Белое и Черное.

      Мир признает сильных, но не умных. Десятки тысяч лет видя, что шиноби вытворяет с чакрой, считают их неуязвимыми перед обычными людьми.       Хаширама овладел Мокутоном еще в раннем детстве. В клане Сенджу, таких гениев как он было не мало, но владеющих Древесным Искусством было настолько мало, что их приравнивали к Богам, которые волею своей могут вырастить лес. Шиноби и куноичи с Мокутон-но-Дзюцу были записаны в книге клана Сенджу, и по сей день считались мастерами мастеров. Но я не согласна с ними. Сила Хаширамы превышала все планки. Он был рожден гением, и сразу был принят этим миром как Сильнейший из Сенджу.       Тобирама шел своим путем отдельно от брата, сколько я знаю. Мама периодически обучала его Водным Техникам и Ирьениндзюцу. Мой младший брат выделился ясным умом и хладным разумом, что немаловажно на поле битвы. И вскоре он смог стать таким же сильным, как Хаширама, оторвав кусок от всемирной славы.       Я не буду кривить душой и признаюсь, что желала внимания. Постоянно хотела совершенствоваться. Мой энтузиазм никак нельзя было отбить. Я бегала с другими шиноби и тренировалась наравне с мальчиками, которые были старше меня. Вначале ходила на вылазки как объемная масса, чтобы ряды не пустели. Каждый раз я бывала на волоске от смерти. Вся напуганная и раненая я возвращалась в лагерь и подолгу пыталась унять боль в теле. И потом со временем я поняла, что "сила" это не мое. Я начала слушать разговоры взрослых, чтобы иметь понятие о стратегиях и планах. Потом сама попробовала мыслить, как взрослые, и у меня это получалось лучше, чем у многих взрослых шиноби. Отец доверял мне и хвалил мое остроумие. Оглядеться не успела, как я стала вести за собой шиноби, отдавая приказы и вытаскивая десятки Сенджу из такого пекла боя живыми, что в тот момент я сама в это не верила. Но мир остался равнодушным к моим умственным способностям, предпочитая грубую силу.       И вроде прошло уже много времени, но мир вокруг так же считает, что шиноби куда сильнее обычного человека. Настолько убеждены, что остроумие и гибкость мыслей это второстепенные качества шиноби, что отказываются считать полноценными. Клан Нара, кстати говоря, уже смирился, что их гениальность уже прописывают к хитрости и жульничеству.       Я не была сильной шиноби. Никогда не была. Но слабой себя не считала. И не посчитаю.       "Первый шаг шиноби всегда обманчив" - помнит чьи-то слова Юкидама, полностью соглашаясь.       Техника, которую она хотела применить для дальнейшего хода игры, имела свои тонкости. И они немного затрудняли путь Юкидаме для движения вперед. Сложность состояла в том, что для Техники Нечестивого Воскрешения нужна была живая человеческая плоть и частичка того, кого хочешь воскресить. Вторую часть проблемы Юкидама почти решила. А вот первая часть... Если вдруг в деревне пропадут тридцать человек, то это вызвало бы интерес в сторону Техники Юкидамы, чего она не могла позволить.       И вся эта волокита с отравлением была отнюдь не просто так для сухой мести. Юкидама готовила почву для второго шага. И всех тех Сенджу и Узумаки, кто попадал в больницу, альбиноска по чуть-чуть начала использовать еще живых людей как сосуды для воскрешения мертвых, которые недавно умирали. Воскресивши в другом теле никто не сомневался, что с ним что-то не так. Подмены никто не заметил. И вскоре Юкидама уже собрала около тридцати воскрешенных шиноби вокруг себя, которые ничем себя не выдавали.       