Ближе к ночи все викинги были дома. Рыбьеног дал на время книгу Готи, чтобы та разобралась, а потом присоединился к Астрид, Сморкале и Иккингу, чтобы наловить рыбы за Шлака и Ведрона. Близнецов так и не нашли. Только ближе к вечеру Торстоны вернулись в свою обитель, стараясь не шуметь. Отбывать наказание никто не хочет. В общем, каждый там, где должен быть. Почти. Карасика одолевала бессонница; он не хотел спать, когда его отец на первом этаже уже вовсю храпел на всё здание. Наверное, из-за этого он и не мог спокойно закрыть глаза и отправиться в мир снов. А может, из-за того, что он узнал из книги. И ему стало интересно, этот Алистер всё ещё жив? Маги и колдуны обычно живут столетиями, но парень не был уверен в своих догадках. В любом случае он хотел спросить об этом у Плеваки, но позже. Дракон нервно сопел на каменной плите, изредка вздрагивая. Ему снился сон, в котором он со своим наездником дрался с двойниками. У второй Ночной Фурии глаза горели ядовито-красным, словно они налились кровью; а глаза псевдо-Иккинга были абсолютно серыми и, казалось, стеклянными. Клоны побеждали, потому Беззубик тихо рычал во сне.
Не думая продолжать попытки заснуть крепким сном, Хэддок встал с кровати и, взяв записную книжку, подошёл к лестнице, осторожно ступая по донельзя скрипучему деревянному полу. Беззубик мгновенно проснулся, но не от шагов наездника, а от страшного финала его кошмара. Не увидев на кровати шатена, дракон вскочил на лапы, но успокоился, когда заметил всадника возле лестницы. Жалобно зарокотав, рептилия подбежала к нему и потёрлась носом о его спину. Беззуб не хотел отпускать своего двуногого друга в такое позднее время. Сцены кошмара всё ещё стояли у него прямо перед глазами: двойник Иккинга убивает настоящего, избивая его кулаками и превращая голову в кровавое месиво; а двойник Беззубика медленно обгладывал кость здоровой ноги в то время как настоящий, то есть он, был связан и стоял в стороне в деревянных оковах.
Карасик обернулся и, заботливо улыбнувшись, погладил друга, почувствовав ладонью как чешуя на голове дракона стала чуть-чуть влажнее, словно он вспотел. Парень отметил про себя, что ящер в последнее время слишком беспокойным стал, но не предал этому особого значения. Мало ли. А сейчас шатену хотелось покоя, чтобы, наконец, заснуть крепким сном. А пока он бодрствует, можно и соорудить что-нибудь в кузнице.
— Кошмар, да, брат? — в ответ Фурия лизнула его в лицо и опустила голову. Шатен понял всё и без слов, всего-то стоило заглянуть в глаза. Потрепав друга за ушком, он осторожно спустился на первый этаж, жестом руки позвав его за собой. Стоик спал крепко, как настоящий воин, кем он и являлся, и громко храпел на весь дом. Казалось, стены дрожат от страшных «нечеловеческих» звуков. Мысленно пожелав отцу спокойной ночи, Карасик осторожно вышел из дома, а за ним и его дракон.
Ночь на дворе стояла тихая. На небе ни облачка, только полная Луна, освещающая всю округу. Внизу шумели волны океана, разбиваясь о скалы и доки в бухте Тора. Ветер был несильным, но холодным и приятно трепал тёмно-каштановые волосы сына вождя. Глубоко вздохнув, парень побрёл к кузнице, которую считал чуть ли не вторым домом. Дракон следовал за всадником, навострив отростки на голове, выполняющие функцию ушей. Он не знал, чего ожидать, потому внимательно прислушивался к странным шорохам в стороне и всматривался в кусты. Тихо ступая лапами по холодной сухой земле, он щурился, стараясь разглядеть что-то в такой темноте. Спасибо Луне за освещение, хоть и слабое.
