Любил - растоптала... Растоптал - полюбил...

Вжимая педаль газа в пол практически до упора, я пронесся сначала по нашей подъездной дорожке, чуть не снеся, на их счастье, вовремя распахнувшиеся ворота, а затем по шоссе, на котором стрелка спидометра радостно скользнула за максимально допустимую отметку и так там и застыла. По улицам города я проследовал, ничуть не сбавляя скорости, и только чудом ни во что и ни в кого не врезался, хотя наслушался о себе порядочно гадостей, но мне было плевать. Единственное, что всецело занимало мои мысли, это Винсент и его настоящее состояние… А что, если он умрет? Вот прямо в это самое мгновение возьмет и умрет? Лихорадочно металось у меня в голове. Нет. Нет. НЕТ! Он не может! Тут же яростно сжимал я руль до побеления костяшек пальцев и гнал еще более безрассудно. Чтобы успеть… и не дать ему… Господи! Не допусти этого! Не допусти! В общем, добрался я до больницы в считанные минуты. Как попало припарковавшись, я, резко выдохнув и встряхнувшись, отлепился от сидения и поспешил в приемное отделение, в дверях которого столкнулся с грозно нахмуренным отцом и крестным, с лицом и вправду какого-то нездорового серовато-синеватого оттенка. Попытавшись решительно пройти мимо них сразу к справочной стойке, я, естественно, был остановлен и, буквально, за шкирку утащен за собой в сторону от заветного места. - Явился, ну надо же! Что, так быстро совесть замучила? – Непривычно ядовитым тоном начал отчитывать меня отец. – Что ты такого успел мальчику сделать, что он не побоялся расстаться с жизнью? И учти, в общих чертах я уже все знаю, скажи спасибо Алану, что он уже при вашей встрече в особняке сделал правильные выводы и все это время присматривал за вами обоими по мере сил! Это ведь Томас надоумила тебя связаться с пацаном? - Я… Она… – Думал я уже начать оправдываться, но вовремя одумался и вместо этого сам пошел в наступление. – Это не твое дело, вообще! Дай мне сначала увидеть его, а уж потом допрос устраивай! - Не мое, значит? А если мальчишка оставил предсмертную записку, и тебя на пару с этой вертихвосткой не сегодня-завтра посадят за решетку по статье «Доведение до самоубийства»? Это тоже не мое дело будет? – Ничуть не смягчил тон папа и даже как-то саркастично заухмылялся. – Щенок, какой же ты еще щенок! - Ладно, Рори, хватит с него, пусть и в самом деле сначала узнает, как там Винсент, а уж потом… – Подал голос все это время с молчаливым осуждением разглядывавший меня крестный. – Иди, Кайл. Мы подождем тебя здесь. - Он… он все еще в реанимации? – Тяжело сглотнув вмиг образовавшийся вязкий комок в горле, спросил я у него. - Все еще, но, может быть, за те десять минут, что мы провели, ожидая тебя при входе, его состояние изменилось. – Устало опустившись на ближайшую деревянную скамью, ответил мне Алан и жестом велел мне поспешить. Я благодарно кивнул ему и, не обращая внимания на скептически хмыкнувшего отца, бросился обратно к справочной. - Рейнт. Винсент. Могу я узнать о его состоянии? – Как-то непривычно робко привлек я внимание молоденькой медсестры, с задумчивым видом разглядывавшей, когда я подошел, внушительную стопку каких-то анализов и время от времени делавшей на бланках какие-то пометки. - Минутку, пожалуйста. – Вежливо ответила она, отложила анализы в сторону и, подняв на меня неподдельно участливый взгляд, немедленно потянулась к своему планшету. – Рейнт? Винсент? Семнадцать лет? Я отрывисто кивнул и приготовился к… Эх, да ни к чему я не приготовился, разве можно к чему-либо приготовиться в подобной ситуации?! То, что случилось с мышонком по нашей с Крис вине, в любом случае, ужасно и бесследно ни для нас, ни для него не пройдет, даже если самого непоправимого и не произойдет. - Состояние стабильно тяжелое, в данный момент пациенту проводят весь необходимый объем реанимационных мероприятий. – Тем временем проинформировала меня девушка и сочувственно вздохнула. - Боже… – Бессильно оперся я о стойку и хрипло попросил. – А… могу я увидеть его? - Прошу прощения, а вы ему кто? Просто посещения разрешены только близким родственникам… - Близким? – Опешив, повторил я за ней. Близким… Ну, думаю, ближе меня, к нему человека еще не бывало, но… разве то, что было между нами, дает мне право, называться близким ему?.. Дает? Да, черт возьми, я хочу его увидеть, и я это сделаю! - Я… его парень. – Выдохнул я довольно твердо и решительно. - Понятно, простите, но… не думаю, что вас пропустят к нему в палату интенсивной терапии, впрочем, возможно, его родители могли бы разрешить вам посетить его чуть позже, когда его состояние улучшится. - Они… они тоже здесь? - Да, мистер и миссис Рейнт сейчас находятся рядом с блоком реанимации. Это прямо по коридору и налево до упора. - Спасибо. - Удачи вам и вашему… любимому. – Слегка покраснев, напутствовала меня медсестра и вновь смущенно уткнулась в свои бумажки. Я же поспешил по указанному направлении. Любимый мой, глупенький мышонок, что же ты натворил? А что натворил Я? Так долго издеваться над тобой и не понять раньше, причины всех моих придирок и подколов, всего моего ужасного с тобой обращения не только на протяжении этой недели, но