Небольшие трещины на лице и изменения цвета радужки и склеры глаза большинство посчитали, что это от яда. Юкидама решила две проблемы одним махом - живых, которые попадали с отравлением, убивала и этих же мертвых заново воскрешала с тел новых поступавших с отравлением. Все до гениальности просто.       Воскрешение - это лишь начало. Надо было еще и управлять теми, кого ты воскрешаешь. Нужно было не так много чакры, но требовался идеальный контроль над энергией Ки. Для этого нужны были бумажные печати или же что-то другое.       Юкидама раскрывает руку, а в ладони лежали белоснежные небольшие камни, достать которые было не так просто. Благо она была в родстве со змеями, из мира которых и принесла с собой когда-то эти камни.       А теперь проблемы помельче надо уже решить. - Мадара, - зовет альбиноска мужа во время ужина. - Мне надо завтра в горы, чтобы собрать травы пока сезон не прошел. Така посидит с Тай-Лунном. - Возьми с собой двух шиноби, - говорит Мадара. - На сколько? - К вечеру я буду дома.       Юкидама, как и сказал Мадара, с двумя шиноби на утро отправляется в горы, но не за травами. Надо было закончить начатое.       В деревне хаос от ее отсутствия не убавился, но Хаширама был рад, что она будет далеко, пока он не создаст противоядие. Да и Тобирамы не было рядом. С отрядом из тридцати шиноби отправился в Страну Чая патрулировать границу на несколько дней. И на днях должен был вернуться. К слову... Юкидама и ждала того момента, когда младший брат отдалится от старшего. Да и отправился на вылазку с шиноби, половина которых является воскрешенными ею же.       Все шло по плану. Осталось лишь добить.       Юкидама к вечеру с двумя сопровождающим ее шиноби добирается до гор и предлагает сделать привал. Приказав ни на шаг не уходить, заходит в пещеру, которую она подметила еще пару месяцев назад. Прекрасное место. Из-за горной местности уловить ее чакру никто не сможет. Да и в горах сконцентрировать чакру куда легче, чем обычно.       Юкидама раскладывает карту перед собой и садится в позу лотоса на каменистой поверхности. Разбросав белые камни по поверхности карты, девушка разминает руки. Тяжело вздохнув, Химе смаргивает и собирает чакру по всему телу. Приподняв руки, медленно начинает складывать печати: - "Тигр", - шепчет она.       Пальцы сплетаются в печати и Юкидама закрывает глаза. Тобирама, ты силен, как тигр. И эту технику я создала вначале с идеей оставить тебе, но теперь... А ведь это ты был тем, кто вдохновил меня, мой маленький братец. - "Змея" - продолжает Химе.       Пальцы меняют положение и скрепляются в замок. Какая ирония... Будучи Змеей я никогда не думала скверно, желая зло окружающим. - "Собака", - меняет положение палец Юкидама. Призывной зверь, который прибежит как пес. Ты хотела этого, мама. Но ты не учла, что Змея далеко не Собака. - "Дракон", - шепчет последнюю печать альбиноска. Вы посмели посягнуть на моего сына, Тай-Лунга, Воинственного Дракона. Всякое имеет конец. И чаша моего терпения наполнена до краев. Пускай она кислотой обольется на вас, тех, кого я когда-то звала своими братьями       Юкидама складывает ладони вместе и выпускает чакру, открыв все каналы. Холод начинает пробирать до костей. Перед глазами появляются десятки картин, которые смотрелись чужими глазами. - Подчинение. Контроль над разумом, - шепчет Юкидама. - Начнем.

