***
Ранее жуткая и мрачная усадьба внезапно погрузилась в кромешную, непробиваемую тишину. Даже старые двери, открывающиеся сами по себе, перестали скрипеть; пол под ногами вдруг предательски затих; тени на стенах решили больше не мелькать. Как оказалось, охотница за призраками видела отнюдь не очередной дух, а весьма реального, идущего по своим делам, человека. Видимо, новенькие уже нашли свои комнаты и просто ждали момента, чтобы предстать перед новыми одноклассниками. Но разве от осознания этого становилось легче? Подростки не знали, как им реагировать, они лишь метались между радостью и бешеным страхом, желали очутиться дома и понять, что все произошло во сне. Увы... Рут, в попытках бороться с пульсирующей болью в голове, приоткрыла дверь своей, ранее пустой комнаты. Но, словно по закону подлости, именно туда решили заселить ту самую новенькую - единственную девушку, которую ранее блондиночка не знала. Девчонка, полностью погруженная в свои мысли, сидела на кровати и не спеша раскладывала одежду по отдельным стопкам. Она не выглядела напуганной, как остальные ученики, впервые посетившие Гросс-Розен, не оглядывалась по углам, не вздрагивала. Лишь думала о чем-то своем, не обращая внимания на все остальное. - Эй, - дружелюбно, но устало окликнула новую соседку по комнате, Рут. После произошедшего не оставалось сил для того, чтобы быть радушной с остальными, но постараться стоило. - Ты единственная, кто не удивил меня своим прибытием, если честно... - В смысле? - округлив несколько удивленный взгляд, по-доброму вопросила девчушка, внезапно смяв в руках очередную футболку. Ее святая искренность, наивность, но в то же время и какая-то изюминка, переполненная хитростью, удивляли и заставляли верить. - Тебя Каролина зовут, да? - расплылась в улыбке собеседница, аккуратно присев рядом с новой знакомой и попросив у той разрешения помочь ей с распределением. - А я Рут, все частенько называют просто блондиночкой. Будем знакомы? - девчушка протянула руку новенькой и словила на себе пронзающий, острый взгляд. Нет, он не был ни злым, ни ненавистным, лишь... таинственным, знающим все. - Будем, - Кароль приподняла уголки припухлых губ и коснулась ледяной ладонью руки блондинки. Та вздрогнула, но совсем не испугалась, поверив единственной личности, которая, по ее мнению, не вернулась из мертвых. Зеленоглазая девчонка казалась холодной, мало что понимающей, до жути спокойной и уравновешенной, но при этом вселяла призрачную надежду. Или, быть может, ее ощущала только впечатлительная Рут, доверившись подруге сразу же, как ту увидела. - А теперь, если ты не против, мне нужно разложить вещи.***
- Исаак, твое тело видели в гробу! - дрожащим голосом сетовала Паула на весь коридор, будучи в истерике. Она, не отставая, двигалась за братом, которого похоронили несколько лет назад, на чьей могиле она рассказывала о своей ранней беременности, о ком вечно вспоминала по ночам. Он же шагал в сторону своих апартаментов, делая вид, что все было в полном порядке. - Ты хотя бы объясни мне, что это такое! По тебе вся семья тосковала, а ты вот так! Даже сестру не обнял! Что за ерунда?! - девчушка не знала, что ощущала. Не то бешенство, не то желание залепить парню смачную оплеуху, не то позыв расплакаться. - Исаак! - Сестре-е-енка, - внезапно закатил глаза бедняга, на которого давили со всех сторон. Плавно развернувшись, юноша подошел к миниатюрной дамочке и протянул той руки, дабы принять ее в свои объятия. Да, некогда он разбился на квадроцикле, да, его положили в больницу, да, произошло неожиданное кровоизлияние. Похороны, слезы, тело, спрятанное в деревянный ящик... чушь. - Понимаешь меня, так получилось, - Исаак очаровательно улыбнулся, заставив родную ему девчонку успокоиться и перестать кричать. - Вся эта заваруха с несчастным случаем, твои обвинения в этом Кабано, моя псевдо-смерть, все это... это было не совсем так. Я потом тебе все объясню! Сейчас много дел, учеба, понимаешь..? - словив на себе недоверчивый взгляд собеседницы, брюнет не решился пытать судьбу. Поддавшись вперед, он перехватил сестренку и аккуратно принял ту в свои объятия. Паула, ничего