Победа жизни

      С Нового года прошло около двух месяцев, приближался март, а значит и мой двадцать первый день рождения, но как раз в середине марта Виктор пропал. Ничто не предвещало случившегося. Он просто исчез. Он всегда звонил мне сам, я так и не смогла запомнить его домашний телефон, а темы его работы мы не касались намеренно. А тут он не позвонил раз, потом второй…       Так прошла неделя. То, что люди исчезали, уже в какой-то момент стало привычно, как бы страшно это ни звучало. Это всё были последствия страшных тридцать седьмого-тридцать восьмого годов. Именно после этого то, что на работу не приходила коллега, или опечатанная дверь квартиры на площадке, или то, что перестала во дворе попадаться бывшая одноклассница, стало привычным. Незаменимых у нас, как известно, нет. Или более страшная фраза, прочно вошедшая в нашу жизнь: нет человека — нет проблемы. И ты, всё это наблюдая, ещё и радовалась: «Это не со мной, это не меня!» Дурость — вот правда.       Первые несколько недель я ходила заторможенная. Не хотелось ничего делать. Хотелось просто лечь и в истерике реветь от бессилия, потому что ничего сделать не можешь. Девушка, вы ему кто? Никто? Вот и идите отсюда. Да я и не искала его. Виктор запретил это делать, предвидя такую ситуацию.       — Зоя, — сказал он мне когда-то, — если вдруг со мной что случится, не ищи меня, не нужно. Меньше знаешь — крепче спишь, это ты правильно заметила.       Тогда, помню, я просто отмахнулась от этой его фразы. Я впервые в тот день была счастлива, впервые за последний год. И мне хотелось этим счастьем делиться со всем миром, не думая ни о чём. Не думая о том, что до сих пор нет никакой весточки от мамы, не думая о том, что меня в любой момент могут уволить с работы (пришёл новый главврач, и ожидались перемены), не думалось ни о чём.       А в тот месяц после исчезновения Виктора мне временами хотелось повеситься. Я очень сильно полюбила этого человека. Очень сильно. Незаменимые всё-таки есть, любимые люди — они всегда незаменимы. Отец, мама, любимый человек… Кажется, в тот месяц я стала понимать маму, которая после гибели отца впала в какую-то апатию, из которой её вытянули, наверное, только маленький ребёнок и лучшая подруга. Со мной, на самом деле, случилось то же самое.       Вешаться перехотелось после того дня, когда я узнала, что у меня будет ребёнок. С исчезновения Виктора прошёл ровно месяц, была уже середина апреля. После того, как я узнала эту новость, меня всё-таки прорвало на истерику. Но это уже были слёзы счастья. Так я и шла домой, в истерике. В таком состоянии меня и застала тётя Таня уже на квартирной кухне:       — Зоя, что у тебя случилось? Ты же помнишь, я говорила, если что…       Она ласково обняла меня за плечи.       — Я помню, тёть Тань. Тёть Тань, я ребёнка жду. Врач сказала, что уже почти четыре месяца. Тётя Таня, что мне делать?       — У тебя выхода нет, родная. Рожать и растить этого ребёнка. Этот твой…       — Я не хочу про него говорить, тётя Таня, — окончательно успокоившись, ответила я на её вопрос удивительно твёрдым голосом.       — Ну и чёрт с ним, Зойка. Сами вырастим, без его помощи.       — Тётя Таня, что бы я без вас делала…