***
Она впервые увидела их лицом к лицу. Зорро и Монте. Жуткая пустота металась в пространстве между ними. Два пронзительных взгляда, сжигающих все вокруг себя, два невероятных стратегических ума. Видели ли они кого-нибудь, кроме друг друга, в этот момент, отраженные во взоре бесконечных лазурно-голубых глаз? Быть может, их бой уже перешел на уровень мыслей и они давно опередили ход текущих событий? Изабелла вздрогнула — Керолайн едва ощутимо коснулась ее руки. Девушка выдохнула и осторожно осмотрелась: потолок не упал им на головы, стены все еще стояли на месте, да и пол не разошелся на части, обнажая полыхающие недра земли. — ... не станете отрицать, что следили этой ночью за гасиендой сеньоры Катрин Родригес? — донесся до ее слуха обрывочный вопрос дона Алехандро. — Нет. Вечернее собрание забурлило, как несколько минут назад, когда это же слово прозвучало из уст легенды Калифорнии. — В таком случае я вынужден спросить Вас, что Вы там делали, потому что именно Ваше ночное пребывание у гасиенды Родригес принесло нам сегодня этот кулон и все, что мы о нем слышали. Изабелла затаила дыхание. Ответ Монте сейчас может повернуть ход истории этого поселения. — Позвольте я все же сниму с офицера ответственность за этот вопрос, — мягко прожурчал голос Катрин, внося прохладу летнего ручья в иссушенную палящим зноем землю. — Видите ли, сеньоры, он связан определенными этическими ограничениями и не может дать прямого ответа. — Она немного помолчала. — Поэтому его могу дать я. Ведь ты не будешь против, Маркус? Изабелла с неприятным холодом в ногах проследила, как острые стальные глаза с трудом заставили себя оторваться от сверкающего изумрудно-зеленого взора и сосредоточились на грациозной фигуре. — Нет, — вновь раздался его короткий ответ. Катрин дождалась, пока затихнет отзвук его голоса, посмотрела поверх собрания, кокетливо наклонила голову на бок и раскрыла вычерченные словно по линейке губы: — Офицер мой тайный поклонник. Подругам показалось, что их что-то оглушило сзади. Они сцепились руками в попытке устоять на месте, одновременно прижимаясь к плечам дона Диего и Рикардо, чтобы иметь рядом дополнительную точку опоры, потому что зал загудел так, что, казалось, в высоких стрельчатых окнах сейчас потрескаются стекла. Изабелла увидела, как вспыхнули серые глаза на заостренном лице. Монте ждал ответа Катрин, потому что ему не оставили выбора, и он оказался вынужденным участвовать в предложенной ему игре ровно так же, как недавно дому губернатора пришлось пойти на поводу у Фионы. И, судя по всему, сегодня он был готов ко многому. Но был ли готов к такому?.. Поклонник женщины Зорро. Женщины заклятого врага, который снился ему по ночам и мерещился в темноте. Тайный. И, следовательно, отверженный, потому что предпочтение Катрин всем было известно. Одно ее предложение опрокинуло офицера на спину и приставило шпагу Зорро к его шее. Всего одна фраза. Изабелла в трепетном восхищении смотрела на прекрасное изваяние. Какое страшное оружие имелось в распоряжении Зорро! Эта женщина была в тысячу раз опаснее его клинка. Керолайн пошатнулась: Рикардо не мог больше сдерживаться и согнулся пополам от удушившего его приступа смеха. За его спиной содрогался дон Рафаэль. Тщетно скрываемые улыбки замелькали по всему помещению. Дамы обмахивались веерами или кончиками пальцев, усиленно дуя себе на лицо; мужчины же, уставившись кто в пол, кто в потолок, пытались избежать взглядов друг друга, чтобы повторно не поддаться столь неловкому проявлению эмоций. Эта короткая и неожиданная передышка после череды напряженных событий оказалась еще более яркой, чем могла бы быть при обычных обстоятельствах. Зорро так точно рассчитал время появления Катрин... Девушка почувствовала, что перестала улыбаться. Она не должна больше думать о нем. — Простите, господа, я уже говорила об отсутствии у меня свободного времени, в связи с чем в считанные минуты буду вынуждена покинуть ваше приятное общество, — высоко взлетела над гудящим залом неповторимая интонация Катрин. — Я надеюсь, Вы отвечаете за свое заявление, сеньора? — словно ледяной дождь, накрыл еще не до конца прозвучавшую фразу голос Фионы. — Маркус, я сделала все, что могла, но мои слова ставятся под сомнение, — сквозь полуприкрытые глаза перевела взгляд на неподвижную фигуру офицера Катрин. — Скажи же что-нибудь. Изабелла, не отрываясь, смотрела на каменное лицо бывшего губернатора и испепеляющий взор сестры, которая только что была намеренно небрежно причислена к непонятной связи с тайным поклонником женщины Зорро. Эта неожиданная фраза Катрин выбила из колеи не только офицера Монте, но и Фиону, скинув с нее