тогда, в школе… Ты только держись, слышишь?! Только не сдавайся, ты же сильный, упрямый… ЖИВОЙ! Не смей, ты меня понял?! Я тебя даже с Того Света достану и больше уже никогда и никуда от себя не отпущу! По мере того, как я приближался к вожделенной цели, сердце мое сжималось все сильнее и сильнее, а уж при виде мертвенно-бледной матери Винсента, судорожно мнущей в дрожащих руках носовой платок, и напряженно уставившегося на красную лампочку, свидетельствующую о том, что там, за непрозрачными пластиковыми дверьми, идет борьба за жизнь его единственного сына, Ричарда Рейнта, оно и вовсе, трусливо екнув, провалилось куда-то в пятки и категорически отказалось оттуда возвращаться. - Эм-м-м, здравствуйте… – Сказал я тихо, подойдя к ним чуть ближе, чем на метр, и там и остановившись. Первым обратил на меня внимание мистер Рейнт, сухо кивнув мне, он сначала подошел к жене, присел с ней рядом на кушетку, и уже потом обратился ко мне: - Мистер Монтгомери, чем обязаны? - Я… Мне… Я только что узнал о… – Черт, как же сложно-то! Никогда ведь не страдал косноязычием! – Как он там? Мне сказали, что его состояние стабильно… - Стабильно ухудшается, вы хотели сказать. – Скорее утвердительно, чем вопросительно, сказал мужчина, а его жена при этом судорожно всхлипнула и уткнулась лицом в ладони. – Скажите, Кайл, это ведь не вы способствовали принятию этого глупого, эгоистичного решения? Потому что в противном случае, я клянусь… - Не надо, Ричард! – Неожиданно перебила мужа миссис Рейнт, поднимая на нас обоих заплаканный, потускневший, но твердый взгляд так похожих на сыновние зеленых глаз. – Что бы ни толкнуло Винсента на этот шаг, это уже не имеет никакого значения. Нам остается только молиться, чтобы он выжил, и все. И я не позволю тебе устраивать скандал рядом с тем местом, где он, возможно… – Она не смогла закончить фразу и, вновь закрывшись платком, беззвучно зарыдала, сотрясаясь всем телом. – Так что молчи, лучше молчи и взывай к Богу! Мистер Рейнт досадливо поморщился, но ничего резкого ей не ответил и просто отошел на свое прежнее место возле двери, и вновь стал гипнотизировать дверь горящим нечитаемым взглядом. - Простите меня, мне так жаль… Я не думал, что он… Простите… – Упал я перед женщиной на колени и умоляюще вцепился в подол ее легкого шелкового платья, чувствуя, как душа и сердце, буквально, истекают кровью от всепоглощающего чувства вины. – Простите меня. Не понял. Не успел. И сейчас ничего не могу сделать. Господи, как же это страшно, быть таким беспомощным! - Тебя не за что прощать – ты не виноват в том, что не можешь принять его, только… – Тихонько прошептала, по-матерински нежно погладив меня по склоненной голове, женщина. Что? Принять? О чем вы? Чуть не выпалил я. Но не посмел прервать эту странную просьбу. - Только… пожалуйста, если… нет, когда он очнется, не приходи, не напоминай о себе больше, хорошо? И постепенно он забудет о своих чувствах к тебе, да и ты тоже… Она знает? Знает о нас, но откуда?! Впрочем, не важно, важно то, что я… - Я… миссис Рейнт, я не хочу, чтобы он забывал, я хочу видеть его, потому что, наконец, осознал, что… – Так же тихо начал я в ответ. - Нет, прости, но… нет, можешь приходить и навещать его, но лишь до тех пор, пока он не придет в себя. – Мягко отстранив меня от себя, сказала она, не дослушав. – Обещай мне, что больше не потревожишь его! - Я… Нет! Я не могу этого обещать! Возмутилось все мое эгоистичное от природы существо, но совесть тут же язвительно напомнила ему том, что во всем этом кошмаре виновата даже не Кристин, а я и только я. И что я не имею права ухудшать ситуацию, что бы мне там ни пришло в голову насчет чувств к Винсенту… Так что… - Обещаю, Лилиан, я исчезну из его жизни, как только он очнется. - Спасибо тебе, спасибо. – С видимым, хотя бы частичным, облегчением вздохнула миссис Рейнт и крепко обняла меня за плечи. И тут из дверей реанимационного отделения выскользнул высокий внушительных размеров врач и, стремительно оглядев наше маленькое собрание, изрек: - Мальчишке необходимо заменное переливание крови, у кого из вас четвертая, положительная? - У меня третья, а у жены вторая, не понимаю, у вас что, нет запасов? – Хрипло ответил мистер Рейнт. Это… это же плохо, да? Ему хуже?! - Я сам ничего не понимаю. Мы обыскали весь холодильник, куда она подевалась, никто не знает! – Нервно произнес, скорее, себе под нос, нежели в ответ на вопрос доктор. – Ладно, вы не волнуйтесь, попробуем отыскать донора среди сотрудников… - Я… у меня… четвертая, отрицательная, она ведь подойдет? – Спохватился я, прежде чем мужчина вновь скрылся в отделении. - Что ж ты молчал, парень? Иди сюда, надеюсь, пока еще здоров, как бык, наркотики не употребляешь? – Тут же обрадовался врач и, поманив меня за собой, поднес свой бейдж к электронному замку и распахнул двери. - Со мной все в порядке, и нет, конечно! Мистер Рейнт, сообщите моему отцу, что… в общем, объясните ему все, хорошо? – Бросил я и поспешил присоединиться к уже нетерпеливо притоптывавшему на месте доктору. Держись, мышонок, я иду к тебе, ты только держись! Ты будешь жить, несмотря ни на что, и даже без меня, уж я постараюсь…