I. Маска Зорро. Черная жемчужина

      Свет в окнах дома губернатора горел до самого утра. Слуги дона Алехандро и дона Ластиньо сразу взяли на себя заботы о девушках и организовали им прием ванной, за время которого они отогрелись и немного пришли в себя. Керолайн страшно переволновалась за минувший вечер и совершенно не могла оставаться одна в помещении, поэтому выскочила из своей спальни через секунду после того, как вошла туда, и побежала в комнату подруги.       Они встретились на пороге комнаты Изабеллы, которая по идентичным причинам спешила навстречу фрейлине, и обе негласно решили спуститься вниз.       У Изабеллы раскалывалась голова, ее мутило, перед глазами все прыгало и мельтешило. Бок, плечо и бедро ныли и щипали, но заснуть она сейчас все равно не смогла бы.       Она вспоминала, как час назад они все мокрые, грязные и уставшие, вернулись в гасиенды; как прислуга, почти на руках перенося их из помещения в помещение, помогла переодеться и вымыться, отпаивая ее и Керолайн горячим чаем, а мужчин — крепким вином и бренди. Она слышала непрекращающуюся езду экипажей за окнами: никто не спал в эту ночь. То, что случилось на побережье, было сродни чуду. В одно мгновение Эль Пуэбло мог лишиться тридцати своих жителей. Несколько десятков семей потеряло бы близких. Не говоря о том, что впереди поселение ожидала смена власти, выборы губернатора, заместителя, главного казначея, судьи...       Но все остались живы.       Она вспоминала, как Зорро донес ее до главного зала и, усадив на диван рядом с Керолайн, направился к выходу. Вспоминала, как перед ним, словно стена, возник Рикардо, не давая выйти из дома. Он держал Зорро за плечо и не позволял сделать ни шага. Несколько слуг обступили молодых людей, уговаривая Зорро остаться и наперебой предлагая свою помощь. Кто-то бросился готовить ему спальню; кто-то прибежал из гасиенды Линарес с чистой одеждой Рикардо, которая одна могла бы подойти Зорро по размеру; кто-то махал в воздухе полотенцами и пытался донести, что вода уже почти нагрелась и можно было идти принимать ванну. Но он ушел.       Его не смог удержать ни дон Ластиньо, присоединившийся к сыну, ни даже губернатор, который почти приказывал ему остаться. Керолайн, только пришедшая в чувство, сорвалась с дивана и со слезами на глазах вцепилась молодому человеку в руку, боясь отпустить одного в темноту. Изабелла очнулась, вися у него на шее и не давая сдвинуться с места.       — Зорро, я очень прошу тебя остаться, — раздавался сзади голос дона Алехандро. — Тебе предоставят здесь все необходимое. Ты ранен, ты устал, ты до сих пор в крови. Тебе нужно как можно быстрее принять ванну, сменить одежду и отдохнуть.       — И поесть надо, — всхлипнула Кери. — Вы потратили столько сил...       — Утром ты уйдешь, когда захочешь. Тебя никто не увидит без маски, ты можешь закрыть дверь изнутри, — решил говорить прямо дон Ластиньо.       — Пожалуйста, останьтесь, — шептала Изабелла.       Но он молча отходил назад. В одних разорванных штанах. Босиком. Без рубашки, без плаща, без шляпы, без перчаток. С запекшейся кровью на спине, расцарапанными плечами и белой повязкой выше локтя.       — Черт возьми! — взорвался Рикардо. — Ты пропадал неизвестно где двое суток! Мы думали, что тебя схватили! Готовились к любым переговорам! Изабеллу пытались убить! Завтра все, включая Монте, будут знать о том, какими ресурсами ты обладаешь! Фиона лично видела одно из твоих укрытий! И ты собираешься уйти сейчас?!       — Я скоро вернусь.       — Зачем тогда уходить?! Переодеться можно и здесь! За дверью такой погром, что черт ногу сломит!       — Я подойду через два часа.       — Зачем тратить время на дорогу?!       Зорро ничего не ответил и, поцеловав обвившие его шею тонкие пальчики, вышел из гасиенды.       — В каком направлении хоть искать твое тело, в случае чего?! — рявкнул Рикардо.       Зорро остановился и обернулся с легкой усмешкой на губах:       — В ближайшей церкви. Пойду ставить свечку.       Линарес опешил:       — Ты головой ударился? Какая свечка?       — За самый удачный день в жизни.       