Белое и Черное.

      Либо одно, либо другое. Либо сила, либо ум. Я не была шиноби, хотя владела чакрой. Да, я участвовала на войне, возглавляла целые отряды. Большинство раз я выживала, потому что была не сильной, а начитанной. И меня часто посещали мысли, еще тогда в детстве, можно ли переписать ДНК человека, сигнатуру чакры и переселить в другой сосуд, другое тело.       Не буду кривить душой, я очень азартный человек. До сих пор люблю проводить эксперименты над животными и растениями.       Большинство своих ценных открытий я храню в самом надежном месте - в своей голове. Я не записываю результаты в книги или куда-то еще. Это опасно, если я потеряю свои записи, и они попадут в руки врага.       Года пять назад, когда мне было девятнадцать лет, я смогла сделать кое-что, что могло бы перевернуть этот мир - клеточная регенерация. Вы когда-нибудь видели ящериц? Они в момент погони могут сбросить хвост и через время отрастить новый. А если поторопить процесс складыванием печатей и вливанием чакры? Это и послужило мне идеей. Я проводила эксперимент на кроликах. Отрезала им лапки и вводила свою сыворотку. Комбинацией определенных печатей я вливала часть своей чакры в животное. Результат был невероятным: после недели отнюдь не легкой работы я смогла вырастить кролику новую лапку. Я раз за разом наблюдала за тем, как отрезанная часть верхней конечности кролика вырастала все быстрее и быстрее. И в конце я достигла наилучшего результата - полное восстановление и регенерация любой части тела, кроме головы, за час.       И тут я подумала, а... что если вырастить нового человека? Нет, не так, не клонирование, а... Воскрешение? Ведь это то же самое, но немного сложнее. Что, если пересадить душу в другой сосуд? То, что люди зовут душой - это чакра и бесконечно длинные двуспиральные цепи нуклеиновых кислот, в которых записаны наши воспоминания и навыки. Если в другой сосуд перезаписать эти воспоминания, то... можно ведь воскресить человека?       И вот мне двадцать шесть лет. Я потерпела миллионы поражений, пока пыталась добиться нужного результата, который бы удовлетворил меня. Я потратила шесть лет на этот эксперимент, вложила все свои знания в эту... технику и она была готова. Но я не учла одну деталь - зачем мне это?       Что я буду делать с этой техникой? Кто захочет быть воскрешенным из грязи и праха другого человека? И проблемой более глобальной было другое - Тобирама как-то поймал меня, когда я воскрешала собаку, чтобы удостовериться, что недостатков в этой технике нет. Мой близнец тогда потребовал все рассказать ему, ведь таким образом мы сможем победить в межклановой войне. Но я осталась непреклонна. Это опасная техника не должна была попасть в чужие руки. Поэтому я сожгла все записи, даже мизерные, отрицала все брату, что это было не воскрешением. Тобирама был бы не собой, если бы поверил. И с тех самых пор он пытается воссоздать Технику Нечестивого Воскрешения.       Я сама попалась в своей же игре.       Юкидама с самого пробуждения чувствовала, что сегодняшний день отличится. Проснувшись, она обнаружила Мадару еще спящим. Так сегодня у него выходной, как ни странно это звучит. Глава Клана Учиха спал до обеда, а Юкидама даже не думала его будить. Пока муж отдыхал, она исписала свой дневник, успела искупаться, поговорить с Акумо и Такой даже обед приготовила. Вроде день начался ничего так, спокойно и стабильно, но кто же знал, что эта иллюзия рухнет.       Когда Мадара проснулся Юкидама сидела на кухне и пила чай. Мужчина искупался и, кажется, никуда не спешил, присел за накрытый стол в ожидании своего обеда-завтрака.       Мадара медленно и размеренно поглощал пищу, периодически смотря на свою супругу напротив, которая так же продолжила пить чай. Мужчина хотел задать вопрос, который не первый месяц жужжит у него в голове. - Почему ты согласилась? - Вдруг спрашивает Мадара. - На что согласилась? - Непонимающе переспрашивает Юкидама. - Выйти за меня, - дополняет мужчина. - Ты могла отказаться. И старейшины потребовали бы в заложники Тобираму пока мир не стабилизируется. - Я... могла отказаться? - Удивляется альбиноска. - Хаширама тебе не говорил?       