***

      В это время Тобирама уже возвращался с патрулирования. Без единой потери. Миссия была легкой, лишь для пафоса, пока подписывался мирный договор между двумя мелкими странами, наняли шиноби, чтобы патрулировали границы.       Но все же четыре бессонные ночи утомляют. Тобирама уже пересекал границу Страны Огня, когда почувствовал холодок на затылке. Что-то подсказывало ему с самого начала, что большинство шиноби, которые пошли вместе с ним, были отнюдь не простыми. Их глаза отличались цветом от обычных, но их манера речи и все остальное доказывало, что перед ним шиноби, которых он, пусть и не хорошо знал, но все же встречал часто.       Тобирама резко останавливается, когда несколько шиноби обогнали его и окружили. Взгляд у всех стал пустым, а зрачки побелели. Словно куклы. - Кто вы такие? - Прямо спросил Тобирама. - На Хенге не похоже. Чакра идентична шиноби, с которыми я работал ранее. Но вы не они. - Тобирама-сама. Мы с вами.       К нему подбегают десятки шиноби и вооружаются. Тобирама осматривает всех и рычит. Как он мог такое допустить? - Смотрите в глаза и уничтожайте поддельных, - отдает приказ Сенджу.       Все вооружаются и начинается битва.

***

      Как Хокаге Мадара должен был контролировать все в деревне. Не допускать гибели невинных. И когда он услышал, что Узумаки Мито была ужалена змеей, Учиха не знал что чувствовать. Безусловно, она была красивой женщиной, страстной и огненной. Как он. Но Мадаре нужен спутник спокойный и рассудительный, который остудит его пыл, а не подольет масло в огонь.       Мадара заходит в палату и морщит от едкого запаха трав. Некогда прекрасная женщина клана Узумаки, энергичная и огненная, сейчас ничем не отличалась от трупа.       У ее койки сидел Хаширама, держа руку жены и поглаживая большим пальцем ее тыльную сторону ладони. Сенджу сильно изменился, словно постарел на десятки лет лишь за одну неделю. Немного похудел, а под глазами легли темные круги.       Мито слегла бездыханно. Не испускала ни чакры, ни жизненной энергии. Пульс был еле уловимым, а дыхание тихим и сиплым. Рыжеволосая Демоница сильно исхудала и побледнела. Под ее светлыми глазами легли темные тени, а губы побелели и потрескались. Если бы не стойкость и упрямство, что свойственно всем Узумаки, то ребенок бы в ее чреве уже давно умер, как и она сама. Но Мито держалась за крохотную соломинку, постоянно чувствуя как ее жизнь ускользает, сквозь крепко сомкнутые в кулак пальцы. - Как она? - Спрашивает Мадара, а его голос тут же раздается тихим эхом. - Умирает, - шепчет севшим голосом Хаширама и показывает на два укуса змеи на ее предплечье. - Яд сильный. Она не справляется. - А плод? - Скорее всего, тоже не спасти.       Мадара никогда не видел друга таким подавленным и почти сломленным. Он не хотел давить на Хашираму, но поговорить все надо было. - Это правда? - Спрашивает Учиха. - Ты выдал Юкидаму с надеждой, что я ее убью? - ... - Я-то считал тебя Великим Человеком, Хаширама, - разочаровано говорит Мадара. - А ты ради своей прихоти хотел убить сестру чужими руками. - Я виноват, - соглашается Хаширама. - Во всех бедах вина лежит на мне. - Скажи это ей. Юкидама ждет извинений и объяснений. Последнее слово за ней. И я начну действовать. - Мадара? - Зовет Хаширама. - Мы все еще друзья... или нет? - А как ты думаешь? - Хмурится мужчина и активирует шаринган. - Ты и твой клан глумились над моей женой. Юкидама гениальна, и вы хотели это погубить в ней. Смешивали с грязью и ни во что не ставили. Мне тебя своим врагом противно называть. Родной брат... не увидевший лучик света в младшей сестре. - .... - И когда она показала на что способна, ты струсил. - Шипит Мадара. - Поджал хвост перед ней. Ты больше не можешь ее убить по двум причинам, верно? Клан Учиха защищает ее. И она единственная, кто может вылечить твою жену, спасти не родившегося ребенка и поднять твой клан. - Мадара, это лишь одна сторона правды, - шепчет Хаширама. - Тогда скажи мне другую половину! - Злится Мадара, а алый шаринган начинает кружится в радужке глаз. - Скажи хоть что-нибудь, что может оправдать тебя! - Я... не могу сказать, - прикрывает глаза Сенджу. - В Конохе нет места такому как ты, - рычит Мадара.       Хаширама переводит удивленный взгляд на Мадару и читает в его взгляде лишь ненависть. Шаринган полыхал алым пламенем. Отвращение читалось в его взгляде. Мадара недоумевал... Как может родной брат желать смерти родной сестре? И хуже, и омерзительнее он себе не представлял. Одна кровь. Она так потакала Хашираме, а он Юкидаму до гроба хотел довести. - Я все сказал.       Мадара уходит, бесшумно прикрыв дверь палаты, а Хаширама, прикрыв глаза, устало сутулится. Он понимал его, но... оправдаться не мог.

