И целого мира мало...

Три месяца спустя. - Госпожа Со! – нахальный журналист настиг Га Ыль у дверей мастерской. – Что вы можете сказать о произошедшем с вашей свекровью? Девушка на мгновение нервно закусила губу. Затем бросила на репортера равнодушный взгляд. - Без комментариев! – сказала решительно, взявшись за ручку двери. Журналист попытался удержать ее за руку, но был остановлен охраной. Пытаясь вырваться из крепкой хватки телохранителя, он бормотал что-то о свободе прессы. Охранник остался невозмутим. Сильно ограничивать свободу этой самой прессы он не собирался. Но у него были четкие инструкции. А этот тип, хоть и не несет угрозы жизни, но явно напрягает охраняемый объект. Га Ыль вошла внутрь и прислонилась спиной к двери. Снова хотелось разреветься. Все так неправильно. Три месяца назад жизнь казалась сказкой. Маленький дом в предместьях Парижа. Экскурсии по самым красивым местам. Они практически все время были наедине. Они были самыми счастливыми людьми на свете. Да и потом все было прекрасно. Все враги как-то затаились. Ву Бин утверждал, что их нет в стране. Все рухнуло неделю назад. Га Ыль не знала, что подтолкнуло мать И Чжона к подобному. Однако, факт остается фактом. Шесть дней назад женщина выбросилась из окна. Два дня после этого она сидела рядом с И Чжоном, отбирая у него бутылку. Три раза они поругались. Трижды он вымаливал прощение. Она прощала, понимая как ему тяжело. Два дня назад отец И Чжона нанес им визит. В ходе которого получил таки по лицу от убитого горем сына. Вчера госпожу Со похоронили. А сегодня Га Ыль узнала, что беременна. И теперь не знала, как сказать об этом мужу. В последние дни он все больше напоминал себя прежнего. От этого становилось не по себе. - Га Ыль?! – гончар остановился в метре от нее. – Что случилось? Девушка, наконец, осознала, что сидит на полу и плачет, размазывая по лицу макияж. - И Чжон, - выдохнула она. - Господи, любимая! – он присел рядом с ней на корточки. – Это из-за меня, да? Я сейчас не лучший муж. - Я беременна! – всхлипнула Га Ыль и снова расплакалась. - Что?! – охнул гончар, садясь на пол. – Как? - Я беременна! – повторила девушка. – Что «как»? Как так вышло? Тебе подробно? И Чжон вздохнул, понимая, что последний вопрос был идиотским. Но последние дни казались ему чередой кошмаров. Он никогда не верил, что мать действительно решиться на самоубийство. Когда ему сообщили об этом, мир словно перевернулся. И Чжон любил мать, какой бы она не была. Ее смерть стала ударом. А вездесущие журналисты с их статьями-догадками усугубляли ситуацию. Гончар встал и помог подняться жене. Да уж. Довел любимую женщину. Натерпелась она за эту неделю. Ву Бин прав. Мозгов И Чжону порой не хватало. - Га Ыль, не плачь, - попросил он, осторожно вытирая с ее лица слезы и разводы туши для ресниц. – Прости, я придурок и эгоист. - Тебе просто плохо, - всхлипнула Га Ыль, прижимаясь к нему. – Я просто… А тут ребенок… И журналист этот… Ты ведь еще хочешь детей? И Чжон буквально остолбенел. Потом припомнил события последних дней. Ну, там где смог вспомнить. Упиваясь своим горем, он про нее совсем не думал. А Га Ыль так старалась его поддержать. А что взамен? Неудивительно, что она в нем засомневалась. - Девочка моя! – прошептал гончар, крепко обнимая жену. – Прости! Я люблю тебя. И нашего ребенка я уже люблю. Я больше никогда… - И Чжон, прекрати уже! – вздохнула Га Ыль, успокаиваясь. – Ты же не со зла. Я просто боялась, что это все не вовремя. - Что «не вовремя»? - Моя беременность. - Что значит «не вовремя»? Господи, любимая! Я хочу ребенка. И Чжон крепче прижал ее к себе. Здесь и сейчас он пообещал себе больше не доводить ее до слез. А еще поклялся, что его ребенок не будет страдать, как он. У него будет настоящая семья. - Давай вытрем слезки, - проговорил гончар, подхватывая жену на руки. Га Ыль обняла его шею и положила голову на плечо. Ей стало на удивление спокойно. Любимый мужчина справляется. Ему просто время нужно. И пореже с отцом общаться. Тот порядком бесил. Смерть жены эмоций у него не вызвала. Где-то Га Ыль его понимала. Он ее не любил и развестись не мог. Практически, она ему жизнь испортила. Но господин Со мог хотя бы о сыновьях подумать и не демонстрировать так явно облегчение и радость от освобождения. Более спокойный Со Иль Хен довольно жестко потребовал от отца по возможности исчезнуть из их жизни. Потом они с И Чжоном долго говорили. Тому этот разговор помог. Он скучал по брату. И хоть вместе их свела трагедия, оба поняли, что нужны друг другу. - И Чжон, не делай так больше, - решилась попросить Га Ыль. – Не уходи в себя! Говори со мной. - Хорошо! – отозвался гончар, опуская ее на диван в кухне. Укутал в плед. Напоил чаем. Еще раза три пообещал больше не нервировать. Он действительно чувствовал себя виноватым. Известие о ребенке словно отрезвило. У него