Математический класс

      – Почему трубку не брала?       Минутный шок от грозящего падения быстро спал, уступив место такому привычному для меня раздражению.       – Как ты себе это представляешь? – абсолютно безэмоционально спросила я, выдергивая свою руку из тонких пальцев Макса. – Я все-таки была на дополнительных.       К моему большому удивлению, Высоцкий сразу отпустил мою руку. Пренебрежительно пожав плечами, мол, понятно, легко спустился вниз по обледенелым ступенькам.       Я тяжело вздохнула: по всей видимости, серьезный разговор не получится отложить до завтра. Даже мысленно не могла себе представить, как его брошу…       Мы пошли по замерзшей улице, асфальт был почти полностью покрыт тонкой коркой льда. Макс больше не пытался взять меня за руку, ничего не спрашивал и вообще вел себя со мной отстраненно.       Пару раз я поскальзывалась на гладкой ледяной поверхности, и Высоцкий всегда осторожно придерживал меня.       По дороге нам попалось кафе. Небольшое, уютное и, должно быть, очень теплое. Я успела основательно продрогнуть под порывистыми ветрами, сновавшими по улице.       Мы заняли один из миниатюрных круглых столиков. Мне становилось все больше не по себе. Макс молча смотрел на гардины, а я просто не знала, как начать разговор, и лишь комкала в руках непривычно цветастую салфетку.       – Послушай…       – Даша, ты помнишь наше первое знакомство? – внезапно перебив меня на полуслове, когда я уже решилась начать, спросил Макс, пристально взглянув на меня.       – Ты про туфли, что ли? – сконфуженно переспросила я.       Легкая усмешка тронула его губы:       – О да!       Мои знаменитые туфли! Как же я про них могла забыть?       Еще в прошлом году (я училась тогда в восьмом классе) мама купила для меня очень красивые туфли, как сейчас помню: черные, лакированные и на ощутимом каблучке. Для кого-то, может быть, это вполне обыденно, но не для меня, тогда привыкшей исключительно к кедам и вечной нехватке денег в семье на какую-нибудь нормальную обувь.       Помню, я прибежала в школу в новых лодочках, уверенная, что произведу фурор. Но почему-то никто не заметил моих новых туфель, а с Машей мы тогда еще очень сильно из-за чего-то поругались, уже даже не вспомню причины, но не суть… Уже порядком расстроенная и раздраженная, я села на школьный подоконник в коридоре, когда как раз к нему, вальяжно привалившись и что-то читая, встал никто иной, как Максим Высоцкий. Тогда он был в десятом классе, и было очень удивительно видеть его одного без друзей. Я тогда даже не знала толком, как его зовут, просто в моей памяти четко зафиксировалось то, что он классный и все с моего класса хотят с ним дружить. Не знаю, что на меня тогда нашло, но я вытянула ногу прямо перед его носом:       – Тебе нравятся мои новые туфли? – спросила я его с вызовом.       От неожиданности Высоцкий даже выронил свою книжку. Удивленно скосил на меня серые глаза и коротко бросил:       – Классные.       Дурацкая, конечно, вышла история. Мне до сих пор становится дурно при одном воспоминании о ней. К чему ее сейчас вспомнил Макс?       – Вот тогда все и началось…       – Что началось? – недоумевала я.       – Ты мне понравилась.       Я неловко заерзала на стуле, не зная, куда девать глаза.       "Господи, что он несет?!"       На мои холодные пальцы, по-прежнему теребящие салфетку, вдруг легла его ладонь, такая теплая, почти горячая.       Рефлекторно мне захотелось сбросить ее, но усилием воли я заставила себя не шевелиться.       – С того момента, как ты чуть не убила меня своей туфлей, ты привлекла мое внимание. И до сих пор привлекаешь. Даш, ты знаешь, ты... нравишься мне... – его рука сильнее сжала мои пальцы. Я вздрогнула. Прозвучало почти, как признание. – И... то что происходит сейчас. Мы постоянно ругаемся и это... Мне не нравится.       Он перешел почти на шепот, но вышло у него это настолько искренне, что я помимо своей воли подняла на него глаза.       Но он мгновенно прервал наш зрительный контакт и отвернулся.       – Я не пускаю розовые сопли… – его голос окреп и теперь казался слегка раздраженно-смущенным. – Но ты мне дорога, Даша. И я знаю, что веду себя с тобой иногда, как кретин и постараюсь исправиться.       Я не знала, что сказать, да и вообще уместно ли что-то говорить в подобных ситуациях? Мне объяснился в любви Максим Высоцкий, своеобразно, правда, но все же!       – Ты мне веришь?       Нервно сглотнув, я кивнула головой. Не могла ему сказать, что хочу расстаться… Зная даже, что именно сейчас это стоит сделать, дальше будет только хуже, как для меня, так и для него.       Мне надо было твердо сказать: нам нужно расстаться! Но вместо этого я невзначай проронила:       – Скоро уже темнеть начнет. Пойдем?       – Хорошо.       Он расплатился, и мы довольно спешно пошли по улице. Солнце уже ушло за крыши домов, на асфальт легли длинные тени. Мы шли молча, Макс полностью погрузился в свои мысли, а я проклинала себя за молчание.       Уже у моего подъезда Высоцкий насмешливо меня спросил:       – Как давно я тебя уже так не провожал?       – Недели две, – скованно улыбнулась я.       – А кажется, что целую вечность.       Мне захотелось пригласить его, но я не решалась.       Мы молча смотрели друг на друга.       – Господи, как маленький, ей-богу! – фыркнул Высоцкий, в два шага преодолевая расстояние между нами и крепко прижав меня к себе, жестко впился в мои губы своими. Я протестующе дернулась под ним, когда почувствовала, как его язык раздвигает мои сомкнутые губы.       Если подумать, то это был наш первый серьезный поцелуй!       Своеобразный поцелуй закончился так же внезапно, как и начался. Отпустив меня, Макс задорно улыбнулся и встрепал на своей голове густые светлые волосы.       У меня чесались руки дать ему хорошенькую оплеуху хотя бы за этот его ужасно довольный вид, но, пересилив себя, я просто кинула на него уничтожающий взгляд.       "Изменится он, как же!"       "Я, резко отвернувшись от него, прошагав до самой двери, уже взялась за ручку, как он мне вдогонку довольно громко крикнул:       – А все-таки на каблуках ты смотришься классно!       Несколько человек проходящих мимо недоуменно оглянулись на меня. Я, сильно покраснев, быстро заскочила в подъезд, громко хлопнув дверью.       – Вот засранец! – прошептала я, поднимаясь по лестнице.       Казалось, моя голова сейчас взорвется от переизбытка впечатлений на сегодня. Единственная мысль, которая не давала мне покоя даже в таком взвинченном состоянии: завтра у меня персональное дополнительное занятие от Александра Владимировича!