Новый день начался более чем приятно. Девушка сладко потянулась в невесомых подушках, повернулась на другой бок и открыла глаза. В комнате царил приятный полумрак, разбавляемый одной светящейся нишей. Значит, кто-то был здесь с утра, потому что Изабелла помнила, как один раз проснулась в почти совершенной темноте: свет пробивался только из под двери в коридор, где, по-видимому, горел постоянно.
Зорро заходил сюда, когда она спала. Эта мысль моментально прогнала из ее головы остатки сна.
Зачем он приходил? Почему не разбудил ее? И что они будут здесь делать до вечера? Вчера она об этом не подумала.
Изабелла села на кровати. Надо было освежиться и найти хозяина дома: может, он внес бы ясность в грядущий день.
Она осторожно выглянула в пустой коридор и двинулась в сторону ванны. Отметив по дороге запертую дверь в спальню молодого человека, из-за которой не доносилось ни звука, и, на всякий случай, осмотревшись по сторонам, она благополучно добралась до места назначения.
Все было так же как вчера. За исключением отсутствия горячей воды в белоснежной чаше. Таким же ровным светом горели свечи; так же висел халат Зорро, который он, скорее всего, забрал из ее комнаты со своим визитом; так же лежали на темной столешнице трюмо драгоценные аксессуары. Она быстро окинула их взглядом: все было на месте. Значит, в обычной одежде — по крайней мере, той, для которой предназначались эти украшения, — она его не увидит.
Освежившись прохладной водой из кувшина, который не грех было бы определить и в британский дворец, Изабелла уложила волосы, расправила рубашку и, с разных ракурсов бросив на себя в зеркало несколько многозначительных взглядов, покинула помещение.
Дверь в библиотеку снова оказались приоткрытой, равно как и дверь в кухню. Изабелла еще вчера успела понять, что этим жестом хозяин дома разрешает ей доступ к тому или иному помещению. Но ни в одной, ни в другой комнате она его не нашла. Вместо этого, правда, она обнаружила на кухонном столе завтрак. У нее язык не повернулся бы назвать его скромным, однако для таких габаритов, которыми обладал Зорро, этого явно было недостаточно. Отсюда девушка сделала вывод, что эти блюда предназначались ей.
Означало ли это, что сейчас она была в доме одна? Изабелла снова высунулась в коридор, чтобы проверить свою догадку, и внезапно обнаружила еще одну приоткрытую дверь. Проворно шмыгнув в новое помещение, она оказалась в шикарной гостиной: красное дерево по периметру зала, роскошная мебель, массивный овальный стол и... камин. Камин внутри этой непробиваемой каменной глыбы! Это уже было сродни издевательству! Зорро бросал вызов всем законам физики и строительства!
Изабелла вышла из зала и прошла до конца коридора, завернув за угол. Отсюда началось ее знакомство с этим невероятным сооружением. Она внимательно осмотрела большой прямоугольный обелиск, который, видимо, являлся дверью, и, не придя ни к каким выводам относительно того, как можно было сдвинуть его с места, вернулась на кухню.
За раздумьями завтрак исчез моментально. Источник снабжения этого дома пищей девушка уже обнаружила: в углу кухни в паркетном полу блестело бронзовое кольцо на небольшой деревянной дверце. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что здесь располагался погреб. Но вот кто мог приготовить из этих продуктов завтрак, оставалось для Изабеллы загадкой. Мысль о Зорро, спешащем с утра пораньше на кухню, чтобы накормить высокопоставленную гостью, выглядела абсурдной. Следовательно, здесь должен был быть кто-то еще. Хотя наличие прислуги и так с каждой минутой становилось все более очевидным: поддержание подобного сооружения в столь идеальном состоянии явно требовало привлечения дополнительных сил.
Но это означало, что кто-то из населения Эль Пуэбло имел сюда доступ и — что самое главное, — мог знать... кто скрывается под маской Зорро.
