12

Простая такая получилась глава! POV Лухан Почему-то с самого утра в груди поселяется тревога: холодная и щемящая. Я узнаю о ней в ту секунду, когда Сэхуни будит меня. Поэтому вместо того, чтобы улыбнуться ему и завалить к себе на кровать, я быстро сажусь, оглядываясь по сторонам. - Лу-хён? - Что-то чувствую. – отвечаю я неопределённо. - Чувствуешь? – переспрашивает он. - Тревогу. – киваю. Макне обнимает меня, притягивая к себе. - Джонин должен прийти сегодня. – я чувствую, как он вздыхает. Пытается успокоить меня, а сам волнуется не меньше. - Соскучился? – спрашиваю я, заглядывая ему в глаза, и он в ответ смущённо опускает взгляд и немного краснеет. Никогда не перестану восхищаться тем, как он это делает. - Соскучился! – соглашается он. – Надеюсь, с хёном всё в порядке. - Подняли задницы – пошли завтракать! – четыре слова от Криса и мы уже хохочем, задвигая тревогу подальше. Всё ведь будет нормально? Мы, уже привыкшие друг к другу, поэтому в доме царит спокойная обстановка, все чем-то заняты. Где-то из кухни доносится смех Лэя и Кёнсу, а следом возмущения Криса, туда-сюда по коридору бегает Мин – что-то ищет. Когда я в поисках Сэхуна вхожу в светлую гостиную, то тут же замираю на пороге: мой макне сидит на низком пуфике перед диваном, на котором расположились Чанёль и Сухо. - Хёны, - негромко зовёт макне. А потом Чанёль склоняет голову Сухо на колени, и тот тут же обнимает его, вздыхая. - Чанёль-хён, ну перестань. – Сэхун присаживается с другой стороны, тоже обнимая хёна. Я полноценно вхожу в комнату и бросаю вопросительный взгляд на Сухо. Он глядит мне в глаза и мысленно просит: Лу, позови Бэкхёни! Последнего я нахожу с ребятами на кухне и без слов беру за руку, веду в гостиную. - А что это такое вы тут… – начинает Бэкхён. - …делаете. Он машет макне рукой, веля встать, и осторожно присаживается на диван, поднимая Чанёля за плечи, когда Сухо поднимается. - Ну что ты опять занимаешься самобичеванием? – спрашивает Бэкхён у младшего. - Ты не понимаешь, - всхлипывает Чанёль. – Не ты оставил его там одного, беззащитного. - Кай – мальчик не глупый, справится. – говорит Бэкхён. Чанёль отворачивается от него спиной, свернувшись в клубочек на диване. Сухо сидит в кресле напротив, потирая виски, а Сэхун, растерянный посреди комнаты и глядит на каждого по очереди. - У меня такое ощущение, что вы все уже мысленно похоронили его. – говорит он. - Макне! - строго зову я. - А что? – он оборачивается. – Один Бэкхён-хён бегает за всеми и говорит, что всё хорошо будет. Вы же знаете Джонина, почему вы так не верите в него? – Сэхун топает ногой от возмущения. - Пошли, Мистер Возмущение, пусть успокоятся. – я буквально силой вытаскиваю Сэхуна с гостиной и закрываю двустворчатую дверь. – Что это было? - С ним всё в порядке, он скоро будет здесь. Почему они ведут себя так? – почти шепотом спрашивает макне. - Они волнуются. - А я – нет? - Сэхуни, Чанёль волнуется потому, что чувствует вину, а Сухо – ну ты же знаешь, почему! – я приобнимаю его за плечи. – Пойдём лучше на кухню, сделаем всем чаю. - Что с лицом? – спрашивает Крис, когда мы входим на кухню. - Ничего. – вяло отвечает Сэхун. - Где остальные? - Успокаиваются в гостиной. – отвечаю я. - Что опять? Кай? – Кёнсу вздыхает. - А когда он должен прибыть? Разве не сегодня? –уточняет Тао. - Сегодня. – подтверждает Чен. - Так, ладно. Наколотили чаю себе и ближнему своему, поднялись и дружненько в гостиную. Считаю до 10. – командует Крис. И десять минут спустя мы так и делаем. - Ну что, клуб депрессирующих хранителей сил древа жизни, вы тут как? – спрашивает Крис, толкая бедром дверь и входя. - Я не с ними. – смеётся Бэкхён. - Ааа, Бэкхёни, ты – скорая помощь? - Вроде того. Крис усаживается на диван возле Чанёля и протягивает ему чашку. За те пару дней, что они, по сути, знакомы, они успели сдружиться. А всё потому что они единственные среди нас, у кого способности в принципе одинаковые, по крайней мере, имеют общий корень – огонь. Коллективные посиделки в гостиной заканчиваются торжественной тирадой вечно неунывающего Чена о том, что вот когда Кай будет с нами, мы «так надерём этим засранцам задницы», и о том, что «всё же будет так хорошо, что просто жуть как хорошо», и о том, что «вообще-то мы напились чаю, а я как-то есть хочу». И напряжение постепенно уходит, Чанёль и Сухо улыбаются, мы все вместе смеёмся, и становится куда легче. И когда Лэй говорит, что нужно отнести чашки на кухню и навести здесь порядок, мы неохотно поднимаемся, и в этот момент нас застаёт звонок в дверь. Оставшийся последним в гостиной, Сухо торопится к двери. - Я открою! – слышу я его голос, когда он вручает чашку из своих рук Мину и правда открывает. За галдежом в кухне мы не слышим ни Сухо, ни того, кто пришёл, ни того, что происходит в коридоре. А потом громкий, почти истерический крик с коридора, и не нужно понимать, кто именно кричит: - Исин! Понимание того, что происходит, бьёт в голову моментально, так же, как и понимание того, почему Сухо зовёт именно Лэя, который тут же выпускает всю посуду из рук на стол, и спешит в коридор, а мы за ним. И картина, которая застаёт нас врасплох там, надолго отпечатывается у каждого из нас в памяти. Потому что Сухо ловит Кая, который мгновенье назад буквально упал в его руки, ногой закрывает дверь и подхватывает младшего на руки. - Любая спальня, быстрее! – только и произносит Лэй. В таких ситуациях он холодный и серьёзный, осмотрительный – точно знает, что и как делать. Первой дверью, на которую натыкается Сухо, оказывается пустая, никем не занятая гостевая комната, и Сухо тут же опускает Кая на кровать - Все лишние – за дверь! Остаются только Джунмён и Лухан! – опять командует Исин и буквально закрывает перед носом у вышедших ребят дверь. Он поспешно садится возле Кая на кровати и прикладывает холодные ладошки к его щекам – ему нужно знать, как именно помочь Джонину. И на это, кажется, уходит бесконечное количество секунд, потому что мы с Сухо всё ещё ждём. - Лухан, ты его слышишь? – спрашивает Лэй. - Нет. Совершенно тихо, словно его мысли попросту изнутри выскребли. – я ёжусь от сравнения, но по ощущениям всё именно так. - Думаю, он долго не спал. – говорит Лэй, всё ещё пытаясь понять уровень повреждений. - К нему применяли эмпатию и телепатию! – вдруг понимаю я. – Поэтому я не слышу его, кто-то работал с ним. Он не думает даже о том, как дышать. А потом, поняв, наконец, в чём дело, Лэй подаёт голос. - Правая нога повреждена, и семь рёбер сломаны – но это не страшно. Помогите снять, очень осторожно! – просит Лэй, указывая на футболку. Ему нужно добраться до повреждённых костей. Но снять футболку мы можем, только подняв его над кроватью, а этого делать не надо. - Огонь! – шепчет Сухо, срываясь с места и открывая дверь. Ребята, что сидят под дверью тут же вскакивают. - Чанёли, скорее, ты нам нужен! А потом длинный палец Чанёля, не дотрагиваясь до младшего, ведёт незримую полоску от ворота и до конца, и футболка распадается на две части, словно разрезанная посредине. - Господи! - Сухо отворачивается, потому что он не в силах глядеть на исполосованные кривыми узорами бока Кая. Сломанные рёбра выдают себя и Лэю нужно какое-то время, чтобы поставить их на место и дать им срастись. Когда тишину комнаты прерывает хруст костей, я тоже отворачиваюсь, поспешно зажимая уши. Когда Лэй при мне лечил спину