Дикие омуты

Я приехал. Я же сказал – приеду. Я нашел твой след и пришел по следу. Я по шлейфу пришел твоих вздохов и стонов, отпечатков пальцев, губ, чаевых гарсонам, по грехам, по газетам, исцарапанным спинам, по дождю на Пляс Пигаль, влюбленным в тебя кретинам.

      POV Ханна       Я здесь. Я совсем рядом. Ты должен чувствовать это. Или не должен. Ведь наша связь так хрупка и тонка. А там, где тонко, там и рвется. Это всем известно, правда? А уж я точно знаю об этом не понаслышке. Впрочем, с судьбой мне весьма трудно спорить. Это единственные мои сильные соперники в этом нелегком деле: ты и судьба. Отчаянные злоумышленники, которых мне никак не одолеть, как теперь ни старайся. У вас обоих против меня есть козыри, припрятанные в рукаве: у нее — склонность заставать врасплох; у тебя — моя абсурдная влюбленность. Горькая усмешка трогает мои губы. Ваши преимущества так очевидны. Что я могу против вас? Только задирать свой нос и язвить, словно меня это никоим образом не тревожит. Словно моя уверенность в себе — наикрепчайший бронежилет. Я открою тебе тайну. Как оказалось на деле, это просто надувной жилет, проткнуть который не составит никакого труда. Пиф-паф. Моя песенка почти спета.              Кажется, я начинаю сходить с ума, ведя мысленные диалоги с тем, кто даже не помышляет, что я поблизости. Рэй все же здесь, и я даже не знаю, радостно мне от этого или нет. Скорее все сразу, только в удвоенном объеме. Спрятавшись в своем убежище, я сижу на втором этаже нашего клуба. Он не для посетителей – технический. Порой в нем зависает Аарон, но здесь так захламлено, что никому и в голову не придет, что здесь что-либо есть. Как правило, я пролезаю сюда через пожарную лестницу и остаюсь незамеченной. Конечно, многие из наших работников меня рассекретили, но место по-прежнему негласно остается за мной. Таким образом, я в тени. Вдали от посторонних глаз. Иногда это действительно, жизненно важно — побыть наедине с собой. Спрятаться от этого вечного праздника жизни.              Расположившись у стены, я наблюдаю сверху за кишащей толпой посетителей, продолжая копаться в себе. Мои роскошные туфли скинуты в сторону, а сама я сижу на полу, поджав к себе голые коленки.              Итак, он здесь. Рэй прибывает сюда около получаса назад, выглядя при этом весьма обескураженным. Джейсон ликует. Конечно, они здесь не одни. Возле их столика кружат тощие, высокие девки, которые облепляют их в ту же минуту, будто они свежее мясо в сезон охоты. Есть и другие мужчины, что пожимают ему руки и хлопают по плечу. Лицо Рэя по-прежнему едва ли излучает радость. И как бы то ни было, этот мужчина погубит меня, рано или поздно. Точно знаю. Что и говорить, один его только вид заставляет все внутри меня трепетать. И меня уже тошнит от волнения. Неужели это нормально? Флюиды, что исходят от его статности и уверенности в себе, долетают до меня, заполняя собой мое треснутое сердце. Я в самом деле очень скучала. Но, когда ты ушла так далеко от понимания себя, ничего более не остается, чем продолжать свое самоедство. Это такая особая форма мазохизма, которую я довела до совершенства. И я просто закончу то, что уже начала. Увижу то, как все обернется, собственными глазами, которым верю всецело.              — Я знала, что найду тебя именно здесь!              Обернувшись, я вижу перед собой миниатюрную блондинку, с которой я делю комнату. Марша одета в свое блестящее боди, так что я сразу понимаю, что сегодня она будет блистать на сцене. Ее светлые пушистые волосы лежат на плечах мягким облаком. Она улыбается мне и осторожно подходит ближе.              — Становлюсь более предсказуемой. Мой промах, — выдыхаю я и облокачиваясь спиной о стену.       — Ты? Ни за что.              