нет права топить любимую женщину в своем горе. Он несет ответственность за нее. И Чжон ни за что не станет таким, как отец. - Все будет хорошо, - прошептал парень, гладя по волосам задремавшую Га Ыль. – Я никогда вас не обижу. ****** - Синяя ему не нравится, - вздохнул Ву Бин, отбирая у Джун Пе игрушку и убирая ее подальше. – Она страшная. Он вручил, лежащему на кровати родителей, сыну красную погремушку и повернулся к другу. Тот вздохнул. - Как ты все это понимаешь? – спросил тихо. - Очень просто! От синей он плачет. Ты поговорить хотел. - Чан Ди хочет со временем усыновить Со Чжуна, - пробормотал Джун Пе. - И что? Ты против? - Не против я! Он мой сын и я его люблю. - Так в чем проблема? - Нет проблемы. - Гу Джун Пе, в чем дело? – нахмурился Ву Бин перекладывая До Ена обратно в центр кровати. Ползать малыш еще не умел. Однако, отлично перекатывался. - Я все время боюсь, что она уйдет! - Так женись уже! Ты любишь ее, она тебя. Твоя мать от нее без ума последнее время. В чем проблема? - Она хочет учебу сначала закончить! - А брак как-то этому мешает?! – искренне удивился принц Сон. – Не знал. - Ты Чан Ди не знаешь? – вздохнул Джун Пе, подумав, что он таким отцом, как друг никогда не станет. Ну не хватало у него терпения на все эти сюсюканья и возню с погремушками. А давить на Чан Ди, настаивая на браке было бессмысленно. Парень снова вздохнул. Если бы он не совершил ту глупость с Эльзой, все было бы иначе. А теперь Чан Ди повторяет, что им не стоит спешить. Хотя, практически живет у них в доме и обожает его сына. Но оформить отношения не желает. Джун Пе иногда казалось, что она все еще сомневается. В нем. В том, что простила. - Она мне не верит, - прошептал он, наблюдая, как малыш До Ен неуверенно садится, держась крохотными ручками за ладонь отца. - Она все еще с тобой, - откликнулся Ву Бин, осторожно поддерживая сына под спинку другой рукой. – Значит, хочет быть с тобой! Иначе давно бы ушла. Правда, До Ен? Малыш радостно агукнул, улыбаясь отцу. - Я себе все время это повторяю, - признался Джун Пе, невольно тоже улыбаясь. Друг выглядел невероятно счастливым. Это радовало. Ву Бин заслужил это счастье. Выстрадал, можно сказать. - Извини, - пробормотал Джун Пе. – Я тут со своими… - Вот я когда-нибудь не выдержу и дам кому-то из вас в глаз! – пообещал принц Сон со вздохом. – Сколько можно эту чушь нести? Мы друзья? Или что-то поменялось, а я не знаю? - Друзья мы, - поспешил заверить Джун Пе. – Надо бы И Чжона поддержать. - Уже! – отозвался Ву Бин, укладывая ребенка обратно на кровать. – Поговорил. Пожалел. Отругал. Га Ыль беременна, кстати. - Это же здорово! - Ага! Теперь И Чжон боится, что не сможет стать хорошим отцом! - Ну это понятно. Я вот так и не смог. - По-моему, у тебя все получается. - Получается у вас с Джи Ху! – усмехнулся Джун Пе. – Он тоже весь такой ответственный и знает, какие погремушки не любит Ран И. Ву Бин хотел было сказать, что Юн Ран И вообще к погремушкам настороженно относится. Ей больше нравятся игрушки яркие, но не гремящие. Но вовремя промолчал. А то друг, вообще, в комплексах утонет. Просто разобравшись в капризах и настроениях родного сына, понимать его двоюродную сестричку принц Сон смог без труда. Временами они с Джи Ху напоминали двух домохозяек, обсуждающих детские капризы. А что сделаешь, если Шинни оказалась такой же сумасшедшей матерью, как и Хэ Вон. Джи Ху было проще самому с дочерью посидеть, чем убеждать жену в компетентности няни, четырежды проверенной людьми Ву Бина. Да и обожал он маленькую дочурку. Да и Ву Бину нравилось наблюдать, как меняется его сын. - Да что ты прицепился к этим погремушкам? – улыбнулся принц Сон. – Джун Пе, лучше проводи больше времени с сыном. И с Чан Ди. Продемонстрируй ей свою надежность, раз она, по-твоему, сомневается. Дверь в спальню внезапно распахнулась, являя им Хэ Вон. - Привет, Джун Пе! – улыбнулась она, закрывая за собой дверь. – Я Чан Ди к вам отвезла. - Спасибо, - отозвался Джун Пе. – Привет, Хэ Вон. Все хорошеешь. Мне, наверное, пора. - Да разговаривайте! – ответила девушка. – Я сейчас только До Ена заберу и… - Нет, я к Чан Ди! – Джун Пе поднялся. – Ву Бин, спасибо! Ты мне очень помог! - В чем? – спросила Хэ Вон, когда за ним закрылась дверь. - Понятия не имею, - честно признался принц Сон, снова помогая сыну сесть. – У них с Чан Ди не все гладко. То ли она ему не верит. То ли просто замуж не спешит. - Она ему верит, просто не хочет от него зависеть, - вздохнула Хэ Вон, любуясь мужем и сыном. – Поэтому хочет твердо стоять на ногах. А потом уже замуж. Папочка, нам кушать пора. До Ен подтвердил слова матери недовольным ворчанием и хмурым взглядом. - Какой серьезный! – с нежностью проговорил Ву Бин, передавая ей ребенка. - Весь в папу! – отозвалась девушка, расстегивая блузку и устраивая сына удобнее у груди. – Мальчик с характером.