Было около двух часов дня, когда Изабелла завершила запоздалую утреннюю трапезу и направилась в библиотеку. Бездумно скользнув взором по книжным переплетам, располагавшимся на уровне глаз, она внезапно остановилась на знакомом золотисто-коричневом томике Мольера. Она знала все его произведения, кажется, наизусть на своем языке и на языке оригинала, потому что всегда читала его в часы духовного напряжения. А сейчас он так неожиданно встретил ее здесь, на другом конце света.
Изабелла улыбнулась зачитанному до дыр комедиографу и без дальнейших раздумий взялась за дорогой кожаный переплет.
Большое бархатное кресло в зале поманило ее своим уютом, и девушка моментально провалилась в него, едва успев поставить на стол блюдо с фруктами, которое прихватила с кухни по дороге в гостиную. Она открыла первую страницу и заскользила взглядом по знакомым строчкам, смешивая их с нескончаемым потоком мыслей в своей голове...
Зорро знал ее всего несколько дней, однако спас ей жизнь, рискуя своей. Он предоставил ей защиту и покровительство. Он забрал ее к себе, распахнул перед ней двери собственного дома, отдав его практически в ее полное распоряжение. Она сидела в его гостиной, под укрытием непроницаемых каменных стен, лакомилась фруктами, читала любимого автора и была предоставлена самой себе. Никто не контролировал ее, не следил за ее действиями. Ей ничто не угрожало, и она ни в чем не нуждалась. Она никогда еще не чувствовала себя в такой безопасности как здесь. Этот удивительный дом был точной копией его хозяина, неся на себе отпечаток его силы, воли и характера.
Ее комната здесь была в разы богаче той, которую ей отвели в крепости, хотя последняя считалась лучшим помещением во всем здании. Даже ее покои во дворце меркли на фоне шикарных восточных тканей и ковров, которыми была устелена ее спальня.
Это было такое новое удивительное чувство, что время от времени Изабелла даже ощущала дрожь в теле. Дав ей все, Зорро ничего не потребовал взамен.
Девушка перевернула страницу. Она уже тысячу раз давала себе слово не думать о том, что ее окружает, чтобы не вернуться к тем чувствам трепетного благоговения, которые вызывал у нее хозяин дома, однако столько же раз нарушала его, ошеломленная тем или иным открытием. Вновь и вновь она взирала на стены, на мебель, на ковры, камин, часы, картины, растения и на эти десятки, если не сотни свечей, которые позволяли ей читать без солнечного света или стоящего рядом подсвечника.
Погруженная попеременно в книгу и свои мысли, Изабелла не заметила, как наступило пять часов вечера. Значит, она просидела здесь больше трех часов. Ей давно не было так спокойно и уютно.
Девушка отложила чтение и еще немного побродила по дому, вновь посетив невероятную ванную комнату и кухню. В последней, открыв деревянную дверцу в полу, Изабелла обнаружила на первой ступеньке погреба обед. Если бы она была Керолайн, то уже разревелась бы в три ручья от умиления, однако привычка смирять эмоции вкупе с решением о непоколебимой стратегии поведения не дали ей преступить запретный порог.
Тем не менее улыбку сдержать она не смогла...
Так за трапезой, чтением и отдыхом она провела еще пару часов, пока сквозь плен мягкой дремоты, в который уже успела попасть на облюбованном кресле, не услышала со стороны коридора странный тяжелый звук. От страха и неожиданности девушка подскочила с места и, выронив книгу из рук, выскочила из зала.
В лицо ударил поток свежего воздуха, а из-за поворота показалась огромная черная тень. Изабелла знала, что это Зорро, но все равно почувствовала в ногах неприятную слабость. Словно каменный исполин, он выходил из-за угла, возвышаясь непреодолимой темной горой в дрожащем пламени свечей. Изабелла с замирающим сердцем смотрела, как он приближается, и понимала, что не может даже шевельнуться.
