Истинная история Гражданской Войны в Скайриме

Если на юге Истмарка была едва ли терпимая жара, то ближе к Виндхельму чувствовался почти ледяной ветер залива. В Роще Кин под деревьями лежал иней, бережно защищаемый от солнца широкими ветвями деревьев, сплетавшихся наверху в нечто вроде навеса. На одной из более-менее открытых солнцу полян расположились путники. Стоявшие привязанными к деревьям лошади говорили о том, что люди, стоявшие на поляне, кутаясь в плащи, были явно не простыми паломниками в эту святую рощу. Они напряжённо вглядывались в заросли, словно ожидая кого-то. Авелио в нетерпении пробормотал: — Когда же этот Тунмунд появится? — Терпение, мой друг, — похлопал его по плечу Валгас. — Жители этой северной страны не славятся пунктуальностью. Даже если они — одни из наших братьев. Вскоре на поляну вышел, ведя под узды коня, ещё один человек. Лицо его было закрыто капюшоном, но все уже догадались, что это тот, кого они дожидаются. — Приветствую вас, братья! — откинул капюшон Тунмунд, и взору «братьев» предстал седой от старости норд. — Какие вести из Виндхельма? — спросил Валгас. — Ульфрик провозгласил, что отменяет Конкордат Белого Золота, — сказал Тунмунд. — Это наш шанс. — Тогда нельзя терять ни минуты, — сказал Авелио. Собравшиеся на поляне люди тотчас направились к лошадям, и вскоре вся эта братия направлялась к Виндхельму. Лошади быстро донесли их по дороге до края леса, и их взору открылась столица Истмарка. Виндхельм гудел словно осиный улей. На площадях шёл торг, а по Кварталу Серых, где жили данмеры, туда-сюда сновали компании пьяных мужиков, ища только повода для погрома, а в доках сновали, обслуживая пристани, аргониане. Но к повседневным заботам прибавилась тема грядущей войны. Ярл Ульфрик совсем недавно убил в Солитьюде на поединке короля Торуга, а когда вернулся в Виндхельм — провозгласил, что отныне он собирается бороться за престол, дабы отделить Скайрим от Империи в одностороннем порядке. Все помнили, что как только он стал ярлом вместо своего отца, храм Талоса был снова открыт, и никто не осмеливался что-то вякнуть про то, что надо бы соблюдать Конкордат Белого Золота. А уж когда он в открытую отверг Конкордат, ряды его сторонников стали множиться, как грибы после дождя. Ярлы Рифтена, Данстара и Винтерхолда заявили ему о своей поддержке, да и в западных землях северной провинции Империи появилось немало его сторонников. И вот сейчас начиналась подготовка к войне. Те из горожан, что были незаняты какими-либо мирными заботами, нищие и бывшие солдаты, стали записываться в армию Ульфрика. Ежедневно кузницы исторгали мечи, топоры, копья, палицы и прочее оружие, низкопробное, но массовое. Да и мастера луков тоже получили барыш, какого не видали со времён Великой Войны с Доминионом Альдмери. — Почти всё готово, Ульфрик, — хриплым медвежьим голосом сказал Галмар, прочитав некое письмо. — Скоро мы сможем выступить. — Не стоит действовать слишком спешно, — спокойным голосом ответил Ульфрик. — Я не хочу, чтобы в схватке с имперскими войсками погибло слишком много людей. Подождём, когда ополчение будет хоть как-то обучено. — Таны готовы броситься в бой прямо сейчас! — Но танов будет слишком мало против имперских войск и ополчения этой имперской марионетки, Элисиф, — парировал Ульфрик. — В Виндхельме живёт много легионеров-отставников, как и во всём Истмарке. Если удастся их всех привлечь на нашу сторону… — Они будут на нашей стороне, — сказал Галмар. — Или они не норды! — Разумеется, — кивнул Ульфрик. — Мой ярл! — в комнате, где находились Галмар и Ульфрик, возник стражник дворца. — Тот человек, с которым вы вчера разговаривали, вернулся! Но с ним ещё с два с половиной десятка людей. — Тунмунд? — Ульфрик повернулся к вошедшему. — Хорошо. Я сейчас выйду. Выйдя в главный зал, Ульфрик и Галмар заметили множество людей в плащах с капюшонами за спиной уже знакомого им Тунмунда. — И что же? — спросил Галмар. — Кого ты привёл, Тунмунд? — Это те ценные воины, желающие примкнуть к моему войску? — спросил Ульфрик. — Да, это они, — кивнул Тунмунд. Люди, стоявшие за спиной Тунмунда, скинули свои капюшоны и расправили плащи, обнажив миру котты, которые мало кто мог представить в нынешние годы. Галмар, менее образованный, чем Ульфрик, никак не отреагировал, а вот Ульфрик был немало удивлён. — Мы — Рыцари Девяти, — сказал Тунмунд. — Когда наши бывшие братья по ордену отвергли Талоса, мы остались ему верны. Мы не признали Конкордат Белого Золота, и основали свой