Дикие омуты

Я тебе расскажу об ужасных своих грехах — начинай на рассвете рано точить ножи. Я иду говорить и терпеть неизбежный крах, я иду говорить без притворства и сладкой лжи.

      POV Ханна       Этот день настал. Точнее, наверное, весьма самонадеянно было думать, что я никогда не стану испытывать чувств к мужчине. И все же мой феминизм теперь бесследно утрачен. Вот так вот просто, по щелчку пальцев я и потеряла себя. И тому подтверждение – мое отражение напротив, в котором я замечаю эти горящие глаза и притаившуюся в уголках губ улыбку. Оглядев свой наряд на сегодняшний вечер, я остаюсь довольна. Бордовое бархатное платье чуть выше колен, что так выгодно открывает мои ключицы, и туфли с острым носом, которые я не надевала уже целую вечность. Гладкие волны волос придерживает с одной стороны винтажная заколка с маленькими рубинами. Это подарок моей Уинн. Она, казалось, просто коллекционировала различные украшения, скупая их на ярмарках и выискивая в маленьких ломбардах. Уинни любила придумывать свою историю каждой вещице. Я говорила ей, что все это глупости, но сестра смеялась, качая головой, и отвечала: «У тебя просто нет фантазии, Грейси. Ты жуткая реалистка. Видишь эту милую заколку? Думаю, один старый цирковой артист подарил ее своей возлюбленной. Она была звездой, парила над куполом цирка, словно чужестранная, абсолютно потрясающая птица. Это были… скажем, двадцатые. И у них была такая любовь, что ни в одной книги не отыщешь. Время прошло, и их внуки, что так небрежно распоряжаются своим семейным наследием, отдали эту вещицу на ярмарку, где купила ее я. Что скажешь?» .       Тогда я лишь посмеялась над ее наивной привычкой – придавать значение таким мелочам. Мне это виделось иначе. Как же можно было, не зная истины, своевольно придумывать чужую судьбу? Но я запомнила этот день. И хранила эту прелестную вещь, будто она и вправду была с большой историей. Это казалось таким правильным. Я надевала ее только по редким случаям и теперь, прежде чем заколоть ею волосы, долго изучала ее.       Я хмурюсь, скептично разглядывая себя вновь. Это ведь правда я? Та, что собирается сегодня упасть вниз, рассчитывая, что сильные руки подхватят ее? Именно та, что впервые за долгое время не стала покрывать свои веснушки тональным кремом? Мне становится немного дико от этой мысли. Тем не менее я лишь судорожно выдыхаю и выхожу из своего укрытия.       Сегодня в клубе снова некуда упасть и яблоку. У Рэя должна была быть встреча с другом, после которой он будет ждать меня на парковке. При одной только мысли о том, что я встречусь с ним спустя неделю, мои ноги начинают подкашиваться. В животе разливается давно забытое чувство волнения, скручивая мои внутренности. Это абсолютно новый этап. Ступенька, которую я вот-вот перешагну. Пока все идет по плану, только из-за переживаний мои сборы окончены чуть раньше положенного времени. Пробираясь к барной стойке, я чувствую на себе взгляды. Конечно, на выступлениях прежде я появлялась ничуть не в худшем виде, но все, кто работают у Аарона, знают, что моя деятельность приостановлена. Ладно, я справлюсь и с этим. Минуя толпу, присаживаюсь на высокий стул и вижу своего друга. Ричи охвачен работой. Сегодня он облачен лишь в простую белую футболку и темные джинсы; его буйные пряди собраны в низкий пучок, а на плечах неизменная деталь – подтяжки. Я широко улыбаюсь.       – Один «Дайкири», будьте добры, – дурачусь я, и тут он поворачивает голову в мою сторону.       Взгляд его меняется. Из напряженного превращается в более теплый, и меня вдруг тоже охватывает радость. Сегодняшний день войдет в историю, черт возьми! Ханна Шервуд доброжелательна и улыбчива. И я умею быть такой. Правда умею. С определенными людьми, разумеется. Это как музыкальная шкатулка. Ты смотришь на нее, но она закрыта и внешне груба. Но как только ты подберешь к ней правильный ключ... как только найдешь нужную резьбу… она зазвучит. Думаю, сравнение с музыкальной шкатулкой мне подходит.       – Хани? – смеется Ричи, перегибаясь ко мне через стойку и оставляя легкий поцелуй на моей щеке. – Ты так потрясающе выглядишь! Я думал, Аарон отстранил тебя от выступлений. И почему ты вообще здесь, м-м?       – Звучит так, будто я незаконно выбралась из тюрьмы. Хватит, Ричи. Аарон не станет удерживать меня там силой.       – Да, наверное…       – Замолчи! – шлепнув его по плечу, смеюсь я.       – Так что… ты сегодня беглянка? Или просто большой босс в отъезде? – играя бровями, издевается парень.       – Ладно тебе, дорогой. Я не его марионетка, ты бы уже должен это уяснить. Он больше друг для меня, наставник, нежели босс. К тому же все его доводы просто бессмысленны. Он всегда опекал меня слишком сильно. А ведь я всегда могла постоять за себя, и он знает и это!       – Аарон в отъезде?       – Да, – вздыхаю я, сдаваясь. Ричард смеется в голос. И за что только я его так люблю? Он просто обожает подтрунивать надо мной! – Я тебя ненавижу, – добавляю я, разворачиваясь лицом к толпе.       В один миг Рич перепрыгивает через стойку и увлекает меня в свои объятия. Будучи весьма высоким парнем, он кладет свой подбородок мне на макушку, а затем кричит барменам за стойкой, что берет перерыв.       – Ох, женщины. Всегда говорите «нет», когда предполагаете только жирное и очевидное «да». Ты любишь меня, Хани. Давай признаем это наконец, – бормочет он в мой затылок и переплетает свои пальцы с моими.       – Только самую малость. За твою наглость, которую ты так успешно маскируешь, – откинувшись на его грудь, бурчу я в ответ.       На нас снова все пялятся, отчего я инстинктивно озираюсь по сторонам. Не то чтобы меня волнуют пересуды, просто мысль о том, что Рэй застанет меня в чьих-то руках в столь интимный момент… Господи, а я становлюсь все хуже и хуже. Это же Рич, будь я неладна! И все же я выпрямляю спину и немного отодвигаюсь от него.       – Ты кого-то ждешь, так ведь? – говорит мне он, едва касаясь губами уха. У бара очень шумно, именно поэтому он делает это, да? Ладно, я просто хочу в это верить. Но я не наивна.       – Может быть.       От его шумного выдоха мое сердце ухает вниз.       – Рич, послушай… – я стараюсь развернуться к нему лицом, но его руки такие сильные. Чертова работа барменом. У меня ничего не выходит.       – Тсс. Не надо Хани. Не хочу сейчас ничего слушать, – перебивает Рич и прижимает к себе еще крепче. Я с трудом сглатываю болезненный ком.       Со мной всегда так. Нужно ежесекундно быть начеку, понимаете, о чем я? Стоит только зазеваться и позволить себе… жить, как чувство вины достигает тебя и бьет точным ударом. Мои губы пересыхают, хочется выпить. Я уже хочу увернуться от его объятий и попросить себе коктейль, как слышу его поникший голос, в котором слышна надежда:       – Ты все еще помнишь про свадьбу моей сестры? Она уже послезавтра.       И здесь мне следовало бы отказать ему. Придумать оправдание, пообещав веселый вечер за просмотром фильма с поеданием закусок, – да что угодно, лишь бы не давать очередного повода. Но я этого не делаю. Лишь разворачиваюсь лицом к своему другу и смотрю в его печальные глаза. Толпа вокруг нас шумит, музыка разрывается из колонок, а все, что я могу, – наблюдать, будто со стороны, как разрушаю близкого мне человека. Этот процесс становится необратимым. И кажется, что теперь я уже не в силах препятствовать этой боли в его глазах. Единственный выход – оборвать с ним любые связи. Но, конечно, головой я понимаю, что это почти невозможно. Дружба порой стоит превыше твоих принципов. И ранит ничуть не меньше любви. Именно поэтому я и сторонилась этих чувств, а теперь, к своему стыду, обрела и то и другое. Как же я могу перестать дружить с Ричем? Проще отрезать себе правую руку и никогда не садиться на байк. Это выше моих сил. Я слаба и ничтожна.       Закусив губу, я тепло улыбаюсь ему и кладу свою руку на твердое плечо.       – Конечно, я ведь дала тебе обещание. Естественно, оно будет в силе, только если ты не заставишь меня надеть уродское платье подружки невесты. На такое я точно не пойду, – обратив все в шутку, с улыбкой отвечаю я. Но вдруг… вижу эти глаза. Они не верят мне.       – Что ты, Хани. Я не настолько жестокосердный человек.       «Жестокосердный человек». Кажется, в этот момент камень летит в мой огород. Или я просто становлюсь повернутой. Натянуто улыбнувшись ему, я ощущаю боль, что зарождается в центре моей груди. Скоро она разрастется до немалых размеров, и что тогда? Я отгоняю от себя эти мысли и хочу уже перевести тему в спокойное русло, как кто-то задевает меня плечом. Едва ли удержавшись на стуле, хватаюсь за руку своего друга. Ричи кричит на посетителя, но того уже не видно.       – Сегодня шумно, да? Извини, что отвлекаю тебя от работы. Просто мне осточертело сидеть наверху.       – На самом деле нет. Но Ирвин уже испепеляет нас взглядом, смотри, помаши ей ручкой. – Усмехнувшись, мы разворачиваемся в поисках нашего надзорного и приветливо машем ей. Улыбка трогает губы Ив лишь на несколько секунд, а после она привычно закатывает глаза и пальцем тыкает в сторону Рича. – Давай-ка я сделаю тебе «Дайкири» и ты понаблюдаешь, как я работаю, пока твой принц не прискачет за тобой на своем коне.       – Ричи, это не то, что ты себе наду…       – Ой, да ладно тебе, – отмахивается он, перебивая меня. А затем делает то, чего я никак не жду, – широко улыбается. Не понимая, что этой лживой улыбкой лишь продолжает дробить часть моего сердца. – Я полный порядок, Хани. И просто чтобы ты знала: когда твой политик использует тебя и ты снова будешь собирать себя по кускам, я буду рядом. Там, где всегда и был.       Мою грудь будто сдавливает тяжелая бетонная плитка. Мы смотрим друг на друга, а из моих глаз вот-вот потекут горькие слезы. Ричи снова улыбается мне, но уже по-другому – печально и болезненно. Все карты вскрыты. Вот так просто, абсолютно откровенно он признает то, что всегда висело между нами невысказанным грузом. Я тяжело сглатываю, силясь не разрыдаться прямо здесь. И, черт, меня так ранит его неверие в мой успех в любви… Но больше всего – эта слепая, твердая надежда на то, что в конце концов я буду его. Это кажется концом для «нас». Ведь пошли он меня куда подальше, думаю, было бы не так больно, как его наглое спокойствие и эта проклятая непосредственность.       Так держать, Ханна. Сделала все, что могла, чтобы придушить светлую дружбу своими собственными грязными руками. Я все же сделала это. Я заляпала его.       Рич отвлекается на клиента, разрывая со мной этот мучительный зрительный контакт. Пользуясь этим, я ускользаю из бара и растворяюсь в толпе посетителей. «Только без паршивых слез», – твержу я себе, выбегая на улицу. Прислоняюсь спиной к кирпичной стене, что так холодит кожу, и глубоко дышу. Вечер провален. Какой же я была глупой, раз считала, что просто могу быть счастливой! Вот и расплата. Явилась во всей красе, сжимая мое сердце своими липкими ледяными пальцами.       Тянусь к своей сумочке и подкуриваю сигарету. В моей голове уже зреет план, как сбежать отсюда, но встреча с Рэем останавливает меня. Я справлюсь. Поговорю со своим другом, выбью из него все романтичное дерьмо, что завладело им, и все станет как и прежде. Собравшись с духом, я уже хочу вернуться в клуб, как вдруг чувствую на себе пристальный взгляд. Оборачиваюсь и вижу, как мужчина со светлыми волосами шагает в мою сторону. Его глаза изучают меня с любопытством. Прекрасно. Только этого мне не хватало – назойливых мужчин с их дешевыми подкатами. Приготовившись, я решаю атаковать его первой, как вдруг понимаю, что это лицо мне знакомо. Кажется, это… как его звали? Я хмурюсь, когда понимаю, что видела блондина ранее в кабинете Аарона. И он был с Рэем, черт возьми!       – Ну, привет, спиди-гонщица, – хитро улыбается мне мужчина и протягивает свою руку для рукопожатия. Я смотрю на его протянутую ладонь, а потом на него, сохраняя молчание. Он усмехается. – Меня зовут Джейсон Фарелл. Мы с тобой встречались ранее. Ханна, правильно?       