привычную маску спокойствия и королевского снисхождения, и дому губернатора это играло как никогда на руку. И все же этого было недостаточно. Этот разговор неуклонно к чему-то вел. Изабелла чувствовала, что каждое слово в нем было продумано заранее, равно как и подготовлены все возможные варианты ответной реакции на поведение Фионы и Монте. Однако понять, что должно было стать кульминацией диалога, до сих пор не удавалось. Мысль о том, что Катрин пыталась увести публику от первоначального вопроса, касаемого визита Зорро и британской принцессы в гасиенду Родригес, выглядела абсурдной. Не сейчас, так через несколько минут к этому факту должны были непременно вернуться, а, учитывая, что именно он числился среди первостепенных интересов Фионы, в продолжении столь щекотливой темы можно было не сомневаться. Хотя следовало признать, что усыпить бдительность публики и переключить всеобщее внимание на альтернативную проблему, при этом кардинально поменяв отношение слушателей к ролям участников событий минувшей ночи, Катрин смогла мастерски. — Быть может, офицер не в состоянии опровергнуть Ваши слова в силу своего воспитания? — выдвинулась вперед Фиона, поджав губы и сдавив в побелевших пальцах серебристый кулон. — А какие еще доводы он может привести? — легко повела точеным плечиком Катрин и непринужденно рассмеялась. Ее смех неосознанно переняли ближайшие ряды аудитории. Но Изабелла уже видела ее взгляд. Убийственный, точный и холодный. И видела, как Монте с первыми звуками вопроса Фионы судорожно дернулся на месте в обреченной на провал попытке не дать ему прозвучать до конца. — В противном случае нам только останется думать, что офицер следил за домом губернатора и принцессой Изабеллой, чтобы потом передать Вам сведения о ее передвижениях.***
Катрин уже давно замолчала, но ее полушутливое предположение все еще разбивало воздух, словно удары набата. Странная тишина наступила в главном зале военной крепости Эль Пуэбло. Было очень душно, в голове все снова заволокло неприятной ватой. Где-то в глубине сознания шумели гигантские волны, обрушиваясь с неимоверной высоты на темные скалистые стены... Кто бы мог подумать несколько недель назад на первом балу — столь ярком и веселом, беззаботное настроение которого не смогло омрачить даже нападение разбойников, — что совсем скоро солнечное и теплое поселение вместе с его народом окажется втянутым в мерзкие интриги, развернутые замыслами всего двоих людей. Как разнились эти два праздника. Какими другими все стали за это время. Как разросся огромный ком противостояний, затягивая в себя все больше невинных сторонних участников... Стоять на одном месте становилось уже совсем невозможным, и, если бы не удивительно твердая рука дона Диего, Изабелла уже вторично потревожила бы высокую аудиторию потерей сознания. — Прости, мой дорогой, я была вынуждена открыть твою сердечную тайну, — прозвучал в этом омертвелом молчании игривый голос. — Однако ты сам видишь, что могло бы случиться, если бы я ее не озвучила, — подмигнула Катрин. — Ах, мужчины всегда так теряются, когда дело касается их любовных переживаний, — развернулась она в сторону трех неподвижных фигур британских советников, — поэтому оставим сей разговор. Офицер и так несет слишком большие потери в этом бою на протяжении последних нескольких лет. О, что за женщина! Словно тончайшая ядовитая игла, выпускаемая рукой в черной перчатке и со смертельной точностью поражающая цель, запечатленную в сосредоточенном взгляде зеленых глаз. Вынужденная кривая улыбка Монте, выразившая согласие со словами его неприступной дамы сердца, стала, пожалуй, единственным движением в главном зале за последние несколько минут. — Что ж, этот момент мы уяснили, — подвела черту Катрин. — А теперь очень коротко вернемся к происшествию с кулоном. Принцесса Изабелла действительно приходила в мой дом в сопровождении сеньора Зорро. — Снова легкий шум в застывших от напряжения рядах. — И у нее были на это совершенно определенные причины. Ваше Высочество, — с легкой усмешкой повернулась она к Фионе, — по счастью, или, наоборот, к сожалению, я слышала, какими сведениями Вы оперировали, когда говорили относительно назначения моего дома. Вы могли бы это повторить? — Сеньора Родригес немного наклонила голову и остановила взгляд на онемевшей собеседнице. — Впрочем, я не могу обвинять Вас в отсутствии достоверных сведений, ведь для их получения Вам необходимо было лично заняться этим вопросом и потратить свое драгоценное время, которое Вы проводили в заботах и радении о благополучии наших государств, и поэтому были вынуждены пользоваться непроверенной информацией. В связи