Зорро развернулся и исчез за воротами. Послышался негромкий свист, и спустя секунду — стук подков по земле. Пять одинаковых взглядов проводили быструю тень одинокого всадника и безмолвно обратились друг на друга.       — Зря мы его отпустили, — подытожил Линарес. — С головой у него сегодня явно не все в порядке.       — Он подойдет через два часа, займемся своими делами, — раздался голос губернатора.       И он почти силой заставил небольшую компанию покинуть порог дома.       Изабелла никак не могла остановить поток разбушевавшихся мыслей. Может, Зорро действительно был не в себе? Как такой день можно вообще назвать удачным? Все... Все, что было у него и его компаньона, должно быть уничтожено. Ведь именно из-за этого он уехал. Он должен был немедленно появиться там, в отдаленных и неизвестных складах и пунктах встречи, чтобы лично оценить масштабы потерь. Это понимали практически все, кто пытался остановить его сейчас, желая дать ему хоть самую короткую передышку после минувшего вечера. Да и после двух последних суток в целом. Ведь никто до сих пор не знал, чего ему стоило вырваться из рук Монте и как он это сделал.       И все же он уехал. Сколько в нем было сил и самообладания...       Изабелла попыталась лечь в кровать, но встала с нее, едва успев положить голову на подушку.       "Наверное, он в состоянии ехать на лошади, даже если будет без сознания".       Она накинула легкое платье, которое ей предоставили слуги после приема ванной, и подошла к двери. Керолайн встретила ее на пороге...       Когда они спустились вниз, там уже сидел губернатор, дон Ластиньо и Рикардо. Никто не смог бы сейчас остаться в своей спальне. Это был момент, в который они все чувствовали острую потребность быть вместе. Пусть даже молча. Пусть в состоянии полусна на креслах и диванах. Но так, чтобы открыть глаза и сразу удостовериться в том, что все самые близкие и дорогие люди были рядом.       Дон Алехандро четверть часа назад распустил основной состав сопротивляющейся прислуги, и на гасиенду начала медленно опускаться привычная ночная прохлада и умиротворение. В далеком дворе гасиенды Веласкес тоже все еще горел свет, но он больше не был похож на тревожный сигнальный огонь. Воздух над поселением постепенно становился прозрачным и спокойным.       Дон Ластиньо сидел рядом с Изабеллой, свернувшейся калачиком у него под боком. Кери дремала на плече у Рикардо. Губернатор допивал крепкий мате. В такой уютной тишине события прошедшего вечера начали отдаляться и выцветать. И если бы у Изабеллы до сих пор не кружилась голова и не щипала правая половина тела, она бы подумала, что ей все это приснилось.       Что это за странная повязка? Что Зорро прячет под ней? Ведь он точно что-то ей прикрывает. И это не рана, как подумал губернатор. Скорее всего, там что-то нарисовано. Что-то похожее на орнамент на его спине. Но ведь его Зорро не пытался скрыть. Почему же тогда какой-то маленький рисунок никому нельзя было видеть?       Изабелла посмотрела на огонь в камине.       А может, там не рисунок, а какой-то знак? Вольные каменщики? Со средствами молодого человека это было вполне вероятно... Или другая тайная организация? Или он был когда-то заключенным, и теперь на его плече навечно запечатлено клеймо его темницы?       Она не удивилась бы ни одному из этих вариантов, хотя на собственном опыте знала, что строить какие бы то ни было предположения, касавшиеся жизни и личности ее покровителя, было пустой тратой времени. Чего стоило одно только его появление сегодня вечером целым и невредимым после того, как два дня назад за ним устремился отряд из двенадцати солдат Монте.       Она же сама слышала торжествующие выкрики, принесенные из прерии ночным ветром. Они не могли означать ничего иного, как радость от поимки своей жертвы. Но даже если она и ошиблась, то Рикардо с Керолайн слышали то же самое. Ликующие крики были так явственны...       Изабелла вздрогнула: кто-то три раза постучал во входную дверь. Кери подпрыгнула на руках у Рикардо и огромными глазами уставилась в окно. Дон Ластиньо и дон Алехандро одновременно поднялись со своих мест и, быстро переглянувшись, направились к выходу.       — Простите, что так поздно, — раздался через несколько секунд знакомый голос. — Мы увидели свет в вашей гасиенде и подумали, что вы не спите.       Это дон Антонио. Что он делает здесь в такое время?       — Видите ли... Я даже не знаю, как объяснить причину нашего визита, потому что несколько часов назад мы вроде бы все выяснили...       — Пожалуйста, пройдемте в главный зал, — произнес губернатор.       Изабелла села на диван и передвинулась поближе к креслу брата и подруги.       — Доброй ночи. Еще раз, — несколько неуверенно произнес дон Антонио, входя в помещение.       — Доброй ночи, — отреагировал Рикардо, пристально глядя на неожиданного посетителя.       — Мы не хотели беспокоить вас после столь тяжелого вечера, но обстоятельства сложились таким образом, что... Мы подумали, что должны поделиться с вами нашими мыслями. Вернее, Рафаэль... Он не дает мне покоя с тех пор, как мы приехали домой.       Девушки неотрывно смотрели на молодого дона, стоящего за спиной у отца. Сегодня он уже подходил к ним с весьма странными расспросами.       — Прошу вас, располагайтесь, — ненадолго прервал его дон Алехандро. — Мате, вино, виски?       — Нет, благодарю. Мы не хотели бы занять много времени. И очень надеемся, что сейчас получим вразумительное объяснение нашему вопросу, чтобы отправиться домой со спокойной душой.       — Пожалуйста, спрашивайте.       Дон Антонио напряженно замолчал, пытаясь подобрать слова.       — Я думаю, вы догадываетесь, что это касается недавнего вопиющего инцидента, жертвой которого стала принцесса Изабелла?       — Да, это лежит на поверхности.       Глава дома Веласкес обвел непередаваемым взглядом собравшуюся перед ним группу людей и, остановившись на сыне, произнес:       — Дело в том, что Рафаэль... как бы это сказать... — он незаметно сжал кулаки. — Рафаэль видел того человека...       Раздались звуки двигающейся по полу мебели, стука бокалов и запнувшегося дыхания.       — Что?! — подскочил Рикардо.       — Правильно ли я услышал? — уже стоя на ногах, переспросил губернатор.       Дон Антонио кивнул сыну и, словно боясь услышать его голос, сел в предоставленное ему кресло и придвинулся к самой его спинке:       — Повтори то, что ты сказал мне.       Юноша вышел вперед и тут же опустил глаза под шестью испытующими взглядами.       — Мы были последними, кто прощался с принцессой Изабеллой, — начал он в мертвой тишине. — И последними, кто находился с ней перед ее... падением. Мы уходили оттуда втроем: отец, я и принцесса Фиона. Навстречу нам никто не шел, а это означало, что принцесса Изабелла должна была оказаться в одиночестве, — дон Рафаэль перевел дух и сделал глубокий вдох. — Я подумал, что это было бы не очень красиво вот так оставить ее одну во время всеобщего праздника, пусть и ненадолго, и решил на пару минут вернуться, поговорить о системе обучения в Оксфорде, — он осторожно посмотрел на замершее собрание. — В общем, я обернулся и увидел, что к ней подходит кто-то невысокого роста в темной одежде. В первый момент я подумал, что это был кто-то из гостей и не придал этому должного значения, а потом вдруг понял, что с той стороны гости подойти не могли. Но пока я задумался об этом, все и произошло. Это было так быстро. Я даже не поверил своим глазам... — он замялся и снова уставился в пол.       — Кто это был?! — зарычал Рикардо, подскочив к молодому Веласкесу и почти подняв его за отвороты сюртука над землей.       — Рикардо, успокойся! — бросился к сыну дон Ластиньо.       — Говори! — тряс Линарес свою жертву.       Дон Ластиньо с помощью дона Алехандро с трудом смог оторвать Рикардо от побледневшего дона Рафаэля, и теперь они втроем стояли перед несчастным юношей, жаждущим провалиться сквозь землю.       — Знаю, что это прозвучит невероятно, — запинаясь, произнес он. — Ведь такого не может быть. И это похоже на абсурд, но...       — Говори!       — У нее очень необычное лицо, которое сложно с кем-то перепутать... — дон Рафаэль сделал глубокий вдох, посмотрел на отца и произнес, — за спиной принцессы Изабеллы была Шарлотта.