— Добрый вечер, — раздался его голос.
Девушка вздрогнула и, очнувшись от цепенящего видения, отступила назад.
— Добрый вечер, — еле слышно прошептала она в ответ.
— Все в порядке?
— Да, спасибо.
Молодой человек остановился напротив нее:
— Через полчаса выходим.
— Что?
— Тебе хватит этого времени?
Изабелла почувствовала, как наконец пришла в себя:
— Мы пойдем в гасиенду дона Алехандро?
— И туда тоже.
— В смысле?
— У тебя полчаса.
По всей видимости, больше вопросов задавать не следовало, поэтому девушка осторожно развернулась и поспешила к себе комнату.
Войдя в помещение и закрыв дверь, она судорожно выдохнула и присела на стул перед трюмо. От голоса и холода во взгляде ее покровителя, под которые на свою голову попадал какой-нибудь несчастный, можно было лишиться дара речи. Сегодня она испытала это на себе. А ведь он просто сказал ей пару слов. Ее запланированная линия поведения рассыпалась в прах от одного его присутствия...
Изабелла достала расческу и провела ею по черным волнистым волосам.
Куда они могли сейчас поехать? К кому? А главное, было ли это решением дома губернатора? Ведь она ничего об этом не знала.
А еще ей было очень интересно, куда Зорро уходил на целый день. Неужели вел повседневную жизнь без маски? Все же нетронутые аксессуары не означали, что он не переодевался в обычную одежду.
Девушка перевела взгляд на собственные вещи и внезапно замерла. Керолайн не было рядом. Кто же тогда поможет ей одеться? Эта мысль врезалась в ее сознание, словно вспышка молнии. Более жуткого продолжения столь прекрасно проведенного дня невозможно было придумать. Прийти с такой просьбой к хозяину дома? Чудовищно.
Но выбора все равно не было.
До выхода оставалось пятнадцать минут, а сердить Зорро опозданиями Изабелле сейчас очень не хотелось, поэтому она отложила расческу, переоделась в полупрозрачную сорочку и взялась за платье. Затянув его на себе настолько плотно, насколько это было возможно, она обулась, облачилась в немногочисленные украшения и, перекинув волосы на грудь, которые в случае непредвиденного падения нещадно соскальзывающей с плеч одежды могли хоть немного ее прикрыть, протянула руку к двери.
Однако открыть ее у нее не получилось. Вместо этого она скользнула пальцами по пустому пространству и оказалась лицом к лицу с тем, на поиски которого собиралась идти.
Девушка смутно помнила, как пролепетала что-то относительно его помощи, как молодой человек развернул ее спиной и быстро затянул шнуровку. Потом она обнаружила себя в полной темноте и поняла, что он, как и в прошлый раз, надел ей на глаза повязку. А после этого она внезапно оказалась в воздухе, подхваченная сильными руками.
Через несколько мгновений Изабелла услышала уже знакомый шум открывающейся двери и по прохладному вечернему дуновению ветра поняла, что они вышли на улицу. Зорро закинул ее в седло, вскочил следом и подстегнул коня. Такой способ передвижения, усугубляемый влиянием повязки, вызывал у Изабеллы внутренний протест, потому что вынуждал ее приникать к телу ее спутника и держаться за его плечо. Кроме того, он ни в какой форме не отвечал на ее закономерный вопрос о том, куда они все-таки направляются. Это злило и вместе с тем настораживало, но в данной ситуации она не в состоянии была что-либо изменить, поэтому ей оставалось лишь смириться со сложившимся положением дел и ждать.
Ждать, правда, долго не пришлось. По ее внутренним ощущениям уже через десять минут Зорро замедлил Торнадо и освободил ее от повязки. Девушка поспешно осмотрелась и распахнула глаза от удивления — они стояли напротив крепости.
— Зачем мы сюда приехали?
— За информацией, — спрыгнул Зорро с лошади.
— Какой?