с этим считаю себя обязанной восполнить столь досадный пробел в Вашей осведомленности. — Она повернулась в сторону выхода и сделала знак стражникам. — Уже много лет моя гасиенда, — ее голос зазвучал громче, чтобы перебить гудеж открытия тяжелых дверей, — является лучшим швейным ателье во всей Калифорнии, поскольку я обладаю монополией на самые дорогие и изысканные ткани, привозимые на наш полуостров со всех концов света, — в этом месте она бросила совсем недвусмысленный взгляд на Зорро. — Львиная доля парадной и повседневной одежды высокопоставленных лиц наших поселений вышла именно из стен моего дома. Но самым главным и неоспоримым в своей конкурентоспособности направлением моего дела является... — она повела рукой в сторону выхода, увлекши за ней больше полусотни взглядов, — пошив свадебных платьев. Прошу вашего внимания, дамы и господа! Свадебное платье принцессы Изабеллы.***
Подруги лежали в спальне на кровати Изабеллы и молча допивали полуночный чай. В голове все еще стоял шум удивленной толпы, радостные объятия Фионы и кривая улыбка Монте. — Она невероятная, — оторвавшись на секунду от чашки, протянула Кери. Катрин сегодня произвела фурор. Она объяснила все четко и без лишних слов, на голову разбив оппонентов и вознеся неприкосновенность дома губернатора на недосягаемую высоту. Этой ночью принцесса Изабелла приезжала в гасиенду Родригес на последнюю примерку свадебного платья, которое шилось уже на протяжении последних двух недель, так как сэр Ричард и дон Алехандро были совершенно уверены в благополучном исходе переговоров. В связи с тем, что грядущая помолвка должна была оставаться в тайне до момента оглашения подписания документов, принцессе пришлось ездить в дом Катрин по ночам, и сопровождать ее туда мог только Зорро. Костюм Дымки служил им дополнительной страховкой и был призван скрыть лицо принцессы в случае, если кто-то встретился бы им на пути. К сожалению, моральное и физическое состояние девушки после всех выпавших на ее долю испытаний было очень тяжелым, а примерка, вследствие крайней щепетильности мастеров, чересчур долгой и утомительной, поэтому по завершении напряженной работы Катрин предложила высокой заказчице успокоительного настоя, что вынудило Зорро нести засыпающее сокровище Британской Короны на руках. Что касается самого Зорро — здесь Катрин изящно развела руками и напомнила, что он в первую очередь был мужчиной, оказавшимся запертым на три часа в одном доме с дюжиной работников, беспрестанно снующих мимо с необъятными ворохами тканей, нескончаемыми мотками ниток, охапками булавок и прочей швейной атрибутикой, — то хозяйке гасиенды пришлось позаботиться также и о его моральном равновесии, предложив гостю несколько бокалов крепчайшего бренди. Это послужило причиной его неровной походки, а также невнимательности в отношении упавшего с шеи принцессы украшения, что, напротив, не ускользнуло от зорких глаз наблюдателя из отряда Монте, постоянно следившего за гасиендой Родригес на предмет приближения к ней его главного противника на любовном фронте. Дальнейшее развитие событий предположить было несложно, потому что оно было вполне оправданным как со стороны Фионы, по праву старшей сестры охраняющей честь младшей родственницы, так и со стороны Монте, по понятным причинам желавшего вывести соперника на чистую воду. К счастью, Катрин в последний момент успела увидеть, как кто-то быстро схватил подвеску и исчез в темноте. Это навело ее на ряд вышеизложенных выводов и заставило бросить сегодня все дела, чтобы расставить запутанные события по местам. — И когда только они успели все продумать?.. — задумчиво произнесла Кери, переворачиваясь на другой бок. Изабелла медленно поставила чашку на прикроватный столик. Было ли это запланировано заранее? Или Катрин действительно находилась в доме и по счастливой случайности увидела происшествие с кулоном и сообщила об этом Зорро? Если так, то скорость их реакции на собственные ошибки была просто феноменальной. Или же это было частью общего плана, который Зорро и дон Алехандро успели проработать этой ночью всего за несколько часов и который уже сегодня так внезапно для всех вошел в кульминационную точку? Дом губернатора устами Катрин практически в открытую заявил о том, что происходило за спинами населения Эль Пуэбло, и игривая фраза сеньоры Родригес отпечаталась в сознании всех, кто находился в крепости таким образом, что любой шаг в сторону принцессы Изабеллы теперь невольно отсылал бы к тени Монте или Фионы. Девушка подобрала колени и положила на них голову. А она думала, что Зорро убил всего трех зайцев походом в дом Катрин. Как мелочно. Изабелла не удержалась