Юкидама не отвечает, но через минуту ее молчание дает трещину. С громким звоном поставив на стол свою чашку, альбиноска двумя руками закрывает глаза и пытается сдержать слезы. Мадара непонимающе смотрит на ее реакцию и не спешит открывать рот.       Хаширама даже не говорил, что она может отказаться. Он вломился к ней и сказал, что она должна собирать вещи и что за нее уже все решили старейшины. Родной брат. Испортил ей жизнь. Родной брат. Выдал замуж. Родной брат. Хотел избавиться от нее. Не желал видеть в своем клане. - Судя по реакции, он не говорил тебе, - отмечает Мадара. - Хаширама все больше удивляет.       Мужчина хмыкает и усмехается своим мыслям, на что Юкидама переводит на него глаза, полные ненависти, боли и разочарования, покрытые пеленой слез. Альбиноска просит разрешения удалиться и встает из-за стола. Поклонившись, уходит в комнату. Надо было направить свою злость в другое русло. Орать на Мадару она не станет. Выяснять отношения с Хаширамой тоже нет смысла. У него уже своя жизнь. Счастлив, небось. Любимый брат и жена рядом. Ждет ребенка. А ненавистная сестренка в другом клане.       Юкидама начинает молоть в миске высушенные листья. Сидя за рабочим, отведенным специально для нее, столом альбиноска начинает доделывать противоядия и лекарства. Надо было всю энергию потратить на работу, чтобы в голову не лез план мести или еще что.       Мадара куда-то уходит и Юкидама решается убрать со стола. Злость никуда не отошла, а даже наоборот - стала душить ее за горло. Хотелось взять и уйти, но куда она пойдет? Ее дом теперь в клане Учиха. И не то что бы ей плохо здесь... Все сложилось хорошо. Ну, лучше, чем она себе представляла. Клан Учиха, пусть и не любит ее, но все же уважает и готов стать ее щитом. И Мадара, который в начале казался уродом, сейчас казался... менее уродом.       Продукты заканчиваются. Юкидама решается сама пройтись по магазинам и взять все для дома. Обычно этим занимается прислуга или Сен. Но так как Сен в мире живых больше нет, а Акумо и Така по таким мелочам беспокоить Химе не стала. Да и стоит пройтись и освежить голову.       Альбиноска уже стояла у ларька с фруктами и собиралась взять килограмм или два. Таскать будут Така с Акумо, так что можно было взять побольше. Ну не заноют же крепкие шиноби и не позволят тоненькой и миниатюрной Химе таскать груз.       Сегодня погода выдалась на редкость жаркой. Зимы в Конохе так таковой не было, лишь легкая слякоть и сварливый ветер гулял по деревне. А после поступила сразу весна, которая уже перетекает в жару.       Химе вздыхает и тянет за воротник своего стандартного плаща клана Учиха. Их форма ей сразу приглянулась и старалась носить каждый раз, когда выпадал момент. - С каких это пор Химе клана Сенджу ошивается в такую жару на улице?       Этот голос. Юкидама могла поклясться, что этот голос принадлежал лишь одной куноичи во всем мире. Куноичи, которая была сильнее многих шиноби и мудрее большинства старейшин из всего клана. Куноичи, которая не соответствовала стандартам "девушек" и наравне с мужчинами кромсала врагов пополам. - Тока? - Удивляется альбиноска и оборачивается.       Перед Юкидамой стояла девушка вдвое выше нее самой. Тока Сенджу - Персиковый цветок лесного клана. Она имела светлые выразительные глаза, овальное, "острое" лицо и прямой узкий нос. Куноичи носила стоическое выражение лица как истинный воин, позволяя себе лишь кровожадные ухмылки. Её тёмные волосы были завязаны в сложный и запутанный топ-узел, чтобы не отвлекали во время задания. Потресканные губы были окрашены в тёмный оттенок помады. А также она имела чёлку, закрывающую один глаз. Она была одета в тёмный костюм со стандартной алой броней и двумя увесистыми мечами на спине. - Юкидама-но-Сенджу, ты ли это? - Усмехается старая знакомая.       