— Полезной.
— Я уйду отсюда, если Вы не скажете, куда и зачем мы направляемся, — подначиваемая собственными обидами и оскорбительной повязкой, категорично сложила руки Изабелла и отвернулась в противоположную сторону.
— Интересно будет посмотреть, — молодой человек облокотился на послушно замершее животное и обратился в издевательское созерцание прикованной к седлу скандалистки.
— А мне — послушать, — не сдалась собеседница.
— Не исключено, что ты многое сегодня услышишь.
Изабелле очень не нравился его миролюбивый настрой. Чутье подсказывало ей, что он неспроста игнорировал ее выпады.
— Я жду объяснений, — сделала она еще одну попытку, но в ответ услышала все тот же спокойный тон.
— У нас мало времени.
— И Вы сокращаете его своими загадками, — сделала она ударение на втором слове.
— Помочь?
Он не реагировал ни на одно ее заявление. Это становилось крайне подозрительным.
— Спасибо, я справлюсь, — огрызнулась Изабелла, успев осознать, что приговорена к седлу.
— Тогда догоняй, — невозмутимо заявил молодой человек и двинулся в сторону крепости.
Девушка ошарашено посмотрела ему в след и с шумной яростью набросилась на длинную юбку платья. Торнадо продолжал стоять без движения, однако он был слишком высоким, а несносное платье слишком скользким, чтобы Изабелла рискнула сама спуститься вниз. Поэтому, безрезультатно провозившись около минуты, она сдалась и ожесточенно взглянула в направлении удалившегося спутника.
— Мы опаздываем, — одновременно с этим раздалось за ее спиной.
Девушка вздрогнула от неожиданности и обернулась на звук:
— Джентльмены так не подкрадываются, — вызывающе отметила одна.
— И что будет с нарушившим правило?
— Не стоит говорить об этом раньше времени, — буркнула Изабелла и, гордо отвернувшись, уставилась в сторону крепости, но в ту же минуту почувствовала, как ее подняли над седлом и поставили на землю.
— Когда же наступит эта страшная минута? — насмешливо осведомился Зорро.
— Когда понадобится, — выдавила Изабелла, пытаясь уклониться от его прямого взгляда.
Когда она сидела на Торнадо и таким образом была выше собеседника, храбрости в ней было значительно больше...
Воцарилась давящая тишина. Где-то раздался звук закрывающегося окна, вслед за ним послышалось ржание лошади в конюшне, порыв ветра протащил несколько листочков по земле, затем все вновь стихло. Девушка почувствовала, что если пройдет еще хотя бы пять секунд, то она умрет прямо на руках Зорро. Его молчание было еще страшнее его слов. Равно как и привычка появляться из ниоткуда.
— Иди за мной и никуда не сворачивай, — внезапно услышала она.
Изабелла увидела свет, проливающийся с Небес, и на подгибающихся ногах последовала за своим спутником.
На улице было совсем темно — только ярко горящие крепостные окна отбрасывали на землю желто-оранжевые отсветы. Молодые люди, удивительным образом ни разу не встретившись с караулом, неслышно обошли почти половину периметра здания и углубились в арку. В одном из окон первого этажа брезжило на столе несколько свечей. Именно к этому месту Зорро и направился.
— Ни слова, — предупредил он и слился с темными каменными стенами.
— Я не привыкла получать информацию подобным способом! — возмутилась девушка и уже было развернулась, собираясь уйти, как вдруг услышала:
— Добрый вечер, офицер Маркус. Вы до невозможности точны.
— Это же Фиона, — прошептала Изабелла.