и недовольно фыркнула. — Ты чего? — подпрыгнула фрейлина. — Ничего. Три цели за один удар для него слишком мало. Дать ей возможность отвлечься, отдохнуть самому и заодно узнать у нее все, что она успела выведать о его доме, — ради этого он даже не стал бы тратить время. Пришлось добавить еще что-нибудь. Например, пользуясь случаем и невменяемым состоянием своей подопечной, снять и выкинуть подвеску, о которой она и не вспомнила на следующий день, думая, что оставила ее дома, чтобы та через несколько часов, пройдя около десятка рук, стала неотразимым оружием ответного разоблачения его неприятелей, перевернув с ног на голову спокойное видение жизни населения Эль Пуэбло. И попутно во всех красках было проафишировано ателье его любовницы... Девушка яростно вцепилась в уголок подушки. А как красиво он очистил свое имя! Она помнила, как сеньора Родригес уже в дверях обернулась к Фионе и снисходительно произнесла: "Надеюсь, этот пример послужил Вам наглядным объяснением того, как именно сеньор Зорро уже на протяжении целого месяца ежедневно подвергает угрозе собственное имя. Поверьте, Ваше Высочество, король Георг III не смог бы найти на этой земле более надежного человека". И при этом он снискал к своему имени приставку "сэр". Никому в мире не под силу было достичь стольких целей одновременно. А он мог. Изабелла вздохнула. Положа руку на сердце, это звание лишь оттеняло манеры и поведение его неоспоримого знатного происхождения. Да и в целом оно было заслужено им, как никем другим... А потом счастливые объятия; вздохи облегчения; выражение вселенского счастья на лице Фионы, честь младшей сестры которой оказалась восстановлена в полном объеме; расходящиеся гости, несущие в дома невероятные рассказы; и совершенно непередаваемое выражение лица сэра Генри. Осталось ли что-то, о чем они не подумали? Даже смехотворно робкая для нрава Фионы попытка напомнить о том, что девушку в костюме Дымки, которая по странному стечению обстоятельств оказалась младшей принцессой Британии, видели еще до сегодняшней ночи — то есть до того момента, когда у нее появилась необходимость прятать лицо, — была разбита вдребезги. Катрин несколько жалостливо посмотрела на свою уже почти раздавленную собеседницу и, словно объясняя малолетнему ребенку элементарную задачу, сообщила, что Дымка — это... она. Та далекая встреча с отрядом Монтесеро была ужасной неосторожностью с ее стороны, потому что на самом деле она должна была тайно встретиться с Зорро. Без свидетелей и за стенами своего дома, за которым неустанно наблюдал отряд офицера. Этот костюм с маской, так напоминающий одежду Зорро, был очень старым методом их общения, к которому они прибегали еще на заре своего знакомства и который Катрин была вынуждена использовать месяц назад. И в связи с тем, что поведение Монте в последнее время вызывало у нее опасения, а капитан Монтесеро не преминул бы возможностью рассказать в казармах о необычной ночной встрече — что, безусловно, очень быстро дошло бы до слуха ревнивого обожателя, — ей и Зорро пришлось сделать вид, что они незнакомы, и говорить на французском языке, словно бы Дымка могла являться кем-то из недавно прибывшей британской свиты. Но, к сожалению, тогда они не могли даже вообразить, какие последствия для юной принцессы принесет с собой появление загадочной девушки в маске. В довершении короткого и достаточно сухого повествования Катрин быстро подошла к Изабелле и протянула руку к своей голове. Водопад волнистых иссиня-черных волос, отличающихся от исходного образца лишь длиной, заструился по ее выточенным плечам... — Кери, — тихо позвала Изабелла. В ответ донесся нечленораздельный набор гласных. — Мы, правда, похожи? Фрейлина протерла глаза и вытянулась во весь рост: — Кто? — Мы с Катрин. — Ну... — зевнула Керолайн, поворачиваясь лицом к своей принцессе, — в общем — да. — Очень? — В достаточной степени, — подруга еще раз потянулась и впилась взглядом в замершее перед ней изваяние. — А что? — Да так. Интересно. Кери подозрительно прищурилась, однако задавать вопросов больше не стала и откинулась обратно на подушку: — У вас похожее сложение. Правда, она немного выше тебя и, пожалуй, плечи у нее немного шире. Но если вы не стоите рядом, это невозможно понять. Волосы, я бы сказала, идентичные, только у нее короче сантиметров на двадцать. Лица, правда, не очень похожи, хотя общие черты прослеживаются. Но, я думаю, когда вы обе уберете волосы назад и наденете маску и шляпу... И если еще будет темно... — Ясно. — Все? — Да. — Мне можно спать? — Да... — Спасибо. Да и шпагой Катрин, оказывается, умела владеть, когда для окончательной ликвидации каких