Внезапности

      Иногда душевая – это уже не место уединения. С подобной наглостью иногда можно смириться, если это не представитель вражеского лагеря, но на этих гадов всегда есть управа – представители своего лагеря конечно. Кажется, именно то, что ассасины и тамплиеры были заняты преимущественно друг другом, не могло не радовать объект семнадцать. Правда всеобщей «прелестью» от этого он не перестал быть, но было всё же немного по спокойней.       Так как бывший бармен старательно избегал всеобщих свалок и мероприятия «стенка на стенку» страдать от множественных синяков спасителю всея мира не приходилось. Хотя вот как раз-таки ставить множественные синяки в драке ему не спешили господа тамплиеры, точнее одна парочка Гранд-Мастеров, ну никак не стремилась его калечить, в их головах были совсем уж странные мысли, которые Дезмонда крайне нервировали.       А ещё пугающим был Альтаир. Ассасин прошлого повадился следить за тренировками своего дражайшего потомка. Комментировать не пытался, зато пресекал любые насмешки Шона. Вот уж где было счастье, когда Шон выдал очередную гадость и нарвался…       Альтаир безжалостно «тренировал», скорее измывался, над историком целый час, порой делая настолько едкие замечания, что бедный Гастингс едва инфаркт не словил, булькая своим ядом.       Зато тихим стал, Дезмонд едва от восхищения тогда чуть с балки не свалился. И вот не смотря на всю старательность предков, тамплиеры иной раз, таки добирались до бедного бывшего бармена. Но уяснив, что ждёт его в лапах этих извращенцев, Дезмонд старался передвигаться в чьей-нибудь ассасинской компании.       Но день не задался. Анимус старательно пожевал нервы и мозг из-за чего все плыло перед глазами у Майлза, а желудок печально вздыхал о съестном. Пришлось ассасину вспоминать как варить макароны, ведь какой-то гад уже пожарил и съел последние куриные яйца. Сковородка сиротливо разместилась у умывальника.       Макароны пенились и выпрыгивали из кастрюли, заливая плиту. В результате чего неприятный запах ползал по кухне, кидаясь в нос и вызывая приступы чиха. Борьба с проклятыми макаронами, что отчаянно не хотели вариться, длилась уже восьмую минуту и грозила завершиться грандиозным провалом, если бы на кухню не зашёл Эцио. Итальянец с изумлением обозрел кухню, чихнул от удивления, созерцая борьбу Дезмонда с крышкой и решил вмешаться. Голодный Майлз был усажен на табурет, а ужас готовки ликвидирован. Итальянец закатал рукава и принялся за готовку. Найдя помидоры и грибы, мужчина стал «колдовать», по-другому Дез сказать и не мог. Ассасин столь шустро орудовал у плиты, что уже через десять минут перед спасителем всея человечества стояла тарелка с макаронами, политыми смесью из специй и перетёртых свежих помидоров. Эцио впихнул в руки потомка вилку и продолжил готовку. Дезмонд принялся поглощать макароны, поглядывая на повара. Вот была открыта духовка и итальянец запихнул в неё противень с чем-то. Как раз во время этого действия на кухню заглянул Боржия и, увидев Деза, кинулся к нему. Добраться тамплиеру до американца не позволили скорость реакции Эцио и… вантуз, который что-то забыл на кухне и теперь присоской упирался в лицо врага. Возмущённое мычание ничего носителю креста не дало. Эцио противника терпеть рядом с подопечным не собирался, да и не желал, чтобы сей индивид яд в еду добавил. Поэтому легко и непринуждённо орудуя вантузом, мужчина вытеснил противника с поля своей деятельности, а чтобы до Боржиа дошло наверняка, ассасин развернул того лицом на выход и пинком придал ускорение. Больше Чезаре попыток попасть на кухню не предпринимал.