Восьмая причина

Лорды, сэры, пэры, Знайте чувство меры,- Избегайте пьянства вы как западни...

Танатос, Геката, Гипнос, судьи и пара-тройка теней расположились в тронном зале. Придавленный тишиной и ожиданием, каждый пытался найти для себя занятие. Где-то за троном раздавались хлесткие выражения Гипноса. Он вовсю резался в кости с Парисом и явно проигрывал. Елена, которая Троянская, сидела на ступеньках возвышения и, мурлыча под нос, расчесывала свои серебристые волосы. Геката - это вообще отдельная тема. Как известно, аэды воспели грозную Колдунью, как трехглавую тетку. Что об этом думала сама Геката, никто не знал. Но богиня была женщиной отходчивой, особенно если учесть, что в то время сильно увеличился приток горе-поэтов, поэтому взяла и наколдовала себе еще парочку голов и в каждую вселила по сто двадцать четыре плохих настроения. Сейчас Геката пребывала в состоянии обиженной блондинки. Она смерчем носилась по залу, переставляя вещи с места на место и с некой периодичностью топая ножкой. - Ну где его носит?! - вопрошала Колдунья, поправляя браслеты на руках. - Нужно было вам остаться! - Успокойся, - попросил лениво раскинувший крылья Танат. - И умоляю: не мельтеши! - Я не мельтешу! Я волнуюсь! - отрезала женщина и вдруг резко остановилась. - Что? Идет? - спросил вылезший из-за трона Гипнос. - Раз, два, - считала Колдунья. - Три. Кто-то прокрался следом. Мобилизация трех взяточников, двух игроков, одной модной стервы и Таната прошла молниеносно. Представители аэрофлотии взмыли под потолок и застыли в тихом ожидании. Троица судей благополучно свалила, а Елена, как всегда, осталась с Парисом, который занял позицию со статуэткой у двери. - Милый, тебе не тяжело? Милый, тебе помочь? Ты что, обиделся? - ворковала девушка, повиснув на шее любимого. - Отойди, женщина! Ты мешаешь вести военные действия! - огрызнулся царевич. - Ой, знаю я твои военные действия, - фыркнула Елена и вернулась на исходную. Послышались шаги. Одни гулкие, размеренные, другие мягкие, торопливые. И третьи: быстрые, осторожные. Народная оборонительная дружина переглянулась и приготовилась к броску. Двери раскрылись, и миру явил свои довольные морды Цербер. Обнюхав всех и вся, псина кинулась на вкусно пахнущего Париса. Вслед за животинкой в зал прошествовал Аид, а за ним - некто завернутый в темный плащ. - Приятно видеть, что все удалось, Темнейший, - радостно молвила Геката. - А это кто? Повисло тяжелое молчание, и только сопение трех голов разгоняло его. К удивлению собравшихся, Владыка осторожно, словно что-то хрупкое, взял за руку гостя и подвел к Гекате и остальным. Рука оказалась женской. Все затаив дыхание приблизились. - Это Кора, - ответил Кронид и прикрикнул на пса. - Фу, Цербер, фу! Фигура сняла капюшон, и в полумраке зала сверкнули голубые глаза. - Фу?! - взъярилась Колдунья. - Это тебе нужно сказать "фу"! Похитить чужую невесту! Тебе совсем мозги отказали?! - Не дерзи мне, Геката, - процедил Аид. Конечно, она его советница, но даже для нее есть пределы, которые переступать не следует. - Он меня не похищал. Я просила защиты, - крикнула девушка, встав между двумя богами. Послышался смешок. Кажется, ржал Парис. - Защиты? - Да, я просила защиты, - нахмурившись, повторила богиня. - Вы оба ненормальные, - покачал головой Гипнос. - Ее будут искать. - И это говорит нам бог, спрятавшийся в лавре? Не будут, - отозвался Аид, хитро улыбнувшись. - Там остался мой двойник, - пояснила Кора.