***
Закат, пожалуй, самая красивая и интересная часть дня. Любуясь, как солнце покидает горизонт, можно поразмыслить о том, как прошёл день. Это было самое любимое время Альбуса Дамблдора, поэтому сейчас он стоял у окна и любовался природным таинством. − Не правда ли красиво, Фоукс? – обратился директор к фениксу, недавнему приобретению, которым он очень гордился. Птица раскрыла величавые крылья, и из её горла вырвался пронзительный крик в знак согласия. Альбус лишь улыбнулся, с любованием взглянув на Фоукса. Всё-таки этот пернатый зверь был очень умным и прекрасно понимал своего нового хозяина. Раздался стук в дверь, и в комнату вошла чем-то взволнованная Минерва МакГонагалл. Наткнувшись на птицу, раскинувушую крылья, она немного оторопела и схватилась за сердце - всё ещё не могла привыкнуть, что у директора появился новый питомец. − Знаете, Альбус, ваш выбор в магических животных меня поражает, − искренне воскликнула женщина. – Это всегда какие-нибудь причудливые птицы, к которым ужасно сложно привыкнуть. Хотя бы в этот раз не говорящий ворон, − облегчённо вздохнула женщина. Дамблдор по-доброму улыбнулся и ответил: − Фениксы очень преданные существа, Минерва, − усмехнулся волшебник, − в отличие от тех же воронов. Если вы помните, мой ворон Силенто улетел по своей воле, якобы устав от моего общества. К тому же феникс это символ, если вы понимаете, о чём я, − он лукаво подмигнул, имея в виду недавно собранный Орден Феникса. МакГонагалл неодобрительно качнула головой, но ничего не сказала на это. − Вы зачем-то меня звали, Альбус? – через мгновение спросила она. − Присаживайтесь, я хотел с вами поговорить, − мужчина отошёл от окна и сел за стол, сложив руки под подбородком и на секунду задумавшись над дальнейшими словами. − Вы хотели поговорить о встрече… волшебников? – чуть понизив голос и наклонившись, спросила женщина, словно бы кто-то мог услышать её здесь, в месте, на которое были наложены заклятия неслышимости. − Нет, Минерва, встреча Ордена остаётся в силе, в доме Элфиаса, − ответил Альбус, показывая, что какого-то шпионажа бояться незачем. Минерва такое отношение не одобряла, считая, что они должны сохранять в строжайшей тайне их деятельность. Она поджала губы, осуждая неосторожность директора. − Но вы ведь знаете, что Пожиратели в скором времени планируют приём у Лестрейнджей, и мы даже не знаем, что они собрались там делать, − со страхом произнесла женщина. − Вообще-то, я знаю, цель этого приёма, и как раз собирался вынести эту новость на обозрение Ордена, − поделился Дамблдор, давая понять, что позвал её не за тем. – Но я хотел поговорить с вами не об этом. Минерва внимательно посмотрела на собеседника, заинтересованная его словами. − Я хотел поговорить о наших трёх новых учениках, − без тени улыбки начал он. – Я должен сообщить вам кое-что важное, но пожалуйста, выслушайте меня прежде, чем делать какие-то выводы и перебивать. МакГонагалл послушно кивнула. − Для начала наши новые ученики сказали, что прибыли из Дурмстранга. Но я послал туда письмо, и оказалось, что у них никогда не числилось учеников с такими именами, мало того, они никого не переводили к нам, − при этих словах глаза Минервы расширились, она открыла рот, собираясь что-нибудь сказать, но Альбус остановил её жестом руки. – Во-вторых, − продолжил он, − эти трое молодых людей используют маскировку, и их внешность не настоящая, а наколдованная, − он получил непонимающий взгляд МакГонагалл, как бы спрашивающей, как он это узнал. − Этот компас… − Альбус указал на компас в медной оправе, лежавший на столе и на первый взгляд неприметный за книгами, − необычный, его стрелки начинают двигаться, когда обнаруживают маскирующие чары или зелье, меняющее внешность. В любом случае, наши новые ученики маскируются. МакГонагалл понимающе кивнула, ожидая, когда Дамблдор продолжит, однако он молчал, предоставив говорить собеседнице. − Так что они используют, маскирующие чары или зелье? – наконец, спросила женщина. − Этого, к сожалению, я сказать не могу, − со вздохом ответил директор. – Однако смею предположить, что это, скорее всего, зелье: ни одно маскирующее заклинание не продержалось бы так долго. − Вы думаете, эти новые