Сага об удалых попаданцах

POV Аркаши. От нашего лица вновь заговорил Игорь. Он привык лидировать и быть на виду, так сказать, на острие атаки. Да и старший, как никак, а для него это всегда было важно. Чувствовал он, видите ли, за нас непутёвых ответственность. Короче, принялся Воеводин втолковывать явно воинственно настроенным мужикам, что мы путешественники и на их землю попали случайно, так как заблудились. И вещи-то мы свои потеряли, и вообще сейчас, мол, уйдём. По мере того, как он вещал, пришельцы всё больше расслаблялись. И то верно! Разве по нам не видно, что мы самые что ни на есть безобидные молодые парни? Из нас троих, пожалуй, только Игорёк внушал невольные опасения. Вид у него более чем серьёзный: высокий, крепкий, мышцы так и перекатываются под загорелой кожей мощных рук. На бицепсах рукава чёрной футболки натянуты до предела - того и гляди лопнут! Всегда завидовал его фигуре: мне такая ни в жизнь не светит, даже если костьми лягу в тренажёрке. Что называется, не в коня корм – в мамку фигурой уродился, а она у меня стройняшка, даром, что оперная певица. Зато я гибкий и юркий, а Воеводину не дано, ему мускулы мешают. Вещал наш качок спокойно, с чуть вкрадчивой интонацией, внушающей невольное доверие. Я аж восхитился – во даёт, нлп-ишник хренов! Тут вновь подал голос их предводитель: - Того не ведаю, как вы забрели на наши земли да ещё и без пожитков. Но вижу, что вы не нелюди и, чаю, что ворожьбу творить не обучены. Мы отведём Вас в деревню, накормим и до тракта проезжего путь укажем. А дальше как знаете, шагайте себе подобру-поздорову, куда глаза глядят. Подобный вариант развития событий показался нам не самым плохим и, не споря, мы побрели под конвоем из пары крепких парней за Жбаном. Буквально минут через десять ходьбы бодрым шагом лес кончился, и нашему взору открылась самая настоящая деревня с бревёнчатыми избами, рубленными топором, и бегающей по кривым улочкам голоногой ребятнёй. Забрехали собаки, навстречу нашим провожатым-конвоирам вышли несколько дородных женщин в широких платьях, здорово напоминающих наши русские сарафаны. Впереди всех вышагивал белый как лунь сухощавый и высокий старик с замысловатой деревянной клюкой в руках и бородой до пояса. Жбан и его молодцы дружно склонили головы перед старцем. - Здрав буде, Святко! – сказал предводитель отряда и указал на нас рукой. – Вот, в лесу нашли отроков сих. Вроде люди они, да не со злом пришли. На твой суд доставили, мудрый! Бородатый медленно подошёл ближе, внимательным и цепким взглядом оббежал каждого из нас с ног до головы и, пожевав губами, задумчиво изрёк: - Твоя правда, Жбан. Нет в них дурной крови и зла не чую. А я сделал для себя вывод, что этот дед, важно надувающий щёки, у них вроде как за шамана ну или ведуна. Мой неугомонный язык поперёд меня скачет, вот и вырвалось невольно: - Классная у вас борода, дедушка! Долго растили? Игорь незаметно ткнул меня кулаком в бок. Я охнул, хватаясь за пострадавшее место, но дед почему-то не оскорбился, а наоборот даже – усмехнулся по-доброму в свою шикарную бородень. Затем, приглашающе махнув рукой, развернулся и пошёл к деревне, буркнув себе под нос: - За мной идите, любознательные отроки. Пока шагали за дедом, мы тихонечко переговаривались между собой. Причём говорили по-русски. Вот странность: по желанию, я мог говорить и думать как на родном языке, так и на вновь обретённом наречии. - Что думаете, парни? - спросил заговорщическим шёпотом Воевода, так мы звали Игоря за глаза. – Куда мы попали? Может, это старообрядцы какие, ну или отшельники? Живут тут себе в лесах на отшибе от мира и не знают, что на дворе уже давно 21 век и высокие технологии повсюду. Вовка тут же охотно откликнулся: - Язык, на котором мы говорим, явно не славянских корней, хотя быт и внешний облик этого народа чем-то похож на старорусский. Но полной идентичности нет. Да и откуда мы вдруг их язык узнали? Вывод: мы не в настоящем и вряд ли в прошлом. Скорее, выдвину в качестве гипотезы попадание в альтернативную реальность. - Это что же, параллельный мир? – проявил я собственную эрудированность и тут же искренне ужаснулся: - Это, типа, отсталое общество, сортир на улице и нет электричества? Не-е, я так не играю! - Никшни, олух! – ругнулся на новом для нас языке Игорь. Вот ведь, что ещё странно: отчего-то звучит для нас это неизвестное наречик как своеобразный старославянский, вот такие игры сознания! – Баловник какой, ишь чего удумал – о тёплом сортире сокрушаться! Поважнее закавыки есть! - Ловко ты по-здешнему шпаришь! Быстро освоился, как я погляжу! - оскалил зубы в довольной ухмылке Вовка. Игорь, что совсем на него непохоже, от таких слов неожиданно смутился, буркнул только: - Да ну вас! – и замолк, напустив на себя суровый и неприступный вид. Тут мы пришли, как я понимаю, к цели нашего путешествия. Это оказалась огромная изба-пятистенок. Внутрь прошёл только дед Святко, остальные, затолкав нас в двери, остались снаружи. Мы пересекли тёмные неширокие сени, очутились в горнице и застыли, залюбовавшись. И ведь было на что! Бревенчатые стены, добротно проконопаченные мхом, от пола до потолка были увешаны пучками сушёных трав, корений, каких-то веток и связками плодов. Вдоль трёх стен стояли широкие деревянные лавки, покрытые домоткаными ковриками, а один из углов оккупировала огромная пузатая печь, выложенная изразцами с диковинными картинками. Я пригляделся и присвистнул от удивления – ни один из квадратиков не повторял другой. И чего только на них не было изображено! И пейзажи красивые, и сражения какие-то, и звери диковинные. Даже дракона углядел, огнём пыхающего. А жадный до впечатлений взор уже скользнул дальше и наткнулся на чьи-то огромные, огнём горящие круглые жёлтые глаза с вертикальным зрачком. Эти жутковатые гляделки медленно моргнули, а я заорал: - Мамочка, роди меня обратно! *** POV Игоря. Здешние обитатели привели нас в дом местного шамана или колдуна, как я его для себя определил. Попав в большую и светлую комнату, мы с парнями с интересом принялись изучать интерьер, навевавший невольно мысли об обиталище Бабы Яги. Тут и там торчали пучки засушенных травок, на полках стояли какие-то горшки, котелки, ступки, а также множество бутылей и пузырьков с жидкостями разного цвета и консистенции. «Ну точно, знахарь или колдун, как я и думал!» - удовлетворённо вздохнуло потрафленое самолюбие и притихло. И тут раздался громкий крик впечатлительного Аркаши. Он дёрнулся так, будто его током шарахнуло, а потом вцепился в меня всеми конечностями, повиснув сбоку как коала на любимом эвкалипте. содрогаясь всем телом, он залепетал, тыкая пальцем куда-то за мою спину. Я медленно обернулся, стараясь не уронить это чудо в перьях, и увидел огромного лесного филина, который с важным видом восседал на высокой жерди-насесте и внимательно изучал вновь прибывших. Тяжко вздохнув, я принялся отцеплять от себя Мелодина, успокаивающе приговаривая: - Аркаша, угомонись, это всего лишь птица! Чего с ума сходишь? Хозяин дома тем временем прошёл к широкому столу, стоявшему у окна, и опустился в резное кресло по одну его сторону, а нам жестом велел присесть на стулья по другую сторону. Выдержав небольшую паузу, старик заговорил: - Вы, робятки, как я погляжу, сами не здешние. Одеты и подстрижены чудно, да и ведёте себя непривычно. Из каких земель к нам пожаловали, поведаете? – и он испытующе уставился мне прямо в глаза. Я не стал отводить взгляд – нам скрывать нечего, мы не злодеи какие. Да и старик этот внушает странное доверие. Видно, что добрый он и по-настоящему мудрый. - Ваша правда, - говорю, - вот только сами мы не знаем, где очутились. Ещё утром были в своём мире, на Земле, а где сейчас оказались и каким путём сюда попали, того не ведаем. Дед удовлетворённо улыбнулся в окладистую бороду и, бережно её огладив сухопарой ладонью, заговорил уже более дружелюбно: - Радостно, что не отпираетесь, видно и вправду зла не таите. Так и быть, скажу, куда занесло вас Волей единой. Наш мир зовётся Триегорье. Живут тут под одним небом да на одной земле разные народы. Люди племён разных и расы магические: эльфы, оборотни удалые, колдуны светлые да тёмные, драконы мудрые. Селиться народцы на особицу предпочитают, но есть и города большие, где каждой твари по паре сыскать можно. Я услышал как сбоку удивлённо ахнул Аркашка. Вовка же слушал молча с крайне сосредоточенным видом, жадно впитывая каждое слово старика. Для него это дело обычное – любое новое знание для нашего умника слаще пряника. - А в каком краю мы сейчас находимся, мудрый? – вежливо спросил Земцов, ловко ввернув обращение, подслушанное у Жбана. – И ведаете ли, как нам обратно домой воротиться? - Правильные вопросы задаёшь, вьюнош! – снова улыбнулся дед. – Очутились вы в поселении людском. Дружичами наш клан кличут. В лесу испокон веку живём, его дарами перебиваемся, а в большой мир особо не лезем, живём сами по себе. Но