- Меня не будут искать. - Нет, милая моя, будут. Двойники имеют привычку растворяться. Тебя нужно спрятать, - хмыкнула богиня. - Пересидишь у меня. Во дворце тебя будут искать в первую очередь. Пойдем, уже ночь. Геката вышла, и Кора последовала за ней. У самых дверей девушку остановил Аид. - Не волнуйся, - сказал он, убирая прядь со лба богини. - Я приду завтра. - Хорошо. Когда дамы скрылись, Кронид повернулся к друзьям. Гипнос, закатив глаза, хлопал глазами, заламывая в порыве руки. Танат, давясь от смеха, поддерживал брата под руку и томно вздыхал. - Заткнитесь, - хохотнул Аид, но парочка начала миловаться еще сильней. - А по мне, так неплохо, - пожал плечами Парис. *** - Ты осуждаешь? – спросила Кора, едва успевая за Колдуньей. – Вижу, что да. - Я? Ничуть. Вы оба заслуживаете счастья. Возможно, так даже лучше, - покачала головой Геката. Они шли по тропинке в сторону небольшого грота. Травы, едва колыхаясь, доставали девушке до локтей. Тихо пели духи, от Леты веяло прохладой, и небо лило на поля Элизиума странный серебристый свет. - А тут красиво, - выдохнула богиня, ежась. - Да, красиво, - эхом отозвалась женщина. – Мы пришли. Жилище Гекаты, небольшой домик, крышу которого укрыли местные травы, спрятал от посторонних настоящий лес из диковинных растений. Некоторые шевелили своими синими ветвями, другие беспокойно шептались между собой, обсуждая гостью. - Здесь более трех сотен ядовитых растений. Это моя оружейная, - не без гордости заметила хозяйка. - Оружейная? Но я думала… - Что это такая комната, где вояки хранят затупившиеся от времени мечи? А разве одной сталью можно убить? - Не одной, - согласилась Кора, вспоминая плач Мельпомены. - Мои слуги приготовят тебе место для сна. Покоев здесь нет, поэтому спать придется под самой крышей, - проинформировала Геката, хлопая в ладоши. В доме было тепло и уютно. В котелке пенился какой-то пряный отвар, а потолок скрылся в засушенных травах. Наверх вела лишь деревянная лестница. - Ложись спать. Завтра увидишься со своим ненаглядным, - приказала Колдунья, даже не пытаясь прятать широкую улыбку. Кора кивнула, показала смеющейся женщине язык и забралась к себе. Поворочавшись, девушка все же уснула. Впервые за долгое время её не преследовало материнское «надо». *** Аполлон. Как много в этом слове… не для сердца русского, но все же. Начать хотя бы с медицинской карты оного. Вообще у каждого живого существа есть свои мании, фобии, синдромы и протча и протча и протча. У близнеца Артемиды столбец синдромов должен идти как приложение. Этот свиток мог бы обогнуть земной шар, настучать по голове Ананке и, вернувшись, фигакнуть по лбу своего обладателя. Среди граф «Совместный идиотизм» и «Идиотизм личный» притаилась невзрачная на первый взгляд, но весомая на второй строчка: «Синдром Жлоба». Ну жлоб и жлоб, что тут такого, спросите вы? Выросший на Олимпе, молодой бог почти не знал, что такое тяготы боя и жизни. А многочисленные поклонницы и отец с без пяти минут тещей не давали пальцем о палец ударить. Насчет женитьбы Аполлон не заморачивался. Кору он не любил. Просто взыграло жлобство, а треть силы для одного из Двенадцати это так, тьфу – растереть. На секунду поднявший голову рассудок был успокоен мыслей о том, что женка, как сосуд с довеском силы, никуда от него на шаг не отойдет. Обмозговав все это, Аполлон встал с мягкой травки да и пошел посватался к молодой стерве. Стервой, как вы поняли, Золотко наше звал про себя Кору, которая при первой за долгое время встрече сумела отдавить ему все ноги и послать с серенадой к Крону. Аполлон до сих пор с содроганием вспоминал тот момент. Его оскорбили! И кто! Избалованная девчонка! Именно тогда на него сошла истина: «Две избалованности не уживаются на участке площадью меньше чем земная твердь». Сделав такой вывод, Лучник разгневался окончательно и решил во что бы то ни стало изгадить паршивке жизнь. К