Она садится рядом, зная, что я просто не смогу оттолкнуть ее. Или ставит на удачу, возможно. Ее взгляд фокусируется на знакомом мне столике, но девушка молчит. Мы наблюдаем за блондином, который весело размахивает руками и призывает к себе официантку. Этот парень, Джейсон, просто чертов праздник. Некий балагур, вокруг которых всегда и всюду все вверх дном. Веселье набирает обороты, девушки обступают их все больше, представляясь, словно выставляя себя на продажу. Не удержавшись, я хмыкаю себе под нос, когда высокая брюнетка подсаживается к Рэю и кокетливо перекидывает свои волосы за спину, демонстрируя при этом грудь.              — Зачем тебе это, Хани? — вытягивает меня из ревнивого омута Марша.       — Что? Зачем мне что?       — Ты и сама знаешь. Ты сидишь здесь и наблюдаешь за ним.       — Ничего подобного. Просто сегодня меня все особенно раздражают, — огрызаюсь я.       — Конечно, — неверя протягивает блондинка. — Именно поэтому ты и выглядишь как настоящая дива. Но глаза тебя всегда выдают, — нежно улыбается мне подруга и берет мою руку в свою. — Зачем ты себя мучаешь? Вокруг таких мужчин всегда вьются девушки, это не новость. Ты ведь знаешь это. Просто не понимаю, что ты здесь делаешь. Разве ты не тот человек, который всегда действует?              Я смотрю на ее тоненькие запястья и стараюсь изо всех сил поубавить свой пыл. Меньше всего мне хочется обидеть ее, но почему, спрашивается, все лезут в мою жизнь? Марша такая молодая и ранимая девушка. Девушка, которую я всегда опекала здесь. Но в ее нынешнем взгляде читается сила. От того ли, что в столь юном возрасте она имеет дочь? А может, она просто переросла наконец все свои страхи? Но соседка будто чувствует меня, отчего я подавляю в себе желание отшить ее прямо сейчас. Я слишком взвинчена.              — Кто тебя за мной послал?       — Что? Нет. Я была у бара, когда Аддингтон выпрашивал у Рича, где ты. А потом заметила здесь твой силуэт, — пожимает она плечами. — Ханна, разве ты не видишь, он не реагирует на них!       — Спустись с небес, Марша. Просто он не настолько глупый, чтобы действовать на моей территории. Обстоятельства так сложились, что дружок притащил его именно сюда. Подожди, сама все увидишь, — выплевываю я, ощущая горечь в глотке. Боже, нет. Только не сейчас.              Телефон на полу издает несколько сигналов повторного оповещения. Мы обе пялимся на телефон, только секундой позже Марша находит в толпе Рэя и видит, что он тоже упирается взглядом в свой мобильник. А затем этот взгляд…              — О, Ханна. Да он пишет тебе! Что, ради всего святого, с тобой творится? Зачем ты все рушишь?              Я моргаю несколько раз и в неверии смотрю на нее.              — Рушу? Я спасаю свое сердце, как ты не поймешь! Я не хочу быть пешкой в чьей-то игре, особенно потому как я и сама умею играть в эти игры.              Марша тяжело вздыхает, качая своей прелестной головой. Еще несколько минут мы сидим, наблюдая за привычной, размеренной суетой клуба. Мне хочется остаться одной, но я молчу. А затем происходит вот что: мы видим, как прямиком к Рэю направляется Трейси.              — Что ей от него надо? Ханна, поднимай свой зад и убери ее. Ну же! — подрывается вдруг с места подруга и тянет меня наверх.              Но я не стану. Мы обе знаем Трейси; наверное, поэтому тревога, что читается во взгляде Марши, так очевидна. Мой план глупый, я знаю это и так, но с места не двигаюсь.              — Ты… ты что, это намеренно делаешь? Ты подговорила ее? — испытывая шок, тихо спрашивает девушка. Ее вера в любовь так слепа и ограничена, что мне хочется промыть ей мозги, чтобы она взглянула на вещи реально. Но она уходит, напоследок лишь бросая: — Знаешь что? Ты безнадежна, черт возьми.              