The family of blood

Мукуро и остальные смотрели на Цуну, но не спешили успокаивать. Каждый был занят своими мыслями. Ямамото, резко перестав улыбаться, как-то заметно нахмурившись, смотрел на стену ближайшего дома. Рёхей, лишь частично понявший суть ситуации, непонимающе озирался, почесывая ёжик своих волос. Хибари, присев на каменную выкладку колодца, закинул ногу на ногу и подпер рукой подбородок, хмуро смотря на Хаято, продолжавшего говорить с ребятами. Наконец, Гокудера, сокрушенно качая головой, подошел к сидящему на земле Саваде и стоящему рядом с ним иллюзионисту. — Ну, что могу сказать, — начал подрывник. — Мы в полной жопе. — Гокудера, ты серьезно? — спросил Ямамото, «вылезая» из своих собственных мыслей. — Серьезнее некуда, — буркнул Хаято. Затем он нагнулся к Цуне и положил ему на плечо руку. — Десятый, надо взять себя в руки и что-то делать. Мы же не можем просто так тут сидеть. Цунаеши сидел на пыльной мостовой, гипнотизируя взглядом землю. Обняв себя руками, Савада стал раскачиваться из стороны в сторону. — Я больше никогда не увижу маму, Кёко-чан и остальных… — пробормотал он несколько истерически. — Реборн, где ты, когда так нужен?.. Гокудера нахмурился. Ему было больно видеть своего Десятого таким, но и оставить все как есть он не мог. Ураган Вонголы считал себя Правой Рукой, а она должна быть и в горе, и в радости с боссом. Он сам так решил тогда, в том мире. — Десятый, простите, но… — Хаято несильно врезал Цуне по скуле, из-за чего Савада тут же шлепнулся на землю, пачкая свой черный костюм дорожной пылью. — Гокудера-кун?.. — удивленно спросил он. — Десятый, пришли в себя? — задал вопрос Гокудера, подавая руку. Савада рассеянно кивнул и ухватился за нее, вставая. — Отлично, тогда нужно получить максимум информации о том, где мы находимся. Но, что важнее… Нужно найти где-то ночлег. Если мне не изменяет зрение, а оно мне не изменяет, то сейчас вечер, — Хаято кивком головы указал на вечернее небо. — В идеале нужно сначала найти ночлег, а потом уже узнавать ситуацию, в которую мы попали. Думаю, выход есть, но я пока сообразить не могу какой. Мукуро, чуть приподняв свою левую бровь, с прищуром смотрел на подрывника. Хмыкнув, он засунул руки в карманы форменных брюк. — Умно, ничего не скажешь, — фыркнул иллюзионист. — И как ты предлагаешь это сделать? Выпросить у селян место для ночлега? — Травоядные, — подал голос все это время молчащий Хибари, — вы слишком мельтешите, но он прав. Мне не нравится положение дел, но придется с вами взаимодействовать. Савада вздохнул, хлопая себя по щекам, он понимал, что нужно взять себя в руки, но это было так сложно сделать. Особенно когда понимаешь, что ты оказался в четырехсотлетнем прошлом. И тут он осекся. — Гокудера-кун, — начал Цуна, — а когда образовалась Вонгола? Хаято задумался. — Примерно в это время, — ответил тот. — Тогда замечательно! — заметно оживился Савада. — Нам нужно будет найти Первого Вонголу, Джотто! Уверен, он нам поможет! — Цунаёши-кун, прекрасное замечание, мы его учтем, но сейчас проблема в другом, — сказал Мукуро. Затем он посмотрел на Гокудеру. — Ты тут адекватное лицо, знающее итальянский, так что все ложится на наши с тобой плечи. Мне претит стоять рядом с Вонголой и дышать с ней одним воздухом, но я не дурак. Пошли, что ли? Хаято нахмурился. Он прекрасно помнил то, как иллюзионист захватил его тело и угрожал Десятому, но не мог с ним не согласиться. Кивнув, он протянул руку. Фыркнув, Рокудо пожал ее. — Хорошо, тогда нужно подойти к местным поговорить, — подрывник, расцепив рукопожатие, вытер руку об брючину. — И лучше всем вместе. — У тебя есть идея? — заинтересованно вопросил Мукуро. Хаято ничего не ответил, направившись по дороге в сторону женщины, находившейся в ста метрах от них, подозрительно поглядывающей на компанию, разговаривающей с мужчиной. Рокудо, зазывно поманив рукой Цуну, Кёю, Рёхея и Такеши с Ламбо на руках, направился