тайный орден, и хранили верность своим обетам, борясь с талморским влиянием, как и бывшие Клинки. Услышав, что ты, ярл Ульфрик, собираешься воевать за истинного бога, мы решили примкнуть к твоему войску. — Интересно, с чего бы сиродильцам так внезапно приходить к нам на помощь? — сложил руки на груди Галмар. — Это наша война, и я не верю, что имперцы так же чтят Талоса, как и норды. Авелио с сильной неприязнью посмотрел на Галмара. В его глазах этот огромный, словно медведь, человек казался каким-то неотёсанным варваром. Но в правдивости его словам не откажешь — мало кого в Сиродиле так уж сильно волновало то, что они молятся только Восьмерым, и даже молча не возносят молитвы Талосу. — Галмар, эти люди сражались за веру, — сказал Ульфрик. — Думаю… стоит дать им шанс. — Хорошо, я сообщу, что у нас тут образовалось тридцать рыцарей, — выдохнул Галмар. Ульфрик кивнул, после чего обратился к рыцарям: — Я распоряжусь, чтобы вам предоставили покои. — При всём уважении, ярл Ульфрик, мы хотим поселиться ближе к храму, — сказал Валгас. — Там ведь найдутся лишние кельи? Улыбнувшись, Ульфрик протянул: — Наверное, главный жрец нашего храма, Лортхейм, что-нибудь придумает. Если же не найдётся, знайте, что вам всегда рады в Исграморовом Чертоге. Рыцари раскланялись и ушли. Галмар проводил их взглядом, после чего задумчиво произнёс: — Зачем им жить в храме? Как бы это не оказалось затеей эльфов… — Если что, то храм всегда можно отбить, — сказал Ульфрик. — В конце концов, путей туда всегда больше, чем кажется на первый взгляд… Выходя из дворца, Авелио почувствовал, как резко прохладный влажный воздух ударяет ему в лицо. Да, на жару жителям Виндхельма точно не стоит жаловаться… — И как вам Ульфрик? — спросил остальных Тунмунд, когда они направились к храму. — Силён, королевской стати, — задумчиво протянул Валгас. — Я бы пошёл за ним. — Меня больше волнует этот здоровяк, что за ним стоял, — сказал Авелио. — Он явно нам не доверяет. — А ты бы стал доверять, брат Авелио? — усмехнулся Тунмунд. — О нас он не слышал, да и нордов среди нас не так много. Увы, но этот Галмар не очень жалует прочие народы Тамриэля. Вскоре они дошли до храма, который изнутри был весь и сплошь нордским — мало утвари, простой алтарь, на стенах из грубо обработанного камня висят гобелены. Однако за простым алтарём высилась до самого потолка статуя Талоса. — Приветствую вас, рыцари! — всплеснул руками человек в длинной синей мантии, по всей видимости Лортхейм. — Чем я могу помочь? — У вас есть кельи на двадцать пяти человек? — спросил Тунмунд. — Мы Рыцари Девяти, прибыли сражаться во славу истинной веры. Поэтому мы хотим временно разместиться при храме. Лортхейм посмотрел сначала удивлённо, а потом обрадовался: — Конечно, во имя Талоса и всех богов, конечно! Пройдёмте, я покажу, где у нас в храме есть кельи! Главный жрец храма повёл рыцарей к алтарю, справа от которого оказалась дверь. Войдя в неё, рыцари вошли в помещения, которые, по всей видимости, были жилыми. Вот только, увы, это был один большой зал с кроватями. — Надеюсь, вас не смутит… некоторое отсутствие лишних стен, — последнюю фразу жрец с трудом вытянул, словно бы извиняясь перед рыцарями. — Нет, не смутит, — отозвался кто-то из рыцарей. — Мы слишком долго скрывались, живя во всяких местах, чтобы брезговать сейчас этим залом. — Только хочу… предупредить сразу, — сказал Лортхейм, указывая рукой на кровать в самом дальнем углу. — На той кровати сплю я. А на соседней — Йора, моя помощница по храму. Ну и, конечно же, во время осады мы поместим здесь раненых, которые не уместятся в городской лечебнице. Оглядев новое жилище, Авелио про себя отметил, что тут гораздо теплее, чем в главном зале храма. Несмотря на то, что он куда больше ожидал келий, в которых перед сном можно молиться в уединении, ему было приятно оказаться там, где он, как один из Рыцарей Девяти, должен быть. Собственно, это читалось на лицах всех, кто сегодня прибыл сюда. Кто-то сразу улёгся на кровать отдохнуть, кто-то направился к алтарю, дабы предаваться мыслям о Девяти, а кто-то, как Авелио, направился за стены храма, чтобы немного пройтись по древнему городу. Кутаясь от ветра в плащ, Авелио двинулся по извилистым улочкам. Где-то и лавок, и народа было в изобилии, а где-то не было ни души. Город жил своей жизнью, однако грохочущие по мостовой многочисленные повозки с оружием убедили Авелио — надвигается война. И на этой войне раз и навсегда решится, восторжествует истинная вера… или же нет.