Крупинки сомнения зарождаются во мне, как только Марша покидает меня. Но я быстро подавляю их. В конце концов, я не знаю, во что играют эти двое. Был ли Рэй инициатором моей встречи с Джейсоном или даже не догадывается о подставе? Не знаю и то, как он поведет себя сейчас, когда все его звонки я оставляю без ответа. Именно поэтому я скрепя сердце продолжаю наблюдать за сценой, что разворачивается внизу. Но того, что происходит дальше, я совершенно не жду. Трейси, маленькая стерва, обнимает Рэя, указывая пальцем в сторону моего убежища. А затем кто-то светит прожектором прямо на меня. Наши глаза наконец встречаются. И это подобно взрыву. Аддингтон свирепо поджимает губы.              И тут я слышу, как Трейси выхватывает микрофон и орет с лживым воодушевлением:              — Дамы и господа! Исполняю просьбу моей подружки! Вы все так ждали ее, и вот же она, наша Ханна! Сегодня она будет развлекать этот столик своими песнями,а, если вы хорошо заплатите, то и танцами! Вы ведь сделаете это, мальчики, правда? Ведь…              Кто-то вырывает микрофон из ее рук, и звук ее визгливого голоса прерывается. Толпа ликует. Теперь все взгляды направлены на меня! Черт, вот же дрянь!              Я действую быстро. Резко подскакиваю с места и, схватив туфли, бегу босиком по лестнице, скрываясь. Моя грудь тяжело вздымается от адреналина. Долбаная сучка! Она подставила меня. Вместо того чтобы соблазнить его, она просто сдает меня с потрохами, да еще и так продумано. Клянусь всем, что у меня есть, я убью ее! Но стоит мне завернуть за угол, как в проходе я сталкиваюсь с Ричем. Он ловко перехватывает меня, не давая упасть.              — Тише-тише, Хани, остановись! — взволнованно говорит он и переводит взгляд на туфли в моих руках, а потом на босые ноги. — Эта долбанутая Трейси… Еле отнял у нее микрофон. Что, что стряслось?              Я мотаю головой и стараюсь вырваться из его рук, немного пораженная, что Рич по-прежнему заботится обо мне. Все взгляды направлены на меня. Нет, только не это!              — Что за херня творится, ты…       — Я объясню все позже, ладно? Мне нужно уйти. Уйти сейчас же, — перебиваю его я, отцепляя пальцы от своей руки. В его глазах читается понимание. И боль. Непременно, теперь всегда боль.       — Ты босиком.       — О, если ты не знал, это ее обычный способ удрать побыстрее. К черту каблуки, правда, Ханна? — раздается глубокий голос позади нас.              Я закрываю от досады глаза. Ну, конечно!              — Тебе лучше свалить отсюда, это служебное помещение, — выплевывает Рич, выпрямляясь.       — О, правда? Только с ней, если позволишь, — мягко отвечает ему Аддингтон. Его голос, словно бархат, окутывает меня с головы до пят. Я едва дышу, по-прежнему стоя к нему спиной.       — Блять, нет, — усмехается Ричи. — Не позволю.       — Что ж, все равно. Это был вопрос из вежливости, — говорит Рэй и с силой хватает меня за локоть. Пальцы впиваются в нежную кожу. Он наклоняется ко мне, и запах его парфюма внедряется в мои ноздри. — Ну, здравствуй. Не хочешь обсудить свою милую выходку?              Выхожу из своего маленького транса и наконец встречаюсь со своей погибелью лицом к лицу. Вблизи Рэй еще убийственнее. Его смокинг облегает все его твердые мышцы, будто вторая кожа. Выражение лица умиротворенное, он будто превосходствует. Но в глазах пылает огонь. Я точно знаю, он жаждет отмщения. Жаждет меня. Наши лица разделяют несколько жалких сантиметров, отчего я замечаю каждое мельчайшее проявление его настроения. Все наши ночные переписки и звонки проносятся между нами волной страсти. Боже. С трудом дышу.              — Оставь ее в покое, — встревает Рич, напоминая о себе. Я тут же испытываю совестный укол, но, к сожалению, все еще не в силах вымолвить ни слова. — Разве не видишь, тебе тут не рады. Возвращайся к своим бабам.              Меня всю сотрясает дрожь. Если я сейчас их не уйму, произойдет драка. В которой, очевидно, больше пострадает Ричи. Он крепкий и высокий, но Аддингтон слишком хорошо развит и натренирован. И я все еще помню его ночные откровения, в которых он упоминал свои подпольные бои.              Рэй смеется, чуть выступая вперед к моему другу.              — А ты что, этакий герой в доспехах, да? Ты вообще знаешь свою «подругу»?       — Побольше, чем ты, высокомерный ублюдок, — злобно улыбается ему Рич.              Рэй делает несколько быстрых шагов вперед, желая вступить в потасовку, на которую его так успешно провоцирует мой друг, но я быстро отталкиваю его руку и становлюсь между ними, поворачиваясь лицом к Аддингтону.              — Может, хватит? Я не вещь какая-нибудь!       — Отойди, Ханна. Сию минуту, — стальным голосом отвечает мне он, прерываяих игру в гляделки. И в этот же миг Рич толкает его в грудь.       — Блять, — выдыхает Рэй и пытается отстранить меня, чтобы начать драку. Одним резким движением он хватает Ричи за рубашку так, что меня буквально сдавливают два тела. — Я сказал, в сторону! Почему ты никогда не слушаешь то, что тебе говорят? — орет он и, отвлекшись на меня, получает от моего друга меткий удар правой. Я вскрикиваю.       — Прекрати, Ричи! Что на тебя нашло?! Я разберусь с ним сама, слышишь? Уходи! — толкаю я его в грудь. Боль заволакивает его глаза, перемешиваясь с адской злостью. Кажется, я не совсем осознаю, что в эту самую секунду я совершаю свой окончательный выбор. Я слишком злюсь на него за то, что он ударил первым, что спровоцировал Аддингтона намеренно, не думая, что может сильно пострадать. — Уходи же! — толкаю я снова, и Рич отшатывается от меня. Но бросив еще один ненавистный взгляд на своего противника, все же ретируется, засунув кулаки в карманы.              Я вся дрожу от адреналина и злости, что заполоняют меня, утаскивая в самое пекло. Понимаю, что ненавижу их обоих. Наконец, разворачиваюсь к Рэю. Он стоит в трех шагах от меня, облокотившись о стену, и выглядит победителем, даже при том, что ему рассекли губу. Я догадываюсь почему. Но сейчас мне не хочется ничего анализировать. Единственное, чего мне по-настоящему хочется, это стереть эту довольную ухмылочку с его лица. Поэтому я уверенно приближаюсь к мужчине и тыкаю пальцем в его твердую грудь.              — Ты отвратительный! Зачем ты повелся на его провокации?       — Ну, привет, веснушка, — улыбаясь, он немного кривится от боли в губе.              Затем перехватывает мое запястье своими крепкими пальцами. Все еще кипя от гнева, я вырываю свою руку из его хватки и смотрю на его лицо. Из губы действительно сочится кровь, а на скуле уже зреет синяк. Рич хорошо приложился к нему. Как я могла это допустить? Черт, нужно было врезать им обоим и дело с концом. Но что-то во мне вдруг стихает, когда он зовет меня этим только его прозвищем. Когда смотрит на меня из-под своих черных ресниц, так нежно и с мягкой насмешкой. Это катастрофа.              — Пойдем, приложим тебе лед к ушибу. Губа сильно рассечена, — бормочу я, стесняясь собственных слов и отворачиваясь прочь от этих глаз.       — Что, только и всего? Ты должна натренировать своего защитника.              И все же он следует за мной. Не знаю точно, что мной движет, но кажется, что эта потасовка слегка поубавила его пыл. Как и мой. Быть может, мы слишком скучали друг по другу… Но какой в этом толк? Мне всего лишь хочется помочь. На этом точка. Но вопросы непременно последуют. К счастью, тогда он просто отправится за дверь. Это моя территория.              