Зорро ничего не ответил. Девушка замерла на месте, раздираемая противоречивыми чувствами. Она уже поняла, почему он привел ее сюда. Все ее подозрения, от которых она так усиленно пыталась отмахнуться и о которых старалась не думать, чтобы не увести саму себя в запутанные лабиринты необоснованных домыслов, сейчас могли или подтвердиться, или исчезнуть. Зорро дал ей возможность избежать посредничества или необъективных выводов, сделав ее саму главным свидетелем. И она уже втайне догадывалась о том, подтверждение каким именно мыслям она может услышать. Ведь Зорро неспроста был так спокоен и снисходителен к ней несколько минут назад. Он уже что-то знал и понимал, что это будет тяжелая информация. Он берег ее...
— Рад угодить Ее Высочеству, — ответил грубый мужской голос.
У Изабеллы перехватило дыхание. Она непроизвольно отступила назад и панически развернулась. Это был он. Это был голос из Пещер.
Не видя ничего вокруг, девушка сделала шаг в сторону, но в тот же миг почувствовала, как ее обхватили горячие объятия. Зорро прижал ее к себе и укрыл плащом.
— Это он... — прошептала Изабелла, хватаясь за крепкое плечо.
В ее голову одно за другим начали врываться жуткие воспоминания той проклятой ночи. Она узнала бы этот голос из тысячи. Голос, который мог за один миг перенести ее в другое место и в другое время и свести с ума, если бы ее тело не было так сильно объято теплом и защитой другого мужчины, а ее сознание не понимало, что он никому не позволит причинить ей вред.
Она слышала, как Фиона и ее собеседник обменялись еще несколькими любезными репликами, осведомились о состоянии здоровья друг друга и как в конечном счете удобно расположились в креслах по обе стороны стола. На этом сдержанное поведение Фионы закончилось.
Она в довольно резкой форме высказала офицеру свои ощущения после провала обоих ее планов: выброшенного в океан кольца Изабеллы и похищения последней "Клубом адского огня"; а затем вкратце обрисовала сложившуюся ситуацию и собственное положение в этой пучине интриг, искусно обозначив к концу повествования в качестве причины поражения неслаженную работу лиц, которым было оказано Высочайшее доверие. При этом она довольно посредственно отнеслась к заявлению собеседника о том, что они действовали согласно ее распоряжениям и понесли невосполнимые потери как в отношении людей, так и в плане помещения центрального штаба. Более того, она не преминула напомнить об ожидаемых ею рвении и исполнительности, равно пропорциональных ее щедрому денежному вознаграждению и бесценной королевской милости.
Странное вмешательство дома губернатора и, главным образом, Зорро в судьбу Изабеллы она также не оставила без внимания, на что получила ответ, заключавшийся в том, что дон Алехандро, как представитель принимающей стороны, не мог поступить иным способом, а Зорро, по всей видимости, был просто заинтересован в красивой и юной принцессе. Последний довод незамедлительно вызвал ледяную интонацию и сухие обрывистые фразы на все оставшееся время разговора, который в итоге свелся к главной проблеме — изысканию способа добраться до Изабеллы.
Все, что происходило в те минуты, было такой бессмысленной дикостью, что Изабелле иногда хотелось рассмеяться во весь голос. Она, принцесса Британии, стояла под чужим окном. Она, словно простолюдинка, позволяла обнимать себя постороннему мужчине, о котором не знала ничего, включая даже имя и происхождение. И при этом она подслушивала! Подслушивала планы собственного уничтожения, которые строила против нее ее же сестра. Знала бы последняя, что ее столь вожделенный объект находится от нее на расстоянии вытянутой руки, она, наверное, рассмеялась бы таким же нервно-болезненным смехом, который сейчас готов был вырваться из груди Изабеллы.
Каждая новая фраза вызывала в ней конвульсивное содрогание плеч. Она слышала, что офицер за понесенные потери требовал увеличение гонорара. Она слышала, как Фиона противопоставила возросшим аппетитам собеседника условие поимки и передачи ей Зорро для вполне однозначных личных целей. Слышала, как сообщники размышляли над тем, как обмануть бдительность дома губернатора и достать оттуда свою цель. Над тем, какое объяснение будет лучше всем предоставить, когда Изабелла в конце концов исчезнет...