***

      — Шарлотта! Ты отказываешься повиноваться моим приказам?!       — Моя госпожа, прости меня, но я больше не в силах в этом участвовать. Жизнь Изабеллы чуть не стоила мне моей собственной. Нельзя было этого делать. Это провидение.       — Возьми себя в руки!       — Я уверена, что если бы принцесса Изабелла утонула, то вода забрала бы меня следом.       — Ты бредишь!       — Эта волна свалила мою лошадь на землю. Будь мы хоть на пару десятков метров ближе к океану, я уже не смогла бы выбраться. Меня подмяло бы под деревья и мокрую землю. Засосало как в болото. Несчастное животное приняло смерть за нас обоих. Я еле добралась до крепости.       — Это просто невероятное совпадение!       — Фиона, ты когда-нибудь видела в своей жизни что-нибудь более чудовищное?       — Я тоже прочувствовала это на своей шкуре, и, как видишь, обе мы остались живы.       — Это было предупреждением.       — Шарлотта, прекрати!       — Фиона, не надо трогать принцессу Изабеллу. Она каким-то образом получила покровительство этого дьявола, и, пока мы на его земле, надо отказаться от всех планов.       — Здесь у нас есть Монте и его люди! Дома у нас не будет никого!       — Маркус оказался бессилен перед этим исчадьем ада. Два дня назад он потерял одиннадцать своих людей. И, если бы не счастливая случайность, потерял бы и двенадцатого!       — Монте не хватило времени на то, чтобы поехать вместе со своим отрядом. Он никогда не поверил бы в это светопреставление с непослушанием Торнадо и предпринял бы соответствующие меры. Но его кучка идиотов раскрыла рты и решила, что этот чертов конь действительно взбесился. Им даже в голову не пришло, что Зорро лишь сделал из себя приманку, потому что в тот момент Изабелла была где-то совсем рядом. А они отвлеклись на него! Повелись как мальчишки! Прекрасно зная, что все его животные выдрессированы, как собаки. Монте почуял бы засаду. А эти кретины сами пришли в руки людей Зорро.       — Фиона, говорю тебе, он дьявол во плоти. У него люди, у него деньги, у него связи, необъяснимая власть. Сколько солдат Маркуса уже пропало без вести? Около тридцати? А Зорро сделал всего два хода! И они как сквозь землю провалилось! Не удивлюсь, если их уже нет в живых! Пусть Маркус воюет с ним, сколько хочет, но только после того, как мы уедем обратно. Этот единственный чудом сбежавший солдат теперь боится сунуться за порог крепости. Ему везде мерещится Зорро. А если бы он не смог вырваться? Подумай только. Маркус даже не смог бы узнать судьбу своих людей. Они просто испарились бы из его ведения.       — Ты слишком заведена, чтобы трезво оценивать ситуацию. Эта катастрофа должна была уничтожить весь прибывший в Калифорнию флот Лукарда. Вполне вероятно, что и его самого. Представляешь, какой поддержки Зорро лишился в одночасье? Шарлотта, именно сейчас настал момент для нашего удара.       — Фиона, заклинаю тебя, откажись от этих мыслей. Наш противник слишком опасен сам по себе. Даже если случилось так, как ты говоришь, и Зорро потерял своего компаньона, он и без него очень силен. Ты же сама рассказала мне об этом складе. Это уму непостижимо! И, кроме того, у него есть собственные люди. Лукард был лишь дополнительной страховкой. Давай отложим все до возвращения домой.       — Чтобы эта высокомерная мисс Совершенство продолжала мозолить мне глаза всю мою жизнь?! С детства, с самого детства — понимаешь? — меня всегда тыкали носом в ее успехи! Она была любимицей отца и матери! Она была самой красивой, самой умной, самой талантливой! Вокруг нее прыгали толпы учителей. Изабелла — то, Изабелла — это!       — Но с нее и спрашивали столько, сколько ни с кого другого.       — Шарлотта, ты на чьей стороне?!       — Моя госпожа, пожалуйста, прислушайся. Пора успокоиться. Ты выйдешь замуж, мы переедем в замок герцога Нордфолка. Ты перестанешь видеть ее и сразу обо всем забудешь.       — О, не беспокойся, мои родители будут писать мне о ней в каждом письме. Они не говорят столько даже о принце Георге Уэльском, о своем первенце, о нашем будущем короле!       — Изабелла — самый желанный ребенок королевы. Последний. И ты прекрасно знаешь об этом.       — Чем хуже все остальные?!       — Моя госпожа, успокойся, она твоя сестра. И она никогда не переходила тебе дорогу. Если кто и был неправ, то это ваши родители. В том, что уделяли ей больше внимания, чем всем остальным. Но их же можно понять...       — Можно понять, когда тебе говорят об этом раз в месяц. Но не каждый день! Ты слышала? Первый претендент на британский трон!       — Ты сама знаешь, что Его Величество сказал так под влиянием своей болезни, которая обострилась от волнения перед праздником.       — Почему же она обострилась именно в пользу Изабеллы? Почему не в мою, например? Она набила мне оскомину, испортила мне всю кровь! Она черное пятно в моей жизни, и я собираюсь стереть его!       — Фиона, делай, что хочешь, только, умоляю, давай сначала уедем отсюда невредимыми. Сэр Генри и дон Алехандро уже почти подписали соглашение, осталось только утрясти ряд формальностей. В течение недели, я надеюсь, все закончится, и мы сможем вернуться.       — Шарлотта, я намерена вернуться без нее.       — На ее стороне Зорро. Со всеми его возможностями.       — Кстати о них. Монте и несколько его людей уже направились к этому гроту.       — Ты сама говорила, что там почти ничего не осталось и это заброшенный склад. Что они смогут там найти?       — Что я слышу? Ты перестала верить в силы и способности своего капитана?       — Фиона, мне нужно тебе кое-что сказать.       — Ты наконец поняла, что к нему чувствуешь?       — Нет. Мне показалось, что сегодня у меня открылись глаза... Это неправильно. То, что мы делаем. Судьба дала нам второй шанс. Спасла и тебя, и меня. Мы обе видели, какая страшная смерть могла бы нас забрать, если бы что-то вдруг ее не отвело.       — Эту смерть отвел он!       — О, нет...       — Мой герой. Если бы ты видела его там... Он остался в одних штанах, представляешь?       — Нет, Фиона, пожалуйста, только не это...       — О, как он умен. Он гений, Шарлотта.       — Фиона, тебе срочно нужно домой.       — Только когда мы все здесь закончим.       — Эта земля сводит тебя с ума. Я не узнаю тебя.       — Эта земля дала мне свободу.       — И забрала твой разум.       — Мой разум забрал он.       — Поэтому надо уплывать отсюда, как можно быстрее.       — Шарлотта, мне нужно тебе кое-что сказать.       — Скажи, что ты откажешься от своих мыслей!       — Я увезу его с собой.       — ...       — Такой блестящий ум, такой талант! Пропадает здесь, на краю света. Его место в Европе! При дворе.       — Фиона, по-моему, нам надо сходить до ближайшей церкви. Поставить свечку за сохранность твоего сознания.       — Он всех их покорит! Они будут у его ног! Лондон, Рим, Париж, Вена... О, представляешь, Шарли, его имя будет звучать повсюду! И я буду рядом.       — Фиона, ты даже не знаешь его имени.       — Это вопрос времени. Я могу открыть перед ним двери во все дворцы, во все самые влиятельные дома. Разве кто-то сможет от этого отказаться?!       — Давай лучше отдохнем. Сегодня был ужасный день.       — А ты бы отказалась?       — Я не знаю, я очень устала. Мне кажется, что я до сих пор в каком-то кошмаре.       — А я знаю. Мы устроим бал завтра же вечером!       — Что?       — Бал по случаю спасения наших жизней. В его честь. Ведь если бы не он, тридцать человек без вести канули бы в морскую пучину. Или ты не согласна?       — Фиона...       — Не согласна?!       — Нет, это будет справедливо. Но всем необходимо хоть немного отдохнуть. Отложим это мероприятие на несколько дней?       — Но ты согласна с тем, что это необходимо сделать? В знак признательности.       — Да, согласна, а теперь нам лучше лечь спать.       — Ты приготовила мне спальный наряд?       — Да, конечно.       — А воду для умывания?       — Давно.       — А чистое постельное белье?       — Да.       — Тогда идем в ванную. Завтра надо пораньше встать, обсудить с сэром Генри планы на вечер.       — Хотя бы на послезавтра, моя госпожа.       — Да, конечно. А какое платье ты хочешь надеть на завтрашний бал?       — Я хочу домой...