Иккинг зашёл в кузню и попросил чешуйчатого друга разжечь огонь в горне. Беззубик дождался, когда его окликнут второй раз, и потратил один залп. Продолжив бродить вокруг кузницы, дракон, виляя хвостом, начинал нервничать. Волнение внутри него нарастало, как и напряжение. Присев возле входа, он начал топтать землю передними лапами, глазами отслеживая движения Карасика. Тот ходил от одной стены к другой, листая книжку в поисках того, что бы смастерить, чтобы скоротать время. Беззуб не выдержал и вновь начал наматывать круги.
— Слушай, братец, может мы тебе… — Хэддок остановился, не договорив, так как на него в упор смотрела точная его копия: парень того же роста с культяпкой вместо левой ноги, копной каштановых волос, зелёными глазами… Карасику стало жутко, и он затаил дыхание, не в силах что-либо сказать. Он застыл на месте, даже не моргая. Силы словно покинули его, оставив погибать под звериным взглядом злого двойника, что начал медленно наступать на него.
— Не пытайся мне помешать, Иккинг, — спокойный равномерный голос клона эхом отдавался в голове оригинала. Псевдо-Иккинг хищно оскалился, обнажив белоснежные и острые, как у Ночной Фурии, клыки. С верхних вдруг начала капать странная голубоватая субстанция, стекая по подбородку и попадая на зелёную рубаху. Глаза закатились, оставив на своём месте серые «стеклянные шарики». В следующий миг он замахнулся рукой с моментально вытянувшимися ногтями и провёл ими по груди оригинала, который закричал, надрывая горло, и…
…Вскочил с кровати. Перевернувшись, он с грохотом упал на пол. Беззубик мгновенно поднялся на лапы и подбежал к шатену, по чьей коже стремительно стекали капли холодного пота. Глубоко вздохнув, Иккинг встряхнул головой и посмотрел на дракона. Увидев в его глазах беспокойство за него, парень криво улыбнулся и обнял рептилию, прижавшись к ней и уткнувшись лицом в её мощную чешуйчатую шею.
«Всего лишь сон… лишь сон… сон…» — успокаивал себя всадник, чувствуя, как сердце начинает отбивать прежний ритм. Ещё раз сделав глубокий вздох, Карасик встал на ноги и потянулся. Отец всё ещё громко храпел на первом этаже, значит, ещё ночь. Окончательно придя в себя от дурного сна, парень погладил встревоженного дракона и осторожно спустился по лестнице вниз. Но стоило ему только открыть входную дверь, как возле кузницы зажглись два ярких глаза серого цвета и два глаза ядовито-красного цвета в два-три раза превышая размер первых. Иккинг закрыл дверь на засов, прижался к ней спиной и медленно сполз вниз. Послышался оглушительный рёв, который, казалось, мог разбудить всю деревню, и Хэддок решился взглянуть. Чуть-чуть приоткрыв дверь, любопытные глазки ничего нигде не увидели, а Луну закрыли серые тучи.
— Показалось, — вздохнул Карасик и взглянул на стоящего на лестнице дракона, — пошли спать, Беззу… б-бик… — вдруг Иккинг неожиданно рухнул на колени и начал жадно хватать ртом воздух, задыхаясь. Горло будто сжали с большой силой, и парень потянулся руками к нему, но, не почувствовав то, что мешает ему дышать, начал в бессилии бить кулаками по полу, —…папа… Беззуб… — хрипел шатен и почувствовал, будто что-то течёт по груди. На пару секунд ему удалось набрать в лёгкие воздуха, и Карасик быстро снял с себя кофту. По его груди на живот стекала кровь из трёх длинных, но, хвала Богам, неглубоких ран. Парень сразу узнал их; ему приснилось, что ему располосовали всю грудь, потому он взвыл, дёрнув культяпкой и повалив на пол стул.
Беззубик подскочил на месте и подбежал к задыхающемуся и истекающему кровью другу. Издав громкий рык, он заставил храп в соседней комнате исчезнуть и, обежав паренька, начал толкать его в спину, тем самым помогая ему подняться. В комнату в сонном состоянии вошёл Стоик, устало потирая глаза. Он не понимал причины такого раннего подъёма, и любопытство взяло над ним верх. Кое-как проснувшись, он встал с кровати и, лениво перебирая ногами, шествовал в соседнюю комнату. В голове крутился один вопрос: ради Тора, что такое случилось? И ответ показался ему ужасающим.
