Математический класс

      – Ну что же ты, совсем ничего не смогла решить? – Александр Владимирович смерил меня озадаченным взглядом.       "Да, блин, покажите мне кого-то из девятого класса, кто сможет это решить!"       – Нет, ничего… Вы дали мне примеры уравнений, которые мы еще не проходили.       – Разве? – наигранно удивленно переспросил учитель.       – Ну, вроде… – уклончиво, уже как-то тихо и невпопад глотая слова, пробормотала я.       В классе никого не осталось, кроме нас двоих, и мне стало страшно не по себе. Потупив взгляд, я уставилась себе под ноги.       "Сейчас или никогда!"       – Скажите, а за что вы мне поставили два? – бесцветно спросила я.       Александр Владимирович усмехнулся. И стало непонятно, чего было больше в его усмешке – сочувствия или издевки. Потом он улыбнулся шире, потом еще шире, и вдруг захохотал.       Я даже от неожиданности сделала шаг назад: что его так развеселило?       – Ох, извини, Дарья, это я не над тобой, – отсмеявшись, выдохнул учитель, поднимая на меня свои лучистые изумрудные глаза. – Двойку я тебе поставил за списывание.       – Я не списывала…       – Зато у тебя списывали, – уже более серьезно отозвался математик, деликатно извлекая из недр папки на столе какие-то бумаги.       На это я не нашлась, что ответить. Но все же списывание (причем списывание не мной, а у меня) это не повод давать мне уравнения одиннадцатого класса!       – Скажи, ты ведь вроде как собираешься поступать на «экономический»? – спросил Александр Владимирович без тени улыбки на лице, лишь глаза у него оставались безмятежными.       – Да, собираюсь, – по-прежнему не поднимая глаза со своих ног, отозвалась я. Поступить в институт на экономическое дело, было моей своеобразной "мечтой", пунктиком, который нужно обязательно выполнить.       – Дарья, ты знаешь, что там изучают высшую математику?       – Конечно…       – А какие там сложные вступительные экзамены и большая конкуренция, тоже знаешь? Все-таки мы живем в Москве.       – Об этом еще рано говорить, – тихо пробормотала я: не понимая к чему весь этот разговор. – Я учусь только в девятом классе.       Учитель понимающе мне кивнул.       – Мне жаль тебя разочаровывать, но говорить об этом надо уже сейчас. С теми знаниями, которые преподают в школах, сейчас не поступишь в университет. Там очень высокая шкала проходных баллов, да еще и конкуренция, особенно на бюджетные места, довольно ярая.       – А что, и на платные места конкуренция? – изумленно спросила я.       Мой жизненный план на ближайшие лет пять стал казаться мне не таким уж и радужным…       – А ты как думала? – спросил Александр Владимирович, кивая мне на стул за первой партой: жестом приглашая сесть на него. – Почти все заранее до поступления нанимают себе репетиторов, притом делается это уже в классе восьмом-девятом, потому что потом они уже не смогут нагнать тот уровень, который требуется для поступления.       Я обессилено опустилась на стул, пребывая в коматозном состоянии.       – Я дал тебе стандартное задание на применение формул, – все так же деловито, будто и вовсе не замечая мой отсутствующий вид, продолжал учитель. – Ты не справилась даже с ним.       В голове образовался вакуум без единой сознательной мысли. Как запись на пленке, в моем сознании дикторским тенором произносились давно известные мне с детства истины: репетитор стоит дорого, у нас нет на него денег. Если ты не поступишь в университет, то в жизни из тебя ничего не получится. Ты не поступишь без репетитора.       Чертов замкнутый круг!       – И что мне теперь делать? – спросила я, внутренне вздрогнув – насколько жалко это прозвучало.       Кто-то тронул меня за плечо и, когда я совсем никак не отреагировала, сильнее сжал руку.       Мой мозг запоздало осознал, кто сейчас держит меня за плечо.       Издав короткий вздох изумления, я, вздрогнув, подняла голову, встречаясь с темно-зелеными глазами своего учителя.       Мое лицо тут же залил хаотичный жар, я явственно почувствовала запах мужского одеколона, исходившего от него.       – Дарья, не нужно так расстраиваться, – голос учителя был полон мягкого сопереживания. – Я думаю, что смогу тебе помочь.       Слова давались мне с трудом: кожа в том месте, где касался меня учитель - даже будучи под одеждой – горела как в огне:       – Как?       – Я буду заниматься с тобой дополнительно, – спокойно отозвался Александр Владимирович, наконец убирая свою ладонь с моего плеча.       Та уверенность и спокойствие, что от него исходили при этом, просто не могли не внушать мне доверие. Я почти даже успокоилась, но печальный факт оставался фактом:       – У меня нет денег на репетиторство…       – Абрамова, – как мне показалось, раздраженно отозвался учитель. – Какие к черту деньги?!       – За репетиторство, – пока еще не верящим голосом, ответила я.       Даже учителям из нашей школы за дополнительные задания платили деньги: за общие занятия – школа, за индивидуальные – родители учеников.       Александр Владимирович тяжело вздохнув:       – Так давай сделаем сейчас вид, что я этого от тебя не слышал!       – Но…       – Без «но», – голосом, не терпящим всякого возражения, отрезал Александр Владимирович, снова поглядывая на свои наручные часы. – К сожалению, сегодня я уже не успеваю. Занятие будет завтра после уроков.       – Вы что, серьезно? – ошеломленно пробормотала я.       Математик удивленно посмотрел на меня, после легкая улыбка тронула уголки его губы. Покачав головой, он мягко меня пожурил:       – Ну как я могу не помочь одной из моих любимых учениц?       666       «Ну как я могу не помочь одной из моих любимых учениц?» – казалось, эти слова теперь навечно записались на подкорке моего мозга. Раз за разом я прокручивала в голове эту его фразу...       До сих пор не верилось!       В несколько эйфорическом состоянии я дошла до гардероба – у нас это большое помещение с огромным количеством вешалок, за порядком в котором смотрит ворчливая баба Вера – переодев сменную обувь и накинув на себя куртку, я, едва волоча ногами, поплелась к выходу, на ходу обвязывая вокруг шеи длинный шарф.       Поскорее бы наступило завтра!       Словами было трудно выразить то, как я была признательна Александру Владимировичу. Он просто меня спас!       Деньгам на репетиторство в нашей семье было неоткуда взяться: отец ушел, когда мне было девять лет, и с этого времени мать одна тащит меня и моего маленького брата на себе. Образования нормального она в свое время не получила, рано вышла замуж, рано родила, естественно, и работу с хорошей зарплатой ей было сложно найти, наверное, именно поэтому мама так спрашивает с меня…       Сколько себя помню, я всегда хорошо училась, но, по всей видимости, этого, чтобы пробиться в жизнь, недостаточно.       И все-таки какой Александр Владимирович замечательный – думала я со сладким замиранием в сердце, уже выходя из школы.       Не каждый учитель «нового поколения» возьмет на себя бесплатное репетиторство…       Лестница нашей школы была покрыта тонкой коркой льда после вчерашнего недодождя со снегом, на дворе был февраль. Совсем погрузившись в свои мысли, я как-то не обратила на это особого внимания и, естественно, чуть не растянулась на холодных ступеньках.       Я, сильно покачнувшись, протянула руку, чтобы удержаться за перила.       Внезапно чья-то ладонь подхватила меня под локоть, чуть толкнув вперед и помогая восстановить равновесие.       – Почему трубку не брала?