Альбиноска какое-то время стоит в ступоре, но потом кидается на девушку с объятиями. Тока была куда выше и шире в плечах, чем Юкидама. Шатенка одной рукой обняла старую знакомую и похлопала по спине. - Ты ничуть не изменилась, Мелкая, - говорит Тока. - Ты тоже, Носорог, - отпуская из объятий, говорит альбиноска. - Столько лет мы не виделись! А твоя ужасная прическа все так же ужасна. - Хах, да, - соглашается куноичи и на мгновение в ее взгляде промелькнула грусть. - Слышала, ты вышла замуж. За Учиху. - Ну, это уже не новость. Идем, присядем!       Юкидама, схватив Тока за руку, прошла в первую попавшуюся забегаловку, и уселись за свободный стол. Альбиноска не могла поверить своим глазам. В последний раз они виделись в возрасте семи лет. Еще тогда Тока была другой, совсем как Юкидама, темпераментная, гордая, ядовитая выскочка. Первая их встреча закончилась разбитыми кулаками, но крепкой дружбой. Тока была лучшей куноичи среди Сенджу и как доверенная личность правила Северной Долиной Лесного Клана. Она была в курсе событий о соклановцах, которые косо на нее смотрят, но сама Тока считала альбиноску пусть и не добрым, но надежным человеком. - Ну, как ты тут? - Спрашивает Тока. - Стабильно, - вздыхает альбиноска. - Я слышала, что ты стала мастером гендзюцу. Похвально, что ж сказать. - Да, теперь меня узнают как Персиковый Мираж, - фыркает куноичи. - Кто придумывает все эти прозвища только! Как Тока Сенджу я вселяла страх куда больше, чем Персиковый Мираж. А ты? Ты бросила путь шиноби? - Да, еще давно. После того, как тебя забрали на Север, я... - Юкидама грустно вздыхает. - Много чего произошло, Тока. Много всего было, что словами не передать за одну встречу. - Я знаю, - кивает куноичи. - Каварама и Итама... Я знаю, Юкидама. Просто не думала, что ты сломаешься и бросишь путь шиноби. - Так уж получилось. Сломалась. Разбилась, - соглашается девушка. - Я ведь была не так сильна, как ты. - Но как умна! - Подхватила Тока. - Надеюсь, ты до сих пор занимаешься всякой там непонятной, но интересной и полезной дикостью? - Ага, конечно, - тихо смеется альбиноска. - Учихи там не обижают? - Пытаясь не навязываться, но все же заботливо спросила Тока. - Все хорошо. Учихи оказались не такими, какими описывают их книги и старейшины, - говорит Юкидама. - Они... другие. - Надеюсь, ты не предала клан Сенджу? Тебе не стоит забывать, что на их руках кровь наших родителей и братьев, - рычит Тока. - Для меня было дикостью, когда я услышала о перемирии между Учиха и Сенджу. Еще большей дикостью было, когда узнала, что ты добровольно вышла замуж за Учиха Мадару. И... была удивлена, когда дошли слухи о том, что... твой ребенок... Мне жаль, Юкидама, что ВСЕ ЭТО тебе пришлось пережить одной. Я пыталась прибыть сюда, но... - Тока, не стоит, - прервала куноичи альбиноска. - Что было, то прошло. Ничего уже не попишешь. И я клан Сенджу не предавала. Скорее... они предали меня. - Не думаю, что так. Хаширама-доно должно быть тоскует. Он ведь все же твой брат, Мелкая. - Я не хочу об этом говорить, - фыркает альбиноска. - Ты его верный помощник и один из доверенных лиц, а я... Я знаю какой он по отношению к миру и ко мне. - Хорошо, я не буду лезть, - соглашается легко Тока и, вдохнув поглубже, слегка кашлянула. - Юкидама, мы вчера... Это наша первая встреча, спустя около двадцать лет, и я не хотела нагружать тебя сразу. - Что случилось? - Нахмурилась Юкидама. - Вчера по пути сюда мы наткнулись на шиноби Сунагакуре-но-Сато, - зло шипит Тока. - Их было слишком много, и мы кое-как смогли отбиться. Много раненых. Несколько шиноби лежат с тяжелым параличом. Думаю, в их организме яд, попавший при резаной и колотой ране. Это моя вина. Я не защитила тех, кто пошел за мной, - корила себя куноичи. - Если бы я была предусмотрительнее, то все было бы иначе. - Ты сделала все, что было в твоих силах, Тока, - поддержала Химе. - Твои шиноби здесь? Я помогу, чем смогу.       Они сразу же направились на больницу, куда были транспортированы все раненые шиноби. Тока ходила с Юкидамой и все время хотела помочь. Хоть чем-то. Альбиноска расспросила, что собрали ирьенины, и сама осмотрела всех шиноби. Симптомы были одни и те же, а значит яд тоже один. Юкидама немного повозилась с противоядием, но все же у нее получилось. И вскоре через пару тройку часов над больными висела капельница. - Все хорошо, Тока, - успокоила альбиноска. - Обычный сильнодействующий препарат, от которого сводятся мышцы. В малых дозах не опасен, но в больших приводит к длительному параличу. - Спасибо, Юки, - поблагодарила куноичи. - Я в долгу перед тобой.       