***

      Тобирама уклоняется от куная и клинком рассекает туловище врага. Отпрыгивает назад и наблюдает. Рана на теле заживает моментально и враг снова наступает. Он уже понял, что перед ними воскрешенный шиноби. Как он мог не подумать об этом с самого начала? Такого шага от Юкидамы можно было ожидать.       Он осмотрелся. Таких же живых как он уже не осталось. Битва длилась уже не один и не два часа. Мертвых не убить, а тела его солдат уже холодели. Да и сам Тобирама начал уставать. Сражаться можно и дольше, но какой толк, если их не убить? У воскрешенных чакра не кончалась, они не уставали, не чувствовали боли и голода. Утомленный еще до начала битвы Тобирама отмечает, что его окружили. Подмоги ждать смысла не имеет. Он далеко от деревни и надеяться, что кто-то по случайности явится, было глупо.       Что же делать? - Злился Тобирама. - Призвать Шинигами? Нет, на одну душу он заберет лишь одного или двух воскрешенных, а их тут больше двадцати. Юкидама... Ты не убьешь меня сегодня.       Она и не собиралась его убивать "сегодня".       Тобирама начинает кромсать врагов, но они продолжали восстанавливаться и наступать. И когда воскрешенный шиноби перед ним метает кунаи, Сенджу фыркает, мимо. Но...       Из рукояти одного из кунаев выпрыгивает белоснежная змея и на лету раскрыв пасть, обнажая мелкие крючкообразные зубы, бросается на него. Не ожидавший этого Тобирама закрывает локтем лицо и хочет отпрыгнуть, но несколько кунаев врезаются в его правое колено. Почувствовав хруст где-то внизу, Тобирама понимает, что коленную чашечку ему сломали.       Не двинуться с места. А змея уже перед лицом. С досадой отмечает, что надо было отскочить еще раньше.       Белоснежная змея ремнем обвивает его руку и зубами впивается в кисть правой руки. Тобирама тут же другой рукой хватается за голову змеи и швыряет в сторону. Рука болезненно пульсировала. Голова закружилась, а перед глазами все поплыло. Чакра начала ускользать из каналов, не слушаясь хозяина. И парализовано Тобирама падает спиной на землю. Его пробирает крупная дрожь. Сердце в груди сокращается все медленнее и медленнее, не гоняя кровь по всем органам.       Воскрешенные шиноби окружают его. "Вот и конец" - думает Тобирама. Но опять таки...       Из земли появляются деревянные гробы и воскрешенные шиноби тут же оказываются внутри них. Крыши синхронно захлопываются и земля снова утаскивает появившиеся гробы, на этот раз забрав всех воскрешенных шиноби.       Тобирама шипит от злости, держась за руку, на которой остался след укуса змеи, а вены разбухли. Она оставила его умирать в мучениях. Надо же...       Вокруг него лежали десятки мертвых шиноби, которые умерли из-за его невнимательности. И почему он только не подумал раньше, что Юкидама может использовать Технику Нечестивого Воскрешения? Как глупо. А может он просто поверил, что она все же его сестра? - Нельзя умирать, - шепчет Тобирама и окровавленной рукой начинает складывать печати. - Призыв...       Из серой дымки появляется белоснежный тигр и склоняется к Тобираме. - Отвези меня в Коноху, - теряя сознание отдает приказ Тобирама.       Тигр рычит и начинает испускать по телу чакру. Его размеры увеличиваются в трое, дабы суметь понести хозяина. Тобирама, уже ничего не видя перед собой, из последних сил карабкается на спину призывного зверя и вырубается. А тигр рычит и мчится в заданном направлении.