***

      Дон Рафаэль выговорил последнее слово и боязливо замолчал. Дон Антонио напряженно посмотрел на неподвижных слушателей и, встав со своего места, вышел вперед, чтобы заслонить сына.       — Я уже говорил Рафаэлю, что ему, должно быть, это показалось, — с трудом подбирая слова, произнес он, — и именно поэтому мы ничего не сказали во время общего допроса. Но он настаивает. Я понимаю, что это совершенный абсурд, но, учитывая, что никто ничего больше не видел... По крайней мере, из этого можно сделать вывод, что это был кто-то невысокого роста, женского телосложения и типа лица. Это могло бы оказаться полезным…       — Нет, Рафаэль видел именно то, что сказал, — медленно развернулся в сторону камина губернатор.       — Я, наверное, плохо тебя расслышал, Алехандро?       — Нет, ты все правильно услышал.       Дон Антонио и его сын молча проследили за удаляющейся спиной главы поселения.       — Пожалуйста, присаживайтесь, это будет долгая ночь, — пригласил дон Алехандро.       Оба Веласкеса осторожно переглянулись и, боясь издать лишний шум, подошли к дивану.       — Нам очень повезло, что вы оказались в нужном месте в нужное время, — через минуту гнетущей тишины раздался голос губернатора. — Пока что вы даже не представляете насколько.       — Может, мате? — тихонько пискнула Керолайн.       — Пожалуй, сейчас я не отказался бы от бренди, — приложил руку к виску дон Антонио.       — Мне мате, если можно, — робко добавил дон Рафаэль.       Девушки, получив долгожданный предлог, одновременно поднялись со своих мест и убежали на кухню.       — Страшно подумать, что сейчас творится у них в головах, — прошептала фрейлина.       Изабелла ничего не ответила. Но сейчас она в полной мере осознала, почему дон Рафаэль задавал ей такие странные вопросы. Несчастный юноша был настолько шокирован, что не мог поверить собственным глазам, и пытался найти хоть какое-то подтверждение или опровержение увиденному.       Подруги быстро собрали полный поднос, переставив на него все, что попало в поле их зрения, и подошли к двери.       — Змея подколодная, — сжала витиеватые ручки Керолайн. — Осталась она в замке, видите ли, по причине плохого самочувствия! Как у нее только ум за разум не зашел от этого?! Выросла при дворе! И поднять руку на королевскую дочь!       — Кери, королевская дочь здесь только одна...       — Но эта гадюка не знает об этом! Как у нее руки не отвалились?!       Девушки прислушались.       — Алехандро, я ничего не понимаю… — донесся голос дона Антонио.       Судя по всему, дон Алехандро в очередной раз подтвердил, что лицо Шарлотты дону Рафаэлю не померещилось.       — Так не хочется обо всем этом говорить, — тихо произнесла Изабелла. — Может, накроем стол и уйдем в другую комнату?       — Давай, — кивнула Кери.       — Принцесса Фиона?! — раздалось одновременное восклицание Веласкесов за дверью.       Изабелла вздохнула.       — Они же сестры! Что за абсурд! Алехандро, ты понимаешь, что говоришь?!       Губернатор предположительно кивнул или очень тихо что-то ответил, потому что в следующий момент дон Антонио воскликнул:       — Как такое могло произойти?!       — Это моя ошибка, — вдруг проник в душу сильный баритон.       Послышались резкие звуки сдвинувшейся мебели и вскрики неожиданности. У Изабеллы внутри все перевернулось.       — Я был на другой стороне — там, где располагалась прислуга и стража, потому что, признаться, ждал опасности оттуда, — продолжил низкий голос.       — Черт возьми, Зорро! Ты когда-нибудь войдешь через дверь, как все нормальные люди?! — поревел Рикардо.       — Здравствуйте! — послышалась восторженная юношеская интонация дона Рафаэля.       Эта ночь уже, скорее всего, стала самой невероятной за всю его жизнь.       — Ровно два часа, — с придыханием прокомментировала Керолайн.       Изабелла на негнущихся ногах подошла к буфету, достала еще один бокал и бутылку запечатанного красного вина.       — Некуда ставить уже, — оценила поднос Кери.       — Ничего, я донесу так, — еле слышно ответила Изабелла.       Фрейлина пристально посмотрела на подругу, потом на бокал и эффектно толкнула бедром дверь.       — Только после Вас, — язвительно выдала она, уставившись в гостиную в ожидании реакции мужской половины их собрания на выход принцессы Изабеллы к Зорро с бутылкой вина в одной руке и бокалом в другой.       Ее предположения оправдались сполна, потому что Рикардо, в это время что-то объяснявший дону Рафаэлю, запнулся и перепутал все последующие слова; дон Антонио, снимавший сюртук, повесил его мимо спинки дивана; а губернатор и дон Ластиньо, переносившие к столу дополнительное кресло, замерли с ним на половине пути.       — Это было фееричное зрелище! — выдохнула Кери, когда подруги, организовав мужчинам стол, перебрались в соседнее помещение. — Ты бы еще на пол перед ним села в восточном наряде! Как нам на гравюрах показывали, помнишь? Или нет! Лучше в том самом красном пеньюаре! — прыснула она.       — Керолайн!       — Ой, не могу, — упала в кресло фрейлина. — Надо было самой ему вина налить!       — Да тише ты! — зашипела Изабелла.       — Да мне кажется, там все и так эту картину представили, — задыхаясь, выдавила подруга.       Маленькая шелковая подушечка попала ей точно в лоб, однако действия не возымела.       — Ой, Фиона этого не видела! — снова взвыла Керолайн, согнувшись в три погибели.       Изабелла неожиданно для себя фыркнула и тут же захлопнула рот. Керолайн молча рыдала в бархатную обивку.       — Надеюсь, нас неслышно, — через пару минут перевела дух Изабелла. — А то решат, что нам совсем плохо.       Девушки ненадолго замолчали.       — Я сейчас, может быть, скажу крамольную вещь, но знаешь... все, что ни делается — все к лучшему, — произнесла Кери. — Теперь нас стало на два человека больше. И они представляют из себя очень весомую поддержку.       — Только этого все равно недостаточно, — отвернулась в сторону окна Изабелла.       Сегодня был именно тот день, когда они могли рассказать о том, кто стоял за всеми нападениями на британскую принцессу, и тогда Фиона сразу была бы арестована собственными советниками. Но они не могли этого сделать... Причастность Монте доказать было невозможно, а рассчитывать на то, что Фиона выдаст его в первый же миг, не приходилось. Он был ее единственным спасением — тем, кто мог вытащить ее из любой тюрьмы и спрятать, пока она находилась на полуострове. Более того, он мог помочь ей бежать в Мексику, чтобы миновать суда у себя на родине. Обличать их нужно было только вдвоем. Пока один из них был на свободе, второй фактически находился на пороге выхода из тюремной камеры.       Все это, несомненно, было озвучено в главном зале после того, как дом губернатора ввел в курс дела новых союзников.       В помещении малой гостиной, где сейчас находилось подруги, тем временем стало совсем тихо, и из соседней комнаты сразу же стали пробиваться знакомые голоса. В данную минуту мужчины затронули тему заброшенного склада и пытались вспомнить, в каком состоянии остались гроты, когда они их покинули. Эта тема особенно волновала дона Рафаэля, который под впечатлением всего, что принесла ему эта ночь, был самым ярым участником дискуссии. В который раз он сокрушенно говорил о том, что Фиона собственными глазами видела устройство пещеры и системы движения дверей и оказалась в курсе ее назначения и владельца. Его отец был с ним полностью солидарен и тоже задавался вопросом о том, не мог ли Монте обнаружить в руинах склада что-то важное. Ведь в том, что Монте и его люди направятся к побережью, чтобы исследовать это невероятное сооружение в первые же минуты, как узнают о его существовании, никто не сомневался. Вполне возможно, что они могли увидеть кусок двери и понять, какую форму она должна иметь в нетронутом виде. Это в свою очередь могло натолкнуть их на догадки о том, как могут выглядеть снаружи укрытия Зорро. Не говоря уже о том, что они вообще узнали о наличии в распоряжении Зорро подобных тайников. Если раньше они терялись в догадках и не могли даже представить место укрытия их главного врага, то теперь они располагали вполне определенными сведениями и знали, что искать. Более того, Монте должен был немало разозлиться, поняв, что одна из пещер находилась буквально у него под носом, всего в нескольких километрах от крепости, а это означало, что он примется за поиски с усиленным рвением. Да и само название — склад. Неоспоримое подтверждение связи Зорро с Лукардом, о которой раньше ходили лишь догадки.       Изабелла смотрела куда-то сквозь перевитые между собой тонкие пальцы.       Он сказал такие странные слова перед уходом. Может, просто для того, чтобы всех успокоить? Ведь эта ночь должна была стать для него поистине разрушительной. Склады, товары, а может, даже корабли и люди... В груди все стянулось и похолодело. На складах же могли быть люди! Был ли у них шанс убежать или забаррикадироваться так, как это сделали гости Фионы сегодня? Она сделала глубокий вдох, но он не принес облегчения. Такая призрачная надежда... Что Зорро узнал за эти два часа? Увидел потери? Встретил кого-то из своего отряда? А встретил ли он кого-то вообще?       