Химе улыбнулась и успокаивающе похлопала по плечу. Когда Тока собиралась предложить пройтись по деревне, за углом в больнице появляется Хаширама, перед которым куноичи тут же склонила голову, встав на одно колено. Альбиноска отводит взгляд от брата и смыкает губы. Утренняя новость все еще стояла у нее в горле комом. Сам же шатен смотрит на Юкидаму, а потом здоровается с Токой. - Как ты выросла, - улыбается Хаширама. - Похорошела так! - Что вы... - Будь Тока хоть в сотню раз мужественной, как обычная девушка она тоже любила ушами хлопать, хоть и старалась не показывать этого. - Тобирама так удивится, когда увидит тебя! - Мы виделись, Хаширама-доно. Он встретил нас в лесу и показал дорогу. - Ты бы отдохнула лучше, - предлагает Хаширама куноичи. - Я осмотрю твоих шиноби. - Вы великодушны, Хаширама-доно, - склоняет голову Тока. - Я вам благодарна за предложенную помощь, но Юкидама-Химе уже...       Тока собиралась рукой указать на альбиноску, но ее на месте не было. Куноичи удивленно осмотрелась, а Хаширама перевел взгляд в сторону медленно уходящей в сторону выхода младшей сестры. Отсюда со спины она казалась совсем тоненькой и хрупкой. Еле слышимыми шарканьями по полу подошвой сандалий Юкидама уже выходила из больницы. - Она... ушла? - Удивилась Тока, так и не двинувшись с места, смотря на закрывшую входную дверь. - Пускай уходит, - слетает с губ Главы Клана. - Хаширама-доно? - Удивляется куноичи и переводит взгляд на шатена перед собой. - Вы... изменились. Вы все изменились.       Хаширама молчит и уходит. Тока стояла посреди коридора, смотря как Глава Клана заходит в палату. Она не могла поверить увиденному. Хаширама, Тобирама, Юкидама - дети от одной матери и одного отца. Тока помнит, как они были ближе, чем сейчас. Когда Юкидаме с Тобирамой было по пять лет Хаширама ухаживал за ними и носил на спине свою сестренку. Теперь Тока видит - и вправду произошло много чего, что изменило тех, кто близок по крови, но далек по душам.       Юкидама подходит к своему дома и видит на крыше Акумо с Така. Шиноби склоняют голову, а Химе заходит в дом. Мадара вернется только к ночи, а значит еще много времени. Альбиноска решает заняться тем, чем надо было еще давно начать. Одна из проблем здесь, в этой деревне, была связана с электричеством. Мир не стоял на одном месте и в более развитых деревнях как Кумогакуре с большой скоростью развивались технологии, не сидели со свечей и не хранили вещи на холодном чердаке. Со Страной Молнии Коноха еще не подружилась, и ждать, пока над головой зажжется лампочка, было бессмысленно. Но нужно было эту проблему решить.       Юкидама листает свой блокнот и ищет название вещества, которое хотела получить для своей идеи. Она редко что-либо записывала, но то, что было безобидным и интересным, хранила в своем блокноте.       Хвойный концентрат + Вода = Тартразин. Добавить борную кислоту и нагреть. Постоянно перемешивать! Высушить и раздробить в порошок. Не опасно для кожи, но и не полезно. Не использовать в виде лекарственного препарата!       Юкидама хмыкает и закрывает блокнот. Подойдя к рабочему столу, быстро проводит эксперимент. Наметанным глазом добавляет вещества, смешивая между собой и, полученный порошок забирает на кухню.       Найдя пищевые красители, добавляет по щепотке люминофора и разливает по банкам полученную жидкость. Поставив под прямыми лучами солнца, Юкидама надеется, что она все сделала правильно.       Часа через три солнце уже сойдет на нет, а значит и Мадара вернется. Юкидама прибирается в комнате, выбрасывая накопившийся мусор, и готовит домашнюю одежду мужа.       