Синеглазая зараза, или что такое любовь

Мои покусы на Васиной шее Николай отметил тут же, а еще неуверенность в ватных ногах парнишки. Приплюсовав к этому, что сегодня мы на тренировку заявились вместе, друг тут же мне хищно оскалился и потащил за руку в тренерскую подсобку, скомандовав Василию размяться перед тренировкой со мной. Еще было рано, в спортзале кроме Васи насчитывалось еще пару пацанов. Один обрабатывал ногами грушу, другой пытался сесть на шпагат. А Вася, чуть запинаясь, побежал по кругу, стараясь разбегаться, разогрев натруженные мышцы. И хотя я ему сделал основательный массаж спины, поясницы и ягодиц, мой мальчик все равно подтаскивал ноги после первого своего раза. — Ну что? — Колька припер меня тут же к стенке, принюхиваясь к моему лицу, как озабоченный пес. Можно подумать, я со спермой на ушах заявлюсь в спортзал. — Что ну? — буркнул я, отодвигая от себя наглого мужика. — Трахнулись? — А что, разве не видно? — съязвил я. — Ну так да или нет? — затаили дыхание, видно спрашивая — дошел я до конца или мы просто побаловались руками или ртами. — Да. Счастлив? — усмехнулся я криво. — Ес-с-с! Еще бы, — рассмеялись мне, а потом подмигнули. — Пусть теперь Серега лапу сосет и трахает Мелену. — Постой. Так ты знаешь его бабу? — удивился я. — А кто ж ее не знает? Шлюшка знатная! Она почитай всему универу дала. И как только тебя избежала? Да она абортов столько сделала, что тебе и не снилось. — Николай заговорчески улыбнулся и расправил плечи. — Только не говори, что ты тоже ее еб… — Я осел на лавку и вдруг понял, в какую жопу попал мой Серый. — Еб! А еще уговаривал оставить нашего ребенка, — ответили мне зловредным хмыком. — Но она все-таки пошла на аборт, не слушая меня. А потом порвала со мной все отношения. Но ты можешь и Игоря спросить, она и с ним крутила. Я окосел, а в душе тревожно заворочался червяк. Серый был мне не чужой. И надо было предупредить, что в его грандиозном плане имеется огромная брешь — сама Мелена. — Мелена вообще еще та потаскушка, сразу же тащит любого в кровать. Расслабься, Белый! Они нашли друг друга. Оба стоящие шлюхи, так что… Но я вставал с лавки, облачаясь из спортивного обратно. Надо было срочно встретиться с Серегой и поговорить. — Не лезь промеж них, Сашка! Ведь он сам сбежал от тебя. Так пусть теперь хлебает все это дерьмо, что заслужил! — завозмущался Николай, видя, как я подрываюсь сбежать с тренировки, и перекрывая мне путь плечом. — Пусти! Серый — в первую очередь мой друг, каким бы он ни был. — А как же Вася? — спросили меня затравленно. — Вася — любовник! Это совершенно разные вещи. И я от него не отказываюсь. Я вылетел из тренерской подсобки и, несмотря на разминающегося Василия, умчался прочь. Вызвонить по сотовому Серого было проще простого. Да и рядом со студенческим кафе я опознал свой вылизанный джип. Бабка Арина была бы счастлива, если бы увидела, как любят ее машинку. Мне помахали рукой из дальнего угла, и я вздохнул свободнее, когда понял, что мой блудливый друг один. — Привет! — крикнули мне, а когда я сел напротив, поинтересовались: — Соскучился? Если хочешь, можешь меня выебать прямо тут, в туалете. Снова та же песня. — Слушай, Серый. Коли тебе так надо, чтобы тебя пялили в зад, заведи себе богатого любовника, а не невесту, — хмыкнул я в ответ. — У меня ты есть. На кой мне другой мужик? И потом, он мне ребенка не родит, — хихикнули напротив. — Я пас, — поставил я Серого на место. — То есть? — недоверчиво подняли на меня голубые глаза. — У меня появился мальчик. И это, похоже, серьезно. Так что я занят теперь, Серый. Придется тебе искать другой член для своей ебливой жопы. Серега Скворец даже челюсть собирать со стола не стал, так его переклинило. — Так всего две недели каких-то прошло. И ты уже нашел другого? — Не две, а почти три. И не нашел, а он сам нашелся. Ты же знаешь, свято место… — протянул я и забрал внаглую у Серого кружку с недопитым чаем, пригубив сладкое столовское нечто. — Но речь не о том. Ты уверен, что Мелена тебе родит ребенка? — А куда денется, коли залетит. Я ебу ее без презиков каждый божий день, — буркнули мне под нос, а потом недоверчиво снова глянули в глаза. — Ты не врешь про мальчика? — Нет. Зачем мне тебе врать? — швыркая сладкую водичку из кружки. — Ну, может, отомстить хочешь за то, что я тебя бросил. Или злишься, что у меня ребенок будет… — протянули задумчиво. — Я не злюсь и не мщу. Уж поверь, просто мне кажется… я влюбился… У Серого так округлились его голубые стеклянные глазки, что я даже задумался. А ведь они и не голубые у него вовсе, серые, просто