бы то ни было подозрений попросила позвать с улицы капитана Монтесеро, лично вставшего сегодня охранять главный вход в крепость. Не успел командующий гарнизоном появиться в зоне ее видения, как она выхватила шпагу с пояса Зорро и приставила ее к груди онемевшего оппонента. Монтесеро, явно опешивший от такой встречи, под восторженный смех публики был вынужден признать, что это действительно была сеньора Родригес тогда в костюме Дымки. Все, все до мелочей... А если даже Изабелла сейчас и забыла что-то заново провернуть у себя в голове, то об этом не забыл дом губернатора несколько часов назад, потому что вопросов после этого бала остаться уже не могло ни у кого. Что же касалось свадебного платья — Катрин забрала его обратно и достаточно жестко дала понять ошеломленной всем происшедшим за вечер аудитории, что теперь принцессе придется выбирать совершенно новый покрой, потому что, согласно как традициям страны, так и многолетним воззрениям ателье и его мастеров, наряд, увиденный до свадьбы столь большим количеством лиц, уже не может быть надетым. Изабелла невольно усмехнулась: это означало не что иное, как перенос предполагаемой даты свадьбы сына губернатора и британской принцессы на более поздний срок, то есть с очень большой долей вероятности британские корабли вместе с Фионой, советниками и всей свитой, и без того уже просрочившие возвращение почти на неделю, не смогут дождаться этого события. Быть может, Катрин и была главным козырем дома губернатора? Кто бы мог подумать... Только зачем ей все это? Тратить столько времени и сил ради совершенно чужого для нее человека. Хотя печаль в ее голосе, когда она обратилась сегодня к Изабелле, была совершенно искренней... Девушка накинула на лицо одеяло. Или Катрин слишком обязана Зорро за все, что имеет, и не может отказать ему? Кто знает, при каких обстоятельствах произошло их знакомство. А вдруг она знает его имя? Девушка почувствовала легкий холодок на спине. А может, она знакома и с Лукардом? И еще с этим загадочным третьим лицом, деловым товарищем Зорро? Неудивительно, что люди Монте денно и нощно следят за ее домом. И, скорее всего, не только они. Вряд ли бы Зорро оставил без защиты своего самого надежного и дорогого сподвижника. Изабелла перевернулась на другой бок. И как Керолайн может так спокойно спать? Зная, что за британскими кораблями, находящимися на другой стороне полуострова, со дня на день пошлют гонцов. Работы над восстановлением порта после цунами начались сегодня с самого утра, поэтому в течение недели можно было ожидать готовности более-менее свободного доступа судам к пристани. И потом они уплывут. А она останется. Только сейчас Изабелла вдруг осознала, что остается здесь навсегда. Что больше не увидит привычного пасмурного неба Туманного Альбиона, серого океана, широких дворцовых сводов, знакомые лица прислуги. Родителей... Эти корабли, стоящие на другой стороне полуострова, были связующей нитью с ее прошлой жизнью. Тонкой, совсем невидимой. И все же очень крепкой. И вдруг они исчезнут. Вместе с сэром Ричардом, сэром Генри и его помощниками. Вместе с Фионой и Шарлоттой. Исчезнут. — Ты ляжешь сегодня или нет?! — донеслась негодующая интонация. Девушка от неожиданности подскочила над подушкой и воззрилась на источник звука. — Перестань думать! Ты мешаешь мне спать! — угрожающе надвинулась фрейлина. — Два часа ночи! Не говоря уже о том, что твое место сейчас в лазарете под присмотром врачей. Изабелла быстро юркнула под одеяло и, свернувшись клубком, сделала вид, что до невозможности хочет спать. — Через пять минут проверю, — фыркнула фрейлина и поднялась с кровати. — Я на кухню за водой. Чтобы я пришла — и ты уже спала! Спорить с Керолайн относительно физического состояния и необходимых действий для поддержания его в удовлетворительной форме было бесполезно, поэтому Изабелла благоразумно затихла и сквозь маленькую щелку между подушкой и одеялом проводила взглядом фрейлину до двери. Пожалуй, сейчас ей как никогда нужно было последовать свалившемуся на ее голову предупреждению. Девушка еще немного повертелась на нагретой простыне и закрыла глаза. Возможно, завтра с первыми лучами солнца станет легче. А сейчас надо выкинуть из гудящей головы все, что в ней вертелось, словно ураган. За эту ночь она обязана привести себя в форму.***
