Победа жизни

      В тот раз, уже в конце августа тридцать девятого, я сходила с ним в кино и больше не смогла ему отказывать во встречах. Стала принимать эти букеты (где он их только брал!). Он иногда встречал меня после работы в больнице. Даже в театр как-то умудрились сходить. В оперный.       Деньги и продуктовые пайки, которые он так упорно мне предлагал, я так же упорно не принимала. Говорила:       — Виктор, ну куда мне одной столько? Мне зарплаты хватает, спасибо.       Когда говорила про зарплату, мысленно добавляла: «Двух зарплат». Он знал, что я с работой в больнице операционной сестрой совмещаю работу уборщицы в заводоуправлении, и этому не возразил ни разу.       Как-то очень неожиданно для меня самой ко мне пришло осознание того факта, что я полюбила этого человека. Очень незаметно для самой себя я полюбила человека, которого раньше терпеть не могла, при котором меня очень долго трясло в истерике и я не могла адекватно себя вести и соображать. А тут такое случилось…       Не только в моей личной жизни происходили перемены. Женился мой друг, сын маминой ближайшей подруги и моей соседки, Серёжка. Женился на чудесной девушке, которую я когда-то видела мельком в институте. Сергей был старше меня на год, и его Надя тоже когда-то училась на курс старше, чем я.       Новый, сороковой год мы встречали с Виктором вместе у меня в квартире. Почему-то, после многих часов споров, нам удалось прийти к конкретному единому решению.       Встретили сначала Новый год по уральскому времени, потом через два часа по Москве. Совсем недавно в Новый год по радио стали передавать кремлёвские куранты, поэтому и их мы тоже послушали дважды. Выпили шампанское. А потом случилось то, что давным-давно должно было случиться. Случилось это по большой любви или просто потому что шампанское в голову ударило, я не знаю до сих пор.       Уже сильно после курантов Виктор курил в форточку. А мне тогда впервые не хотелось попросить у него ещё одну папиросу и встать рядом. На постоянной основе я и так не курила, но иногда баловалась, если рядом кто-то закуривал. А вот сейчас курить не хотелось, вместо этого почему-то ужасно хотелось разреветься. Не от того, что происходило в этой комнате полчаса назад, вовсе нет. Просто меня в тот момент накрыло осознанием всех произошедших за прошлый тридцать девятый год событий и от этого осознания стало немного не по себе.       Подавила в себе желание разреветься, поднялась с наспех разложенного дивана, накинула халат и спросила у Меньшова:       — Чай будешь? Мне на работу завтра*, поэтому я бы чаю выпила и спать легла. Я тебя не выгоняю — куда ты поедешь сейчас ночью, — могу постелить. Или здесь, или в той комнате.       — Буду, — проигнорировал он остальные мои вопросы. — А кто это на фотографии?       Я взяла у него из рук фотокарточку.       — Это мама моя. Двадцатый год. Ей здесь даже меньше, чем мне сейчас. Семнадцать вроде, или даже шестнадцать ещё. Что удивительно, она в тот момент уже была замужем за отцом, но на фотографии одна.       Я вернула фото на полку книжного шкафа и оперла её на корешок книги Алексея Толстого «Пётр I». Книгу подарили маме, но ни я, ни она её так ни разу и не открыли.       — Как там фамилия была у сподвижника императора?       — Что? — Я не сразу поняла суть вопроса. — Меньшиков, кажется, не помню. Никогда истории большого внимания не уделяла. Ты это к чему сейчас?       — Да так, вспомнилось. Если в мою родословную залезть и там немного покопаться, то окажется, что он мой очень и очень дальний родственник…       — Витя, молчи! — прервала я его.       Наверное в тот момент я впервые назвала его так.       — Не надо, не продолжай. Меньше знаешь — крепче спишь. Я придерживаюсь теперь в своей жизни этого правила. Так лучше. Лучше для нас обоих. Я пойду сейчас, поставлю чайник, где тебе постелить?       На мой вопрос он снова не ответил.       Я пошла на кухню, к большому удивлению, не встретив никого из соседей. Хотя чего я хотела? — на дворе второй час ночи. Вместе с чайником вернулась обратно в комнату.       — Из книжного шкафа достань, пожалуйста, две чашки сервизные. Я ими не пользуюсь обычно, мне одной хватает, но раз уж Новый год…       Достал. О случившемся мы не говорили. Постелила я ему на этом же диване, но в ту ночь мы не спали. Говорили обо всём, обходя, пожалуй, только две темы: мамин арест и его прошлое. Я очень хорошо запомнила ту ночь, потому что именно тогда моя жизнь вроде бы наладилась. Вроде бы…