Восьмая причина

Переправа, переправа! Берег левый, берег правый... Завершающую часть похода ознаменовали собой сразу несколько событий. Но лучше будет осветить самые яркие из них. Первым являлось пропажа Коры и Аполлона, вторым - вопли Деметры по поводу первого. Заламывая руки и пришпорив лошадь, богиня носилась от одного родича к другому с криками, сводящимися к тому, что девочку ее, скорее всего, поглотил Тартар. А на заявление Артемиды, о том, что Аполлон, скорее всего, с ней и сможет защитить и себя, и Кору, безутешная мать отвечала, что будь он хоть самим Ураном, ее нежная доченька не выживет в таких условиях. Не выдержав конкуренции, замолчала даже Гера. Так как разведчиком был назначен не вернувшийся бог Света, вновь решили разбить лагерь и дождаться вестей. После установки палаток, Деметра, найдя Зевса, от лица всего женского коллектива высказала ему все, что думает о походе и, топнув ногой, удалилась в шатер дожидаться возвращения дочери. К слову об этом. Из всех это событие перекрывало остальные два не только вызванным у олимпийцев удивлением, но и аккомпанементом со стороны богини Плодородия. А дело было так... Вечерело в Тартаре быстро и резко. Сумерки сухие и неприятные, размывая контуры окружающего мира, темной вуалью укрывали серую землю. Гермес, сидя на камне недалеко от своего шатра, разглядывал лежащий у него на коленях короткий меч, эфес которого украшал причудливый узор. Он уже третий день сиротливо валялся у Вора в заплечном мешке. Юный бог никак не мог решиться использовать его для того, ради чего он был украден прямо у Гефеста из-под носа. Гермес никак не мог подарить его Коре. Парень вздохнул. Что он может ей предложить, когда вокруг вьются такие личности как Аполлон или Арес? Свое ремесло? Такая девушка будет бегать с ним от разгневанных кражей смертных и богов? Нет, это не для нее... Оторвав взгляд от тускло сияющего лезвия, Гермес уставился в точку на горизонте. Сначала он думал, что это скала, потом - что какое-нибудь животное, и наконец острый взгляд карих глаз различил быстро мчащуюся колесницу. Вскочив на ноги, Воришка помчался к Зевсу. - Колесница. Совсем рядом! - крикнул он, врываясь в отцовский шатер, в котором проходило собрание Двенадцати. Все высыпали на улицу. Дамы прикрыли лица сетчатой вуалью, мужчины потянулись к оружию. От Тартара можно ждать чего угодно. Колесница стремительно приближалась. Вскоре боги различили возницу, и по толпе пронесся полный удивления вздох. К лагерю ехал Аид. А рядом с ним стояла Кора, вся пыльная и в ссадинах, но живая. Деметра, сорвавшись с места, побежала навстречу. Артемида бросилась за ней. - Где ты была, глупая девчонка? Почему ты так далеко отъехала? Почему вся в синяках? - закричала богиня Плодородия, глядя, как Владыка Подземного мира помогает ее дочери сойти на землю. Пошатываясь, девушка подошла к матери и, не успев раскрыть рта, рухнула в заботливо подставленные Гермесом руки. - Что с ней?! На неё напал монстр? - гневно спросила Деметра у Аида. - Можно и так сказать, - хмыкнул Кронид и повернулся к Гермесу. - Отнеси её в шатер. Пусть выспится. - Непременно, - кивнул Вор и, перехватив свою ношу поудобнее, побрел в лагерь. - Что напало на Кору? Скажи, я все равно отправлюсь искать брата... Заодно убью и эту мерзость! - воскликнула Артемида, хватаясь за лук. - Такое чудовище тебе не по силам. Я уверен, что оно уже ушло и вновь спряталось в самых темных глубинах, - ответил Владыка Охотнице. Вперед вышел Зевс. - Счастливо встретиться, Аид! Спасибо за дочь. Теперь мы у тебя в неоплатном долгу, - сказал он. - А что ты делал в Тартаре? - подозрительно поинтересовалась богиня Плодородия. - Ваш отряд должен был прибыть в мои владения еще днем. Вот я и поехал навстречу. И как оказалось, не зря, - ответил бог, даже не