— Спокойной ночи, сеньора. — Спокойной ночи, молодой человек, — улыбнулась сеньора Камелия. — Будьте осторожны. Изабелла уже попрощалась с матерью и сэром Ричардом и забралась на спину Торнадо. Сегодня девушка, не тревожимая никем из родственников и друзей, проснулась чрезвычайно поздно. Она проспала больше двенадцати часов и, очнувшись от лечебного забытья, поняла, что ее больше не качало из стороны в сторону, а голова перестала кружиться при каждом неосторожном движении. Остаток дня все обитатели гасиенд де ла Вега и Линарес провели в невероятном спокойствии. Он прошел до такой степени умиротворенно, что под конец начало казаться, будто это было лишь затишье перед смертоносной бурей. Однако вечер вступил в свои права, а отзвуков вчерашнего бала так и не было слышно. Казалось, что Фиона и Монте, подобно разбитым на голову полководцам, пытаются собрать жалкие остатки некогда неизмеримых войск и в отчаянии думают, что им делать дальше. Зорро приехал около одиннадцати часов и пробыл в кабинете с доном Алехандро всего пятнадцать минут. Значит, действительно никаких движений со стороны неприятелей сейчас не наблюдалось. Поэтому Изабелла дождалась, пока молодой человек освободится от переговоров и вцепилась в него мертвой хваткой, чтобы он отвез ее к матери и сэру Ричарду. И хотя она со всей ясностью понимала, что ее столь внезапная просьба могла быть обречена на провал — поскольку шла вразрез с планами молодого человека и отнимала его время, — мысли о том, что творилось бы в ее собственной голове, если бы с ее дочерью произошло все то же самое, что и с ней за эти дни, и при этом она узнавала бы все через третьих лиц, заставили ее встать поперек двери и не выпускать своего покровителя из гасиенды до тех пор, пока он не пообещал заехать за ней через два часа. К этому моменту ей вменялось быть полностью готовой к выходу, а также иметь про запас объяснения для Керолайн в случае внезапного столкновения в коридоре. Девушка заверила, что все уладит и будет готова минута-в-минуту. Многолетний опыт совместного существования подсказывал, что лучшим способом нейтрализации фрейлины было притвориться крепко спящей: стоило подруге войти в темную комнату, увидеть мирно почивающую принцессу и собственную разобранную кровать, как она немедленно ныряла под одеяло и засыпала еще в падении. Поэтому Изабелла слезла с широкого подоконника гасиенды Линарес, где на протяжении последних пятнадцати минут обдумывала подходящую стратегию, и поспешила привести комнату в состояние безмятежности. Расчет был тонким: едва она успела закончить преобразования, как в помещение ворвалась Керолайн и разочарованно затихла. Видимо, она только что закончила давать распоряжения по готовке завтрака в гасиенде губернатора и, распаленная мыслями об утренней трапезе, планировала еще немного поболтать; однако ее надеждам сбыться было не суждено. Изабелла слышала, как подруга зашуршала одеждой, затем постельным бельем и как через пару минут предалась самозабвенному посапыванию. Теперь оставалось только ждать условного сигнала. Изабелла уже лежала одетая в знаменитый костюм Дымки, держа наготове под кроватью сапоги и шляпу. Прошло около получаса, за которые девушка чуть не четвертовала кусочек одеяла, пытаясь хоть чем-нибудь занять неподдающийся отдыху разум, когда за окном послышался тихий свист. Со стороны могло показаться, что это кричит ночная птица или мимо ветвей деревьев проносится легкий ветерок, но Изабелла знала, что этот звук предназначался ей. Она быстро спрыгнула с кровати, натянула обувь и, захватив черную шляпу, испарилась из комнаты. Она не ошиблась: Зорро ждал ее недалеко от ворот в тени деревьев. Иронично поинтересовавшись, как прошла операция по усыплению бдительности Керолайн, молодой человек одной рукой закинул спутницу на Торнадо и вскочил следом. Девушка поежилась и попыталась отодвинуться как можно дальше, но любое ее движение лишь способствовало тому, что она неминуемо скатывалась назад в углубление седла и упиралась спиной в грудь провожатого еще сильнее. Изабелла уже собиралась спросить, почему ей нельзя было ехать на Арабике, обеспечив таким образом им обоим комфортное передвижение, как в тот же момент на ее глаза опустилась давно забытая повязка. Это могло означать лишь одно — они направлялись в первый дом Зорро. До места назначения молодые люди доехали почти в полном молчании, дабы не потревожить разговорами тихий ночной воздух, и Изабелла была совершенно не против такого условия. Говорить о том, что произошло вчера вечером и накануне ночью, ей хотелось меньше всего. Путь до первого Подземелья занял меньше десяти минут, каждую из которых девушка потратила на то, чтобы почувствовать и осознать все повороты и направления; и по ее ощущениям они спустились куда-то вниз относительно гасиенд де ла Вега и Линарес, которые единственные из всего поселения были возведены на очень большом каменном выступе. Хотя, скорее, это была скала, один край которой обрывался через несколько