с синеватыми прожилками как у мрамора. Вот ведь, а раньше и не замечал такой тонкости. А вот у моего Васи они и правда ярко-синие, даже чуть фиолетовые — фиалковые. — М-м-м, а почему про Мелену спросил? — поменяли осторожно тему. — Колька сказал, что он с ней встречался… — Я в курсе. — И Игорь тоже. — Про Игоря не знал, хотя она его тип. «Милочка»! И что? — пожали тихо плечами, задумчиво смотря сквозь меня. — А то, что она аборт сделала, как после Коли, а возможно и после Игоря. — Что? — округлили на меня протокольные глазки. — Быть не может. — Может. Ты, кажется, говорил, что у тебя есть страховочный план. Если хочешь ребенка, то меняй девицу. — Не так все просто, я отказал другим. — Серый повесил лохматую голову себе на руки, а потом снова спросил: — Саш, неужели между нами все кончено? — Что именно, Серый? — ответил я вопросом на вопрос, как заправский еврей. — Ну все, что было. — А было ли? Я тебя предупредил насчет Мелены. Вали от нее, пока совсем не засосала. Я отодвинул мутные остатки в стакане, что назывались горделиво «чай с сахаром» и, не прощаясь, пошел к выходу. И там совсем не удивился, когда встретился с фиалковым взглядом озабоченных глаз Васи. Видно, Николай отпустил моего мальчика с тренировки и подсказал, где меня искать. Я тут же перехватил его за тонкую кисть руки и потащил прочь в сторону своего дома. Всю ночь мы ласкали друг друга жадно ртами, а под утро Вася попросил его снова взять сзади. И я не смог отказать, долго готовя еще чуть воспаленное нутро и очень нежно беря своего мальчика на полную длину. А утром в нашу обитель приперся задумчивый Серега. Вася, обнаженный после глубинного траха, сидел в кресле моей бабки Арины и кутался в плед возле живого огня камина, я же хозяйничал на кухне, готовя кофе и тосты. Фиалковые глаза встретились недоуменно с прозрачно-голубыми, а розовые губы недоуменно открылись и тихо прошептали: — Кто вы? Серый по-хозяйски осмотрел мою каминную комнату, которая служила мне гостиной, и, подойдя к зажатому мышонку в кресле, нагло навис над ним. Скворец сегодня был настроен по-хамски. Он даже открыл своими ключами мой дом и без предупреждения протопал вовнутрь, хотя всего несколько дней назад, когда он еще не знал, что у меня появился другой парень, вел себя куда приличнее. — Значит, Белый все ж таки не наврал. — Он смерил щуплого юношу и сплюнул на пол сквозь зубы. — Я любовник Александра. А ты кто? Шмакодявка! Я услышал в гостиной громкий голос Сереги и решил вмешаться: — С каких щей ты вдруг стал моим любовником, а, Серый? Занося поднос и ставя его рядом с диваном. Серега вздрогнул, явно думая, что сможет припугнуть мальчика до моего появления, но его планы сорвались. — Чего пришел, машину вернуть? — Я по-недоброму сузил глаза и, подойдя к сидящему, бледному как полотно Васечке, закрыл его собой, встав между занятым креслом и сердитым Серегой. — Не совсем… В общем, вернулся вместе с машиной. Вот только этого мне и не хватало. — Серый! Это тебе не коммуналка и не общежитие, — начал заводиться я, но меня тут же жарко обняли, властно облапав талию и ягодицы, а потом потеревшись о шею, чмокнули контрольно за ухо. Я понял, что при этом Серега демонстративно смотрел на Васю, который, вжавшись в кресло, чувствовал себя не в своей тарелке. — Ну, Беленький! Мой пушистый зайка. Мелена, и правда, оказалась последней сучкой. Как только я завел разговор о нашем с ней ребенке — мы с ней посрались в дым, и теперь я тут. — Я те не зайка. И хватит меня жамкать! Пришлось Серегу снимать с себя силком и оттолкнуть в сторону. — Я только перекантуюсь у тебя, подниму старые связи. И потом сразу съеду. Даже машину брать напрокат больше не буду, — пообещали мне, заискивая. И я тяжело вздохнул. А куда я денусь? Все-таки друг, практически брат, бывший секс-партнер. — Сколько времени тебе нужно? — Так сам знаешь, не найду бабу — осенью в армию. Так что хоть так, хоть этак — надолго не задержусь, — дали мне щедрое обещание. — Хорошо. Твоя комната тебя ждет, но при ряде условий. Голубые глаза посмотрели в мои преданным щенячьим выражением, мол, приму любые. — Ты не лезешь ни ко мне, ни к моему любовнику Василию. И денег на бензин достаешь сам, коли захочется покататься, так же как и «пивасик» тоже за свой счет. — А продукты? — В складчину, фифти-фифти. — Я согласен! — радостно варгакнули, а потом посмотрели на меня и на сжавшегося за моей спиной Васю. — А если втроем, а? Я не против этого мышонка в твоей постели. — Я тоже не против его, а против тебя, — взъелся я. — А когда ты был один, ты был более сговорчив. И