Две недели назад
- Скарлет, я вернулся! - очередной тур окончен и я, наконец, дома. - Папочка! - радостными криками меня встречает Кристофер. - Мы так соскучились по тебе, - он крепко обхватывает меня за шею и обнимает что есть мочи. Только маленькие дети не умеют притворяться - они любят искренне. - И я соскучился, мой мальчик. А где наши девчонки? - Мама наверху, собирается к врачу. - Хорошо. Крис, иди посмотри в машине, что я тебе привез, а мы с мамой скоро спустимся. Сын сию секунду выскользнул у меня с рук и побежал на улицу, а я отправился наверх. Дверь в комнату была приоткрыта. Я тихо подошел и заглянул в маленькую щёлку: Скарлет стоит перед зеркалом в бирюзовом платье. Живот за два месяца стал ещё больше и достиг рекордной отметки. - Какая же ты у меня красивая, - сделав шаг в комнату, тихо сказал я. - Шеннон, ты вернулся! - Скарлет бросила на кровать косметичку и, подойдя вплотную, обняла и поцеловала. - Соскучился по тебе, - оторвавшись от ее губ, выдыхаю я. - Последние два часа в самолете были адом. - А для меня последние пару дней были таковыми. Малышка пихается постоянно. - Значит, совсем скоро нас будет четверо. - положив руку на живот Скар, я тут же почувствовал, как кто-то маленький уперся, наверное, ножкой, мне прямо в ладонь. - Ой, она, похоже, слышит, что папа дома. - Конечно, она тоже скучала. Шеннон, мне сейчас нужно к врачу и... - Я еду с тобой, конечно. После обследования врач сказал, что всё в порядке. Хоть до родов ещё целая неделя, но чтобы не рисковать, Скарлет решили положить на сохранение. Естественно, жена упорно отстаивала свои права на ещё одну законную неделю отдыха от больничной палаты, но уговорить её всё же удалось. Мы с Крисом проводим с ней практически большую часть дня, Бриана с Даниэлем скучать не дают, а Майкл, их сын, рассказывает своей крестной мамочке стихи, Джаред с Томо навещают через день, а последний каждый раз балует Скар очередной кулинарной выдумкой. В субботу вечером мне позвонила медсестра и сказала, что Скарлет увезли в родильный зал. Ни секунды не мешкая, я помчался в больницу. Да, всё-таки хорошо, что её положили на сохранение потому, что два дня доча всё равно не дотерпела. Каждая минута кажется вечностью, а сердце с каждым ударом набирает такой ритм, что можно свободно чечетку станцевать. - Шенн, ну, как там дела? - через десять минут после моего звонка Джаред пулей прилетел в больницу. - С зала никто не выходит, а медсестра ничего не знает. Мне кажется, Кристофер родился намного быстрее. - Конечно быстрее потому, что ты в бессознательном состоянии провалялся, ожидая его, а мы в это время со Скарлет ох как напрягались и посмотри в итоге, какой прекрасный у нас парень! - Так, вот только не надо приписывать себе все заслуги, братик. - Да я даже не собирался. - Джаред достал из кармана вибрирующий телефон и тут же сбил вызов. Такое бывает крайне редко. - Шенн, может тебе валерьяночки принести? - Нет, не надо. Лучше притащи кофейку. - Хорошо, я мигом, - улыбнулся безотказный Джей и ушел, а я принялся за уже знакомое занятие: наматывать километраж по коридору. Прошло четыре часа. Я выпил уже семь чашек кофе, нервы совсем на пределе. Такими темпами скоро сам кого-нибудь рожу. Джаред всячески старается успокоить и подбодрить, но от этого только хуже. Наконец мои мольбы были услышаны. Дверь родильного зала распахивается и с неё торопливо движется фигура доктора в голубом халате, маске и перчатках. - Вы Шеннон? - мужчина остановился напротив меня. - Да, да. Как моя жена? Как ребенок? Скоро всё закончится? - я тут же набросился на него с вопросами. Лицо доктора превратилось в каменную плиту: ни единой эмоции, ни единого намека на что-то хорошее. - Пройдемте в мой кабинет. Я, ничего не ответив, просто пошел следом за ним. Белые стены коридора, желтые ободки лампочек, синие кожаные сидения рядом с кабинетами врачей, люди, ждущие непонятно чего, - всё это на мгновение показалось фрагментом из психологического триллера. Доктор, не произнося ни слова, вошел в кабинет и предложил мне присесть. Сняв перчатки и выбросив их в мусорное ведро, он взял два стакана и, сняв с графина с водой крышку, наполнил их. В один бросил таблетку, которая вмиг заполнила чистую гладь жидкости белыми пузырьками. Этот стакан доктор поставил передо мной. - Вы скажете мне, что с моей женой и ребенком? - Пейте, Шеннон. Это успокоительное, от него не будет никакого вреда. - неуверенно беру стакан и делаю один глоток, не сводя глаз с непроницаемого лица мужчины. - Вот и хорошо. Ваша жена... К сожалению, я не смог спасти их обеих. У вас родилась замечательная дочка. Рост 51 сантиметр, вес 3850. Не переживайте, девочка совершенно здорова и... - Простите, - перебиваю я, - хотите сказать, что Скарлет... - Да, Шеннон, к огромному сожалению она не выжила. Я сделал всё, что в моих силах, но, в конце концов, её тело просто отказалось от дальнейшей борьбы. Пять часов, Шеннон. Она боролась пять часов. А теперь ничего ответить не могу я. Такое чувство, что я ехал, ехал, а потом дорога внезапно закончилась, и я оказался на краю пропасти. Говорят, перед смертью у человека перед глазами пролетает вся жизнь. Похоже, когда узнаешь новость о смерти родного человека, происходит то же самое. А ещё, как-то не сразу получается осознать то, что это конец. В фильмах очень часто, когда звучит фраза "Я сделал всё, что мог", актеры тут же заливаются слезами, а я не могу. Я в пустоте, в вакууме. Через три дня я забрал дочку. Ещё недавно я представлял, как во второй раз меня будет переполнять чувство безграничной радости и счастья, как на ступеньках больницы будет стоять моя любимая жена, я подарю ей огромный букет, и мне вручат маленький свёрточек. Джаред от переизбытка эмоций пустит слёзку, но потом успокоится и начнет фотографировать наше счастливое семейство... Единственное, что из этого осталось, так это Джаред со слезой, но без фотика, и добавилась мама.***
Вот как получилось, что сейчас я один сижу рядом с кроваткой Шерил и не знаю, что делать дальше.