расслабить мозг после тяжелой трудовой и эмоциональной недели), он покатил к дому.       Заползая и пыхтя на пятый этаж с тяжеленными пакетами, Мишаня ругал себя за тягу к чревоугодию, ибо они ощутимо оттягивали руки. Наконец он дополз до своей двери, втащил пакеты в квартиру и срочно закинул в себя приличную порцию жирного и сладкого. Жизнь хороша, и жить хорошо. Михась, дожевывая плитку шоколада, задумчиво пялился на капающий кран. Мозг, получивший стимулятор в виде приличной порции переработанных какао-бобов, выдал своему владельцу гениальную мысль – зачем себя насиловать и мучить, если можно вызвать человека, заплатить ему денег и спать спокойно? Давно надо было это сделать. Разве Михась не заслужил эту маленькую радость? И вообще, он чисто принципиально, из вредности не должен им заниматься. Воодушевленный замечательной идеей, Михась поскакал лопатить местные сайты на предмет желающих срочно отремонтировать чужую сантехнику за шуршащие бумажки. Увлеченный поисками, он не сразу услышал стук в дверь, а от раздавшегося дверного звонка подскочил в кресле. «Мама? – подумал он. – Вроде обещала послезавтра только заглянуть. Кого нелегкая приволокла?» Делать было нечего, пришлось идти к дверям и заглядывать в глазок. Глазок в полном объеме представил верхнюю часть Ваниного тела. – Миша, открой! Я знаю, что ты дома, – не переставая стучать в дверь, попросил черный сосед. – Нет его дома. Тут вообще никого нет! – Миш, открой, а? Я извиниться хочу. Честное слово! – Извиняю. И спокойной ночи. – Время шесть часов вечера. Какая ночь? Открой. Мишаня, поколебался еще с полминуты и все-таки щелкнул замком. На пороге с тортом в одной руке и пакетом в другой стоял прилично одетый, коротко постриженный шоколадный Иван. У Михася отвалилась челюсть. Он слабо взмахнул рукой, не веря своим глазам. Ему реально стало плохо от такого кощунства. Снять такие шикарные дреды было просто преступлением. – Где? Зачем? – слабым голосом поинтересовался он. – Что? – проследив за взглядом, смутился Иван, хлопнув себя рукой по макушке – А-а-а… это? Решил сменить имидж, да и после ремонта запылилось гнездо малость. – «Удивлять» – твой пожизненный девиз? – Да что ж еще по нашей жизни делать, как не ее саму удивлять? Может, впустишь? Мишаня молча посторонился, впуская настырного негра. В этот раз Ваня долго топтался на пороге, мял в руке пакет и пытался пристроить куда-нибудь тортик. – Ну, ты уходишь или остаешься? – подтолкнул к действиям Мишаня.       Иван разулся. Михась хмыкнул, оценив размер обуви, и кивнул в сторону кухни. Сосед, добравшись до кухонного стола, выложил прикупленное для примирения. Взору Михася предстала шоколадная «Прага», набор конфет, бутылка мартини и почему-то три зеленых яблока. – Не сладковато для извинений? И почему не шампанское? Ты ж мириться пришел, – подначил Михась. – Ну, я предположил, что ты должен любить шоколад и все с ним связанное, вот и решил прощупать. – Хорошо, хоть не пощупать, – не остался в долгу Миша. В этот раз хмыкнул Иван. Косо поглядывая на хозяина квартиры, осторожно ответил: – Да я и не против пощупать. Только боюсь во второй глаз получить, – и быстро перевел тему: – Может все-таки кран починить? Не мешает? – Кран – нет, а вот ты – да. И у меня уже есть кому его чинить – О-о-о… Так что, мне не светит ничего? И где ж этот мастер? – Слушай, да с чего ты взял, что светить-то будет? Не начинай тему снова. И где надо, там и есть. – Миш, я редко ошибаюсь. И тут уверен на сто процентов, что ты и есть такой на сто процентов. – Нихрена не на сто. – Перебежчик? И тот фронт тоже пробовал? – Да я только тот и пробовал. – Ерунда. Врешь ведь все. – Ваня, – устало вздохнул Мишаня, – ты вообще чё пришел? Вынести мне оставшийся мозг или тортик пожрать? Дома нет возможности?       