Девушке было невыносимо смешно. Она беззвучно тряслась под непроницаемым плащом, изредка перенося ощутимое встряхивание сильными руками, которое ненадолго возвращало ее к действительности. У нее нещадно кружилась голова. Она не понимала ничего, кроме того что попала в какой-то жуткий балаган, единственным лучом света в котором было ощущение тепла и защищенности.
Изабелла не знала, сколько еще смогла бы так сдерживать себя, как вдруг посреди этой вертящейся и оголтелой клоунады раздался стук в дверь и голос Шарлотты сообщил о том, что сэр Генри хочет поговорить с принцессой.
— Очень надеюсь, что это время не пройдет для Вас зря и мы сразу начнем со здравых идей и дельных предложений, — произнесла Фиона.
— С Вашего позволения я также отлучусь.
— Встретимся через час.
Дверь в помещение закрылась, на двор навалилась гнетущая тишина. Изабелла еще несколько раз судорожно вздрогнула и, подняв голову с груди молодого человека, приложила пальцы к вискам. Через озвученный ее сестрой час она хотела бы оказаться на другом конце света, если такое, учитывая ее нынешнее географическое положение, было вообще возможным. Пусть они здесь планируют все, что угодно, вплоть до новой Буржуазной Революции, — она больше ничего не хотела знать.
— Думаю, нас заждались, — произнесла она абсолютно ровным голосом и, высвободившись из спасительных объятий, двинулась в обратный путь.
Зорро неслышно встал за ней каменной стеной, и через минуту внутренний двор опустел.
***
Изабелла в блаженстве лежала в горячей воде и смотрела на танцы свечей. У нее хватило сил дождаться этой благословенной минуты. Полчаса назад они вернулись в дом Зорро после совета в гасиенде.
Девушка вспоминала все, что произошло сегодня, резкими и яркими обрывками. Она помнила, как Зорро подхватил ее на руки и донес до лошади. Как она всю дорогу смеялась и уговаривала молодого человека вернуться к крепости и напугать Фиону, появившись в окне в тот момент, когда она в очередной раз назовет ее имя. Помнила, как Зорро был вынужден остановить Торнадо и крепко прижать ее к себе, потому что она начала вырываться и пытаться на ходу соскочить на землю. Она помнила, как в бессилии уронила голову ему на грудь, физически ощутив на своих плечах неимоверную тяжесть бытия, которое именно в ту минуту встало перед ней во всей своей силе и неизбежности.
А потом они оказались в доме губернатора, и Керолайн, перехватив взгляд молодого человека, моментально увела подругу на кухню. Изабелла слушала непрерывное щебетание фрейлины, словно музыку, которая успокаивала и расслабляла растревоженное сознание. Кери так восторженно рассказывала о том, как провела эти сутки в доме дона Ластиньо, что Изабелле начало казаться, что она лично все это видела. Ее же саму Керолайн ни о чем не спрашивала. Они всегда понимали друг друга без слов, с одного взгляда. А в тот момент для Изабеллы главным было не остаться в одиночестве и тишине, поэтому фрейлина с головой бросилась в повествование.
Они обе знали, что в тот момент в соседней комнате Зорро рассказывает все, что они узнали во время поездки в крепость, но идти в гостиную не собирались, да и мужчины вряд ли позволили бы им участвовать в столь напряженной и тяжелой беседе. Керолайн потом все выяснит у дона Рикардо, поэтому можно было ни о чем не говорить, не думать и стараться ничего не вспоминать, а только лишь слушать родной мелодичный голос...