ученики как-то связаны с Пожирателями? − Вряд ли. На Гриффиндоре нет никого, кто был бы связан с Томом Реддлом, − объяснил Дамблдор. От такого обращения к Тёмному лорду Минерва сморщилась, считая, что этот волшебник уже не мог называться прежним именем. − Распределяющая шляпа могла ошибиться, отправив их на Гриффиндор, − протестовала преподавательница. − Нет, Минерва, шляпа не ошибается почти никогда. Она распределяет учеников по факультетам, исходя из их личных качеств и характеров, − беспрекословно ответил директор. – А значит, эти молодые люди не имеют склонности к каким-то хитростям и интригам… − Но ведь они маскируют свою личность, а это уже обман! – не выдержала МакГонагалл. − Это значит, что они достойны быть на Гриффиндоре, − спокойно разъяснял старый волшебник, − и от этого я в ещё большем недоумении, почему они прячут свою личину и придумывают себе вымышленную историю, на вроде той, что раньше учились в Дурмстранге. Я не думаю, что они как-то связаны с Пожирателями, но не могу сказать этого точно. У меня также есть пара предположений по поводу того, кто они и почему скрываются. Минерва выжидательно посмотрела на директора, ожидая, пока он поделиться своими мыслями, однако тот ясно дал понять, что пока не хочет ничего рассказывать. − Что же я тогда могу сделать? – удивлённо спросила женщина. − Я не потребую от вас ничего запредельного, Минерва, − улыбнулся Альбус. – Я просто хочу, чтобы вы следили за этими учениками повнимательней. Просто понаблюдайте за ними и если заметите что-то интересное, доложите мне. − А как же Попечительский совет? Если эти ученики не прибыли из Дурмстранга, значит, их история выдумана, и они не могут учиться в Хогвартсе за наш счёт, − заметила МакГонагалл. − До тех пор, пока мы не выясним, кто они и зачем здесь, они будут находиться на нашем попечении, − благосклонно осведомил волшебник. - И да, не рассказывайте о моей находке другим учителям, я лишь хочу, чтобы вы приглядывали за этими учениками и попытались выяснить о них побольше, - На этом разговор между ними был окончен. Минерве, конечно, не нравилось, что придётся обманывать и Министерство, и Совет, но ничего не могла поделать против воли директора. Она довольно хорошо знала натуру этого человека и, удивляясь его бездейственности в таком серьёзном вопросе, могла лишь предположить, что в голове директора уже родился план, как можно решить проблему трёх липовых учеников, просто он не хочет делиться им. − Лимонную дольку? – уже дружелюбным тоном предложил Альбус, словно бы они не говорили только что на столь серьёзные темы. − Нет, спасибо, − вежливо отклонила Минерва. – Я, пожалуй, пойду, − с этими словами она откланялась и удалилась. Дождавшись, пока охранная горгулья с шумом снова закроется, Дамблдор встал и приблизился к фениксу, успевшему чуть прикорнуть и сунувшему голову под крыло. Заслышав чьё-то приближение, птица встрепенулась и посмотрела на директора. Всё-таки это очень разумное существо. − Извини, мой друг, − обратился к пернатому зверю Альбус, почёсывая ему горлышко, − но мне придётся просить тебя выполнить для меня кое-что.Глава 5 (часть 4)
17 июля 2014 г. в 15:36
Римус всегда был более вдумчивым, чем его непутёвые друзья-Мародёры. И хоть, Джеймс и Сириус не меньше его заинтересовались ночным происшествием, они были озадачены не так сильно, как он.
Люпин сидел в библиотеке, пытаясь сосредоточиться на домашнем задании по травологии. Бродяга и Сохатый, как всегда, исчезли где-то в поисках приключений, не прихватив с собой друзей, поэтому Питер остался с ним.
Римусу казалось, что согласие Лили сможет изменить Джеймса и сделает его более усидчивым, не хочет же он остаться в её глазах безумным чудилой, но это лишь распалило его пыл, сделав бесстрашным перед любыми угрозами, даже перед наказаниями Филча.
Лунатик отчаянно пытался сосредоточиться на домашнем задании, но его мысли всё кружились вокруг таинственных Гарри Поттера и Гермионы Грейнджер. Что немаловажно, ему казалось странным, что Лили вот так, ни с того, ни с сего согласилась пойти погулять с Джеймсом. Ещё вчера она люто ненавидела его и тут вдруг переменила своё решение. Здесь тоже что-то было нечисто, и крылась какая-то загадка.
