Прикрытие

Это слишком, даже для фантазий – я не продаюсь, Слишком много мечтаний и обмана – я не готова узнать это. (с) Interpol - Pioneer to the Falls

Прежде, чем открыть глаза и окончательно проснуться, Алейна уже знала две вещи. Первая - ее голова уже чудовищно болела, во рту пересохло, а живот крутило от выпивки. Вторая - она была не одна в комнате, не одна даже в своей постели. По-прежнему лежа с закрытыми глазами, она попыталась восстановить в памяти события предыдущего дня. Большая их часть была либо туманной, либо вообще отсутствовала: какие-то разговоры, люди, хотя она вспомнила, что, кажется, умудрилась поспорить с боссом. Как она попала домой? Босс. О, нет. Он отвез ее, и она попросила, чтобы он остался... Нерешительно, она приподняла одно веко, готовясь к худшему. После взрыва боли в голове из-за яркого утреннего света, она рассмотрела силуэт мужчины, спящего рядом. Он по-прежнему был в рубашке и брюках, но уже не сидел, прислонившись к спинке кровати - сейчас он лежал на боку, лицом к ней, подложив руку под голову. Нельзя сказать, что они были слишком близко друг к другу, но ей достаточно было протянуть руку, чтобы дотронуться до него. Его глаза были закрыты и без своего вечного сканирующего холодного взгляда он казался намного моложе и, пожалуй, добрее. Высокий лоб, расслабленные без ухмылки губы - она бы даже назвала его красивым сейчас. Ее мысли прервал чудовищный спазм в животе, заставив мгновенно вскочить. Ее еще слегка шатало, но она все же смогла быстро добраться до ванной - как раз вовремя, чтобы склониться над унитазом. Боже, как люди выдерживают это постоянно? Достаточно было одного раза, чтобы она больше никогда не захотела ни капли алкоголя. Прошло несколько минут, но Алейна не чувствовала себя лучше. Она почти решила задремать прямо там, на полу, когда поняла, что он стоял позади нее. Медленно оборачиваясь (во многом потому, что любое резкое движение грозило новым приступом), она заметила, что он был еще очень сонным и глядел на нее удивленно. - Тебе действительно не стоит столько пить в следующий раз. У тебя обезвоживание, выпей больше воды. - Эта информация была бы куда более полезной вчера вечером, спасибо, - разговор и мысли о воде заставили ее вновь скрутиться, и она вернулась к прохладному фарфору. Он был позади нее прежде, чем она перевела дыхание, придерживая ее волосы. - Ты будешь чувствовать себя лучше после. Просто останься в постели и выпей несколько стаканов воды, поверь мне. - С тобой такое часто бывало? - несмотря на его любезность, она была все еще рассержена. - Нет. У одной моей бывшей была такая привычка, - он пытался казаться беспечным, но Алейна услышала в его голосе что-то еще. Горечь? Должно быть, он действительно очень сожалел о чем-то, если даже она смогла это рассмотреть. - О, - она молчала около минуты, позволяя своему животу успокоиться. Теперь, убежденная, что это не повторится, она расслабилась, вытерла лицо и посмотрела на него. - Спасибо. Он выпустил ее волосы, поднялся и засунул руки в карманы. - Как я сказал вчера вечером: забудь об этом. Если ты в порядке, мне нужно идти: осталась бумажная работа. - Да. Да, я в порядке. - И если ты все еще хочешь поговорить, то теперь, когда ты трезва, это можно устроить. - Да. Я хочу. - Ты свободна сегодня? Встретимся на обеде у Родрика? Алейна просто кивнула, следя, как он уходит - мужчина вышел из ванной и, проходя спальню, произнес: - Между прочим, твои корни начинают отрастать. Она застыла в напряжении, пока не услышала, как хлопнула входная дверь и раздался звук отъезжающей машины. Он просто был слишком проницательным, или этот комментарий говорил о том, что он знал что-то, чего не должен был, не мог знать? Она находилась на расстоянии тысяч миль и нескольких месяцев от любого, кто знал, как ее волосы выглядят по-настоящему. Она сбросила рубашку и встала под душ, думая о том, что может быстро собрать все вещи и уехать. Никто бы не стал скучать по ней. Никто здесь еще не узнал ее толком. Кроме Джейни. Джейни, с ее родителями, которые так и не позволили ей поговорить с ней, но они знали имя ее сестры. Если бы она просто так взяла и уехала, то Бейлиш наверняка бы закрыл это дело, позволив ее родителям молчать, а ее шрамам - заживать, не ища справедливости, не ища виновных. Не ища ответов, в которых Алейна так отчаянно нуждалась. Она подставила лицо под струйки воды, смывая с себя всю грязь. Запуская руки в волосы, она подумала, что нужно сходить в магазин и докупить краски - у нее осталась всего одна коробка, а раз в этом городе был по крайней мере один наблюдательный человек... Затем Алейна высушила волосы, нанесла краску и исправила маленькое недоразумение до встречи с ним. С ним. Она не очень хорошо помнила, как он расстегивал молнию на ее платье, как прикасался к ее коже. Она не прильнула к его рукам, но и не оттолкнула его. Если бы она была честна с собой - редкость для кого-то, кто так много лгал - то она призналась бы, что вчера она чувствовала себя хорошо. Несмотря на то, что она ненавидела его манеру действовать, все было уже слишком сложно. Быть одной столько времени, сколько она была, имея рядом только собаку - было действительно очень тяжело. Ожидая, пока краска возьмется, она уселась в душе и решила, что вообще не стала бы думать о нем, будь у нее друзья или семья. Если бы у нее был кто-нибудь, кто мог отвезти ее домой, кто позаботился бы о ней после. Он был плохой заменой, более того, казалось, он знал больше, чем делал вид. Алейна не знала, сколько просидела под струями воды, но когда она выползла из душа, температура ее тела была значительно выше окружающего воздуха, так что ее пробрала легкая дрожь. Она наслаждалась холодом: в детстве она всегда первой выбегала из дома, когда выпадал первый снег, и оставалась снаружи, пока мать чуть ли не силком загоняла ее домой, вручая кружку горячего какао. Почему они выбрали для нее это место, она не знала, только сожалела о том, что погода здесь была совершенно невыносима. Завернувшись в полотенце, Алейна позволила себе еще одну, последнюю мысль: даже если бы она могла доверять ему, хотела ли она этого?