***
Никто не помнил, к кому именно пришла идея разделиться, а потом встретиться на одной из полян неподалёку от города – не до того было. До этого предложения они шли вместе, довольно медленно, производя слишком, непростительно много шума. Теперь же было проще – небольшие группы были быстрее и тише. Пруссия сдавленно чертыхнулся, когда ветка хлестнула его по лицу, но больше ничего не сказал. Их группа шла на запад уже около часа, до сих пор они ничего так и не нашли, что, впрочем, было не очень уж удивительно – если бы они были близко к дороге или населённому пункту, город «игры» заброшенным не был бы. Нет, нечто, отдалённо напоминавшее путь они нашли, но тот зарос, и вскоре уже было непонятно, где лес, а где – бывшая дорога. Из темноты за группой наблюдали жёлтые глаза, но всем было не до того – на этот раз их не заметил никто, до определённого момента по крайней мере. Под ногами у мужчин хрустели ветки и сучья, лес казался вымершим – ни птиц, ни животных вокруг не было, лишь деревья да сучья, изредко встречались какие-то растения и родники. Начала движения животного никто не заметил – все смотрели на птицу, лес внезапно показался не таким уж и мёртвым, вот только о том, что это не так уж и хорошо, они пока не догадались. Животное в прыжке сбило передними лапами Испанию и вцепилось ему в шею, Антонио первую секунды пытался оттолкнуть животное, но это не помогло. Когда Карьердо затих, волк разжал зубы; морда у него была вся в крови. Германия, до этого, наверное, от шока, не сделавший ни движения, вскинул пистолет и выстрелил. Попал он сразу, но было уже слишком поздно. - Братик Испания! – Венициано Варгас, всхлипывая, подбежал к Антонио и опустился рядом с ним на колени пытаясь нащупать пульс. Сердце пропустило удар – пульса у олицетворения Испании не было. Италия просто оцепенел, он, заливаясь слезами, сидел на одном месте, смотря в одну точку. Тело Карьердо они оставить не могли – Венециано не хотел уходить без Испании. Если от Романо его утащил Антонио, то тут было некому – даже Людвиг не смог.***
Вторая группа, состоящая из прибалтов, России, Украины, Беларуси, Китая, Тайвани, Гонконга и Кореи шла в восточном направлении. Большая часть их друг другу не доверяла, что впрочем, было вполне понятно. Где-то вдали хрустнула ветка, Иван ещё сильнее сжал кран, а Китай пистолет. Они прекрасно знали, что там не было никого из их группы. Выстрел заставил замолкнуть птиц. Эстония медленно осел по дереву на землю; во лбу зияло аккуратное отверстие. Россия, схватив за локти сестёр, нырнул за бурелом, то же самое сделали, скорее, инстинктивно, Литва и Латвия, за ними азиаты. Китай перезарядил пистолет, лишь понадеявшись, что определит он, где снайпер, не по выстрелу. Страны сидели, затаившись, но новых хлопков не было. Наконец, не в силах высидеть больше, Литва и Латвия подбежали к телу Эстонии. Оба они были даже бледнее умершего, и тряслись непонятно от чего: от холода или от страха. Назад они буквально бежали, оставив труп Эдуарда. Иван хотел его забрать, но и Райвис, и Торис оказались не в силах больше смотреть.***
Первыми на место встречи пришла группа, что шла в западном направлении. На поляне уже были брёвна для сидения, которые они приготовили в прошлый привал. Германия положил тело Испании подальше от взора, но это спасти не могло: труп как будто везде мерещился. Людвиг, пытаясь отогнать труп, представляемый каждый раз, когда мужчина отвлекался, взглянул на Италию. Сердце у него ёкнуло: он не потерял никого, а Фелечиано остался один – как же он должен чувствовать себя. «Нет», - поправил себя Германия: «Не совсем один». Когда Италия уже почти успокоился, пришла «восточная» группа. Пришедшие первыми даже не стали спрашивать, куда пропал Эстония: это было понятно по засохшей крови на одежде прибалтов и мрачным лицам всех остальных. Они же, в свою очередь, не стали спрашивать «западную» группу: Испанию они уже увидели, и ограничились нейтральными кивками, пряча эмоции где-то глубоко внутри. Последними пришли «северники». Они, в отличие от первых двух групп, в ловушки не попадали – из-за чего на них странно косились, но и вздыхали с облегчением: хоть у них живы все. Никто не признавался, но оказалось больно терять даже противников, не то что друзей и родственников. Да, признаваться в этом не хотелось всем – если выживут, заклюют потом за проявленную слабость. Страны сидели вокруг костра, который до этого развели при помощи зажигалки, обнаруженной в кармане шинели России – почему её не отняли, было непонятно, но от этого всем было только проще – использовать стёкла очков было бы слишком долго и трудоёмко. Вскоре солнце зашло, наступала ночь. Если раньше наступление ночи неминуемо означало чью-то смерть, то тут, возможно этого было избежать – решено было поставить караульных. «А почему нас так легко отпустили? Неужели, игра всё ещё продолжается, а те смерти, что были днём, лишь начало?» Ночь наступила, все легли спать, кроме двоих караульных, которых должны были сменить через три часа. Вот только игра продолжается, и никто не уйдёт от расплаты за эту догадку!