молчалив! — оскалились мне в лицо, и я вдруг запоздало вспомнил, что не представил парней друг другу. — Вася, это Сергей Скворец. Мой друг с детства и также по совместительству бывший секс-партнер. Сергей, это Василий. Я посмотрел в распахнутые испуганные синие глаза, прося взглядом. Вася сначала не понял чего, а потом догнал, ведь фамилию я его не знал. — Вася Варенок… — прошептали розовыми губами. — Мой любовник, — кивнул я ему, нежно улыбаясь, и увидел, как оттаяв, улыбнулись робко в ответ. Голубые глаза перехлестнулись с синими, давая понять, что бой за мое внимание еще не окончен. — Прости его. Я дождался, пока Серый уйдет наверх в свою комнату, унося вещи. И, сев в кресло под бок к Васе, перетащил его к себе на колени. — Он иногда как стихийное бедствие. — Вы и вправду занимались с ним этим, — спросили меня, мило краснея. — Ну, в общем… да. Когда он уходил от очередной девицы, пил пиво и вставал раком передо мной. А я его тупо еб, — покаялся я своему парню. — Но это в прошлом, теперь у меня есть ты. Вася, обнаженный и кутающийся в теплый плед, настолько сексуально выглядел, что я не утерпел, залез к нему руками и стал ласкать сжавшуюся задницу. — Как у нас тут сегодня? — прошептал я пошло на ухо, чувствуя, что при нажатии на сжавшееся колечко пальцем из ануса подтекает моя утренняя сперма. — Хорошо, — задрожали в моих руках и потянулись робко за поцелуем. — Блять! — вмешались снова в наши отношения, сматюкнувшись от двери, а потом, пройдя в комнату, стянули демонстративно штаны и встали раком, упираясь головой и руками в соседнее кресло. — Мужики трахните меня, а?! Мне уже все равно, кто из вас это сделает. Только пожестче и на сухую! Серый, как всегда, был в своем репертуаре. — Серега, усохни. Ты меня не втыкаешь. Я встал с кресла и, схватив свою очумевшую от представления Скворца синеглазую принцессу, на руках унес на второй этаж. Вася, как только мы оказались в моей спальне, прижался еще сильнее ко мне и попросил его взять сзади. — Только не ври, что у тебя там не болит. И не обращай внимание на этого уебка. Просто я к нему сильно привязан как к другу и никак иначе. Я уселся на кровать и посадил Васю боком к себе на колени. — Но я, правда, хочу, чтобы ты меня туда трахнул, — заверили тихо, а потом, поцеловав, попросили: — Только нежно, как сегодня утром… И я не смог отказаться. А вы бы смогли, смотря, как синие глаза темнеют от страсти, желания и жажды? Я развернул его спиной и потянул к себе за задницу, откинувшись на кровать. Вася оказался на мне сверху на четвереньках, с раскинутыми ногами по бокам от моего тела. Он склонился над моей ширинкой, и пока я готовил его задницу языком, Вася, выпростав мой член, стал посасывать его головку. Когда я был готов войти в него, я подтолкнул зад вперед, заставляя переместиться Васю к себе на бедра, и поднялся сам вслед за своим мальчиком, прижимаясь к его спине грудью. Он весь горел от предвкушения, сидя сверху, как девочка с раскинутыми ногами. — Обопрись руками об мои колени... И держись. Скомандовал я, поднимая его за бедра вверх и помогая своему мальчику насадиться на мой член, вобрав его полностью. Когда мы задвигались, ловя темп друг друга, я почувствовал прожигающий взгляд на своей спине и, скосив глаза на дверь, встретился с голодным взором Сереги. Я не знал, долго ли он наблюдал за нами, но сделал пометку поставить внутренний замок в спальню, ибо лишние глаза мне были ни к чему. После жаркого соития валялись с Васей на влажных простынях, каждый думая о своем и общем. — Переезжай ко мне, — начал я. — Это неудобно... Я студент, вы преподаватель... Да и еще ваш... друг... тут, — начал юлить Вася, а ведь из всего сказанного его пугал только Скворец, я ведь не дурак, вижу. — Ревновать глупо. Я сплю с тобой, а не с ним. — Я и не ревную… Просто не знаю, что я для вас такое? Удобная, доступная дырка? Или… С дыркой был явный перебор. Я зыркнул на него исподлобья и, скинув грубо тонкие руки с груди, встал с постели. — Если считаешь себя удобной, доступной дыркой — твои проблемы. Я не тащу тебя силком переезжать ко мне, да и в постель тоже. Или ты думаешь, что я лижу жопы всем встречным и поперечным? Уматывай отсюда к себе в общагу. Меня робко обняли со спины и уткнулись носом меж лопаток: — Прости, я не подумал и ляпнул. Я перееду к тебе хоть сегодня. — А как же Серый? — ухмыльнулся я раздражено. — Он мне никуда не упирается, — пробормотали, целуя меня в спину и, потеревшись носом, прошептали: — Я люблю тебя, а не его. А… ты? Я боялся этого вопроса, что я чувствую к Васе, способен ли я полюбить