взглянув на нее. От такого нахальства Деметра раздулась как шар и, резко развернувшись, зашагала прочь. - С твоего позволения, отец, я тоже пойду. Мне нужно найти брата до наступления ночи, - сказала Артемида и, поклонившись, удалилась. *** Вернувшись с матерью в шатер, Кора привела себя в порядок и уселась на кровать. Переволновавшаяся Деметра, и думать забывшая об обиде, теперь словно птица вилась вокруг дочери. Наконец удостоверившись, что девушка в полном порядке, она ушла к Афине, а чтобы Коре было не так скучно, пригласила Афродиту. Войдя, богиня Любви тут же сжала подругу в объятиях. - Ох, и напугала ты нас! Особенно Деметру! Мы все просто с ног сбились, разыскивая тебя, - проворковала она. - Но вот я здесь, в полном порядке, - улыбнулась Кора. - И славно! Слушай, а ты не боялась ехать с этим... Ну, с этим... Ты поняла, да? - спросила Афродита, поежившись. - С Аидом? О нет. Он был очень мил, помог мне. А пока вез сюда, мы чудесно поболтали, - заверила богиня гостью. - Серьезно? И о чем же, позволь узнать? - Ну-у-у, - протянула Кора, задумчиво. - Давай, не тяни! Иначе я умру прямо на месте, - поторопила ее Любовь. - Да обо всем! Например, он рассказал, что Цербер совсем не страшный и вообще очень ранимая личность, - отмахнулась богиня. Афродита молчала. Афродита смотрела прямо на нее. Взгляд ее синих глаз еще никогда не был так пристален. А потом громкий веселый смех расколол затянувшуюся тишину. - Что? Над чем ты смеешься? - удивилась Кора. - У тебя глаза горят, - пояснила, отсмеявшись, богиня. - Бедняга Гермес! - Ничего они не горят! И причем тут Гермес? - недоуменно спросила девушка. - Вот это да, - протянула Афродита. - Да про это уже весь Олимп знает! - Про что? - Про то, что бедный малый без тебя дышать не в состоянии! - воскликнула Любовь. - Он? Без меня? Да ну, бред, - не поверила Кора. - Милая, ты можешь не верить Артемиде, можешь не верить Афине и даже самому Гермесу, но МНЕ в этом вопросе ты обязана верить, - сказала Афродита, поджав губы. Девушка приуныла. - И что мне теперь делать? - Жить. Как и раньше, - ответила богиня Любви. - Но он же страдает! - Ну а если ты его не любишь, то страдать вы будете вместе, хотя он все равно больше. - Но... - Забудь. Зря я это сказала, - прошептала Афродита, разглядывая свои безупречные ногти. - Тебе пора спать. До завтра, сестренка. - До завтра, - эхом отозвалась Кора. Когда Деметра вернулась, ее дочь уже крепко спала, улыбаясь во сне. *** Чудесный запах наполнял воздух. Повсюду цвели цветы. Пели невиданной красоты птицы и порхали бабочки. Коре снился сон. Впервые за все время, проведенное в этом ужасном месте. Сначала девушка подумала, что попала в сад при материнском дворце, но потом поняла, что даже там нет такого разнообразия растений и уж тем более там нет нарциссов. Нарциссы... Богиня, уцепившись за эту мысль, пошла вперед. Ступать по теплой мягкой земле - одно удовольствие. Нарциссы... Что-то было связанно с ними. Но что именно, она не помнила. Ну и пусть! Зато они такие красивые! Сорвав один, самый крупный, Кора проснулась. С улицы доносились голоса, ржание коней и... голос Аполлона. Значит, Артемида нашла своего брата. Ну, что ж, это хорошо. Сладко потянувшись, девушка повернула голову и улыбнулась. Матери не было. Зато был запах. Знакомый, сладкий, почти неуловимый. Принюхавшись, богиня подняла подушку и ахнула. На простыне лежал ничуть не помявшийся нарцисс. Не успев даже взять цветок в руки, Кора вновь издала что-то среднее между охом и вскриком. Нарцисс просто рассыпался, но не в пыль, а в целую тучу золотистых бабочек, которые, разлетевшись по всему шатру, засияли в тусклом свете лампад. Описав вокруг девушки несколько кругов, бабочки, обратившись в искры, опустились на пол и затухли. Вошедшая нимфа, которую прислала