приезду вышеупомянутой особы бог подготовился основательно. Во всех девяти сердцах муз к тому моменту, как невеста переступила порог, пылала всепоглощающая ненависть, слуги тряслись и падали ниц, дробя коленями мрамор. Бог знал, как такие церемонности выводят девушку из себя. Ну, Кора тоже дурой не была, а потому сразу же взяла весь служебный состав в свои нежные руки. То ей хитон не такой, то ей подушка слишком мягкая, то пол слишком каменный, то еще чего. Деметра только руками разводила. Всех дочка построила. Зато с женихом молодая богиня обходилась так, что у увидевших начинали струиться из ушей потоки умиления. «Милый», «любовь моя» и прочие слова слышал каждый, кто заставал их вместе. И вообще девушка вела себя вполне естественно, только всегда терла губы до крови, если приходилось целовать Аполлона. Но он, благо, этого не знал. В тот вечер, простившись с Мельпоменой, Аполлон спустился в зал, к гостям. Олимпийцы пили, пели, снова пили, поздравляли его с помолвкой и, пьяненько хихикая, спрашивали, где невеста. Где она, кстати? Он и понятия не имел. А гости, особенно Деметра, уже начинали задавать вопросы. Многозначительно хмыкнув, близнец Артемиды… свалил. Ночь выдалась на редкость чудная. Где-то завывала забытая всеми Ехидна, пели соловьи, цвела сирень. Красота! На мгновенье сад озарился темно-зеленой вспышкой, но бог не обратил на это внимания. Наверняка родственнички буянят (хе-хе-хе). Кору он нашел на небольшом перекрестке, в лабиринте. Богиня задумчиво смотрела на струящуюся из фонтана воду и напевала незнакомую ему мелодию. Аполлон знал, что она видит его в отражении, поэтому особо не скрывался. Но девушка не обернулась, даже когда бог опустил ей руку на плечо. - Как странно, - шептала она. – Так пусто, непривычно пусто. Может найти? Пусто, пусто… - Кора, - позвал невесту изумленный Аполлон. - Я Кора, - ответила девушка и повернула голову. Аполлон, вскрикнув, отдернул руку. На него смотрели абсолютно пустые глаза. Бывает такой взгляд. Вроде бы ничего необычного, но пробирает до кости. Глаза Коры неестественно сверкнули, и бог понял, что не видит своего отражения в зрачках. Его охватил ужас. А потом она улыбнулась. Страшно так, по-маньячьи. И прыгнула. В фонтан. Исчезнув там. Совсем. Только зеленоватый лоскуток хитона качался на воде. Послышался смех. Звонкий и заливистый. Смеялись камни, цветы, кусты, деревья. Побледнев так, что его можно было спутать со статуей, Аполлон, надеясь на такой креативный подход к маскировке, побежал. А сад все продолжал хохотать. - Беги, - шелестели листья. - К Мельпомене, - журчала вода. - Сопляк, - изрекали цветы. Бог Света остановился. Впереди маячил его храм. Но туда бежать нельзя. Его сочтут сумасшедшим. Потоптавшись в раздумье, он повернул на восток. Сад вскоре кончился, и потянулись луга. На высокой, мокрой от росы траве виднелся след огромной змеи. «Ехидна», - догадался Аполлон и, призвав лук со стрелами, пошел дальше. Встало солнце, и природа ожила под его теплыми лучами. Аполлон все шел. Наконец след привел его к роще, которой заросли склоны небольшой Ниссейской долины. Охотник вздохнул. Славное местечко выбрало чудище. За деревьями послышалось бульканье. Ступая аккуратно, бог пробрался незамеченным сквозь заросли и выскочил на свет. - Даже не пытайся! – послышался тонкий голос из-за камня. – Я… ик, все вижу! - Ты что, пьяная? – не понял Аполлон. - А почему молодая, красива-а-ая девушка не может быть пьяной? – спросил голос. Из-за камня высунулась растрепанная зеленоватая физия. Физия посмотрела на своего потенциального убийцу одним зеленым глазом, затем открыла второй и тоже посмотрела. Не обнаружив ничего стоящего, вновь