другого мужчину, не женщину. И главное, что сказать сейчас? И я ответил правду: — Мне очень хорошо с тобой, Варенок Василий. Но что это: любовь, привязанность или симпатия — я пока не знаю. Ты дашь мне время подумать? Я скосил глаза на Васю и утонул в его сияющей синеве. — Да, — прошептали жарко и после снова потянули на наше с ним разворошенное ложе. *** — Могли бы и потише ночью стенать, — меня встретили утром, стоя у плиты и ворча под нос. — Не нравится, съезжай, — буркнул я, садясь за стойку бара и открывая свой ноутбук. Серый поставил для меня приготовленный утренний кофе, как я люблю. Крепкий и без сахара, с пенкой, а потом прибавил к нему горячие бутерброды с сыром, колбасой и луком, приправленные петрушкой. Вот по чему я скучал, так по его готовке. Все эти три долбанных недели. Смотря, как я вгрызаюсь в поджаренные корочки, он вдруг заметил: — Ты меня так не ласкал никогда. И в попу языком не лазил. — Ты мне тоже минет не делал. И нефиг подглядывать за нами. Еще раз полезешь без спроса — урою. — Ты, и правда, стал более болтлив, раньше с тебя и трех слов не вытянешь, а теперь откуда что взялось, целыми предложениями сыпешь. Я только хмыкнул, погружаясь в мир формул, и даже не заметил, как к нам спустился Вася. Вернее, заметил лишь по реакции Серого, ибо тот грохнул здорово посудой. Я, повернувшись, увидел своего мальчика, застрявшего на пороге кухни, и кивнул ему головой на соседний высокий стул рядом с собой. Серый стал нервно шуровать с другой стороны стойки, дожаривая бутерброды. — Садись. Василий подполз на негнущихся ногах, все в тех же штанах и вытянутой майке. "М-да, видно не из богатой семьи, приодеть надо мальчонку", — подумал я, смотря, как Варенок боком пытается взгромоздиться на высокий стул. — Кофе, чай?! — Кофе… с молоком и сахаром, — бормотнули с придыханием. — Хи-хик! С молоком и сахаром? — заржал Серый. — Да он у тебя и впрямь принцесса. — Делай-делай, Золушка, коль к плите встал, — огрызнулся я, а потом, взяв ладонь своего мальчика, поцеловал запястье. Вася вспыхнул, опустил зажегшийся взор в пол, видно стеснялся моего бывшего секс-партнера. Но мне было все равно. Я стал выцеловывать его пальцы, когда к нам на барную стойку со стуком опустили кружку. — Молочный коктейль для ребенка готов, — съязвил Серый и рядом водрузил тарелку с бутербродами. — Ешь! А то одни глазюки торчат. И не бойся, на этот раз цианид я туда не положил. Вася взял бутерброд откусил, зажмурился счастливо: — Вкусно, очень. — А то, — оскалился ему Серега. — Белый любит вкусно пожрать, а особенно мою стряпню. — Серый. — Я покачал сокрушенно головой и, встав с места, ушел на диван, утаскивая недопитый свой кофе с собой. Я вообще часто стал замечать в последнее время, что больше люблю запах сваренного кофе, чем его принимать вовнутрь. Во всяком случае, Серый уже полгода ворчит, что я не допиваю этот божественный напиток и наполовину, мариную, а потом прошу заварить новый. Одним словом — перевожу дорогой продукт. Вася проводил меня таким взглядом, в котором читалась смесь обиды и страха. Видно Серега ему внушал его своими габаритами. Я уселся на мягкий пестрый диван и, положив ноги на письменный столик, сверху устроил ноутбук. — Зря, Синеглазка, ты его боишься. Ты его при желании можешь одной левой замочить, — выдал я, устроясь с комфортом в своем уголке. — Что?! Вскрик обоих парней был синхронным, только у Серого с обидой, а у Васи ошарашенный. — То! Серый, в отличие от Николая, никогда спортом не занимался. Вся эта благоухающая биомасса перед тобой природного происхождения и только. А Васю я готовлю к международным соревнованиям по восточным единоборствам. Синие глаза столкнулись с голубыми от такой информации, но снова робко отпрянули. Я понимал Васину робость, парень перед ним был, наверное, в три раза крупнее него. И потом, не с улицы какой-то левый, а мой друг детства, да еще и бывшая дырка под мой член. — Я же говорил, этот сосунок на тебя странно влияет… Ты становишься оратором. По твоим словам, это я его должен бояться, а не он меня, — обиделся Серега. — В какой-то мере, да, — усмехнулся я, смотря, как бледнеет Вася, а потом перехватил его взгляд и поманил к себе рукой. — Ты чем думаешь заняться до тренировки? — Я почитать хотел… Там у тебя… то есть у вас, книга интересная, сборник фантастики, — мяли подол футболки перед моим взором. — Бери ее и иди сюда. Я отодвинулся на край дивана ближе к своей кружке с остывающим кофе и похлопал себя по груди. Вася как щенок просиял, сбегал за интересующей его книжкой и улегся у меня на груди, забравшись