Глубоко погружённый в размышления Люпин встал из-за стола и двинулся к книжным стеллажам в поисках «Энциклопедии поганок». Он искал книгу, когда кто-то подошёл сзади и хлопнул по плечу. Это оказался один из новичков - Роланд Уезерби.
− Привет, Римус, − поздоровался он, − ты не видел Гарольда и Герти? Они должны быть в библиотеке, − дружелюбно поинтересовался он.
− Извини, но нет, я их не видел, − чуть расстроенным тоном ответил Люпин. Роланд как-то озадаченно посмотрел на него, видимо, соображая, куда могли деваться его друзья. Он уже собирался что-то сказать, когда Лунатик опередил его:
− Ты давно знаешь своих друзей, Роланд? – вопрос явно показался парню странным, он чуть нахмурил брови, не понимая, к чему это было.
− Ну… да, я знаю их ещё с первого курса школы, − медленно поговорил он. Римус внимательно следил за его реакцией. У него уже давно родилось предположение, что эти Гермиона и Гарри могли оказаться Герти и Гарольдом, схожесть в именах и фамилиях явно была не случайной. Вот почему его заинтересовало - мог ли Роланд знать о том, что их имена липовые? Его имя тоже было фальшивым, или «друзья» обманули его? Люпин не мог знать всего этого наверняка, поэтому решил выяснить всё, устроив своё маленькое расследование.
− К чему этот вопрос? – удивлённо воскликнул Роланд. – Тебе не нравятся мои друзья?
− Нет, что ты, − Римус попытался улыбнуться как можно искренней. – Они очень дружелюбные и смелые ребята, как и ты. Но ты не знаешь, вчера ночью Гарольд не выходил из спальни? Мне кажется, я слышал, как он встал и ушёл, − Люпин играл в очень опасную игру, спрашивая подобное. Тем более опасную от того, что самого его в ту ночь не было в кровати. Однако он должен был проверить, знает ли что-нибудь об этом Роланд и догадывается ли, что Мародёры тайком гуляют ночью по замку?
− Нет, конечно! – тут же вскинулся Уезерби. – Я точно знаю, что Гарольд никуда не выбирался из постели. Он слишком устал в тот вечер, − новичок сделал небольшую паузу, будто бы обдумывая дальнейший ответ. – И вообще он бы ни за что не нарушил правила школы, они для него святое, − наигранно уязвлённым тоном принялся защищать друга юноша.
Такое поведение немного насторожило наблюдательного Люпина. Он уже собирался было задать следующий вопрос, когда рядом появился Питер.
− Римус, ты здесь? – спросил он, кидая смущённые взгляды в сторону Роланда. – Я думал ты ушёл и бросил меня, своего друга, − в его голосе звучали нотки обиды, которые он так тщательно скрывал в присутствии Сириуса и Джеймса. Однако же для Римуса не было секретом, что немного безразличное отношение этих двоих к Петтигрю расстраивало его.
При виде Питера лицо Роланда сконфузилось, как будто он увидел что-то противное. В глазах мелькнула какая-то злоба, он скрестил руки на груди и словно через силу сказал:
− Привет, Хвост, − он кинул эти слова так, словно уже давно знал Питера и очень недолюбливал. Лишь через мгновение поняв, что он сделал, Роланд, казалось, начал искать выход из ситуации, но ничего не мог придумать. Он-то похоже отнёсся к этому, как к чему-то само собой разумеющемуся.
Римус же был настолько ошарашен, что не мог вымолвить и слова, поражённо глядя на Уезереби. Конечно, он мог бы списать знание Роланда клички Питера на то, что Сириус и Джеймс могли забыться и назвать своего друга этим прозвищем в присутствии других. Однако в вопросе секретности Мародёры предпочитали соблюдать крайнюю осторожность, всё-таки они были анимагами незаконно.
− Ладно, я пойду, поищу друзей, − слабо улыбнувшись, Роланд поспешил скрыться, не дав сказать ни слова сокурсникам.
Люпин смог обрести дар речи, только через несколько мгновений после того, как Уезерби вышел из библиотеки.
− Питер, мы хоть раз называли тебя этим прозвищем при ком-то другом? – было первое, что спросил Римус.
− Нет, − последовал чёткий и уверенный ответ.