Но Изабелла понимала, что они пропустили самое главное. Понимала, что дом губернатора мог бы сейчас иметь на руках все карты, если бы она и Зорро остались там еще на некоторое время и подождали, к чему придут в своих рассуждениях Фиона и офицер Маркус. Она понимала также и то, что Зорро вполне хватало времени отвезти ее в гасиенду, а потом вернуться в крепость. Вдруг ему бы повезло и он услышал бы продолжение разговора. Ведь с его умом и опытом ему достаточно было уловить всего пару слов, чтобы понять, что их ждет и что делать дальше. Но он не уехал. Он остался с ней. Пусть даже в другой комнате, пусть он был в обществе губернатора, дона Ластиньо и дона Рикардо, а она была с Керолайн, но все равно он был рядом. Она понимала это так ясно как никогда.
Как и то, что она жаждала вернуться в его дом. Оказаться под защитой непроницаемых стен. Она рвалась туда душой и телом, почти осязаемо представляя себя в той великолепной спальне, которую он ей предоставил. На невесомых подушках, на тончайших простынях, под ласковым одеялом, в мерцающем свете белоснежных свечей. А главное — всего в одном шаге от его комнаты. Изабелла втайне лелеяла надежду, что он и сегодня будет спать там, почти напротив нее, усиливая и укрепляя своим присутствием и без того несокрушимое строение. Его физическое пребывание в том или ином месте служило для нее большей гарантией защищенности, чем вся мыслимая охрана, собранная из лучших воинов своего времени, а в купе с таким невероятным сооружением, коим являлась его обитель, было единственным, что могло пересилить и вытеснить из ее пошатнувшегося сознания весь ужас накинувшейся на нее реальности.
И она наконец оказалась здесь. Зорро снова забрал ее к себе.
Мужской совет решил подождать дальнейших шагов Фионы без собственных инициатив и рисков, поэтому они не стали предпринимать в эти сутки ничего нового, и Керолайн вернулась в гасиенду дона Ластиньо, а Зорро еще раз открыл перед Изабеллой двери своего дома.
Девушка поднялась из ванны и, осушив тело знакомым полотенцем, облачилась в очередную рубашку, на этот раз черную, потому что ни она, ни Керолайн, ни кто-либо другой не задумался о такой мелочи как ночной костюм. Да и это было совсем не важно. Более незначительной детали в тот вечер невозможно было представить.
Они с Зорро договорились встретиться в зале через полчаса. Она не знала зачем. Может, молодой человек собирался передать ей что-то из беседы с губернатором, может, хотел сам что-то ей сказать, может, ему было интересно услышать ее мысли. Так или иначе, он ждал ее. И пусть даже она вынуждена будет говорить о том, что сегодня произошло. Это стоило того. Лишний раз убедиться в том, что он рядом, было для нее сейчас важнее всего остального.
***
Прошло около часа с того момента, как Изабелла покинула свой излюбленный уголок в доме Зорро и отважно пришла в зал на встречу.
Это время она провела в совершенно другом мире. Девушка была ошеломлена и полностью обескуражена. Она не могла раньше даже представить себе, что с этим столь опасным, загадочным и необычным человеком можно было говорить абсолютно на любые темы.
Изабелла уже давно забыла, с чего они начали общение, но готова была поклясться, что никогда прежде не встречала такого начитанного и образованного собеседника. Он знал, казалось, все: историю, право, богословие, медицину, экономку, астрономию, точные и естественные науки... Она сидела и слушала его с открытым ртом. И хотя Изабелла сама изучала многие дисциплины и могла похвастаться весьма обширным багажом знаний, рядом с Зорро она ощущала себя новорожденным младенцем. А больше всего поразило ее то, что он совершенно свободно говорил на семи языках, не считая относящихся к ним диалектов.
Тема иностранных языков прошла через их общение красной нитью в прямом смысле этого выражения. Молодой человек без предупреждения начал говорить по-испански. Конечно, простыми словами и на легкие темы. Но Изабелла понимала его. Где-то она догадывалась о значении того или иного слова из общего контекста предложения, где-то Зорро сам, замечая ее недоумение, подбирал синонимы, но так или иначе он вынудил ее провести это время в непосредственном контакте с ее родным языком. Сама Изабелла отвечала ему по-английски, и столь странное речевое взаимодействие ничуть не мешало их общению. Девушка несколько раз ловила себя на ощущении полного стирания каких бы то ни были межъязыковых границ. Они разговаривали на языке общих интересов и знаний, и это было так потрясающе, что Изабелла забыла обо всем на свете.