с ногами на диван. Я подышал ему на светлую макушку, и когда он вопросительно вскинул голову, завладел его сладкими губами, до сих пор пахнущими кофе с молоком. — Прям как в медовый месяц, — буркнул на наши обжималовки Серый. Я только глаза округлил, мол, заткнись, и, устроив удобнее голову Васечки на себе, приобнял его рукой, погрузился в мир формул. Он же тихо углубился в свое фантастическое чтиво. Выдернули нас обоих из мира грез через полчаса. — Я сам куплю продукты, или вы, голубки, сподобитесь? Сергей, когда хотел, превращался в отменную язву. — Сами, список дай только, — буркнул я, протягивая руку к нависшему над нами Серому. Вася тут же напрягся, чувствуя снова себя не в своей тарелке, близость Сергея его очевидно пугала или нервировала. Я прошелся по пунктам списка и чуть не заржал. — Артишоки, Вася ты любишь артишоки? Вася напрягся под моей рукой еще сильнее, хотя я стал его поглаживать ею, пытаясь успокоить своего мальчика. — Не…ет, — выдавил он из себя. — Да он даже не знает что это такое! — осклабился Серый. — Зато знаю я — гадость. — Я взял ручку со столика, на котором стояла моя кружка, и повычеркивал половину списка. — Извини, Серый, но разносолов пока эту неделю не будет, я еще деньги не получил за подработку, да и твоя стипендия и зарплата наверняка на нуле. Серый поджал губы, он, видно думал, что фифти-фифти за жратву — шутка. Не-а, дорогуша, суровая реальность. Я знал, что Серега кроме аспирантской зарплаты получает какие-то копейки по кафедре, кем он уж был устроен у своих экономистов и на сколько ставок, я понятия не имел. Только был в курсе, что Серега ни черта за эти деньги не делал. Я добрался до конца списка и ткнул в запись о пиве: — Я тебе говорил, свое пойло каждый покупает за собственные деньги. — Бля, Белый! Так список я для себя делал, думал, что вы не сподобитесь оторвать свои ебливые жопы, — буркнули уже совсем обижено. Как вдруг нас тихо прервали. — У меня есть деньги, немного… — Вот и держи их при себе! — проорали мы на Васю в две глотки с двух сторон. Варенок задрожал от такого грубого наезда, но я стиснул на нем руки и чмокнул в затылок. Еще дите нас не содержало — двух мощных лбов. Даже Серый на такую подлость был не способен. — И правда, Белый. Стаскай лучше свою Синеглазку по бутикам. Приодень, а то совсем позорно выглядит, — ухмыльнулись нагло в нашу сторону, а потом ушли к себе наверх. — Никогда не предлагай своих денег. Ты еще учишься, мы же работаем, — пояснил я сжавшемуся Васе. — Деньги-то поди родители прислали? Я склонился и поцеловал его нежно в пульсирующий висок. Бедняга попал под разборки бывших ебунов. — Мама, — кивнули и жалостливо потерлись щекой о мою грудь. «Мама» это говорило о многом. То, что у Васи нет отца, а может, и не было. А еще о том, что если у нас все будет по-серьезному, то разговора с его «мамой» я не избегу. Я представил ситуацию с Васиной родительницей и меня всего внутри передернуло. «Здравствуйте! Нет, я не друг Васи — я любовник вашего сынишки. Нет, что вы! Я трахаю его каждый день и именно, как вы и подумали, в его румяный зад. И он с этого не просто кончает. Он с этого прется, как последняя шлюха. М-да, улет полный…» — Я, конечно, понимаю, что еще довольно рано… Но хотел бы вас с ней познакомить… — прошептал Вася, краснея. Картина — «мама» встречает сына и… еще одного… сына, проявилась перед глазами еще четче. Меня откровенно стало тошнить от такого, но когда я услышал продолжение, исполненное робким Васиным голосом, то совсем опешил. — Я ей говорил о вас, когда влюбился, и она очень захотела на вас посмотреть. Походу я вообще ничего не понимаю в нравах современных женщин, то тетя Дуся — оттрахай моего блудливого сына, то теперь Васина мама. И куда катится мир? Вася посмотрел в мои задумчивые глаза и испугался замороженности на моем лице. — Я сделал что-то не так? Но я ведь не знал, что у меня получится быть рядом с вами… Вы на меня и не смотрели вовсе. А я так ждал взгляда ваших прекрасных серебристых глаз. Вдруг посмотрите и остановитесь хоть на секунду на мне, вдруг я вам… понравлюсь…— Он путался в словах, мелко дрожал и потел. Я отстранил от себя ноутбук, убрав его подальше, и перетянул волнующегося мальчика на свои колени, прижал нежно к себе и погладил по раскрасневшимся щекам. — И что твоя мама сказала тогда? — Что я дурак полный. И что зачем я вам такой нужен. Мелкий, несуразный с девчачьей внешностью. Ни ребенка родить, ни обед приготовить… Я ведь совсем не умею с плитой обращаться, — завершили свою исповедь, влажно шмыгнув носом. — Внешность мне твоя