Как Юкидама и надеялась ее банки с люминесцентной краской, поглотив солнечные лучи, начали сиять зелеными и синими оттенками. Свечение было слабым, так как под солнцем они простояли слишком мало. Но после наступления темноты на кухне стало чуточку ярче, чем с обычной свечей.       Мадара возвращается поздно ночью. Он заходит на кухню и его взгляд тут же притягивают светящие банки на подоконнике. Поставив пустую сумку на стол, мужчина подходит к окну и берет в руки светящий предмет. Юкидама, увидев мужа, слегка склоняет голову и приветствует, на что мужчина легонько кивает. Мадара ставит на место банку и уходит в ванную, чтобы привести себя в порядок после миссии, а альбиноска начинает быстро накрывать стол.       Они ужинают в молчании. Да и говорить было нечего. Хотя Мадаре было интересно, как она сделала эти сосуды сияющими. Он раньше видел как море и океан сияют ночью, но видеть такое дома было чудом. Юкидама лениво водила кончиком палочек по своей тарелке, в то время как Мадара следил за ее взглядом, направленным совершенно не на еду, а куда-то в пустоту перед собой. Мыслями она была далеко отсюда. И мужчина знал, чем она сейчас озабочена. Кухня освещалась светло-бирюзовым и голубым оттенком, исходящим от люминесцентных сосудов. - Я тебя напрягаю? - Басистым голосом нарушил тишину Мадара. - Н-нет, - охрипшим голосом отвечает альбиноска. - Можем продолжить утренний разговор, - говорит Носитель Шарингана, на что девушка нехотя соглашается кивком. - Ты не хотела выходить за меня. Я тебя и сейчас не держу. - Хочешь сказать, что я могу взять и уйти? - Удивляется Юкидама. - Да. - Вот оно как, - улыбается легонько бывшая Сенджу и потом пожимает плечами. - Если ты сам не пожелаешь и не прогонишь, я не уйду. И мне хорошо здесь... с тобой. - Тогда прекращай летать в облаках, - строго говорит Мадара, впившись в глаза альбиноски холодным взглядом. - Прости. Просто я... не понимаю, - голос предательски дрогнул. - Я не знаю, что сделать и какую жертву принести, что бы те самые единственные родные по крови люди меня приняли. - Ты знаешь, почему большинство людей начинают ненавидеть друг друга и пытаются насолить? - Спрашивает Мадара, на что альбиноска пожимает плечом. - Зависть.       Юкидама скептически смотрит на мужа, а потом давится смехом. Ее реакция заставляет Мадару хмыкнуть и продолжить ужинать, ожидая пока альбиноска успокоиться. Он и раньше замечал, но сейчас убедился, что у Юкидамы заниженная самооценка. Он своими же глазами видел, как она замолкала перед Тобирамой и Хаширамой, которые одним лишь взглядом, полные отвращения к ней, заставляли ее мысли обрываться и чувствовать пустышкой, коей она никогда не была. Мадара не любил ставить людей выше себя, но и не недооценивал редкий талант. Он должен был признаться, что Юкидама была на редкость гениальна. Если она чувствовала себя уверенно, то могла поставить на место и его, сказав пару умных слов. Но она смертником точно не была. - Хаширама - Бог Мира Шиноби! Тобирама - один из самых умных и умелых шиноби в мире, - смеясь, отвечает Юкидама. - Завидовать мне нечему! - Твое хобби, - кивает Мадара в сторону баночек, которые освещали комнату. - Создавать лекарства из обычных трав умеют лишь мизерные количество шиноби. Даже Хаширама, будучи лучшим ирьенином из всех кого я знаю, неоднократно приходил в этот дом за помощью к тебе. Я знаю все, что происходит с тобой, даже когда меня нет. Ясный разум и острый язык, которые дают тебе преимущества в тактильных мышлениях, перевешивают твоих братьев. Ты умеешь ловко вертеть людьми и знаешь, как поведет человек в тех или иных ситуациях. Считай, что ты видишь их шаги наперед. - Этого мало для этого мира. - Верно. Ты бы могла стать Главой клана или... помощником Хокаге. Но ты слаба! - Резко меняет тон мужчина. - И телом и психикой. Ты не выдерживаешь нагрузки и давки со стороны. Твоя неуверенность в себе заставляет тебя проглатывать язык перед теми, кого ты считаешь своими близкими, но перед нейтральными людьми ты готова утопить их в словах. - Я не хочу конфликтовать ни с кем. Мне кажется, что я выросла из этого возраста, чтобы устраивать истерики, - сглатывает ком в горле. - Но я умею... сжигать мосты дотла и скидывать с них людей. Одиночество меня не пугает. - Ты моя жена, и скажу прямо - будь уверенна в себе, - наказывал словами мужчина. - За твоей спиной клан Учиха, а ты сама под моей защитой. Бояться должна не ты, а тебя. - Вначале ты сказал, что можешь щелчком свернуть мне шею, - как бы невзначай напоминает Юкидама. - Тогда я тебя не знал. - А сейчас думаешь, что знаешь?       