Математический класс

      До самого звонка на следующий урок я просидела в классе, низко склонив голову над партой так, чтобы распущенные волосы полностью закрывали мне лицо, и рисовала.       Рисовала глаза и опять бутылочки из-под вина – это помогало мне выкинуть из головы все ненужные и тягостные мысли, да и ничего другого я рисовать не умела.       Катька, как только прозвенел звонок на перемену, тут же вскочила со стула и прогарцевала к Насте и другим подружкам. Все вместе они активно что-то обсуждали, временами даже жестикулировали, до меня доходили отголоски их ехидных смешков – ясное дело, обо мне говорят.       Я старалась не обращать на них внимания, но раздражали они жутко.       Пару раз на перемене ко мне подходила Маша с повинной. Но я ее игнорировала и ничего не отвечала на ее «душещипательные» извинения: я до сих пор злилась из-за всего этого хаоса с телефоном.       Почему я вообще всегда выходила виноватой из всего, что хоть даже косвенно связывало меня с Машей?!       Прозвенел звонок на урок.       Александр Владимирович дал Насте и Оле листочки с заданиями и велел раздать на парты по вариантам.       – Так, думаю, все уже знают, что будет за списывание? – чересчур ласково осведомился у класса учитель, мне показалось, что при этом взгляд его зеленых глаз мазнул по мне. – А также за давание списывать?       Все дружно утвердительно кивнули головой.       – Вот и славно, приступайте. И еще, вариантами не меняемся и один на двоих не используем, а то мода в последнее время у вас пошла на это, – и опять его глаза недвусмысленно скользнули по моему лицу.       Чего это он? Было-то всего один раз. Ладно, несколько… десятков раз. И то только Маше.       – Александр Владимирович? – потянула руку вверх уже раздавшая все листочки Оля.       Учитель устало подпер рукой подбородок и елейным голосом проронил:       – Ну что на этот раз, Григорьева?       – А можно учебниками и тетрадями пользоваться? – очаровательно улыбнулась девушка. – Ну, пожалуйста!       – А на экзамене вы что делать будете? Там перед вами никаких учебников и тетрадей не будет, только ручка, карандаш и листок с заданием.       – Ну, так до ГИА еще сколько времени…       – Три месяца, Григорьева, только три месяца, – убрал руки от подбородка и выпрямился Александр Владимирович, окидывая класс изучающим взглядом. – А вы и так, извините, конечно, но ни черта не понимаете. Что, решили все дружно на второй год остаться или после девятого уходить всем классом?       – Ну да, я ухожу после девятого, и что такого? – сердито пробурчал с последних парт Вовка.       Весь класс раздраженно зафыркал на парня. Все и так прекрасно знали, что Вова идет в техколледж, он об этом почти на каждом уроке кому-нибудь рассказывал. Прямо-таки гордился тем, что после девятого сваливает.       – О тебе, Красильников, я даже уже и не заикаюсь, – отмахнулся от парня математик. – В общем, время свое не тратьте и приступайте уже к заданию… И нет, Григорьева, пользоваться учебниками нельзя.       Я в каком-то странном напряжении, будто от этой проверочной работы зависела моя дальнейшая судьба, принялась за работу. Быстро окинув взглядом задания, при этом нервно грызя зубами карандаш, я увидела в точности схожие примеры уравнений, которые я только что решала в тетради, но легче от этого не стало. Все казалось мне непонятным, так обычно бывает на особенно важных контрольных…       Стараясь успокоиться, я приступила к первому заданию – на деле все оказалось куда проще, чем ожидалось. Быстро со всем расправившись, я краем глаза заметила, как сидящая со мной Ерохина нервно возится на стуле и явно не может ничего решить.       Как-то злорадно про себя усмехнувшись, я приступила к следующему заданию. Заданию с дробями, мое слабое место, но оно было почти идентично тому, что я уже решала, только цифры в одном неравенстве поменяли, поэтому справилась я с ним тоже относительно легко.       Всего было шесть заданий, два из которых я уже сделала. А я еще панику наводила…       Когда я решала уже четвертый номер, меня вдруг легко локтем пихнула Катька. Я вопросительно на нее глянула:       "Чего ей еще?!"       Девушка, страшно бледная и с молящими глазами, незаметно двигала ко мне какую-то записку. Нахмурившись, я все-таки взяла клок бумаги, на котором неразборчивым почерком были нацарапаны несколько уравнений и мольба о помощи.       Я сузила глаза: с чего это вдруг Ерохина просит меня о помощи? Еще двадцать минут назад она перетирала мне кости с Шевченко и вообще вроде как люто ненавидела.       Мне хотелось ее послать куда подальше, адекватный человек сделал бы именно так, но ведь я-то недалекая, и, конечно же, не могу не помочь, если меня об этом просят, даже если просит Ерохина…       Я, обречено вздохнув, начала решать то, что она мне всунула. Такие легкие примеры: как их можно не решить?       Затылком чувствуя, как за моей спиной ходит Александр Владимирович, я, как можно незаметней, стала быстро чиркать ручкой по листу, чтобы избавиться уже наконец от Катьки. Очередные проблемы мне сейчас вот совсем не нужны!       Дописывая уже решение последнего уравнения, я вдруг с ужасом поняла, что за моей спиной стоит учитель и неотрывно смотрит прямо на меня.       Сильно запаниковала, хотя понимала, что поводов для паники не было. Откуда он мог знать, что я решаю уравнения Ерохиной? Может, я просто свои примеры на листок переписала и как на черновике решаю!       Но какой-то животный страх во мне не отступал.       Александр Владимирович, внезапно мягко облокотившись рукой об мою парту, близко наклонился к моей шее и через мое плечо посмотрел, чего я там решаю, а вернее, за кого.       Мой мозг стал соображать очень медленно, и я просто не успела спрятать куда-нибудь злополучную записку Ерохиной.       Не сносить мне теперь головы!       Я снова уловила такой приятный запах его одеколона и теплое дыхание, коснувшееся моих волос и шеи, по телу тут же прокатилась обжигающая волна дрожи. Мое дыхание стало прерывистым, перед глазами заплясали темные круги: боже, как мне было страшно!       Учитель насмешливо хмыкнул. Наклонившись чуть ближе, он ехидно шепнул мне в ухо:       – Дарья, накажу ведь. Быстро убрала!       Не знаю, почему именно в тот момент у меня не остановилось сердце, но я, жалко что-то пискнув, скомкала листок и, не глядя, швырнула его в сумку.       Александр Владимирович, легко отстранился от моей парты, будто ничего и не произошло, и пошел назад по ряду.       Я знала, что в этом нет ничего такого. Он, как учитель, просто-напросто проверяет чистоту работы своих учеников и, кстати, очень галантно поступил, позволив мне отделаться предупреждением. Не стал выгонять с урока, как делал с другими учениками, но, черт меня дери – в какой-то момент мне показалось, что он со мной играет!