нравится, готовить научу. Размножаться пока не планирую, я детей не люблю вообще-то, — буркнул я в ответ. — Еще что-нибудь? — А водить мотоцикл научишь? — посмотрели зажигающимся с новой надеждой синим взором. — Научу, — проворчал я, а потом добавил: — Я вот все удивляюсь и как ты в восточные единоборства пошел? С «девчачьей» внешностью. — Поэтому и пошел, в поселке парни стали приставать. Девочка! Девочка! Да в штаны лезть... — покраснели так, что стали походить на свеклу. — Ну, а мама как к твоему неординарному выбору отнеслась? — спросил я, затаив дыхание. — Головой покачала только и сказала, что мне жить будет трудно. — Значит, она против? — переспросил я. — Да нет. Она всегда думала, что у меня будет мужчина, а не женщина. Я ведь все детство с девочками играл в куклы. Все мальчишки мяч гоняют, рыбачить бегают на речку, дерутся. А я с девчонками в «Больничку», игрушки лечу. Я только хмыкнул, ибо в «Больничку» тоже с девочками играл, да вот только весьма по-другому. Мне нравилось, когда девчонки щупали меня там и трогали, а еще ставили «уколы», стаскивая с меня штаны. Видно, девочки из моего детства сильно отличались от Васиных. — Ладно, вставай, перевезем сегодня твои вещи. Вася снова замялся, видно боялся потерять место в общаге. — Или передумал? — Нет… А вдруг ты меня выгонишь, когда я тебе надоем, и мне тогда совсем жить будет негде. Ведь если я съеду, место в общежитии за мной держать не будут. Другому отдадут, тем более оно бюджетное — льготное. Я ведь как сирота поступал в университет. «Сирота» — охнуло у меня в сердце. — Ну, это не совсем верно. У мамы кроме меня дочь — Галя. Она меня на пять лет старше и уже замужем, ребенка недавно родила, девочку… А еще Ильюшка. Так вот, дядя Виктор, что погиб в Чечне — он мне не родной, он отец моего маленького братишки. А мы с Галей своих отцов и не знали вовсе… М-да, еще одна очень «семейная» семейка. Все дети от разных мужиков и тот, кто наконец-то женился на Васиной маме — погиб, веселее некуда. Я потянул его на ноги и, когда Вася встал, прижал к себе. — Переезжай и не бойся. Тебя я никогда не выгоню. А место твое все равно держать не будут, как только узнают, что ты ночуешь на стороне. Вася потерся об меня и часто задышал, явно возбуждаясь от близости. Но я, захватив список еды, потянул его за руку сразу во двор к гаражам и там подтолкнул к навороченному джипу. — Это… твой? — охнул он от удивления. — А я думал, он чей-то другой. — Теперь мой, а раньше был бабушкин. — Я открыл пассажирскую дверь и помог своей принцессе забраться вовнутрь, а потом уже сам залез на свое водительское место. — А машину водить научишь? — Васькины глаза горели, как лампы в темноте гаража. — Ты и в правду считаешь мои глаза красивыми? — вдруг спросил я Васю и, когда тот с жаром закивал головой, завел машину и выехал из гаража. — Научу, только не все сразу. *** Пожиток было немного, две сумки и то больше учебники и книги. Васины соседи — два прыщавых парня — смотрели на меня такими круглыми глазами, что еще немного и они, казалось, вывалятся из глазниц и как в мультиках закачаются на пружинках. Потом зарулили за продуктами в супермаркет. Для Васьки было все необычным, он жался ко мне под бок и вздрагивал, когда другие люди на него внимательно поглядывали. — И почему на меня всегда пялятся, — прошептали мне тихо. — Ну, ты красавчик, — успокоил я его, перехватывая голодный взгляд двух девиц, пожирающих моего мальчика и улавливая краем уха нездоровое шипение про голубых. "Да, детки, мы такие, так что валите и подальше от моей собственности", — злорадно подумал я и, глядя в жадные пары глаз, провел нежно Васе по талии. Девицы исчезли, а Варенок немного расслабился. — Не дергайся и не нервничай. Другим по большому счету до нас нет никакого дела, — заверил я Васю и покатил тележку в сторону касс. Когда я заехал на джипе в автоматически распахнувшиеся въездные ворота, Вася задумчиво смотрел вперед и думал о чем-то явно невеселом. Может, его покоробило то, что девчонки в магазине обозвали нас педерастами, может еще что-то. Я погладил его по скуле и привлек к себе внимание. Он вздрогнул, очнувшись, и, видя, как я демонстративно отстегиваюсь и отодвигаю свое кресло назад, покраснел. Я недвусмысленно расстегнул ширинку и достал свой налившийся член. Вася тоже избавился от ремней безопасности и, наклонившись над моей толстой головкой уже с выступающим секретом, взял в рот. Через пару минут я потянул его к себе на колени. — Увидят. Ворота на улицу все еще были открыты настежь. — Похер. Но, видя, как он мается, нажал кнопку