следом. — Добрый вечер, — начал Гокудера, подходя к разговаривающим мужчине и женщине. — Мы — путешественники, путешествуем по миру. Но мы потерялись, а потом нас ограбили... Уже вечер, а мы не знаем, как нам быть... — Можно ли нам где-то переночевать? — продолжил Мукуро, встав рядом с Хаято. — С нами маленький ребенок, он очень устал и напуган. Настороженный взгляд женщины сменился добрым и несколько обеспокоенным. Увидев Ламбо на руках Ямамото, она кивнула головой. — На окраине есть дом двух ведьм, — произнесла она, указывая пальцем в другой конец деревни. — Их вчера казнили, так что дом свободен. Если не боитесь и не брезгуете, то можете остановиться там. — Мария, ты… — нахмурившись, мужчина оборвал свою тираду и зашагал прочь. Посматривая на ребят, женщина заспешила за ним следом. — Черт, инквизиция… — пробормотал по-японски Хаято. — Я и забыл о нравах… Цуна несколько обеспокоенно посмотрел на подрывника и иллюзиониста. — А что такое? — не понял он. — Да ничего хорошего, — буркнул Гокудера. — Убивали всех направо и налево. Церковь, чтоб ее… Ладно, — Хаято посмотрел на их разношерстную компанию, — нам разрешили жить в одном доме. Правда, двух женщин, живших в нем, они устранили, скорее всего, на костре, но не столь важно. Главное, что есть место для ночлега. — Гокудера, ты так хорошо держишь ситуацию, — улыбнулся Ямамото. Хаято, бросив быстрый взгляд на бейсболиста, чертыхнулся. Тряхнув своими пепельными волосами, он вздохнул. — Как был бейсбольным придурком, так им и остался, — прошипел сквозь зубы Хаято. — Ладно, пошли искать дом. Мукуро первым зашагал вперед. Остальные последовали следом, озираясь по сторонам и натыкаясь на взгляды настороженных жителей деревушки. Наконец они вышли из деревни. На окраине, как и сказала женщина, был двухэтажный дом. Подойдя к нему, ребята не увидели замка на двери, что, впрочем, было и понятно, раз хозяек устранила инквизиция. Петли скрипнули, когда за дверную ручку потянул Рёхей, и в ноздри ударил запах трав. — Эти несчастные, видимо, были знахарками, — прокомментировал Мукуро. Незваные гости пересекли порог и закрыли за собой дверь. В прихожей было уютно. Под потолком висели пучки трав, создавая приятный запах. В помещении было не очень темно за счет незашторенных окон, что позволяло оглядеться. Интерьер был не скуден. Видимо, знахарки до поры, до времени были популярны у селян и не бедствовали. Решив осмотреться, гости разошлись по дому. Ямамато и Гокудера пошли на второй этаж, Хибари с навязавшимся Сасагавой зашагали в погреб, а Мукуро и Цуна с Ламбо направились на кухню. Ребенок, гогоча, тут же прыгнул на табурет и стал хлопать ладошкой по столу. — Оя-оя, у них и тут везде травы, — усмехнулся иллюзионист, заглядывая то в один ящик, то в другой. Савада сел на скамью, стоящую по одну из сторон стола, и, положив на немного шершавую поверхность неизменного предмета интерьера любой кухни голову, уставился в окно. Рокудо продолжил рыться по ящикам, периодически хмыкая. — Что, игнорируешь меня? — неожиданно спросил Мукуро, не поворачиваясь к Цуне лицом. Тот лениво повернул голову и стал сверлить взглядом дыру в спине иллюзиониста. — А почему нет? — буркнул Савада. — Ты же хочешь захватить мое тело. Хотя не факт теперь, что тебе удастся это сделать. — Ку-фу-фу, дурак ты, Цунаёши-кун, — хмыкнул, нагибаясь, Мукуро, собираясь проверить содержимое нижнего ящика. — Ничего ты не понимаешь... — Почему-то это я дурак и ничего не понимаю?! — возмутился Цуна, поднимая голову. Вся его поза говорила о праведном возмущении после слов Рокудо. Иллюзионист собирался что-то ответить, но послышались шаги и смех, и в кухню вошли Ямамото и Гокудера. — На втором этаже находятся две спальни, — с порога заявил Такеши, весело толкая в бок надувшегося Хаято. — Вообще, дом хороший, — сказал подрывник, отпихивая в сторону брюнета и плюхаясь на скамью рядом с Цуной. — Второй этаж мне понравился. Везде