Деметра, застала юную богиню сидящей на кровати с открытым ртом и огромными, скорее всего от удивления, глазами. - Госпожа, вам нехорошо? - испуганно спросила девушка. Задумчиво улыбнувшись, Кора посмотрела на нее. - Все в порядке, Иахе, все хорошо. Скажи, нет ли у нас ткани с рисунком? - спросила девушка. Подойдя к одному из сундуков, нимфа начала копаться в разноцветных лоскутах. - Какой рисунок желает богиня? - осведомилась Иахе. - Бабочки, - сказала Кора. - И ради всего святого, называй меня по имени. Ты же помощница, а не служанка. Хорошо? - Хорошо, - согласилась нимфа, протягивая богине ткань изумительного бирюзового цвета, расшитую золотой нитью. - Такая подойдет? - То, что надо, дорогая. То, что надо, - улыбнулась Кора. *** Напротив шатра Зевса собрались в неровный круг олимпийцы. В центре сборища Аполлон рассказывал, подкрепляя слова жестами, о ночи, проведенной в Тартаре. Рассказ состоял из однообразных предложений вроде: «Оскалил он, значит, зубы, с руку каждый, но я не испугался» или «Было темно и холодно, вокруг толпы чудищ, но я не сдался, а утром с помощью Артемиды добрался сюда». Женский состав компании охал и ахал, восхищаясь непомерным мужеством бога, Зевс и Посейдон вовсю нахваливали сына и племянника, и только Аид молчал с легкой улыбкой маньяка, слушая рассказ Лучника. Послышались легкие шаги, и боги обернулись. К ним в сопровождении Иахе шла Кора. Её наряд переливался всеми оттенками синего и зелёного, а золотые бабочки тускло блестели. Богиня внимательно всматривалась в лица собравшихся. Поздоровавшись со всеми, девушка заняла место возле Деметры и со странным выражением лица стала слушать брата. Наконец повествование было окончено, и вперед вышел Аид. От его плаща веяло холодом. - Вчера Кора, твоя сестра, поехала за тобой и заблудилась, вдали от лагеря на неё напало чудовище. Ты много пережил, проведя ночь в этих землях. Видел много монстров… - начал Владыка, но его перебил звонкий голосок богини. - Так скажи нам, любимый брат, не встречал ли ты того зверя у себя на пути? - спросила девушка, усердно хлопая длинными ресницами. Теперь внимание слушателей вновь переключилось на рассказчика. А Аид и Кора, обменявшись едва заметными кивками, подошли ближе к Аполлону. Голубые глаза бога забегали, руки нервно задрожали. Молчание затягивалось. - Да, видел, - вдруг выпалил Целитель и, зло прищурившись, посмотрел на богиню и её спасителя. – Он был три метра ростом! Весь черный, а глаза сверкали ярче рубинов, но голосом он походил на человека. Окинув племянника изучающим взглядом, Владыка улыбнулся и сказал, обращаясь к Зевсу: - У твоего сына блестящая память. Вот только глаза у зверя были синими, да ростом он был поменьше. Но это ничего… Ведь Тартар и не так искажает вещи. - Ты встречал таких тварей, брат? Ты знаешь, как их убить? – спросил Зевс, предвкушая хорошую охоту. - Редко. Я стараюсь не появляться в тех местах, где они водятся в изобилии, - ответил Кронид. - А есть такие места? – поинтересовалась Артемида. – Ты знаешь их? - Да, знаю одно, - согласился Аид и переменил тему. – Вам лучше свернуть лагерь и начать двигаться. Тогда уже вечером мы будем в моих владениях. *** Уж что-что, а собираться Олимпийцы умели едва ли не так же хорошо, как и разбираться. Поэтому уже через полчаса все были в седлах и легкой рысью скакали в сторону переправы. Кора искоса поглядывала на мрачного Аполлона и в душе радовалась негласной победе. Теперь этот умник будет знать, как распускать руки. А Аид? Хах, синие глаза и поменьше ростом! Это же надо придумать! Почесав задумчиво подбородок, девушка пришла к выводу, что и не такой он уж и мрачный, как все говорят. Рядом, насвистывая веселую мелодию, пристроился Гермес. О, точно! Богиня скосила глаза в сторону беззаботного воришки. Уж не он ли подарил