Демонстративно отвернув от него лицо, я выдыхаю сигаретный дым. Он кажется мне подозрительным. Настоящий лис. Я задаюсь вопросом, что он здесь делает, и ко мне вдруг подбирается плохое предчувствие. Но кто он такой, чтобы я показывала слабость?       – Что, даже не поздороваешься с лучшим другом Рэя? Я… эм, вроде как оскорблен, – продолжает он более дружелюбно. Я поворачиваюсь к нему и наблюдаю, как Джейсон тоже закуривает, следуя моему примеру. – Тяжелый день?       – Что-то вроде того, – наконец заговариваю я. – Ты здесь отдыхаешь?       Джейсон принимает весьма удивленный вид и отвечает:       – Вообще-то, сегодня его день рождения, Спиди. Ты не знала?       – Мы вроде как не настолько близки, – говорю я, испытывая разочарование. Быстро спохватившись, прячусь от этих любопытных глаз напротив.       Почему Рэй даже не сказал мне? Так глупо… За последнюю неделю мы узнали друг о друге почти все, а такую банальность, как дату рождения, обошли стороной.       – А мне вот показалось иначе, – задумчиво протягивает он, потирая пальцем свою губу.       Джейсон хорош. Его лучистые глаза, которые светятся озорством, и этот непосредственный образ веселого парня. Но я замечаю в нем намек на игру. О, кажется, он просто обожает игры. Наверняка используя при этом свои самые грязные тактики.       – И весьма странно, что старина Рэйнард не позвал тебя на вечеринку. Ты ведь знала о вечеринке? Судя по твоему горячему платью, знала, – продолжает он, затушивая дымящийся окурок носком своих лакированных туфель. Джейс ведет себя непринужденно, но мне все ясно как день. Он хочет задеть меня. Рассчитывает увидеть реакцию.       – И? Ты здесь, чтобы… что?       – Не заводись, Спиди. Я просто заметил тебя и решил познакомиться лично, – легко пожимает плечами Джейс и добавляет: – К тому же мне было любопытно. Кто же та цыпочка, что отбирает у меня моего лучшего друга. Ты просто забила ему собой всю голову, знаешь об этом? Потрясающая работа.       Я удивленно моргаю. Ах, так вот, в чем тут дело. Не успели мы и проверить «нас» как нечто целое, как его свита начинает устраивать мне собственные проверки. Мне становится дурно. Во рту образуется привкус желчи.       – Меня зовут Ханна, мистер Фарелл. Оставьте, пожалуйста, при себе свои клички. Была рада знакомству, – сквозь зубы цежу я, уже собираясь уходить, как меня прерывает глубокий голос:       – Да, теперь я вижу.       – Что?!       – Ты горяча, как сам ад, – смеется он, качая в неверии головой. – Я таких обхожу стороной, а вот Рэйнард так и нарывается на неприятности. Ну, просто горе-мальчик. Всегда таким был.       – Знаешь что? Иди ты к черту! – резко бросаю ему в лицо и спускаюсь обратно в клуб, уже втайне ненавидя этого мужчину и саму себя за то, что все же покупаюсь на его провокации.       Меня пробирает легкий озноб, когда я покидаю парковку, сплошь усеянную людьми. Ссора с Ричем и неожиданная встреча с Джейсоном делают свое дело. Хочется вдруг немедля скинуть с себя весь этот лоск, надеть свою экипировку и умчаться на своем единственном железном друге, который никогда бы не предал меня намеренно. Неужели я такая легкая добыча? Пленница своих собственных чувств, которые душат меня. Почему я не могу быть такой же веселой и открытой для жизни, как моя милая Уинн? Порой я и сама себя не понимаю. Иногда, закрыв глаза, я мечтаю стать мягкой, уметь доверять людям, но, как правило, меня клеймят именно как «неприятность». Наверное, это в самом деле так и есть. Я просто гребаная старая шкатулка, вот кто я. Неисправная. Со своей устаревшей, одной и той же песней внутри, которая уже всем надоела до чертиков. Так пусть же сломаются все ключи от нее. Пусть изогнется металл. Пусть все останется так, как есть. Потому как и пытаться не стоит! Ведь единственное, что удается мне на славу, – приносить с собой боль. Что ж, хорошо. Пора заняться тем, что я умею.