Криса, всё было куда легче, потому что Исин просто вправлял целые рёбра на место, здесь же ситуация обстоит немного иначе. - Будешь как новенький, Джонин! – устало выдыхает Исин, наверное, часа полтора спустя, когда оканчивает с рёбрами и легко исцеляет пораненную ногу. - Ему нужно хорошенько выспаться и набраться сил. Нормально, если его сон затянется дня на три-четыре, организм должен полностью восстановить потраченные силы. Всё что мог, я сделал! – Лэй оборачивается на Сухо, который только благодарно кивает. Я помогаю Лэю опуститься в кресло, потому что его такие процедуры тоже выматывают, и мы вдвоём наблюдаем, как Сухо с Чанёлем легко вытягивает из-под спящего Кая уже ненужную футболку, укладывают на подушку, укрывают одеялом. Когда я открываю дверь, первым в комнату ломится, конечно, Сэхун. - Что? – задаёт он единственный вопрос нам всем. - Всё нормально, макне, он спит. – отвечает Сухо. - Спит, – облегчённо выдыхает Сэхуни, устраиваясь возле Кая на большой кровати. – Я, пожалуй, тоже посплю. Лэя под чутким руководством Чена и Криса я тоже отправляю немного отдохнуть. Мы с Сухо шепотом переговариваемся, сидя на низком диване, в комнате, где спят Кай и Сэхун. - Сухо… - М? - Ты не… - Всего за сутки. Довести ещё, по сути, ребёнка до такого состояния за какие-то сутки, за чёртовы 24 часа. Из-за какой-то каменной шкатулки. Да пусть уже забирает, что хочет. Голос Сухо срывается, когда он встаёт, и Кай слегка вздрагивает во сне. - Пойдём, иначе перебудим. – говорю я, водрузив Сухо руку на плечо, и мы выходим. В доме совершенная тишина: ни разговоров, ни голосов, ни смеха. POV Кай Странно. Странно, никогда бы не подумал, что можно спать без сновидений. От этого даже становится страшно – совершенно тёмный сон, без красок, образов, звуков, без ничего. Наверное, нужно очень устать, чтобы тебе совершенно ничего не снилось. И, наверное, я и правда очень устал, что мне ничего не снится. Только спать я уже устал. Забавно звучит, но, по-моему, я выспался, поэтому медленно открываю глаза и вижу над головой резной белый потолок. Мне нужно несколько минут, чтобы вспомнить события прошедшей недели, нескольких дней и понять, где я нахожусь. Где-то справа кто-то тепло дышит в щёку, и я поворачиваю голову вправо, натыкаясь на Сухо-хёна. Он, сложив руку под голову, судя по всему, спит. Я тоже ложусь на бок, чтобы было удобнее насмотреться на него. Его мама всегда говорила, что ей повезло с сыном, и я согласен с ней во всех смыслах. Хён спит не то, чтобы очень спокойно, наверное, даже немного беспокойно, потому что тёмные ресницы слегка дрожат, поэтому, кажется, что хён совсем не спит, а дремлет. Его горячее дыхание щекочет нос и я улыбаюсь. Он слегка хмурится во сне, от чего между бровей появляется складочка, и я осторожно провожу по ней указательным пальцем, разглаживая. Хён, как всегда пахнет почему-то миндалём, и вначале всегда кажется, что слишком сладко, но ты быстро привыкаешь. Он периодически вздёргивает ровным носом и приоткрывает красивой формы губы. Вздыхает, снова хмурится и продолжает дремать. На лоб спадают каштановые завитушки и вполне непривычно видеть его такого слегка кучерявого, совсем чуть-чуть, но вполне приемлемо. Хён не любит, когда волосы так вьются, поэтому сразу избавляется от завитушек, но сейчас он всё равно слегка кучерявый, и, по-моему, это выглядит достаточно мило. Нет, конечно, с пружинами Чанёль-хёна он не сравнится, но я легко накручиваю один из локонов на палец. Хён снова морщит нос. Забавно. Морщит нос, а потом открывает глаза. Сразу вспоминаю про горячий кофе с молоком, такого нежного, слегка орехового цвета. Вот такие же глаза у хёна. Ему нужно всего