ей цветок? Хотя нет, вряд ли… Где он возьмет его посреди пустыни? Может, стащил у Афродиты? Нужно проверить. - Утро доброе, Гермес, - улыбнулась Кора. - Здравствуй. Хотел бы и я быть на месте Аполлона. Уж я бы эту зверюгу… - пригрозил парень, размахивая невидимым мечом. «Не прикончил», - продолжила за него девушка. - Да уж. Слушай, а можно вопрос? - Тебе можно не только вопрос, - улыбнулся Гермес и подмигнул. - Дурачок, - усмехнулась богиня. – Герм, скажи, каких животных я люблю? «Ой, дура… Ой, дура», - запричитал в голове тоненький голосок. Никогда еще ум Гермеса не работал в таком режиме. Где-то внутри головы предполагались и отбрасывались тысячи вариантов. Лошади? Скорее всего, нет… А может… Нет, точно нет! Подняв глаза на предмет воздыхания, бог чуть не свалился с коня. Бабочки, ну конечно же, они! В мозгах тут же выстроилась логическая цепь: Кора - Весна – Цветы – Бабочки. Вот оно! Эврика! - Бабочки! Ты любишь бабочек, - выдохнул он, и перегруженный мозг окончательно остановил какую-либо деятельность, когда Кора осторожно коснулась губами его щеки. - Спасибо, - шепнула Кора и, покраснев, пришпорила лошадь и унеслась прочь. - Не за что, - отозвался счастливый парень, хотя и не понял, за что подруга его ТАК поблагодарила. Оглядевшись, он увидел, что день определенно стал лучше. Да и Тартар не так ужасен, как кажется. Однако не знал Гермес, что есть здесь, совсем рядом, нечто гораздо хуже Тартара. Зато Аполлон это прекрасно понял. Он до сих пор не мог отойти от тяжести на сердце, которая появилась после того злосчастного случая. Через несколько часов путники услышали шум воды, а точнее самого настоящего огня. Перед олимпийцами нес свои «воды» Флегетон. А за рекой, на том берегу, качались под порывами теплого воздуха белые, как морские барашки, цветы. Поля асфоделей раскинулись до самого горизонта, и только вдалеке маняще зеленела тонкая полоска. У самого берега богов ожидал Харон (трезвый как стеклышко). Но теперь, переквалифицированный общими усилиями Таната и Гекаты, лодочник стал паромщиком. Его лодку пришлось серьезно расширить, чтобы в ней смогли уместиться и гости, и их лошади. Что о таком самоуправстве думал бедный старик, является непечатным материалом. И, тем не менее, пришлось делать целых два захода. Первым рейсом отправили представительниц прекрасного пола, с большинством которых, к шоку Владыки, капитан корабля пытался заигрывать. В общем, опуская похождения незадачливого романтика, с гордостью можно было говорить, что первая партия на безопасный берег была доставлена без приключений. Со второй частью гостей все было куда сложнее. Во-первых, Посейдону захотелось проверить, действительно ли это огонь, во-вторых, разобиженный на весь белый свет Аполлон отказался делить палубу с хозяином территории. И наконец, в-третьих, все тот же Аполлон, отодвигаясь от общей компании все дальше, просто ухнул за борт. Что тут началось! С берега послышался душераздирающий визг. К Харону, который плевал на всех этих изнеженных олимпийских божков, пришлось применять физическое воспитание, чтобы тот остановился. Посейдон, обрадованный возможностью совершить заплыв, приплясывая, кинулся к борту. Его оттаскивали втроем: Арес, Дионис и Зевс. За неимением более-менее сносных спасателей Аиду, стоящему в сторонке и радующемуся столь удачному развитию сюжета, пришлось вмешаться. То бишь нырнуть. Огонь коснулся кожи, но не обжег, а всего лишь подарил успокоительное тепло. Адское пламя не приносило вреда бессмертным. Но утопающий этого не знал и, надрывая легкие, звал на помощь, все больше погружаясь на дно. Схватив Аполлона за руку, Аид резко потянул на себя и, вынырнув, потащил Лучника к берегу, на котором их уже ждали все олимпийцы. Одежды, сшитые главным портным Подземного мира Арахной (сюрприз для