пульта, однозначно перетаскивая его на колени, лицом к себе и разводя свои ноги, опуская его попой на кожаное сиденье. Поцелуй, еще поцелуй, и окончательный всос ртом в рот. — Ты, кажется, хотел учиться водить?! — Усмехнулся я пьяному его взору, и попробовал развернуть его лицом к рулю. Возни было много, пространства-то мизер, Вася пару раз нажал на сигналку острыми локтями. Но все же мне удалось посадить его между разведенными своими бедрами. — Руки держи вот так. — Я облокотил мальчика на руль и стал стягивать его штаны. — Саша? Ох-х-х! Удивленно заозирались назад, но потом полностью растворились во мне, так как я проник в него сразу на полную, и, двинув пару раз бедрами, вынося у обоих разум. — Все очень просто. Сейчас заведем и заедем в гараж. Машина заурчала как сытый кот. — Эту руку сюда, надо скорость переключить и отжать сцепление... Вася уже ничего не соображал, он только всхлипывал, прогибаясь в пояснице, давая мне врываться по полной в его полыхающее нутро и сам падал обратно на мой член, когда я откатывался назад. — Поехали, — хмыкнул я, чуть поправляя руль в намертво сжимавших руках Василия, дабы въехать все-таки в ворота гаража, которые автоматически убрались вверх. А не в его стену или в специальную яму, что располагалась внутри и служила мне для обслуживания автомобиля. Один мужчина у бабки Арины был заядлым автомехаником, посему оборудован огромный гараж был по полной, профессионально. Когда мы заехали медленно и верно внутрь гаража, я вырубил джип и, полностью пихнув Васю на руль грудью, оттарабанил его полыхающую дырку по первому разряду. Он орал как бешенный от ярких вспышек, пронизывающих его отзывчивое страстное тело, периодически нажимая худым торсом на гудок. Вся округа теперь была в курсе, что либо у меня не исправен автомобиль, либо я кого-то отымел прямо на руле. Заляпав смотровое окно Васиной спермой, мы выкатились из джипа на ватных ногах. Мой мальчик еле собирал ровные ноги и, судя по пятну, расплывающемуся на штанах, я осеменил его задок как надо — глубинно и щедро своим семенем. — Первый твой урок по вождению был просто сногсшибательным, — хмыкнул я устало. — Не думаю, что мы далеко уедем, ведя в такой композиции на руле вдвоем машину, — охнул Василий, хватаясь за занывшую поясницу. Мы выползли из гаража и уставились на дрочущего под его дверью невменяемого Серегу. Он остервенело гонял шкурку на коротком толстом члене и сквозь зубы рычал: — Суки! Гребаные суки, я ж не железный... Падлы, курвы... А-аа-аа-а! — и уже в нахлынувшем блаженстве, оседая в траву. — С-су-уки! Какие же вы дерьмовые суки... Я молча обнял Васечку и, перешагивая через вытянувшиеся, разбросанные широко ноги валяющегося в истоме Серого, увел своего мальчика в дом, подумав, что у Серого с недотраха явно поехала крыша. — Сегодня суббота, — проворчал я под нос и, посмотрев на время, стал собирать свои исписанные мелким почерком бумаги. Вася удивленно посмотрел на меня с дивана, мол, в чем фишка? Ну да, тренировки сегодня нет. И что? — Серый баб приведет. Особенно после нашего представления в гараже. — Это ведь твой дом? — удивился Вася. — А не Серого? — И что?! Думаешь, ему легко слышать нас три раза в сутки, если не больше, когда мы стенаем на всю округу? — усмехнулся я краснеющим ушам своего любовника. — Так часто? Я и не заметил… — пробормотал Вася, опуская стыдливо глаза. В последнее время его задница подстроилась под мои вытрахивания членом и открывалась практически сразу, как только я касался Василия, а его пенис тут же твердел и рвался на подвиги. Нет, я не считал Васю доступным и блудливым, просто он, и правда, любил меня. Так чего же удивительного в том, что его тело реагирует на любимого человека? Хотя я видел, как Вася при этом смущался, особенно когда я просил его озвучивать свои просьбы вслух. Или развести для меня свои ягодицы и придержать их руками. Тем более он все равно внутри оставался тугим, идеально подходящим под мой размер члена. Только теперь Вася уже не испытывал боли от моего проникновения, лишь небольшое жжение и то, если я был особенно нетерпелив. А я очень старался быть с ним нежным и ласковым. — А Серый всегда был еблив, и сегодня суббота. Как будто специально на мои слова послышался звук открываемой двери и девчачьи хохотки. Вася подорвался с дивана и заметался по гостиной, пока я не поймал его и не всучил свой комп с бумагами в его трясущиеся руки. — Отнеси наверх и успокойся. Уж под девиц я тебя подкладывать не намерен. Если не хочешь, не спускайся вниз. Я не буду сидеть с ними долго и как только, сразу поднимусь