Миша, конечно, очень любил вкусненькое, но съеденное незадолго до прихода афророссиянина приличное количество сладкого не особо склоняло к приему торта, пусть и Праги, и светской беседе с Иваном. И вообще, сладкое много жрать вредно – рожа треснет, даже если ты его обожаешь до безобразия. Михась соображал, как бы половчее отделаться от гостя, ибо в нем просыпался интерес. Любопытсво – самое несвоевременное в человеке. Появляется всегда не вовремя, от чего люди часто страдают. Невольно он рассматривал новую прическу соседа – короткий ежик курчавых волос. Иван был симпатичным – не угольно черный, видимо, сказывалась примесь крови, а как бы с добавлением молока. Сливочно-шоколадный, как есть шоколадный.       Иван, видя, что Мишаня задумался и в голове решает Пифагоровы теоремы, сам распаковал торт. Потеснил Михася, залез в навесную полку и достал тарелку. Откромсал себе здоровый Пражский кусмище, не заморачиваясь, плеснул из кофеварки оставшегося, видимо, еще с утра кофе, сел за стол и принялся уничтожать принесенное. – Ты не знаешь, что там ООН, насчёт Гондураса решил [2]?– зарядил, жуя Ваня. – Кто он? – очнулся Миша – Да это я так, из нирваны тебя вывожу. О чем задумался? Может отрезать кусочек, вкусно очень. – Вань, ты чё пришел-то? – опять спросил Мишаня, – дома в лом пожрать и выпить? Мог не заморачиваться вообще, я ж тебе сказал еще у двери, что все прощаю. И ты запивай, запивай – у тебя еще фляжка мартини есть. – Может, присоединишься? – Нет, я не пью мартини. Органически не перевариваю эту бодягу. – А что перевариваешь? – Да ничего. Я вообще пью редко «Но метко», – хотел добавить Иван, но разумно промолчал. – Ну и ладно. Я хочу просто наладить отношения. Живем же рядом, пообщаться по-соседски. За солью-сахаром, там, заглянуть. Не против? – Если только пообщаться, то не против. – Может, в гости придешь? Или к себе позовешь? – Да у тебя ж ремонт. Кстати, в последние пару дней я не слышу, чтобы ты шумел. – У меня люди теперь шумят в более удобное время – я бригаду нанял, чтоб тебя не беспокоить по вечерам. Днем ремонтом занимаются. Скоро уже закончат. Михась приятно удивился. Надо же, а сосед вполне человечный оказался. – Ну, так что, может посидим вечерком, телевизор посмотрим, программу для тех, кто не спит? – Эт порнушку что ли? Или футбол? – Да как скажешь, можем и порнушку. Можем футбол. – Хорошо, – почему-то быстро, неожиданно даже для себя согласился Мишаня, – но не сегодня. Иван доел торт, смачно облизал ложку, дав возможность Мишане зависнуть на этом действе, встал, помыл за собой посуду. Закрыл крышкой тортик и буднично спросил: – Тортик в холодильник поставить? Михась кивнул головой. Ваня убрал сладкое, в навесной шкафчик определил мартини, переложил конфеты. – Ну, я пошел. Завтра вечерком загляну? – Ага, – никак не отойдя, ответил Миша и, закрывая за ним дверь, думал: «Что это было?»       Миша вернулся к прерванному поиску сантехника. Вскоре объект был найден и выловлен посредством телефонного звонка. Договорившись на завтрашний день о времени посещения и оплате, Мишаня со спокойной совестью завалился на диван, включая телевизор.       Перед сном он все-таки залез в холодильник и съел кусок торта. Тот был обалденно вкусным. Не удержался, и распотрошил Ванькины конфеты, уничтожив сразу полкоробки. Набив свое бренное пузо, Акельферд уснул сладким сном.       