Афины), от огня не пострадали, а вот шнурок для волос Владыке пришлось подыскивать новый. Пока старший Кронид приводил себя в пристойный вид, весь божественный коллектив кинулся к натерпевшемуся за последние сутки Аполлону. Тот хоть и был цел и невредим, все же распластался на каменистом берегу, имитируя жуткую агонию. - Это больно - прыгнуть в огонь? - спросил сзади нежный голосок, и Аид медленно обернулся. Перед ним стояла Кора. От волнения глаза ее стали еще больше, а личико как будто бы уменьшилось. Пальцы нервно теребили ткань хитона. - Этот огонь опасен только для мяса, которому уготовлено стать шашлыком, дитя. Так что нет, это не больно, - ответил Владыка, пытаясь совладать со спутанными прядями. - Все равно он того не стоил, - ответила богиня и протянула ему тонкую полоску ткани для волос. - Вот, держите. - Спасибо. Да, ты права. Он того не стоил, но и лицезреть этот мусор в столь чудесном месте я не намерен, - отозвался Аид, поднимаясь на ноги. - Иди, дитя. Тебя, наверное, ищет мать. - Да, наверное, - согласилась девушка и, зашагав прочь, обернулась. - И я вам не дитя. Ясно? - А я тебе не "Вы". Ясно? - в тон ей осведомился Кронид. - Ясно, - крикнула она уже издалека. Наблюдавший эту сцену Гермес неожиданно для себя вспыхнул ярче Флегетона. *** По полям асфоделей бродили с безразличными лицами души. От их вздохов щемило сердце и на глазах наворачивались слезы. И никто (ну почти) не знал, что в кустах, чуть дальше дороги сидит, сохраняя полную конспирацию, Гипнос и опрыскивает проходящих мимо его укрытия духов специальным притупляющим радость и хорошее настроение зельем, которое по просьбе Владыки изготовила мастерица-Геката. Настроение путешественников упало окончательно. То ли пернатый отравитель слишком уж активно махал котелком и нечаянно попал на проезжающих мимо олимпийцев своим чудо-средством, то ли призраки так хорошо играли - непонятно. Однако факт остается фактом: первое впечатление безнадежно испорчено, а это самое главное. Вскоре послышался цокот копыт, и на дорогу выбежало нечто с ослиными ногами. Признав в непонятном, грязном, с огромными кривыми когтями существе помешанную на красоте и здоровье Эмпусу, Аид чуть не прослезился. Ну, мадам, ну дает! Это ж надо на такие жертвы ради плана пойти! Героиня! Через себя, так сказать, переступила. Не узнанное никем, кроме него, существо громко заверещало и кинулось в кусты. Гости отходили долго. Особенно Афродита. Еще через некоторое время все услышали протяжный вой, рычание и душераздирающий крик, а затем хруст. На вопрос Деметры, что это было, Владыка лишь виновато развел руками и пояснил, что песик, Цербер который, видать, проголодался и решил отобедать кем-то. "Хоть бы не подхватил чего. А то нажрется досок, потом опять перхать будет... А Танат ничего так орет, звонко", - подумал Кронид, подстегнув лошадей. Постепенно серое небо светлело, становясь безоблачным, голубым. Повеяло свежестью, и воздух наполнился ароматом цветов. Процессия въехала в Элизиум. Души, оставшиеся здесь, отделались довольно легко. Им только и нужно было, что дрожать под строгим взглядом Владыки, да прятать получше жаровни с берегов Огненной реки. Впереди замаячил дворец, и боги облегченно вздохнули. Путешествие близилось к концу. На дворе их встречали мрачный чернокрылый Танат и слегка безумного вида женщина, в которой Кора с трудом узнала добрую Гекату из тартарианской пустоши. Мрачные слуги взяли багаж и разнесли его по покоям гостей, а конюхи в черных ливреях отвели лошадей в роскошные конюшни. Часом позже Кора, лежа на огромной кровати в своих покоях, вспоминала переправу. Он спас его. Спас это урода просто так, даже не за спасибо... А никто и не спросил, все ли с ним в порядке, хотя вряд ли и мать, и отец, и Артемида знали о свойствах Флегетона.