На вопрос альбиноски Мадара на некоторое время теряется, но виду не подает. Юкидама выжидающе смотрела на мужчину, уже еле сдерживая свой ядовитый темперамент. - Да, - наконец-то отвечает Мадара. - Вот как, - усмехается Химе и закатывает глаза, качая головой. - Какие цветы я люблю? - ... - Какой чай предпочитаю? - ... - Какое животное является моим символом? - ... - Каким я... - Под "да" я имел ввиду знаю, какая ты ВНУТРИ, - не выдержав рявкнул Мадара. - А всему остальному нужно время. Я вижу тебя. Я вижу то какая ТЫ настоящая без всей этой фальши. Да, черт возьми, я знаю тебя.       Юкидама выслушивает и в конце пожимает плечами. Мадара кладет палочки на край посуды и, встав, собирался уходить. Он взял свою сумку и, вытащив оттуда нетронутый онигири, встряхивает ее. Мужчина уже был у выхода из кухни, когда Юкидама окликнула его: - Мадара! - Он переводит взор на альбиноску через плечо, она, пытаясь скрыть улыбку, выдыхает. - Я люблю красные пионы и чай из горных трав с медом.       Мадара отчего-то не может скрыть тихий смех и, качая головой своим мыслям, уходит в спальню. Юкидама тоже улыбается и чувствует, что в груди становится день ото дня все теплее и теплее, будто ее очерствевшее сердце заново начинает чувствовать.       Было уже поздно и солнце скрылось за горизонтом. Юкидама стояла у окна и держала в руках баночку с люминесцентными красками, которые светились как светлячки ярко-бирюзовым и голубым светом. Она оставляет их на кухне и, быстро убрав со стола грязную посуду, идет в спальню, где Мадара, скорее всего, уже уснул после тяжелой миссии.       Юкидама, пытаясь не шуметь, снимает с себя домашнюю одежду и переодевается во что-то легкое, готовясь ко сну. Расчесав волосы, ложится на свою сторону кровати и закрывает глаза.       В этот момент Мадара открывает глаза, минутой ранее притворявший спящим. Никак не получалось заснуть, хотя все тело просило отдохнуть, но голова... Эти мысли!       Честно говоря, а Мадара всегда честен с собой, он не умел быть хорошим мужем. Хорошим воином, правителем - да, но не мужем. Он не помнит родного отца, а Таджима, женившись на его матери, как-то быстро слился с ним и Изуной вместе со своими сыновьями. Мадара отлично ладил со сводными братьями, отчима уважал, а родного брата и мать любил. Он видел как иногда, возвращаясь с вылазки, Таджима по пути домой срывал полевые цветы или набирал несколько штук ягод для мамы. И она была довольна такими вот маленькими сюрпризами. Мама с отчимом часто сидели по ночам на улице в обнимку, болтая часами о всякой ерунде. Ссоры были. Как же без них? Но Таджима старался быстро успокоиться, а мама, не смотря на все ссоры, продолжала ждать его после вылазки с красиво и богато накрытыми столом. Тогда Мадара спросил, почему она это делает, ведь они ссорились, и она могла бы не накрывать для одного отчима отдельный стол. Тогда мама, сказала, что мудрость приходит со временем, а ссора не должна быть причиной оставлять мужа голодным и уставшим. А ведь и вправду... Таджима после ссоры возвращался, как ничего не бывало с букетом полевых цветов, а мама ждала его за вкусным ужином. Они садились и, будто не было никакой ссоры, легко вели беседу о прошедшем дне.       Мадара прикрыл глаза и уже решился не открывать их, пока не уснет, но... Под правым боком он почувствовал ленивые и вялые движения. И вскоре к его правому плечу прильнула Юкидама, обняв одной рукой мужа и приложив ладонь посередине его крепкой груди. Альбиноска вздыхает и крепче прижимается к телу мужчины.       Мадара укрыл ее ладошку своей рукой и, сжав ее пальчики, наконец-то засыпает, чувствуя на груди тепло, исходящее от ее руки.       И пусть весь мир выспится в эту ночь.