метров за садом Линарес к расстилающейся под ним небольшой равнине, за которой потом начиналась довольно густая роща; а второй был совершенно пологий и выходил на общую дорогу, ведущую к центру поселения. Эти две правящие гасиенды из-за их необычного расположения подсознательно перекликались со средневековыми замками, тыл которых был неприступен из-за высокого каменного обрыва позади цветущего сада, а фронтальная часть всегда находилась в поле зрения самих обитателей домов и в особо напряженные времена укреплялась отрядами личной и гарнизонной охраны. Мать Изабеллы и сэр Ричард так и жили в доме Зорро. Безусловно, сеньора Камелия уже была в курсе обо всем происшедшем за эти два дня, и, возможно, она была одной из немногих, кто заранее знал от сэра Ричарда, что именно произойдет во время праздничного бала. Однако за эти несколько часов, которые они провели в гостиной из красного дерева, никто ни словом не обмолвился ни о Фионе, ни о Монте, ни о покушении, ни о заговорах. Для сеньоры Камелии было важно лишь то, что ее дочь сидела рядом с ней целой и невредимой; все прочее было оставлено за каменными дверями. Сэр Ричард тоже был рядом и изредка принимал участие в беседе, когда речь заходила о его любимице Керолайн и ее судьбе. Это был такой тихий и семейный вечер, что, напомни сейчас Изабелле кто-нибудь о роли сэра Ричарда Филла во вчерашнем празднестве, она долго пыталась бы сопоставить этого милого дедушку в бессменном пенсне и с резной чашечкой чая в исхудавшей от времени руке с недавним вершителем международных судеб. Два часа пролетели словно две минуты, и Изабелле показалось, что они только успели открыть рты, чтобы расспросить друг друга о самочувствии и досуге, как на пороге зала появился Зорро и сообщил, что им пора было уходить. Вновь запрыгнув в седло и ощутив за спиной тело спутника, девушка, чтобы отвлечься от предстоящего пути, попыталась повторить в голове недавний разговор с матерью, но к величайшему удивлению из наиболее интересных подробностей вспомнила лишь то, что сеньора Камелия жила в спальне хозяина дома, а сэру Ричарду было отведено то самое помещение, которое скрывалось за последней неизведанной дверью. Это означало, что комната, в которой в свое время жила Изабелла, почему-то оказалась закрытой. Впрочем, это было распоряжением хозяина дома и ему было виднее. Намного больше девушку сейчас занимало то, что она решительно больше ничего не помнила. Словно она в самом деле провела с мамой всего пару минут и успела за это время спросить только, где та расположилась. Так странно... Изабеллу вывело из состояния задумчивости ощутимое снижение темпа хода Торнадо. Значит, они уже приехали? — Главная дорога за деревьями, — внезапно донесся до нее голос Зорро, и в тот же момент с ее глаз исчезла ненавистная повязка. — Повернешь налево — и за три минуты непрерывного галопа будешь у гасиенды губернатора. Не сбавляй скорость, поняла? Изабелла ошеломленно выслушала все, что ей сказал ее спутник, и подняла на него голову: — Какой галоп? О чем Вы? Она увидела, что они окончательно остановились, и неожиданно нащупала в руках быстро переданные ей удила от Торнадо. Зорро спрыгнул на землю и посильнее затянул подпругу на верном жеребце. — Что происходит? — с дрожью в голосе спросила Изабелла. — Вы куда? Однако ее последний вопрос внезапно потонул в диком гиканье и ржании лошадей. Из-за деревьев с правой стороны небольшой поляны, на которой они остановились, стрелой вырвался отряд в голубых мундирах. Люди Монте. — Но! Пошел! Торнадо, почувствовав легкий удар по спине вместе с привычной командой, незамедлительно взмыл в воздух и помчался в сторону главной дороги. За спиной послышались ликующие крики и лязг клинков. Изабелла в ужасе поняла, что Зорро снова остался один против целого отряда. Но теперь у него не было возможности убежать! В голове судорожно застучало. Люди Монте. Откуда? Неужели они видели вход в Подземелье? Мама... Пальцы моментально заледенели и перестали чувствовать сбрую Торнадо. Надо позвать на помощь! Позвать Рикардо, отца и дона Алехандро. Зорро должен продержаться хотя бы пятнадцать минут. Она должна успеть! Главная дорога. Торнадо выскочил из зарослей кустарников и взвился на дыбы. Изабелла застыла. Прямо перед ней в ярком лунном свете стоял еще один отряд в голубой форме. Назад! Надо поворачивать назад! Девушка в отчаянии натянула удила и резко развернула жеребца в обратную сторону. Сзади задрожала земля, и в воздух взлетели звуки погони. Зорро! Впереди. Один. В гуще солдат. Их не меньше десяти человек! Они окружили его со всех сторон. А она ведет за собой еще столько же! Она ловит его взгляд