— Па… па… — прохрипел Иккинг, увидев на пороге отца. Тот окончательно пришёл в себя и, подбежав к сыну, взял его на руки. Испугавшись за сына, он начал трясти его, чтобы он не засыпал, взглядом отыскивая на полках то, чем можно перевязать кровоточащие раны. Отыскав, мужчина аккуратно положил Карасика на лавочку и, взяв из ящика тумбочки торчащий кусок ткани, который оказался достаточно большим, начал осторожно перевязывать грудь парня.
— Иккинг, сынок, держись! Тор Всемогущий, что это с тобой? — бормотал вождь, проверяя лоб сына. Беззубик сидел рядом, продолжая жалобно рокотать и смотреть на своего всадника, пока тот жадно хватал ртом воздух…
***
— Ха-ха-ха… Как он смотрел на меня! — по тёмному ночному лесу разнёсся злобный смех, принадлежащий парню с полностью серыми глазами. Протез противно скрипел, выдавая местоположение шатена, но тот не обращал на это должного внимания. Следом за ним шествовал чёрный дракон с ядовито-красными глазами, который весело рокотал, изображая такой же безумный смех, как и у его всадника, — О, тихо, смотри! — сероглазый остановился, присел на корточки и выглянул из-за куста. Они были возле пляжа, и парень увидел, как на берег двое мужиков вытаскивают небольшую лодку.
Приглядевшись, Иккинг понял, кто перед ними. Отряд Изгоев под командованием Дикаря. Переглянувшись с драконом, всадник ухмыльнулся и моргнул. Глаза вновь стали обычными, зелёными с круглым зрачком. Беззубик повторил за наездником, и в следующую секунду его глаза стали жёлто-зелёного цвета. Человек хмыкнул и вышел из кустов, а за ним и его дракончик. Осторожно ступая по пляжному песку, шатен внимательно следил за каждым движением врагов Олуховцев, словно изучая их и отмечая про себя слабые места.
— Дикарь, у нас гости! — раздался грубый мужской голос из лодки. На землю сошли около десятка викингов, мгновенно окруживших незваного гостя. Покручивая в руках оружие, они отвлекали на себя внимание, так как их командир уже доставал из судна верёвочную сеть. Это и заметил Иккинг, да и не удивился ничуть. Моргнув, он показал свои серого цвета глаза, чем поверг в шок врагов. На лице парня появилась хитра ухмылка; он знал, что сейчас начнётся…
— Демон в парня вселился!
— Вон, глаза как закатились!
— Глянь, у Ночной Фурии тоже глаза цвет поменяли!
И вправду: Беззубик показал Изгоям настоящий цвет своих глаз и облизнулся, злобно зарокотав. Хэддок погладил своего чешуйчатого друга по голове и поднял руки вверх, словно сдаваясь без всяких попыток сопротивления и бегства.
— Спокойно, ребята, не стоит горячиться. Мы ведь сможем обо всём договориться? — загадочно произнёс шатен, опустив руки и скрестив их на уровне груди. Воины из враждебного племени недоумённо переглянулись, — А ты, Дикарь, отложи сеть, иначе тебе же хуже будет. Как говорится, не рой другому яму — сам в неё попадёшь! — парень залился странным смехом, от которого у всех невольно пробежались мурашки меж лопаток, — Ладно, согласен, шутки в сторону. Ну-с, зачем пожаловали?
— Элвин хочет видеть тебя и твою Ночную Фурию, а ты, небось, памяти лишился? Хватай его! — воскликнул Дикарь, указав костью на всадника, который даже не шелохнулся. Но стоило одному викингу подбежать к нему со спины, как его проткнули ужасно длинные и острые ногти Иккинга, разорвав сердце изнутри. Вынув своё «оружие» из уже мёртвого тела, парень глянул на остальных.