недалече пролегает тракт большой проезжий и ведёт он в княжество Сормово, мы туда в град столичный на ярмарку ездим. Коли пожелаете домой вернуться, туда вам путь держать надобно, к колдунам местным могучим. Моих сил и знаний не хватит, чтобы вам помочь. Знаю, что появляются порой в Триегорье гости из других миров, но как они назад ворочаются не ведаю, не по чину мне такие премудрости великие. - Что ж, спасибо за науку! – склонил лохматую голову Вовка. – Послушаем твоего совета и завтра по утру в путь тронемся. А пока, может, мы тут на что сгодимся? Ну там дров наколоть, воды натаскать в благодарность за доброту, да заботу ваши? Дед не выдержал и захохотал. Ты ж смотри, какой смешливый старикан нам попался! На людях он посерьёзней был, видать статус обязывает. А с нами, дураками молодыми, чего церемониться? Вот и показывает свою натуру весёлую, не стесняясь. - Помощь примем, отчего же не принять, коли от чистого сердца предлагают! – отсмеявшись, сообщил нам Святко. – А ночевать вас тут оставлю. Вон, на лавках, как раз будет, - и он кивком горделиво посаженной головы указал на деревянные лежанки, расположенные вдоль стен. – А сейчас пойдёмте, деревню вам покажу. Вижу же любопытно вам, сорванцы! Мы встали как один и, не сговариваясь, синхронно согнули спины в уважительном поклоне. Откуда только что берётся, сам не пойму! Может из памяти предков, а может, из когда-то прочитанных книг да просмотренных фильмов о старине дремучей. Одно знаю: чувствовал я себя в этом мире с самого начала уютно. Как будто домой попал, в давно и прочно забытое волшебное место из снов и сказок далёкого детства. И теперь вот заново его постигаю, вспоминая и обживая. Остаток дня мы бродили по селу Дружичей, знакомясь с местными обитателями и их нехитрым бытом. Вовку, что не удивительно, больше всего заинтересовала изба и занятия нашего провожатого с клюкой, который, как мы и думали, оказался здешним знахарем. Вскоре Святко передал меня и Вовку на попечение Жбана, поручив продолжить экскурсию, а сам вместе с нашим ботаником пошагал назад, оживлённо обсуждая какие-то одним им ведомые травки, которые непременно хотел показать молодому пытливому парню. А мы отправились дальше – помогать, как и обещали. Встреченные по пути мужики провожали нас настороженными взглядами, женщины – кокетливыми или пугливыми, а чумазая ребятня сопровождала нас по улицам голоногим почётным эскортом. Аркашка застыл как вкопанный, когда у одного дома увидел выставленные на просушку пару диковинных музыкальных инструментов, эдаком гибриде между балалайкой и привычной нам гитарой. Струн на нём было пять – меньше чем на классической гитаре. Нашего штатного музыканта как магнитом притянуло к этой избе, около которой на завалинке расположился мрачный парень лет тридцати, полирующий тряпицей деревянную свирель или дудочку – я в них не особо разбираюсь. Чего нельзя сказать об Аркаше: он ракетой подорвался, плюхнулся рядом с мастером, который недовольно зыркнул на нахала из-под густой чёлки, и затараторил так, как только Мелодин умеет – со скоростью 320 слов в минуту: - Привет! Это ты сделал? Какая замечательная свирель вышла! А дашь попробовать? Я в детстве брал пару уроков игры на ней. Но конечно, я больше струнные люблю – на них могу сбацать, что только пожелаешь: хоть Металлику, хоть незабвенную классику. Показать? Вряд ли изготовитель инструментов понял всё, что выдал ему в порядке пулемётной очереди наш красавчик, но переспрашивать не стал – молчас сграбастал полностью готовую «балалайку», стоявшую неподалёку, и протянул говоруну. А Аркаше дважды предлагать не надо: вцепился в неё как клещ, жадным взглядом оббежал лакированные расписанные нехитрым узором лакированные бока, длинную деку с примитивными колками и, прижмурившись от удовольствия, бережно коснулся рукой, пробежался пальцами по струнам, отозвавшимся мелодичным переливом. Хозяин инструмента явно заинтересовался и уставился на парня с видом «А ну-ку, ну-ка!», сложив мощные ручищи на груди. А тот, не обращая ни малейшего внимания ни на кого вокруг, за считанные мгновения сроднившись с новым для него инструментом, одной ркуой плавно заскользил по ладам, а другой принялся умело перебирать тонкие струны, извлекая из них нежную, певучую мелодию. Я не музыкант и не ценитель, а потому судить о качестве исполнения не берусь, но слушателям из числа местных явно понравилось. Минут через десять за нашими со Жбаном спинами собралась