Мы заходим в мою маленькую комнату, и я сажаю Рэйнарда на свою полутораспальную кровать. И пусть здесь этот мужчина смотрится неуместно, я все-таки ругаю себя за образы, что вырисовываются в моем мозгу. Пока я достаю пакетик со льдом из своего миниатюрного холодильника, он осматривает беглым взглядом комнату, следя за моими передвижениями. Внезапно хочется спрятать все те редкие вещицы, которые я храню здесь на виду: фотографию с ребятами из клуба, свои пластинки и эти несуразные подушки, которые подарила мне Марша в прошлом году. Моих вещей здесь не так много, но и они приоткрывают небольшую завесу моей жизни.              — Так я и знал. Твой бармен влюблен в тебя по самые уши. Бедный парень, — говорит Рэй, усмехаясь.              Садясь возле него, я намеренно надавливаю на губу пакетом. Он шипит сквозь стиснутые зубы. Мимолетная улыбка трогает мои губы.              — Хорошо, что он не ты, правда?              Рэй хмыкает себе под нос и смотрит на меня. Мы слишком близко. Так, что мне не укрыться от внимательного взгляда этих серых с синевой глаз. Мои пальцы слегка немеют от холодного пакета, что я держу прижатым к его губе. Это напоминает мне ночь, когда я с треском провалилась и оказалась в его доме. Он был встревожен. Был внимателен. Так что я просто возвращаю должок при немного иных обстоятельствах. Его скулы, будто позаимствованные у ангела, и волевой, капризный подбородок ребенка… Тяжело сглатывая, я избегаю настойчивых глаз и двигаюсь чуть выше, прикладывая лед к его щеке.              — Объяснишься? — наконец молвит он.       — Не думаю, что могу.       — А вы постарайтесь, мисс Шервуд, — ухмыляется мужчина и обхватывает мои пальцы своими. — Ты не брала трубку. Затерялась. Опять побеги, да, Ханна?              Внезапно мне становится трудно дышать. Он загоняет меня в угол. Снова. Действуя при этом так проворно, словно он укротитель. Подавляет меня своей вкрадчивой невозмутимостью. Я вырываю свои пальцы и бросаю пакет со льдом на кровать.              — Покинь мою комнату, — три слова едва ли даются мне, с хрипом и дрожью в голосе. Обстановка между нами начинает накаляться.       — Ну, конечно, — мягко смеется он, вставая вслед за мной. — Проверки, серьезно? Признаться, я так польщен. Честное слово, твоя ревность это просто… бесценно.       — Слава богу, что я смогла угодить тебе в твой день рождения! — вырывается вдруг у меня. Его зрачки темнеют.       — Это Джейсон, да? Он с тобой разговаривал?       — Какая, к черту, разница?              Аддингтон буквально наступает на меня, прижимая к стене.              — Послушай. Эти его басни, он любит их сочинять, понимаешь? Любит устраивать эти свои долбаные сюрпризы. Но ты… боже! Дай вам женщинам только палец, а вы откусите руку. Ханна, ты хоть понимаешь, что ты поступила глупо? Только один гребаный повод, и ты бежишь от меня и опять прячешься.       — Да, Рэй. И зачем тебе это нужно? Мы только друг друга погубим. Просто… отпусти!              Моя гневная мольба действует на него неожиданно. В один миг мы стоим и тяжело дышим, а уже в другой его рука грубо зарывается в мои волосы и притягивает к себе. Мы едва ли не сталкиваемся лбами, когда эти губы бесцеремонно атакуют мой рот. Все кончено. Спор проигран. Я со стоном откликаюсь на его поцелуй и просто растворяюсь в нем. Мы жестоки друг к другу, потому как я точно знаю, что та сила, с которой он сжимает мои бедра, точно оставит свой след. Он словно клеймит меня, призывая быть его. Грубо усаживая на прикроватный столик, прижимается ко мне вплотную. С него падает стакан с водой и мои книги, вызывая оглушающий грохот. Но это лишь фон. Все мои чувства выливаются наружу. Страхи, гнев, то, как я скучала все эти дни без него. Я ощущаю металлический привкус крови, когда