несколько мгновений, чтобы сфокусировать взгляд и понять, что перед ним лежу именно я. Он громко, с облегчение выдыхает, а потом мягко улыбается. - Привет. – звучит тихая мелодия его голоса. - Привет. – отвечаю я. - Ты хорошо себя чувствуешь? – спрашивает он. - Уже хорошо. – осторожно киваю я. - Джонин-а, расскажи мне, что произошло. – просит хён, и я тут же вздрагиваю. – Что Он делал с тобой? – спрашивает он, заправляя чёлку мне за ухо. - Он ковырялся в моей голове, и я видел то, чего нет на самом деле. Хён глядит взволновано, жалостливо и виновато. - Сколько ты не спал? - Не знаю, около трёх суток. – хён вздыхает, осторожно поглаживая мою щёку кончиками пальцев. – Он говорил, что я не нужен всем вам, что все вы рядом только из чувства вины. Что всё, что вы ко мне испытываете – это только ненависть: всепоглощающая и жестокая. - Ты поверил ему? Я на мгновенье замолкаю. - Поверил? – удивлённо переспрашивает хён, убирая руку, и я интуитивно тянусь за ней. - Он говорил об этом так…Он говорил, что я познакомился с Сэхуном только в четыре, потому что его держали от меня подальше, говорил что у Чанёля и Бэкхён хёнов просто слишком развито чувство вины, что Кёнсу-хён просто жалел меня, потому что я беззащитен и у меня пассивные силы, говорил что Лу был рядом только из-за макне. И сказал, что ты…просто меня ненавидишь. Я подавляю всхлип и отвожу взгляд. - Глупенький. Разве люди, которые ненавидят, могут так сильно любить тебя? – спрашивает он, беря моё лицо в свои ладошки. И я удивлённо раскрываю глаза и губы. - Что? Ты решил так же? – улыбается хён и поспешно обнимает меня. Крепко-крепко, прижимая к себе, зарываясь пальцами в волосы. – Не смей никогда даже думать об этом, понял? - Понял, хён. - Мы все любим тебя. Думаешь, стали бы терпеть так долго? Мы же люди, у нас нет такого терпения. – хён негромко смеётся мне на ухо и обнимает сильнее. - Хён. - М? - Я так соскучился! - Я тоже, Джонини! А потом просто дикий визг от двери, а за ним истерический смех. - Хватит ржать, психопат, ребёнок из-за тебя заикой останется! – голос Бэкхён-хёна. - Бэкхёни, я не психопат. – голос Чанёль-хёна - Ну конечно, насмешил, хён. – голос макне. - Вот это вы неадекватные. – голос Кёнсу, а потом они всей кучей заваливаются к нам на кровать, и буквально задавливают меня в объятьях. - Эй, полегче, мне нечем дышать. – смеюсь я. - Я тебя до полусмерти затискаю. – говорит Чанёль-хён. - Не надо до полусмерти, пожалуйста. – опасливо прошу я. - Ну вот что ты ляпнул? – возмущается Бэкхён-хён. - Не ругайтесь! – зовёт Сухо-хён. - О, а что здесь происходит? – на пороге останавливается Лухан. И через мгновенье уже залезает на большую кровать. Как мы помещаемся здесь в семером, мне становится очень любопытно. - Говорил же, будет как новенький. – Лэй тоже входит в комнату. - Спасибо, Исин-хён! – пытаюсь прохрипеть я из-под ребят, потому что они буквальной всей кучей лежат на мне. - Если сломаете кровать, будете спать на полу! – смеётся Крис, когда Чен залезает ему под руку. - О, здорово, лежбище морских котиков. - Ты как себе это представляешь, хён? – задаётся вопросом Тао. У меня в комнате собираются все ребята, и сейчас, когда нас двенадцать, я чувствую, что всё наладится. Ну…, точнее буду чувствовать, потому что сейчас меня беспокоит только чувство отбивной – интересно, она имеет примерно такие же ощущения, как и я сейчас? - А пойдёмте, покушаем? – предлагает Мин. - Ну сколько можно жрать? – поднимая на него голову, спрашивает Лухан. - Что значит – сколько можно? Я – растущий организм. – фыркает Сиумин в ответ. И все разрастаются смехом, причём половина хохочет именно на мне, от чего я тоже заражаюсь общим весельем!