изначально не понимающая, восприняла воскрешение родного человека более просто, чем все остальные. Она позабыла о Фере, который тоже прибыл с новенькими, но ранее был застрелен, не знала Каролины... а помнила лишь Исаака. Хлопая обрадованным взглядом, девчонка обнимала любимого братишку, прижималась к нему, изучала руками крепкие плечи, никак не могла насладиться его присутствием, надышаться перед смертью. Вдруг он соизволил бы повторить свою чертову шутку и здесь? Потеряв весь остальной мир, окружающий ее, девушка забылась. Но, внезапно, словно неожиданно проснувшись, она распахнула испуганный взгляд и оттолкнула от себя парня. Резкий, загробный холод пронзил ее тело - словно поток ледяной волны, краткий удар тока. Чем сильнее прижимал ее к себе Исаак, тем больнее сжимались легкие от озноба. - Что с тобой? Ты ледяной! - забегав взглядом, Паула сделала несколько шагов назад и судорожно выдохнула. Только сейчас она заметила, насколько умиротворенным был ее брат, насколько спокойным... пустым? - Что с тобой случилось? Ты должен мне все рассказать! - бурный характер дал о себе знать, очередная недовольная фраза разлетелась по всему коридору. Но брюнет, надменно приподняв одну бровь и внушая доверие, тепло улыбнулся: - Я же тебе сказал. Потом все узнаешь.***
Вечер, преодолевая воображаемое расстояние, пряча за своей спиной все невзгоды и непонятные события, наступил весьма неожиданно. Ужин давно закончился, опешившие ученики лишь хлопали глазами и остерегались ордой подходить к новеньким, надеясь, что те им просто привиделись. Но ребята все не пропадали, невинно улыбаясь, выжигая острым взором сквозные дыры в сердцах своих собеседников и оправдываясь тем, что их смерти были случайностью. Хулия, обрадованная тем, что не стала жертвой очередного видения, пыталась успокоить бешеного Ивана, который смотрел на проходящую мимо Каролину и проклинал всех тех тварей, что когда-то заставили ее умирать в холодном лесу, не в силах пошевельнуться. А как теперь понять, правдой была ее жизнь или нет? Она закрыла глаза, лежа на руках у Маркоса, она потеряла пульс, больше не просыпаясь. А орда нацистов, успевшая прибежать на поляну возле озера, забрала ее тело. После ребята узнали, что труп девушки утопили в озере - по крайней мере, так им сказали. Но, видимо, сие утверждение оказалось ложью... Отдельной историей был Давид, что целыми днями гулял по коридорам и хмурился, вспоминая звук выстрела и кровь, хлынувшую из раны любимого, оставшуюся на его сухих губах. Ради него он хранил прошлое, не хотел с ним расставаться, обещал всю жизнь помнить дорогого, а он... он даже не узнал его, когда вошел в класс вместе с остальными. - Эй, Фер! - окликнул паренька Давид, заставив того остановиться и обернуться в непонимании. Завидев бывшего любимого, Фернандо наивно улыбнулся и состроил нежный взгляд, собравшись было извиняться за пропажу и повторять тот же сценарий, что объясняли и все остальные. Но юноша, не позволив партнеру и слова вымолвить, подбежал к тому и страстно впился в губы парня. Давид не понимал, что он делал, зачем, не заботился о памяти Фера, не боялся того, что он все забыл... лишь скучал. Скучал, даже находясь рядом. Прошли дни, месяца, годы в разлуке! Мысли о том, что встречи никогда больше не могло произойти, терзали и убивали, разрывая душу на куски, а руки хватались за все, что только можно было разбить, после любого воспоминания. Но теперь... все страдания потеряли свой смысл, разбились пустыми осколками и сменились теплом дорогого человека... Теплом? Давид, крепко обнимая юношу, впиваясь в его уста и покусывая их от предвкушения, даже не почувствовал дрожи в конечностях - холод, который излучал каждый новичок, его не коснулся. А ледяные губы напарника казались совершенно нормальным явлением, абсолютно не мешающим удовольствию.***