кусаю его за губу, совершенно забывая о его побоях. И это превращает нас в неприрученных зверей, которые испытывают неутолимый голод. Все перемешивается. Страсть и кровь, гнев и острая потребность чувствовать. Его легкая щетина царапает мне кожу. Грубые мозолистые пальцы нагло прокладывают путь по моему декольте. Он тянет мои волосы назад, отчего я прогибаюсь в спине и тихо ругаюсь себе под нос, бормоча что-то несвязное. Моя шея беззащитна, и он пользуется этим. Очерчивает дорожку поцелуев своими раненными губами по венке, что так неистово бьется на ней.              — Только посмотри на себя. Ты такое маленькое, дикое совершенство.              Мне тяжело мыслить здраво. Это сродни наркотическому омуту, в который меня так успешно засосало. Я не могу. Ни говорить, ни соображать. Я просто хватаюсь за его крепкие плечи, чтобы не упасть. Хватаюсь так, словно эти плечи мой единственный шанс не соскользнуть с обрыва. Мой последний шанс.              Но моего безумства ему мало. Поэтому он хватает меня за подбородок своими пальцами и заставляет смотреть прямо в его потемневшие глаза. Мы замираем в этой компрометирующей позе, и лишь его взгляд продолжает свое безрассудство.              — Больше никаких побегов, это понятно? Я хочу чувствовать тебя. Будь рядом со мной, — шепчет мне на ухо Аддингтон. В этом шепоте мольба и отчаяние. Душевный призыв. Это… слишком.              Он упирается в мой лоб своим и смотрит на меня, будто раненое животное. Словно он одержим и больше совсем не владеет собой. Мне должно быть жутко от его грубости, но все, что я сейчас чувствую, едва ли назовешь страхом. Только потребность, которая заставляет и меня превратиться в такое же животное. Я тянусь к его мягким и раненым губам и дарю еще один пылкий поцелуй, наслаждаясь этой грубостью. Он стонет мне в рот, и тогда я просто шепчу прямо в эти идеальные губы:              — Я… буду. Буду.              Он улыбается. Этот мужчина дарит мне свою улыбку, на которую невозможно не ответить. С нами покончено. Теперь мы обречены. Только на счастье ли… или на большую беду? Он придвигается ко мне еще ближе и, приподняв одним рывком мои бедра, нервно сдергивает кружево нижнего белья. И пусть это грязно и совсем не романтично. Но разве нас это заботит? Мы слишком долго шли к этому. Внутри меня закипает лава. Похоть застилает глаза так, что трудно сфокусировать взгляд на чем-то еще, кроме его ключицы. Я припадаю к ней губами и тяжело дышу. Он прикасается ко мне пальцами, так откровенно, что я просто распадаюсь на сотни маленьких атомов. Слышу звук расстёгивающейся молнии, а затем мои глаза закатываются к потолку, потому что он делает это со мной. Одним резким рывком Рэй возносит меня на небеса. Он шипит сквозь стиснутые зубы, а я подавляю стон, уткнувшись в его влажную шею. Его движения во мне грубые, почти животные, но это то, в чем так нуждается моя плохая сторона. Он вызывает у меня помутнение рассудка, не переставая касаться своими губами мочки моего уха, попеременно шепча:              — Моя Ханна. Ты теперь только моя!              И это клеймо, которое обжигает все мои внутренности сумасшедшим огнем. Он — мой спусковой крючок. Его рубашка мокрая, и на своих губах я чувствую влагу его кожи, которая дурманит меня. Будто мы наконец достигли той близости. Не только физической, но и душевной. Окончательно и бесповоротно.              Я дрожу от нарастающего во мне удовольствия. И Рэй, словно чувствуя это, ускоряет свои телодвижения.              — Давай, детка, сейчас.              