уползла под камень. Раздались булькающие звуки. - Ну почему же не может? Очень даже, - согласился бог, осторожно подкрадываясь к камню. - А ты чего тут шастаешь? Храм-то далеко остался. Вот как наброшусь! – пригрозила пьяница и для пущего устрашения погрозила пальцем. - Да невеста сбежала, - пожаловался Аполлон. Его вдруг пробило на откровенный разговор. – Да странно так, необычно. Послышался вздох. - Ладно, садись. Счас мы тебя выслушаем, поправим и съедим. - А можно без третьего? - Уточни. А то мне «один, два, много», - попросила Ехидна. - Без съедения. - А винцо есть? - Найдем, - отозвался бог, радуясь тому, что его не съест пьяная вдрызг змея. Знаете, бывают такие моменты, когда не грех поплакаться во вражескую жилетку. Люди обычно так поступают либо от безвыходности, либо в надежде на объективное мнение. Но довольно о грустном! Сказать по правде, такие разговоры и среди бессмертных не редкость. Не раз приходила Гера к кому-нибудь из сестер и жаловалась на мужа, пока тот удирал из спальни той самой сестры. И все мы, конечно же, понимаем, без чего эти беседы просто не могут существовать. Да-да, выпивка. Веселящий напиток дядюшки Диониса способен помирить не то что богинь, он даже героев с монстрами на один пень усадит! Вспомнить хотя бы страдальца Геракла. Наивные аэды полагают, что этот мужик с дубинкой победил всю фауну Эллады с помощью силы и стальных нервов. Ха и еще раз хи! Вино! Вот что помогало ему на пути к славе. Нет, согласитесь, что пьяным к Стимфалийским птицам лезть гораздо легче, нежели на трезвую, соображающую голову. Не подумайте, что здесь ведется какая-то пропаганда. Просто других вариантов попросту нет. Опыт был успешно проведен на бомже Афанасии из соседнего подъезда и доказал, что винные ягоды при правильном употреблении кого хочешь сделают Гераклом. Или нет… На самом деле это все бред похлеще аэдового. Вернемся к Аполлону. Гелиос, видящий все, что творится на земле, не раз будет подшучивать над Лучником. Ибо танцы в его исполнении ну просто шедевральны. Однако Солнышко наше упустило один нехороший момент. В дружеском порыве, распивая с Ехидной третью, а то и четвертую бочку, Аполлон возьми да и вякни, что Кора в фонтан нырнула и все. Конец. Но беда содержалась в ответе его философски, а главное, честно настроенной собеседницы. - Знаешь что? Отстал бы ты от девки! Не любит она тебя, – изрекла Ехидна глубокомысленно. – Ты думаешь, что её наш фраер насильно спер? Нее, дорогой, ошибаешься. Сама твоя невестенка за ним последовала. И тень сама оставила. Не иначе. - Погодь! – остановил словесный поток Аполлон. – Какой еще фраер? Какая тень? Куда спер? - О! Видно - дело запущено! Короче, слушай. Некто по имени Геракл, знаешь такого, да? Так вот, этот мужик скрал у нас Цербера, а недавно сам пришел, подох в канаве, наверное. Ну, наше начальство ему быстренько казнь прописали: на Гере или Гебе жениться он вроде должен. Но это не суть! Пока его выводили, Геракла-то, рассказал он, будто Цербера держат у тебя в Храме, милок. Не далее как вчерась в ночь из пункта А в пункт В отбыли три веселых друга и я. Схоронившись в саду, Аид и его истребители решили понаблюдать и донаблюдались до того, что встретили Кору. Боженька им помочь согласилась, и меня отправили отвлекать. Пока я вешалась на какого-то чудика, Аид с твой невестой выкрали Цербера и направились в Элизиум. Хочешь спросить, зачем я так нагло палю босса? Потому что меня забыли! Но Аполлон не слушал. Протрезвевший за долю секунды и отягощенный столь необычной информацией, он мчался в сторону своего Храма. - Эх! Провались оно все! – крикнула ему вдогонку разобиженная красавица. И провалилась сама. В Тартар.