И, словно по иронии судьбы, романтика коснулась не только двух парней, случайно встретившихся в коридорах. Отчаявшийся было Маркос, который слонялся по школе с фотографией погибшей любимой, ощутил, наконец, свою правоту. Он всем говорил, что не верил в ее смерть! С самых первых дней, когда она выбилась из их команды сыщиков, он не мог приближаться к другим девушкам и оправдывал это тем, что чувствовал ее присутствие. Да, ему доказывали, что после падения с огромной высоты и нескольких килограммов земли над изувеченным телом, выжить было невозможно. Да, болевой шок и разорванные сломаными костями органы не могли оставаться пригодными для жизни. Но разве объяснишь это человеку, влюбленному до слез, даже в ту, кто давно погиб? А сейчас... сейчас Маркос ощущал победную, трепетную тревогу. И полную уверенность в том, что девушка его не забыла. Услышав команду учителя, пришедшего проверять учеников, о долгожданном отбое, юноша вздохнул с облегчением. Помня Кароль, он знал, что девчонка всегда опаздывала на минуты две-три, скрываясь в душевых комнатах и только потом возвращалась в свою комнату. Уже не в форме, а в ночной рубашке, она всегда встречала его в темных коридорах Черной Лагуны. А почему не попытать судьбу сейчас? Бесшумно привстав с кровати и пытаясь не разбудить счастливого Давида с ошеломленым Кабано, парень покинул помещение и быстро двинулся в сторону женских комнат. Ни темнота Большой Розы, ни путающиеся коридоры не могли смутить юношу, который дождался чуда. Его тело и мысли тосковали, они желали лишь тепла и нежности, позабыв обо всем остальном. И совсем скоро, не ошибившись, Маркос наткнулся на любимую. - Кароль! - воодушевленно обратился он к девушке, заставив ее замереть и уставиться на партнера с добродушной ухмылкой. Влюбленный подросток даже лишних слов говорить боялся, словно любимая могла пропасть после первого же взмаха рукой. Да и... к чему все эти нюансы? Он всем говорил, что она жива, и она оказалась жива. Сам придумал ей тысячи оправданий, одно из которых могло стать верным. - Я знал, что ты вернешься... - Ты веришь мне, Маркос? - вопросила Каролина, кокетливо сжав губы и подойдя ближе к некогда любимому человеку. Куда делась ее разговорчивость, вечное озорство, бодрость? Она всегда бежала вперед, когда дело касалось расследования - скрывалась от собак в лесу, спускалась в замурованный колодец, отправляла письма опасного содержания врагам, обвиняла тех, кого желала обвинять, не слушая упреков друзей. За это и поквиталась... - Конечно! - юноша, не чувствуя опасности, расслабленно дотронулся ладонью до лица девчушки. Приятный холодок пробежал по коже, а искушение вновь коснуться сладких губ усилилось до невозможности. В нежелании более сдерживать себя и чувствуя, как что-то покусывает изнутри, Маркос плавным движением прижал девчонку к стенке и навис над ней сверху. Усыпая поцелуями мягкую кожу, нежно касаясь ногтями запястий, прижимаясь всем телом и истязая себя, парень почувствовал, как ему снесло голову. Он уже не ощущал страха и неверия, лишь помутнение в глазах, жар в груди и сладкий привкус губ любимой во рту. Ни один наркотик не сравнится с присутствием дорогого человека рядом. В порыве страсти, не остерегаясь ни учителей, ни директора, Маркос стащил с девчонки ночную рубашку. Предстало перед ним стройное оголенное тело, скрывающееся лишь за нижним бельем, настолько родное и знакомое. Но, к сожалению, не успев прочувствовать еще большее желание слиться с Кароль в одно целое, бедняга моментально вернулся в реальность, отдернув руки. - Что с тобой случилось..?! - в смятении воскликнул парень, осмотрев девчонку с ног до головы. То, что предстало перед ним, могло затмить любые оправдания, рождающиеся в душе. На светлой, до ужаса бледной коже, друг за другом виднелись огромные шрамы. Зажившие рубцы, глубокие старые ссадины, кое-как зашитые порезы, очень заметные швы. Живот, бедра, грудь, спина - на девушке не оставалось ни единого живого места, будто ту сначала раскромсали на куски, а позже склеили и отправили в интернат. Ни единого синяка, лишь вызывающее страх зрелище - нежная, будто у фарфоровой куклы, кожа, над которой хорошенько поиздевались. Раны, раны повсюду, в любом месте, которое можно спрятать под одеждой. Не то труп, воскрешенный абы как, без воли и собственного разума. Не то клон... не то и вправду Каролина, еще не очухавшаяся после операции. Измученная и пустая. Лишенная всего: целей, сил и настоящего желания жить.