к тебе. Он рвано кивнул и, получив мой чмок в щеку, умчался галопом наверх, как будто только и ждал команды сбежать. Вот смешной мальчишка. Дев было целых две. Дабы снять таких цыпочек, Серый взял снова мою тачку, тем более я ее недавно сам заправлял, когда забирал Васины вещи. — Вау! Какая детка! Такому можно быть кем угодно, хоть извращенцем — хоть жутким ловеласом. Одна, что была более фигуристей, попыталась повеситься узлом вокруг моей шеи. А вот интересно и чего такого обо мне напел им Серый? — В бардачке твоей тачки столько трофеев. Это заводит! Правда, Ники? Ники более плоская с вздернутым носиком, жадно смотрела на Серого. Теперь понятно, видно кто-то из них сунулся в бардачок тачки, а там нашел… Только не говорите мне, что Серый женские трусики складирует в моем джипе — вот козел. Серый, приобняв прижавшуюся к нему плоскую Ники, встретился со мной взором и побледнел, поняв, что я не в восторге от его россказней, да и от вешающейся на меня девицы. Но, похабно улыбнувшись, видно решил меня добить: — Вы даже не представляете, какой он извращенец. — Любишь трахать в попку? — ухмыльнулась понимающе деваха, вися на мне. — Я тоже не против анала, дорогуша. — Хм-м-м, — протянул я. Вечер переставал быть томным. От слова "анал" Серый заржал: — Ага, особенно трахать туда мальчиков! — Так, ты Би? Как пикантно! А Серенького можешь трахнуть при нас с Ники? Никогда не видела в живую, как парни этим занимаются. — Чего? — выпал я на такое предложение и перешел в грубый режим. — Тебя как зовут, грудастая? — Кира. Но можешь звать меня Кики! — От сокращенного — Кикимора, что ли? Теперь к ржущему Серому присоединилась, громко хрюкая, Ники, и я понял, девки не просто под градусом, а может даже под легкой наркотой, впрочем и Серый тоже. — Вы какого говна нахлебались? — зашипел я, отстраняясь от распутной девицы, которая тоже стала дико ржать. — Не кипишись, Беленький. Всего пару легких колес, — начал Серега. — А что, я не против подставиться под тебя на бис девчонкам. Ну так что, трахнешь меня? — Еще раз возьмешь мою тачку под кайфом, вышибу из дома! — рыкнул я. — Ой, Беленький, — хихикнула, падая от моего рывка на кресло, Кики. — Если не хочешь его жопу, трахни мою. Ты же у нас полный улет! Я поднял озверевшие глаза и встретился со спасительной синевой спустившегося вниз Васи. — Я не Би, я голубой. Он мой мальчик. И только его я и ебу. Так что отвалите! — прорычал я, заводясь. — А трусики тогда женские на кой тебе собирать? — заметила Ники, теперь голодным взором пожирая замершего Васю. — Я на него примеряю. Свои старые боевые трофеи. А потом трахаю! Довольны? — Вау! Детка, ты полный изврат, — заржали с кресла. — А может при нас его трахнешь? Мы не против, мы посмотрим? Такая робкая зайка! У меня так чесались кулаки, но, посмотрев на троих невменяемых под явным кайфом, я только сплюнул и, захватив с собою выпавшего Васю, увел того на крышу своего дома. Сегодня был августовский звездопад. Метеоры перечеркивали небо и сгорали в атмосфере, не достигая земли. Даже здесь, снаружи дома, вернее сверху, было слышно, как стонут на Сером датые девки. — Хочешь загадать желание? — спросил я Васю, тот прижался ко мне под бок и тихо спросил в ответ. — А какое? У меня теперь все есть, о чем я только мечтал. — Все, все? — изумился я. — Ага! Ты для меня все… Любимый… — прошептали робко мне и поцеловали нежно в уголок губ. — Хм-м-м. А что тут вообще можно сказать, ведь слова в этом не нужны, и я просто завладел его влажными губами, а потом рукой скользнул по ягодицам вовнутрь, проверяя готовность. Он был открыт, призывно и развратно и, когда я ввел пару пальцев внутрь, сжал меня нежными стенками кишечника, явно заигрывая и прося большего. — Не боишься улететь с крыши? — усмехнулся я, садя его, как и в машине, спиной к себе. — Нет… Ах-х-х! — вбирая меня полностью и делая круговые движения задницей, прогибаясь по-блядски в пояснице. — Ты меня держишь в своих руках. Ох-х-х! Да и крыша тут покатая... Ум-м-м. Я повернул его голову боком к себе и, подтрахивая снизу задницу емкими толчками, завладел сладкими губами. Ему было неудобно, но он не сопротивлялся, а я, отпустив его жаркий рот, прижался щекой к его полыхающей скуле. — Смотри, еще один, — теперь наблюдать за падающими звездами было просто в кайф. — Ох-х-х! У меня их столько сейчас перед глазами, что я вряд ли отличу реальный от всех остальных, — проскулили на мне. — Не обижайся, ладно? — Я не обижаюсь, — двинул я внутрь снова жестко. — Наслаждайся, мой мальчик, все для тебя. Даже падающие звезды августовского неба.