Дикие омуты

      POV Ханна       Вас когда-нибудь заставали врасплох? Происходило ли с вами подобное? Когда мысли ваши витают где-то в прострации, а тело расслаблено? И вдруг кто-то бесцеремонно вторгается в ваш маленький, созданный с такой теплотой и любовью собственный мирок. Я признаюсь, со мной зачастую так бывало, ведь по натуре я неисправимая мечтательница. Но так нагло и бессовестно, как это сделали сегодня, в мои мысли вторглись впервые.       Несколько долгих минут кажутся мне вечностью, прежде чем я успеваю вернуться с небес на землю и узнать обладателя этой высокомерной ухмылки. Мысли путаются, словно клубок пряжи, с которым слишком долго игрался шаловливый котёнок. Лёгкие пропускают пару ударов, когда я понимаю, что передо мной тот, кого мне велели остерегаться. Мужчина не сводит с меня глаз, но я достойно выдерживаю его едкий и пытливый взгляд. Нет, мне не становится неловко, оттого что он пялился на меня всё это время. Ежечасно я ловлю на себе заинтересованные и похотливые взгляды мужчин. Всё дело в том, что он смотрит иначе. В его взоре таится столько противоречивых эмоций: надменность, восхищение, вызов, вожделение и жажда расплаты за недавнее поражение. Мужчина медленно шевелит губами, беззвучно приветствуя меня. А позже на его губах застывает улыбка, так и говорящая: "Вот ты и попалась в мои лапы, маленькая и беспомощная мышка. Игра окончена". Я усмехаюсь собственным мыслям, ведь отчетливо знаю: игра только началась.       Медленная расслабляющая композиция сменяется ритмичным клубным треком, а в полупустое помещение клуба плавно начинают вливаться первые посетители. Смена декораций и внезапно нагрянувшая толпа заставляют моих друзей и нового знакомого отвлечься от моего представления. И воспользовавшись всеобщей заминкой, я быстро спрыгиваю со стойки бара и скрываюсь в этой привычной ночной суматохе. На смену моей расслабленности от нескольких коктейлей и приятного окружения приходит лёгкое напряжение, которое щекочет мне нервы. Зачем он явился сюда? Как нашёл меня? Череда вопросов атакует мои мысли, разбавляя уютный вечер каплей адреналина.       Я быстро скрываюсь за ближайшим поворотом, ускользая от своего "преследователя" в женский туалет. Наверняка, увидев бы меня со стороны, все мои друзья от души посмеялись бы. Но разве я поступаю дурно, стараясь хотя бы раз послушаться совета Ирвин? Она, чёрт возьми, даёт дельные советы. Запрыгнув на мраморную столешницу уборной, я сажусь в пол-оборота к огромному зеркалу и начинаю искать свои сигареты. Поражаюсь самой себе, что вот так просто сбежала от графа и прячусь сейчас от него в туалете, словно какой-то подросток. Боюсь ли я? Отчасти. Но не оттого, что он может каким-либо образом причинить мне вред, нет. Всё дело в том, что я очень хорошо знаю себя, а также обладаю неплохим предчувствием. Так вот, сейчас моё знакомство с этим мужчиной не предвещает ничего хорошего. Его въедливый взгляд заставлял меня слышать своё собственное сердцебиение... учащённое сердцебиение. А именно такая реакция и пугала меня больше всего.       Чиркаю зажигалкой и поджигаю белый фитиль. Лёгкое облако серого дыма проникает в мои лёгкие, а затем медленно выползает наружу. Я откидываюсь назад, ощущая разгорячённым телом холод плитки, как вдруг дверь в туалет распахивается и в маленькое пространство уборной молниеносно влетает встревоженная Марша. Она тут же направляется ко мне, а в её чистых голубых глазах я замечаю неподдельную тревогу.       – Ханна, может, объяснишь, что там сейчас было?       – Мой танец. Кстати, теперь моя очередь загадывать желание, верно? – отвечаю я с лёгкой улыбкой, изо всех сил пытаясь разбавить драматизм, которым пропитан голос моей подруги.       – Всё шутишь? Кто этот мужчина в костюме и почему он сейчас у Аарона?       Стоило мне услышать ответ Марши, как весь мой напускной задор сошёл на нет. Невольно хмурюсь, отчего между моих тонких бровей проступает морщинка. Разговор с Аароном – это уже куда серьёзнее, чем я думала.       – Давно он там?       – Нет, они встретились сразу же, как ты ушла. Ещё с ними был какой-то светловолосый парень, – ответила девушка и закусила губу. – Ханни, ну во что ты опять вляпалась?       – Эй, – мягко произношу я и спрыгиваю на пол, приобнимая подругу за плечи. – Сегодня твой День рождения, котёнок! Не забивай себе голову всякими глупостями. Наверняка у них какая-то встреча, ведь я едва знакома с этим парнем.       Непосредственность в моём голосе успокаивает её, и она тепло улыбается мне в ответ. Конечно же, встреча графа с Аароном вряд ли случайна, но я отчаянно пытаюсь не вовлекать во всю эту кашу девушку. Марша являлась моей близкой подругой и по совместительству соседкой по комнате. Она была светлым и чистым человеком, которому приходилось не просто в этом распутстве клубной жизни. Оказавшись чуть ли не на улице в возрасте восемнадцати лет и с годовалым ребёнком на руках, ей приходилось терпеть и свыкаться со всеми горестями жизни. Сегодня ей исполнилось двадцать, и я с теплом вспоминаю, как уговаривала Аарона приютить и её, поселив в моих апартаментах. Дочка жила у её тетки (единственной родственницы), пока Марша работала здесь танцовщицей. Теперь же девушка была всей душой привязана ко мне, а я ловила себя на мысли, как же всё-таки она схожа характером с моей милой Уин.       Заверив её, что всё в порядке, я отправляю подругу к друзьям, а сама направляюсь назад, в гудящую толпу людей, намереваясь найти незнакомца и всё выяснить. Да простит меня Ирвин, ибо я вновь забываю её здравые советы.       Минуты тянутся неумолимо долго, пока я потягиваю очередной коктейль и объясняюсь с Ричи о случившемся, нервно озираясь по сторонам. В глазах парня так же плещется настороженность и тревога, но теми простыми словами и убеждениями, что успокоили Маршу, его не купить. Рич знает меня как облупленную, и я уже начинаю об этом жалеть. Ловлю себя на мысли, что эти люди и впрямь стали для меня настоящей семьёй. Непроизвольно силюсь вспомнить, как вели себя в такие моменты мои кровные родственники (все, кроме Уин)... Так же они переживали за меня и заботились? На ум ничего не приходит, и мои губы кривятся в едва заметной усмешке. Я не грущу, а лишь сильнее начинаю любить тех людей, с которыми свёл меня "Carbon".       Эти мысли отвлекают меня, но ненадолго. Взгляд падает на часы. Прошло уже двадцать минут. Отодвигаю полупустой бокал и, чмокнув в щёку Рича, снова скрываюсь из его поля зрения. Парень провожает меня взволнованным взглядом, но посетители требуют выпивки, а значит ему за мной не уследить. Миную длинные коридоры, в которых скрываются парочки или люди, оправдывающиеся по телефону и уверяющие, что они уже давно дома. Чем дальше я углубляюсь в длинный коридор, тем безлюднее и тише становится вокруг. Люминесцентные лампы отбрасывают на узкое пространство красные тусклые блики, а я шагаю дальше, собираясь заглянуть к Аарону и встретиться лицом к лицу с этим мужчиной, возомнившим из себя долбаного мстителя. Чувствую, как вспотели от волнения мои ладони, и делаю несколько глубоких вздохов, приводя себя в чувство и одновременно ругая за нелепое состояние.       Когда же я намереваюсь повернуть за угол и подняться по лестнице в кабинет, то неожиданно врезаюсь в чью-то широкую грудь. Уже хочу выругаться за неосторожность на мужчину, как поднимаю голову и встречаюсь с серыми мутными глазами. По спине пробегает неприятный холодок. Мужчина одаривает меня оценивающим взглядом с головы до ног и расплывается в насмешливой улыбке. Я фыркаю и отступаю на пару шагов назад, при этом замечая, как зачесались у меня руки в желании разбить ему губу, дабы надолго стереть с его лица эту глупую усмешку.       – Здравствуй, Ханна, – продолжая сверлить меня взглядом, произносит он.       – Не припомню, чтобы я с вами знакомилась, граф, – резко отвечаю я, нарочно подчёркивая его титул.       Его приглушённый и мягкий смех эхом отдаётся в полупустом коридоре. И на моё удивление, он звучит приятно и искренне. Мужчина делает шаг навстречу; я же машинально отступаю назад, так некстати упираясь в стенку.       – Ну вот, видишь, как мы с тобой осведомлены друг о друге. Кстати, можешь звать меня просто Рэй, на дворе не девятнадцатый век.       – О, не стоит. Буду обращаться к вам просто – Ваша светлость. Хотя крайне надеюсь, что больше этого делать вообще не придётся, - парирую я, стараясь придать своему голосу как можно больше равнодушия.       Мужчина расплывается в широкой улыбке, и, по-видимому, его только забавляет мой взвинченный и язвительный тон. Это сбивает меня с толку. Я с неприкрытым удивлением начинаю разглядывать мужчину, который стал первым, кто реагировал так легко на мое ехидство. Невольно подмечаю, как хорошо он сложен и насколько он выше меня ростом. Пальцем придерживая пиджак, который был небрежно закинут через плечо, мужчина оставался в одной белой рубашке с распахнутым воротом. В целом он выглядит расслабленным, и даже при тусклом освещении коридора в его светло-серых глазах я замечаю задор и превосходство над другими. Чёрта с два!       – Я так не думаю, милая Ханна. Так же тебя зовут? – наконец прервав затянувшееся молчание, произносит он.       – Ваши источники дают сбой? – усмехаюсь я, но это больше походит на нервный смешок.       – Увы. Но к счастью, все виновники рано или поздно будут наказаны, – отвечает Аддингтон и подходит ещё ближе. Чувствую, что эта двусмысленность направлена в мою сторону. Только вот в чём собственно моя вина? В том, что я лучше его гоняю?       Его пристальный взгляд гипнотизирует меня, отчего я не нахожу в себе сил отвести глаза. Между нами остаётся лишь один маленький шаг. Я не боюсь, но почему-то моё сердце замирает, когда я улавливаю тонкий аромат его парфюма и чего-то ещё. Впрочем, какое мне до этого дело? Вздёргиваю подбородок и одариваю мужчину очередной колкой репликой:       – И что же их постигнет? Смертная казнь?       Замечаю, что ему нравится игра, которую он затеял. Он наслаждается ей в полной мере. Или ещё не в полной? Аддингтон преодолевает короткое расстояние, что до этого разделяло нас, и медленно наклоняется к моему уху.       – Гораздо хуже, Ханна, – горячий шёпот касается открытого участка моей кожи и опаляет её. – Ты знакома с удовольствием, граничащим с болью?       – Не питаю слабости к подобным извращениям.       – Правда? Тогда почему твоя кожа покрылась мурашками? – тихо отвечает он и медленно, едва касаясь, чертит подушечками пальцев линию вдоль моей ключицы.       Я вздрагиваю: то ли от его наглости, то ли от нежного прикосновения, а быть может, от всего сразу. Моим лёгким не хватает воздуха, а стены, что расположены так близко, словно давят на меня. Судорожный вздох и осознание произошедшего тут же приходят ко мне, пусть и с опозданием. Спохватившись, резко толкаю нависшего надо мной мужчину в широкую грудь.       – Вы закончили свою презентацию? – нервно бросаю я. – Отлично, потому как мне пора. Совсем не рада знакомству с вами и до свидания! – быстро добавляю я и разворачиваюсь к лестнице.       Но несмотря на мою проворность, сильные пальцы мгновенно перехватывают моё запястье, не давая двигаться дальше. Морщусь от жгучего дискомфорта в руке и посылаю Аддингтону испепеляющий взгляд.       – Ты ведь не думаешь, что я оставлю всё вот так? – в голосе отчётливо слышатся властные нотки.       – А не пойти бы вам к чёрту, Ваше превосходительство? – фыркаю я и, вкладывая всю свою силу, бью ему в коленную чашечку.       Пространство узкого коридора тут же заполняется его шипением, которое вырывается сквозь стиснутые зубы мужчины, и, воспользовавшись его ослаблением, я вмиг вырываю запястье и бросаюсь к лестнице. Сердце колотится в бешеном ритме, намереваясь вырваться из груди и пуститься в пляс. Адреналин застилает глаза. Когда же я достигаю верхней ступеньки, то слышу внизу его тихий и такой чистый... смех?       – Игра началась, Ханна! – последнее, что я слышу, перед тем как забежать в кабинет Аарона и прижаться спиной к дубовой поверхности двери.       Прерывисто дышу, прикрыв глаза, не в силах овладеть сейчас своим телом. С каким же дьяволом я связалась? Запястье всё ещё неприятно саднит. И знаете что? Именно в эту секунду я понимаю, что теперь ненавижу всех мужчин ещё сильнее.       – Энни?! Что за чёрт? – голос Аарона басом гремит на весь кабинет, и я резко распахиваю глаза.       О нет! Кажется, он тут не один.