***

      Юкидама вытирает кровь с носа и прикрывает глаза, собираясь с мыслями. Голова гудела от боли. В горле пересохло. Вздыхает и потирает глаза. Посмотрев на вход в пещеру замечает двух Учих, которые сидели на булыжнике, вооружившись кунаем. Уже темнело. Как же она истощена.       Собрав карту, Юкидама встает с земли и походит к двум шиноби. Оба тут же склоняют головы, на что Химе кивает. - Идемте, - шепчет она.       Сил не оставалось. Как поднималась на гору три часа, так и спускалась часа четыре. Держась на одних пилюлях, Юкидама не спеша шла с двумя Учиха обратно домой. По пути все же сорвав пару трав, альбиноска все думала и думала.       Может, стоило добить? Тобирама живуч, и она не удивится, если он каким-то образом доберется до Конохи в таком состоянии.       Они одинаковые. Юкидама бы в такой ситуации все равно смогла ускользнуть от смерти, а значит и Тобирама сможет.       В деревню они добираются поздно ночью и, идя по улице, видит толпу Сенджу, к которым бежал Хаширама. Юкидама хмурится и подходит ближе. Ну, кто бы сомневался? Тобирама.       Он лежал на спине белого тигра, шерсть которого было испачкана его кровью. Зверь рычал и не подпускал никого из Сенджу к хозяину. - Тобирама! - Воскликнул Хаширама.       Сняв со спины тигра, Хаширама начинает проверять пульс брата. Почти нитевидный. Потерял много крови. Чакра на исходе. Тобирама был без сознания и никак не реагировал. И Хаширама замечает следы змеиного укуса на кисти брата.       Старший из Сенджу скрепит зубами и переводит яростный взгляд на Юкидаму. Она смотрела на все это со стороны с полуприкрытыми глазами, устало и отчужденно. "Это она" - тут же понимает Хаширама. Вначале клан, потом Мито, а теперь и Тобирама. - В лазарет его, - отдает приказ Хаширама двум шиноби.       Тобираму уносят другие Сенджу, а Хаширама, яростным взглядом впившись в глаза Юкидамы, начинает наступать на нее. А она продолжает бездействовать, лишь смотря на идущего в его сторону брата. - Стой на месте, Сенджу! - Перед Юкидамой встают два Учиха, активировав шаринган и вооружившись кунаем. - Мы будем защищать Химе даже ценой своей жизни!       А Хаширама все наступает. Его глаза горели ненавистью к ней, желая дать ей по заслугам, забывая, что как раз-таки он сам и жмет плоды последствий.       Но вдруг перед Юкидамой возвышается Мадара, а за его спиной собираются десятки шиноби из клана Учиха. Хаширама замирает, видя под какой защитой находится Юкидама. - Знайте свое место, Учиха! - Кричат представители клана Сенджу, собираясь за спиной Главы клана. - Дайте приказ, Хаширама-сама, и мы в пух и прах разнесем их!       Хаширама смотрит на Мадару. Учихи смотрят на Сенджу. Атмосфера накалялась. Шиноби за спинами Глав клана ждали лишь приказа, чтобы вцепиться в глотки друг друга. - Довольно, - шепчет Юкидама и, подойдя к мужу, кладет руку ему на плечо. - Идем, Мадара.       Мужчина бросает взгляд на жену и читает в ее взгляде просьбу остановиться. И Мадара отдает приказ: - Расходимся.       Взяв на руки Юкидаму, Мадара исчезает из виду, а Хаширама сквозь зубы вздыхает.       За Юкидаму Учиха готовы снова воевать. Как раньше.       Клан Сенджу сотнями лежат в больнице.       Узумаки, которых он обещал защищать тоже при смерти.       Мадара во главе деревни и слова Хаширамы теперь не имеют никакого влияния.       Мито с ребенком была на волоске от смерти.       Тобирама... И он тоже...       Хаширама хватается за голову, своими глазами увидев масштаб того хаоса, который устроила Юкидама в порыве мести. И казалось, что ее ничто не остановит.       Мадара заходит в дом, неся жену на руках до кухни, и усаживает ее на подоконник. Юкидама держит мужа за руку и тянет к себе, обнимая. Мадара целует жену в лоб и вдыхает запас ее волос. - Я люблю тебя, - шепчет Юкидама.       Мужчина склоняется к ее лицу и целует в губы. "И я" - понимает Юкидама и обнимает мужа крепче. - Мне нужно закончить дела в клане, - говорит Мадара. - Не бойся. Я защищу тебя от всех.       Юкидама грустно улыбается и сама тянется к его губам. Он с ней. Пусть и не одобряет, но все равно с ней.       Мадара уходит, обещав вернуться через пару часов. Юкидама идет в детскую и, увидев, что малыш спит, взглядом стала искать в тени комнаты телохранителя. - Така? - Зовет она. - Химе?       Мужчина, словно буквально из тени появляется рядом с колыбелькой малыша. Юкидама кивает ему и слегка улыбается. - Спасибо, - благодарит Химе. - Кроме тебя некому довериться.       Мужчина склоняет голову, приложив руку на сердце. - Я кое -куда схожу, - говорит Юкидама. - Пару минут. - Разумеется.