Дышать стало совсем невозможно.       И все же он вернулся, как и обещал. В новых чистых и отглаженных штанах, хрустящей от крахмала рубашке, с неизменными плащом и шляпой, с непроницаемым лицом. Словно ничего не случилось. В его внешнем виде не было ни одного изъяна, его рука была тверда, голос спокоен, взгляд уверен. Человек ли он вообще?       Однако сколько мужское собрание не строило предположений и не пыталось узнать у Зорро его мнение, он ничего не сказал. Изабелле стало даже неловко от того, как они своими расспросами поочередно напоминали ему о его потерях. Дон Алехандро время от времени пытался перевести тему в какое-нибудь отвлеченное русло, но уже через несколько фраз разговор все равно возвращался к этой животрепещущей проблеме. Быть может, если бы дом губернатора открыл семье Веласкес все тайны до конца, этот момент потерял бы для них такую значимость. Но дон Антонио и его сын до сих пор не знали самого главного — кем на самом деле являлась Изабелла. Сейчас их сведения ограничивались тем, что принцесса Фиона жаждала кончины сестры согласно каким-то личным мотивам и с помощью Шарлотты нашла выход на бывшего губернатора. Посулила ли она ему несметные богатства за его помощь или обещала что-то, необходимое для восстановления в утраченной должности или достижения других целей, было неизвестно; однако по счастливому для них стечению обстоятельств они оказались в одной лодке даже ближе, чем думали, потому что за Изабеллу вступился Зорро и ныне действующая власть. И теперь сестринская жажда мести подкреплялась хитроумными планами по свержению дона Алехандро и ликвидации героя в маске.       Изабелла не знала, сколько времени мог бы еще продлиться этот допрос, если бы не услышала, как Зорро встал с кресла и подошел к окну. Она могла отличить его шаги и движения хоть с закрытыми глазами, хоть через стену.       Девушка сжала пальцы еще сильнее. Конечно, весь первоначальный состав дома губернатора понимал, что дон Антонио и дон Рафаэль не знают истинного положения вещей, поэтому визит в пещеру с тремя гротами и механическими дверями вполне обоснованно являлся для них самым важным пунктом обсуждения, но, может, хоть сейчас они сменят тему? Или хотя бы...       Она не успела додумать, потому что в нескольких километрах от гасиенды прогремел оглушительный взрыв.       "Неужели так звучит цунами со стороны? Неужели еще раз?" — метнулось в голове в первую секунду, но уже через миг осознание реальности вдруг надавило на плечи, словно та самая гигантская волна.       Зорро взорвал склад. Вернее, то, что от него оставалось.       На минуту в гасиенде воцарилась омертвелая тишина, в которой с холодящим душу эхом раздался негромкий стук его каблуков. Молодой человек в полном молчании вернулся к креслу и взял со стола бокал вина.       — Идем на улицу, — с трудом выдавила Керолайн.       Девушки бесшумно юркнули в противоположную дверь и, миновав небольшой коридор, выскочили во двор через запасной выход. Думать о происходящем больше было невозможно. Они сели на скамейку под раскидистым деревом и уставились на небо, ожидая, что свежий воздух приведет в порядок их мысли и подарит столь необходимое сонное забвение.       Сколько времени они просидели, закинув головы наверх и считая звезды, которые так редко показывались на небосводе в Британии, они не знали, но ночная прохлада все равно дала о себе знать и вынудила Керолайн пробраться в гасиенду за теплыми покрывалами.       — Зато сегодня во время праздника все оценили мой испанский, — довольно хмыкнула фрейлина, пригревшись под накидкой.       — Вообще-то на нем говорила не только ты, — осторожно напомнила Изабелла.       — Ты принцесса. Одним языком больше, одним меньше — это в порядке вещей. Тебе положено много знать.       — Кери, прекрати.       — Что? Я говорю, как есть.       — Принцесса здесь только одна.       — Да неужели? — ехидно протянула фрейлина. — Почему тогда губернатор и Зорро лично идут к тебе с горячим чаем?       Она многозначительно перекинула через плечо теплую накидку и, красноречиво шевельнув в сторону Изабеллы длинными тонкими бровями, направилась к главному входу.       Изабелла не скоро ощутила тепло от горячей чашки, потому что предмет, о котором пришли говорить с ней дон Алехандро и Зорро, стал для нее сломавшей спину соломинкой в череде событий последних дней. Дом губернатора решил начать подготовку британского двора к тому, что принцесса Изабелла не вернется обратно. И для этого они собирались использовать свой последний козырь. Диего де ла Вега.