— Ай-яй-яй, ну как так можно? И памяти я не лишился. Наоборот, приобрёл её. Как насчёт такого: я помогаю отлавливать вам всю команду друзей И… моих друзей, и мы расходимся! По-другому, увы, никак, — притворно-печально вздохнул Хэддок, вернув ногтям прежнюю длинную, — думаю, Элвину будет приятен подарок, содержащий всю команду Драконьих Всадников, — покачал головой Иккинг, потоптавшись на месте. Это был отличный шанс развязать войну между двумя племенами. Не просто обычные перестрелки, а самую настоящую кровавую войну с большими потерями. Вот, чего хотел псевдо-Иккинг.
Изгои призадумались. Особенно задумался над этой идеей Дикарь, так как он знал Элвина лучше всех, ведь был его «правой рукой». И он посчитал Иккинга правым, ибо так можно будет любого из них заставить приручить драконов. Но странным было то, что это предложил именно сын вождя, лучший друг этой компании, герой Олуха! Однако отказываться от этого нельзя было, но и сразу так доверяться тоже. Вдруг ловушка? А попадать в тюрьму он не хотел. И под «горячую» руку своего босса тоже.
— А с чего это вдруг ты, Иккинг, решил сдать своих друзей? — спросил длинноусый, покрутив в руке драконью кость.
— Мне надоело такое ко мне обращение. Пора что-то в этой жизни менять, — хмыкнул шатен, положив голову на ладонь. Беззубик одобрительно рыкнул, втянув клыки обратно. Фурия чувствовала, что эти люди им не доверяют, потому решила сделать первый шаг к приручению человека: показать, что ничего плохого им не желает, — так вы согласны? Завтра вечером здесь вас будет ждать один из этой пятёрки, — пообещал парень, разведя руками.
«Соглашайся, кретин», — думал про себя всадник, поджимая губы, как это любит делать оригинал.
«Согласится. Куда же он денется?» — пронеслась мысль в голове дракона.
***
— Готи, не томи! Что с ним? — торопил целительницу Стоик, подходя к старушке, которая листала на вид очень старую книгу. Его сын уже лежал в кровати, спокойно и равномерно дыша. Его грудь слабо вздымалась и опускалась из-за слабых, но ощущаемых повреждений. Беззубик сидел рядом, сторожил сон своего всадника, а то вдруг он снова будет задыхаться или его будут одолевать судороги. Фурия не могла заснуть. Во-первых, перед глазами начали всплывать странные картины избиения Иккинга их двойниками. А во-вторых, он переживал за своего двуногого друга. Страшные вещи с ним творятся в последнее время.
Старейшина нашла нужную страницу в книге и показала её вождю. Мужчина взял предмет в руки и начал читать. Сначала его не заинтересовала подобная «чушь», а под конец ему всё-таки стало интересно:
— Какое это имеет отношение к припадкам и царапинам Иккинга? — спросил Стоик, отдав книжку целительнице. Та покачала головой и перелистнула страницу дальше.
«Я уже встречался с клонами и их оригиналами. Первые признаки того, что у вас появился злой двойник — это потеря сознания, сильнейшие судороги, ночные кошмары, бледность, нехватка воздуха. Благодаря моим наблюдениям выяснился один интересный факт: если оригинала во сне травмирует двойник, то раны появляются и наяву.
После таких ситуаций нужно ускорить поиски клонов или прекратить спать до того момента, пока двойники не будут мертвы. Невозможно предугадать их следующие шаги, так как у них нестандартное мышление.
Ещё один интересный факт: двойники знают всё, что знают оригиналы, что делает их задачу заменить последних более выполнимой.»
— Это что значит? У Иккинга появился двойник? — в ответ старейшина неопределённо покачала головой.
***
— Знаешь, я согласен. Только смотри у меня! — ответил Дикарь, нахмурившись.
— Так точно, — ухмыльнулся шатен, оседлал дракона и взлетел на нём в ночное небо, практически мгновенно сливаясь с ним. Здесь их задача сделана, — полетели, Беззуб, у меня появилась кое-какая идея, — парень вновь оскалился, обнажив клыки. Ночная Фурия облизнулась и согласно кивнула, взяв курс на деревню Олуха.