Он хочет перекинуть нас обоих за край. Хочет упасть туда вместе. И я даю ему это, вскрикнув и вцепившись в его плечи ногтями. Его стон смешивается с моим стоном, когда он бессильно наваливается на меня, прижимая нас к стене позади. Урывками мы хватаем кислород искусанными губами. И молчим. Рэй смотрит мне прямо в глаза, восстанавливая дыхание. Он все еще во мне, разгоряченная плоть пульсирует, отдаваясь сладкими спазмами, и, черт возьми, я не хочу, чтобы он покидал меня. Я хочу запомнить этот миг. Каждую деталь, каждую секунду. Чтобы тогда, когда все пойдет прахом, проигрывать у себя в памяти. И никогда не забыть то, что я испытываю прямо сейчас.              Будто прочитав мои мысли, он касается своими грубыми мозолистыми пальцами моих губ, нежно очерчивая их форму.              — Не смей сейчас это делать. Ты будешь рядом со мной. Это не обсуждается, Ханна, слышишь?              Я киваю. Что же мне еще остается? Кажется, я в совершенном смятении. Но знаю точно, что больше не захочу выбираться из него. Пусть я навеки останусь в этом чувстве, главное, чтобы эти руки не покидали меня.              Я тянусь своими пальцами к его губам:              — У тебя снова кровь, — мой голос севший и вконец охрипший от страсти. Я легонько вытираю свежую кровь и вижу, как мужчина улыбается мне.       — Что же, знакомство с тобой приносит мне вот такие последствия, веснушка.              Мы тихо смеемся, наслаждаясь сладким послевкусием. И в моей душе что-то расцветает… Но это же я. Со мной никогда не бывает все просто. И за минуты блаженства меня всегда настигает расплата. В дверь резко стучат. С силой. Едва ли не срывая ее с петель.              От такой неожиданности я вздрагиваю в объятиях Рэя. Он хмурится, оборачиваясь и прикрывая меня собой. Но за бесцеремонным стуком ничего более не следует.              — Кто это может быть? — обернувшись ко мне, спрашивает он. В его глазах появляется подозрение.       — Я… я не знаю. Девочки бы не сунулись сюда, — хрипло отвечаю я, немного отстраняясь и приводя себя в относительный порядок, одернув платье вниз.              Беря с меня пример, Рэй наспех поправляет брюки и помогает мне спуститься с тумбы.              — Сиди здесь, — в его тоне я улавливаю властные нотки, но, находясь в растерянности, решаю послушаться.              Он быстро распахивает дверь, но обнаруживает за ней лишь обувную коробку, расположенную прямо у входа на полу. Мои мысли одолевают меня с бешеной скоростью, вводя меня в состоянии паники. Не успеваю ничего сказать, как Рэй хватает коробку и захлопывает за собой дверь.              — Есть догадки? Тайный поклонник? Злобные подружки? Вроде твоей Трейси? — спрашивает меня он, стараясь звучать непринужденно. Но что-то в моем взгляде, видимо, тревожит его, отчего я натянуто улыбаюсь и тяну к себе коробку.       — Будем надеяться, что это поздравление по твою душу.       — Ха, очень смешно.              Мы нервно переглядываемся, и более нет смысла тянуть. Затаив дыхание, я откидываю крышку коробки и резко выдыхаю. Ошарашенная увиденным, я подавляю крик и отворачиваюсь. Из меня будто выкачивают весь воздух. Рэй отбрасывает коробку и мигом тянет меня к себе, крепко обнимая.              — Блять, — цедит он сквозь зубы. На его скулах играют желваки. — Что за ублюдки!              Я крепко зажмуриваю глаза, стараясь стереть из памяти дохлую крысу с обрубленным носом. После всех сегодняшних событий и таких минут блаженства на меня будто бы вылили ушат с ледяной водой. Теплые пальцы гладят меня по волосам, пока я пытаюсь перевести дух. Как вдруг я замечаю клочок бумаги, выпавший из коробки. Рука непроизвольно тянется к записке. Рэй тоже замечает ее, и мы пробегаем глазами по этой короткой фразе:              «Не суй свой носик в чужие дела. Д.»              В ушах звенит. Это Декстер! Я проваливаюсь в забытье и слышу, как будто издалека, грозный рев:              — Собери все необходимое, мы уезжаем!