Полная изоляция

Светло-серые обшарпанные стены, в углу стоит тёмный дубовый стол, точнее его часть, чуть больше половины стола было спилено, таким образом, места едва хватило бы на три человека. Остальная мебель и техника была по большей части тёмно-зелёного цвета. Больше всего внимание привлекал холодильник, обклеенный несчётным количеством бумажных стикеров разных цветов. За холодильником стояло несколько рулонов обоев, валялись валики и кисточки, судя по состоянию краски, лежали они там очень давно. В целом впечатление от кухни создавалось такое, будто тут пытались делать ремонт, но бросили. Мейнс прошёл и сел на зелёное кресло, которое под весом издало жалобный скрип и опустило юношу почти на пол. Курт тем временем что-то бубнил себя под нос, бегая по всей кухне в поисках кружек. Затем он кинул туда что-то похожее на скомканные носовые платки, залил водой из термоса, поставил перед новым сожителем и привычно плюхнулся в соседнее кресло. — Ну, рассказывай, — проговорил он, отпивая горячий чай. Мейнс с недоверием посмотрел на кружку, в которой плавал комок из ткани, он понятия не имел, что там, но пахло весьма приятно. — Как уже говорил, я проспал и не успел выйти из дома, должен был ехать на XXX. — А почему ты проспал? — поинтересовался Курт, протирая рукавом запотевшие от чая очки. — Мой врач выписал мне таблетки для улучшения сна и я, кажется, переборщил, — ответил Мейнс и на свой страх и риск отпил из кружки обжигающий напиток. Вкус был весьма необычным, только чувствовались нотки цитруса, как тут же появлялся привкус шоколада и корицы. — А, «Улетроил» очень востребованное сейчас средство от бессонницы, слышал, у него подобные действия эти аж до десяти часов. — Угу, я проспал все двенадцать! — О, ты, должно быть, голоден, — хлопнул себя по лбу Курт и ловко соскочил с кресла. — Слушай, чудак-человек, мы знакомы пять минут, не знаем ничего друг о друге, я ворвался в твою квартиру, и теперь мы застряли тут на три дня, а ты готов отдать мне свои припасы, если таковые имеются? — Я что-то не понял, ты есть хочешь? — Ну…да, — ответил Мейнс. — Вот и чудненько. Парень взял из разных шкафчиков несколько мешочков и положил их на стол. — Угощайся, — предложил он, развязывая пакет. Гость без особого энтузиазма вытащил нечто из мешочка и был готов засунуть в рот, как вдруг его глаза округлились. Он ожидал сухой поёк или, на худой конец, дневной запас белков, жиров и углеводов в таблетках, но не это. — Это…что? — недоумённо спросил он, глядя на Курта. — Как что? Печенье в форме животных. Смотри, там еще мармеладки есть, — продемонстрировал парень, открыв второй мешок. — Ну, я понял, такие вроде перестали выпускать пару лет назад, сейчас людям они без надобности. В наше время всё можно получить более быстрым и надежным способом, — решил просветить его Мейнс. После огромного количества токсинов и прочей дряни в атмосфере уже много лет у девяноста пяти процентов людей вкусовые рецепторы были очень слабые или вовсе отсутствовали, у пятидесяти процентов не было слуха и обоняния, у пяти зрения и осязания. — Если захотим, мы можем почувствовать, увидеть и услышать всё, что угодно, более того, мы можем уснуть в любое время, а если нет желания, то ни один врач не поможет, — пожал плечами темноволосый и закинул в рот пару мармеладных обезьянок. Где-то вдалеке послышался протяжный писк. Курт побежал на звук, кинув гостю, что тот может съесть всё, что найдет и чего не испугается. С трудом Мейнс поднялся и подошёл к холодильнику. На каждом стикере было написано неаккуратным, почти неразборчивым почерком различные имена. Решив, что спросит об этом позже, парень открыл дверцу. Темнота. Он отошёл подальше, но когда несколько лучей света проникли в глубь холодильника, то взору гостя предстала подушка и пара банок консервов для кошек. В это время на кухню вернулся Курт с ярко-фиолетовым стикером в руках. — Ой, прости, забыл сказать, холодильником я не пользуюсь, не люблю холодную пищу. — А зачем он тебе тогда? — Там иногда спит Кэрри. Ну, я её там закрываю, когда она плохо себя ведет. — Твоя кошка? — Точнее я её человек, — заливисто засмеялся Курт. Послышалось протяжное «мяу». Мейнс опустил взгляд на пол и заметил весьма крупную кошку, которая пристально посмотрела на парня своими разноцветными глазами. Ярко-голубой глаз отдавал холодом и презрением, а тёмно- карий — жгучей злобой. «Мда, не самое чудесное создание», — мелькнула мысль в его голове. А потом он перевел взгляд на хвосты кошки: один — пушистой белой трубой стоял вверх, а два светло-рыжих — болтались по бокам и были чуть короче. Курт подскочил ближе к холодильнику и на самый верх, прикрепил стикер с надписью «Рин». Потом из холодильника он достал консервы, наложил их в тарелку и поставил на подоконник, а оттуда взял небольшой контейнер. Кошка тут же отправилась к миске. Парни сели за стол, Курт поставил контейнер, достал из него сэндвич и протянул парню. — Ты не будешь? — спросил Мейнс. — Нет, у меня есть зверушки, — Курт указал на пакетики со сладостями, — Ты только попробуй, — неожиданно продолжил он, практически засовывая мармеладного мишку в рот блондину. Мейнс открыл рот скорее от удивления, чем от желания попробовать предложенное, но сладость тут же оказалась у него во рту. Курт отдернул руку, на секунду его пальцы коснулись губ сожителя и тот почувствовал ледяное, почти острое прикосновение. Курт уже через секунду беззаботно улыбался и ждал реакции Мейнса на мармеладку. — Ничего особенного, просто сладость. Не люблю сладкое, — ответил гость. — Неправда, — брюнет обиженно фыркнул, — Держу пари, это самая вкусная мармеладка в твоей жизни, просто ты еще сам не понял. Я, между прочим, по этим сладостям всех животных выучил. — А чем ты тогда в школе занимался? — спросил парень, откусывая сэндвич. -Я не ходил в школу, — вполне серьёзно ответил Курт, отпивая тёплый чай. Мейнс замолчал. Он не знал, уместно ли будет задавать новому знакомому столь личные вопросы. «Лучше промолчи, никогда не болтай и не спрашивай лишнего, это признак дурного тона», — произнес в голове женский голос. Повисло молчание. — А откуда у тебя появилась эта кошка? — спросил Мейнс, глядя на Кэрри, которая уже почти доела свои консервы. — Она пришла ко мне пару лет назад, — ответил Курт. — Эм, просто пришла и всё? — Ну да, у каждого на свете есть кошка и рано или поздно она найдёт тебя. Кошки — это потерянные части человеческой души, они скитаются, страдают, но потом всё равно вернутся, — произнёс Курт, с нежностью смотря на любимицу. — Терпеть не могу кошек, — буркнул Мейнс. — О, я не сомневался, — улыбнулся хозяин квартиры, отпил чай и, вздрогнув, прикоснулся к губе. — Странный, — подумал Мейнс, — чай ведь совсем не горячий.