А вечером следующего дня пришел, наконец, сантехник, чему радовался Мишаня безмерно. Смешливый, юморной парень, назвавшийся Лехой, обещал починить все за пять минут, взяв по-божески. Поговорить он, по ходу, очень любил, поэтому до починки дошел не сразу. А когда дошел, пришел Иван. Михась как-то не подумал, что он припрется совсем рано. – Может, попозже заглянешь, я занят, – попросил Мишаня Ваню. Но тот, узрев лишнюю пару обуви явно не Михасиного размера и услышав шум на кухне, отрицательно мотнул головой. Отодвинув хозяина, он направился прямиком на источник постороннего звука. – Миш, я тут… Ван Васыч? – испуганным кроликом замер с разводным ключом в руке Сляднев. Иван переводил тяжелый взгляд с Михася на своего непутевого бармена. – Э-э-э… – заблеял бармен, – я тут… – Краник починяешь? – вкрадчивым тоном поинтересовался шеф. – И сколько берешь? – Вань, чего случилось-то? – спросил Михась, поглядывая на взбледнувшего Леху и напрягшегося соседа. – Ч-четыреста в час… – начал заикаться Леха, – но я не в-всегда, когда время есть… А сегодня у мен-ня выходной… Иван смотрел на Леху, отчего тот сгорбился, видимо, мечтая превратиться в самую махонькую прокладку для крана. – Я это… пойду. Попозже загляну, можно? – обратился он к Мише. – У меня дела – я вспомнил. Извините, пожалуйста. Бочком, пытаясь не задеть шефа, занявшего своим телом почти всю кухню, он ретировался в коридор, откуда через три секунды донесся хлопок дверью. Иван смотрел на оставшиеся инструменты, разложенные на столе. – Я не понял, – сказал, пребывающий в шоке Михась, – это что сейчас было? – Это был твой <b><i>мастер<i><b>, по всей видимости. Ты же говорил, что только с противоположным полом встречаешься? – Ну да. А это-то тут причем? – А он что тут делал? – Так кран чинил. Вернее начал. – И давно он к тебе ходит? – Да я его в первый раз вижу! Вчера по объявлению созвонился и договорился. – Случайные связи до добра не доводят, – забухтел Иван, сгребая инструменты в сумку, оставленную смывшимся Лехой. – Давай сам сделаю. – Я там новый купил, хотел совсем поменять. – Да и этот сойдет, но если хочешь, давай поставим новый, чтоб тебе было спокойнее. Михась вытащил из коробки новый кран, покрутил его в руках: – Сделай, – сдался Михась. – Но тогда, давай, сначала перекусим. – А у тебя есть что? А то я там еды принес. – Есть, мама днем приезжала, что-то приготовила, – глядя на кастрюлю, стоящую на плите, ответил Михась, – я правда не смотрел еще что там. – Это хорошо, а то я голодный. Иван собрал Лешкино барахло, помыл руки и присел за стол. – А как же инструменты? – Не переживай, я ему их потом отдам. – Ты его знаешь? – Встречались, просто знакомый, – не вдаваясь в подробности, закрыл тему Иван. – Тебе помочь? – Нарежь хлеба и посмотри, что есть в холодильнике, – распорядился Акельферд, залезая в кастрюлю. – О-о-о… – простонал он, увидев содержимое, – кролик тушеный, обалдеть.       Совместными усилиями они накрыли стол и принялись уничтожать мамину готовку. Иван смотрел, как мечет Михась и удивлялся, куда в него столько влезает. Уж на что он здоровый мужик, но ему с ним точно не тягаться. Михась, после второй порции убиенного и затушенного до смерти кролика, тазика салата, почти полбулки хлеба и пучка зелени, удовлетворенно откинувшись на стул, погладив живот, произнес: – Кажется, я наелся. – Кажется, да, – в коматозе отметил Иван, наблюдавший за процессом. – Зашлифовать бы молочком, – помечтал Мишаня. – А не пронесет? – Не-е-т. Самое то. Кто б еще налил?.. Иван встал из-за стола, открыл холодильник и достал молоко. Поискал самую большую кружку – решил поэкспериментировать, налил Буренкину и Мишкину радость, ставя бадью на стол. Михась присосался к кружке и, не отрываясь, заглотил почти пол-литра. – Жесть, – сказал Ванька, заглядывая в кружку, – а я лучше чайку. Немного. – Ага. Только сам наливай. – Само собой. – Посуду, конечно, ты тоже мыть не будешь, – глядя на осоловевшего Мишаню, уточнил Иван – Я сейчас нетранспортабельный. Чуть позже. – Ладно, я сам, – сказал Иван, приподнимая Михася вместе со стулом и переставляя в другой угол, чтоб не мешал. – Я тут не помещусь, – объяснил ему он, включая воду и начиная уборку. Совесть Мишаню не мучила – пусть кролика отрабатывает. – Ты когда ко мне-то зайдешь? Ремонт практически окончен, заценил бы. Мебель еще новую надо приобрести. Поможешь? – Чего не помочь. У меня отпуск скоро, я свободен. – А съездить никуда не хочешь? – Пока не думал об этом, но может быть и съезжу.       