***

      Юкидама никогда не была хорошей куноичи или сильным шиноби, но жизнь научила ее уметь прятать чакру, дабы выжить. И будучи той еще змеей, альбиноска умела оставаться незамеченной.       Как и ожидалось лазарет, где лежал Тобирама, был окружен десятками шиноби. Не так просто будет проскользнуть.       Юкидама заходит в палату бесшумно, скользя по полу словно змея. Ее взгляд тут же ловит ритм вздымающейся груди пациента, который лежал на койке. Тобирама дышал рвано, задыхаясь. Пот лил как из ведра, кожа неестественно посерела, а сам мужчина метался в койке во сне, сминая в кулак простынь, впитавшая его пот. - Шиноби. Куноичи. Самураи, - кривит губы Юкидама. - Вы забываете, что состоите из крови, плоти и миллиардов клеток. Считал себя особенным? - Шепотом спрашивает Химе. - Ты человек, Тобирама, как и я... Как все. Мы смертны. Но ты ведь задирал нос, свысока смотря на меня. И какого же тебе, когда на тебя смотрят с гор?       Тобирама сквозь сон открывает глаза и, тяжело дыша, затуманенным взглядом смотрит на Юкидаму. - Все падет, - говорит Химе. - И все за что Хаширама готов был рвать глотки - клан, Мито, ты, все это канет в небытие. О вас забудут как о вчерашнем дне. Я не хотела этого делать, но за все нужно платить.       Альбиноска наклоняется к лицу Тобирамы и шепчет: - Тебя не спасут.       Услышав шаги за дверью, Юкидама спрыгивает через окно и скрывается под покровом ночи. Быстро добравшись до района Учих, Юкидама останавливается на крыше на одного из домов. Устало вздохнув, Химе переводит дыхание. Слишком много нагрузки на один день.       Достав из рукавов кимоно мелкие белые камушки, Юкидама сжимает их в ладони. У каждого свой козырь.       И пусть этот день послужит уроком тем, кто считает, что сила нужнее ума. Юкидама никогда не была хорошей шиноби и сильной куноичи. Но и слабой себя никогда не считала.