и видит, что он понимает приближение подкрепления людей Монте. Двадцать человек. Их двадцать. А он один. Потому что у нее даже нет оружия. А если бы и было — она не способна пронзить насквозь живого человека. Ранить же их было бессмысленно. Это не отряд Монтесеро. Это натасканные гончие псы и беспринципные гиены бывшего губернатора. Люди без семей и чувства страха, ведомые лишь жаждой наживы и смены власти, прочащей им еще больший заработок. Она влетает в самый эпицентр сражения и на несколько секунд отбрасывает противников мощными копытами Торнадо, неистово лягающегося и выучено бьющего точно в цель. Но этого недостаточно. Легкий свист — и вот она уже судорожно пытается скинуть с себя скользкое кольцо лассо. Еще свист — и еще один виток на ее теле. Третий бросок обездвиживает ее, и в следующий миг она пытается подняться с земли. Ее хватают на руки и, несмотря на все ее сопротивления, несут куда-то в сторону. Снова крики, снова лязг стали. Мелькнувший край черного плаща в поле зрения. Звуки ударов, исступленные проклятья. Она на земле, ее никто не держит. Над ней высокая черная тень со шпагой в каждой руке. Плотное кольцо одинаковых людей в одинаковой форме. Оно становится все уже. Кто-то изредка бросается в круг, но тут же отскакивает обратно, держась за плечо или бок. И все же их двадцать. Изабелла видит, как они, словно по мановению чьей-то руки, одновременно достают из-за пояса обоюдоострые ножи и все вместе делают шаг вперед. Она чувствует, как Зорро вынужденно подается назад, и касается его ног. Идти некуда. Они окружены со всех сторон. Он останавливается. Она не может даже поднять рук, чтобы сбросить с себя веревки. Это все из-за нее! Если бы не ее просьба, ничего не случилось бы. Зорро должен был быть сейчас в другом месте, но из-за нее оказался вынужден наспех корректировать свои планы и поэтому не успел все предусмотреть... Кто-то с криком прыгает в центр круга и тут же отлетает обратно, сраженный наповал сильным ударом руки. Обе шпаги воткнуты в землю. Против броска ножей с расстояния они уже бесполезны. И у ее защитника лишь короткий черный кортик. Еще один выпад — и еще один противник лежит на земле с сотрясением. Восемнадцать. Но это ничего не значит. Они просто пробовали. Изучали его скорость и силу удара. Сейчас они нападут одновременно. Изабелла слышит шорох шагов и закрывает глаза. Снова глухие звуки ударов. От привычной эстетики боя уже ничего не осталось. Ни красоты владения клинком, ни танцующего перемещения по арене сражения, ни виртуозно быстрого сражения на ножах. Наверное, так выглядит грязная рукопашная драка в придорожном трактире, когда небольшая привилегированная группа совладельцев выбирает жертву и умело натравливает на нее распаленную низкопробным бренди толпу. Кто-то сделал еще один прыжок, следом за ним сразу же последовал другой. Для Зорро они не представляли угрозы, но этим одновременным движением они заняли обе его руки. — Какая разница, где ее прикончить! Все равно ее убьют рано или поздно, — услышала Изабелла слева от себя, и в тот же момент поняла, что ее схватили за плечо. Она взвизгнула и рванула в сторону, сделав роковую ошибку и отделившись от своего покровителя. Трое противников тут же отрезали ее от Зорро и загородили обратный путь. Она метнулась в самое широкое свободное пространство между ног, но тут же была остановлена. — Хватит возиться с ней, нам за время не платят! Изабелла обернулась и увидела ярко сверкнувший в лунном свете нож у себя над головой. Она дернулась в сторону, пытаясь вывернуться из державших ее оков, но ее силы были несоизмеримы с силами двух мужчин в форме. Стальное острие в последний раз блеснуло в глазах и исчезло из поля зрения. Кто-то быстро обхватил ее за талию и откинул на траву. Послышался странный приглушенный удар и звук рвущейся ткани. Изабелла увидела вращающееся звездное небо, два десятка лиц и темный облик над собой. Пробежав по нему судорожным взглядом, девушка остановилась на странной черной рукояти, словно бы зависшей в воздухе. У Зорро в плече нож! Он ранен! Он закрыл ее собой! Что-то снова сверкнуло в темноте. Она увидела, как молодой человек бросился к ней и, упав на колени, прижал к себе. Треск одежды — и вдруг ощущение глухого удара в обнимающем ее теле... Изабелла завизжала и открыла глаза. Дыхания не хватало, чтобы нагреть похолодевшую грудь. Темный потолок, каменные стены. И снова какие-то лица... — О, наша спящая царевна проснулась, — врезался в сознание знакомый высокий голос. Девушка мотнула головой и попыталась прийти в себя. — С пробуждением, сестренка, — произнесла Фиона. — Прошу любить и жаловать — твой последний приют.