толпа. Все замерли, заслушавшись неожиданным концертом. А когда красавец Аркаша ещё и запел, по заворожённому виду окруживших его девиц всех возрастов я понял, что пора сваливать – у приятеля тут, кажись, занятия надолго хватит и я ему не понадоблюсь. Ухватив сопротивляющегося старосту под локоть, я потащил его дальше по улице, уводя от чарующего влияния Аркашиного голоса. В итоге, в деревне мы провели не один день, как планировали изначально, а все три. Решили задержаться пока моя нога не заживёт окончательно и не позволит мне ходить нормально, не замирая поминутно от тянущей боли. Местные к нам прониклись. Уж не знаю, чем уж мы заслужили их доверие – поначалу-то они на нас косились и не скрывали опасений. Может, пресловутое Аркашино дружелюбие помогло вкупе с его ежевечерними концертами для всех желающих, во время которых он исполнял любимые произведения на дрынке (так назывался тот самый музыкальный инструмент, похожий на гитару). А может, помог живой интерес, проявленный Вовкой к знахарскому делу и знаниям деда Святко. Я склоняюсь к тому, что и то, и другое в совокупности помогло нам растопить сердца осторожных сельчан. Да и я себе вскоре нашёл занятие по душе, познакомившись с местным кузнецом Валлоном и взявшись помогать ему на добровольных началах. Благо, что силушка позволяла. А он обрадовался – благодарил скупо, но искренне и даже научил ковать парочку незамысловатых железяк, вроде шпилек, да подков. Первую ночь в селе мы провели в доме Святко, да потом нас гостеприимный Жбан сманил, если не сказать – похитил. У старосты, как оказалось, детей не было, а жена – гостеприимная хозяйка горела желанием поближе познакомиться с чужаками. Хозяюшка отнеслась к нам по-доброму и потчевала от души. Жбан с женой спали на широкой кровати в углу за ширмой, мерзлявый Вовка оккупировал печку, а мы с Аркашей вольготно разместились на широких полатях. Не подумайте, что мы сразу смирились с мыслью о том, что очутились незнамо где и непонятно как. Конечно, совет держали и вместе усиленно ломали головы над тем, как же нас сюда занесло и как обратно выбраться. Мысли сходились у всех троих – во всём виноват загадочный каменный круг в овраге. Недаром, когда мы в него скопом ухнули, над башкой трещало. Пытались мы его на другой день отыскать, да куда там! Жбан выделил нам пару провожатых и сам круг каменный мы нашли скоро – лежал как ни в чём не бывало, такой же старый и потрескавшийся, как нам запомнилось. Вот только как мы в него не залезали, не прыгали, нужного эффекта так и не добились. Провожатые всё также смотрели на наши выкрутасы с очевидным недоумением на широких и простых лицах и ни треска, ни вспышек света вокруг не наблюдалось. Пришлось оставить свои попытки и по совету Святко отправляться на поиски могущественного мага, способного нам помочь, так как оставаться в этом дремучем средневековье, если честно, не было ни малейшего желания! И вот, на четвёртый день поутру мы собрались в дорогу, а провожать нас вышла добрая половина жителей гостеприимного села. Чёрт, я даже расчувствовался! Добрые они оказались люди, ласковые, не чета нашим современникам, которым ничего кроме денег давно уже не надо. Напоследок они нас ещё и щедро одарили. Жбан с женой собрали в дорогу увесистую котомку с провизией. Вовке знахарь всучил мешочек с травками и готовыми лечебными настоями, на всякий случай. Аркаше местный деревянных дел мастер подарил дрынку на память, сказав, что таким умелым игрокам, как он, только в менестрели и идти. И мне неожиданно персональный подарок достался. Вышел вперёд Валлон и вручил ни много, ни мало, а меч, специально для меня выкованный. Он, оказывается, сразу просёк, что я воин – видел, как тренируюсь по утрам во дворе старосты с черенком от граблей за неимением более подходящего заменителя боевого шеста. Вот и решил мне снаряженьице по доброте душевной изготовить и подарить, мил человек. - Не побрезгуй, - говорит, - Игар, даром моим. Хороший меч вышел, пригодится! Да, совсем забыл рассказать! Нас же всех тут переименовали на местный манер. Мы сразу ведь представились именами полными, да видно обитателям деревни сложно было их произносить, вот они и переиначили немного. Меня вот Игаром нарекли, Аркадия до Аркада сократили, а Владимира Володмиром кликать стали. Поклонились мы своим хозяевам хлебосольным до земли, поблагодарили от души за подарки щедрые и отправились по дороге в сторону стольного града, где князь местный правил.