Про кран они, естественно, забыли.       Иван потихоньку приучал Михася к своему присутствию. Починил в один из дней сантехнику, заодно подремонтировал всякую мелочевку в доме – розетки, выключатели. Часто заглядывал «на чай и тортик», притаскивал всякие вкусности, приготовленные поваром «Бардака», забивал до отказа холодильник, баловал Акельферда шоколадными изысками. Михась сначала сопротивлялся такой усиленной кормежке, но потом махнул рукой и отдал Ваньке кухню в безраздельное пользование. Сам Иван на готовку был легок и скор, так что у Мишани частенько в кастрюлях водились тушеные, чаще всего мясные блюда. Иван заметил, что Михась к мясцу дышал тоже неровно. Сам он был непривередлив, мог и бичпакет [3] захомячить, но поставив целью откормить «это костлявое недоразумение», интенсивно воплощал задуманное в жизнь.       Естественно, подозрительный порядок на кухне, странным образом использованное бОльшее количество имеющейся в арсенале посуды, наличие превышающей все мыслимые и допустимые нормы жрачки, и слегка появившиеся щеки у сына, не могли пройти мимо зоркого ока Ширы Самуиловны.       Бармену же на следующий день было очень сцыкотно идти на работу. Перепугался он знатно. Этот нежданчик чуть не довел его до инфаркта. Меньше всего вчера он ожидал увидеть шефа в простой маленькой квартирке не самого престижного района, да еще и у какого-то хлипкого парня. Ей-богу, чуть в штаны не наложил. Придя и переодевшись, он хотел уж было отправится на рабочее место, но был вызван к шефу на ковер. «Уволит, блин, – думал Леха, переставляя враз потяжелевшие ноги, отказывавшиеся идти в кабинет, – вот попал!» Робко поскребшись в дверь, дернул за ручку. – Можно? – пискнул он. – Заходи, дорогой. Леха просочился в шефовы хоромы, скромно встав у порога. – Заходи, заходи, не стесняйся. Леха сдвинулся еще на пару шажков. – Вещи свои забери, я принес. Так что ты там делал, будь добр объясни. – Так на вызов пришел. Хожу я иногда. – И когда успеваешь-то? То на работе бухаешь, то отсыпаешься… – Не пью я на работе. – Ладно, не будем углубляться. Как это ты еще успеваешь по вызовам бегать? – У меня хобби, можно сказать, такое. Мне нравится. Часто попадаются веселые хозяйки. – Снимаешься, значит. – Нет! Просто развлекаюсь! – А если хозяин попадется? – Да хозяева, как правило, не вызывают, они сами починить все могут. Чаще дамочки. А если совсем неприспособленные, ну, как вчера, то вызывают. Ван Васыч тяжело засопел, придавливая взглядом бармена к полу. – И что, тоже развлекаешься? Леха опустил глаза в пол и промолчал. – Я-ясно. Это если б я не пришел, ты б с него оплату натурой взял? – Н-нет, вы что! Он мне и не понравился даже, чего с него брать? – решил пооткровенничать бармен, до которого не дошло, к чему такой интерес у шефа по этому вопросу. – Да и знакомым он мне показался. Это не тот парень, которого из нашего заведения на ручках все время выносят? Ну, за которым вы приглядеть просили? – Надеюсь, ты эту тему не поднял? – Не успел. Хотел спросить, но как раз вы пришли. Иван мысленно перекрестился. Вовремя он зарулил в гости, а то бы потом долго пришлось Михасю объяснять что почем. – Забирай свой инструмент и проваливай. И завязывай давай со съемом, а то нарвешься когда-нибудь. Леху просить дважды было не надо. Схватив пакет, он, уже на выходе, робко поинтересовался: – Совсем уходить? – В смысле? – не понял босс – Я уволен? – С какого перепугу? Иди работай. Но если хоть в двух метрах увижу тебя около того дома не просто уволю… Сам знаешь, что будет… – Спасибо! – Ничего не надо. Отработаешь. [1] цитата позаимствована с просторов интернета. [2] фраза из кинофильма «Афоня». [3] так по-простому называют продукты быстрого приготовления (лапша, пюре картофельное и другие подобные им вещи).