уютно и чисто. — Ураганчик, можно вопрос? — осведомился Мукуро, оборачиваясь в сторону прибывших. — Уж очень интересно, да и важно. Но я не силен в этом. Гокудера прищурился, гипнотизируя взглядом иллюзиониста. Тот, мило улыбаясь, стоял около ящиков с небольшой связкой каких-то трав в руках и рассматривал ее. — Мой ответ и уровень сарказма в нем будет зависеть от уровня тупости в твоем вопросе, — усмехнулся Хаято. — Валяй, задавай свой вопрос. — Чем знаменита Сицилия? — серьезно спросил Рокудо. — Популярная музыка, как народная, так и «высокая»? — не понял Гокудера. Мукуро вздохнул и шлепнул ладонью по лбу. Вздохнув, иллюзионист убрал руку и посмотрел прямо на Хаято. — Я не об этом, — сказал он. — Кто правит сейчас и какие, вообще, законы? — Ну… Я тоже не знаток итальянской, а особенно сицилийской истории… — протянул Хранитель Урагана, задумчиво почесывая шею. — Насколько я помню, после угасания сицилийской линии Аргонской династии отношения между островом и испанской короной стали более тесными. Брак Фернанда Аргонского и Изабеллы Кастильки послужил основой для образования испанского государства, частью которого стала и Сицилия… — на лбу Гокудеры залегла морщинка. Видимо, ему было действительно сложно вспоминать. — Остров под владычеством испанской короны приблизительно триста лет… Так что… Все сходится… Вроде… Сейчас мафии еще как таковой нет, но организации вроде Вонголы или Томасо должны уже существовать… — То есть затишье перед 1734 годом, — фыркнул Мукуро. — Ну, не так уж плохо. Нормальное время. Относительно… Ямамото и Цуна не могли понять, к чему ведут подрывник и иллюзионист. Но говорили они серьезно. Даже Хаято со своим отношением к Рокудо отвечал совершенно нормально. Сам Савада не мог понять, к чему вопросы, но вдаваться в подробности не хотелось, потому он сложил руки на столе и уложил на них голову. — Типа того, — согласился Гокудера, как-то странно смотря на Мукуро. — Если ты ведешь к тяжелым моментам бронзового века и его фазам, то согласен. Нам очень повезло, что это не 1713 год и не Утрехтский мир. Остров еще не отошел к Савойскому герцогству и по Лондонскому договору 1720 не закреплен за Австрией… — Ребят, о чем речь? — запуская руку в свой ежик черных волос, спросил Такеши. — Я ничего не понимаю, объясните! — Да так, ничего, — отмахнулся Мукуро, уходя от вопроса. — Что-то долго нет Кёи-куна и вашего Солнца… Пойти проведать их, что ли… Куфуфукнув, иллюзионист положил на стол связку трав и вышел из кухни. Хмыкнув, Хаято поднялся и зашагал следом. В кухне остались только Ямамото, Савада и Ламбо, заснувший под непонятный и утомительный для него разговор. — Не хочешь с ними? — улыбаясь, спросил Такеши. — Думаешь, стоит? — вопросом на вопрос ответил Цуна. Бейсболист пожал плечами. Покусав нижнюю губу, Цуна поднялся со скамьи. Сняв с плеч пиджак, он накрыл им Ламбо и посмотрел на Ямамото. Тот, улыбнувшись шире, вышел из кухни. Савада засеменил следом. Вдруг они услышали крики Гокудеры и посмеивание Рокудо вперемешку с куфуфуканьем. Заинтригованные ребята двинули к погребу быстрее. Хаято и Мукуро стояли около раскрытой двери. Гокудера раздраженно ерошил волосы на голове. — Травоядное, заткнись, — послышался голос Кёи почему-то с нотками веселья в голосе. — Зато он затих. Цуна и Такеши подошли к друзьями и заглянули в погреб через плечи Мукуро и Хаято. От увиденного Ямамото согнуло со смеху. Шатен, тихо хихикая в кулак, смотрел на развалившегося на соломе Хибари и лежащего рядом в обнимку с выпитой бутылкой чего-то спиртного и явно крепкого Рёхея, сладко посапывающего. — Сасагава-семпай… — выдавил из себя бейсболист, смахивая с глаз слезы. — Ну и дает он… Не ожидал… От увиденного на душе у Цуны и его товарищей стало как-то спокойнее. Даже недавние события отошли на задний план. Почему-то картина с лежащими на соломе Хибари и спящим после выпитого алкоголя Сасагавы веселила и заставляла забыться.