Они ни разу не коснулись темы ее семьи, ее сестры и ее планов, оставив все тяжелые и неприятные моменты за порогом этого дома. Изабелла была так спокойна и умиротворена, что в конце концов совершенно осмелела и посредством переключения обсуждения на предмет архитектуры вывела разговор на столь животрепещущую для нее тему дома молодого человека.
— Я хотела кое-что спросить, — безразлично отведя глаза в сторону и при этом внутренне оцепенев от предвкушения, произнесла она. — Вы здесь живете?
— Это одно из временных места обитания, — наконец вернулся к французскому Зорро, посчитав, что на сегодня голова его подопечной и так была перегружена сверх меры.
— То есть как?
— То есть я здесь временно обитаю.
— Хотите сказать, у Вас есть еще что-то подобное? — чуть не задохнулась девушка, понимая, что Зорро был готов к диалогу даже на такую тему.
— Почему нет?
— Тогда меня кое-что смущает, — Изабелла медленно подняла руку, нарочито лениво подтянула к себе подушку и спрятала за нее собственное тело, начавшее неистово вздрагивать от частого дыхания и усилившегося биения сердца. — Если отбросить некоторые мелочи и говорить согласно общепринятому о Вас мнению, то Вы борец за справедливость.
— Пусть так, — усмехнулся Зорро.
— Соответственно, Вы должны быть бедным человеком, воспротивившимся угнетению простых людей и выступающим против власти зажиточных эксплуататоров.
— Тебе прямая дорога на ораторские подмостки, детка, — элегантно поаплодировал Зорро разгоряченной собеседнице.
— Однако Вы слишком состоятельны, чтобы подходить под это определение, — проигнорировала Изабелла и вольное обращение в свой адрес, и издевательский жест.
— Обеспеченность — дело наживное. Разве я не мог кого-нибудь ограбить и заполучить его деньги?
— Могли. Но откуда бы тогда появиться статусу борца за справедливость?
— Иногда достаточно лишь несколько раз оказаться в нужном месте в нужное время.
— Слишком много совпадений.
— Боюсь, детка, у тебя слишком романтические представления о борцах за справедливость, — откинулся молодой человек на спинку кресла. — Начиталась книжек о Робине Гуде?
— Да, я читала. И он, кстати, обращался с дамами так, как подобает мужчине.
— И что же в моем поведении так возмутило твою женскую натуру? — насмешливо вскинул Зорро брови под черной маской.
— Вы слишком многое себе позволяете, — отрезала Изабелла, тут же настороженно взглянув в его сторону.
Молодой человек сложил перед собой кончики пальцев и задумчиво произнес:
— Давай для начала обрисуем границы того, что значит "многое себе позволять".
— Это излишне, поскольку и так очевидно.
Зорро немного помолчал, словно обдумывая фразу собеседницы, и вдруг рассмеялся. Судорожно оглянувшись в сторону двери на случай молниеносного отступления, Изабелла немного подалась вперед и застыла на месте, оказавшись лицом к лицу с внезапно материализовавшимся напротив нее хозяином дома. За ее секундный поворот головы он оторвался от спинки кресла и наклонился вперед так, что, вернувшись обратно, она неминуемо столкнулась с горящим взглядом его зеленых глаз:
— И все же я предпочел бы определенность в терминологии.
Девушка понимала, что ей всего лишь нужно было сказать "не надо" и постараться вернуть разговор в прежнее русло, но принятая ею линия поведения сорвала с ее губ вызывающий вопрос:
— И как Вы планируете это осуществить?
Она не поняла, успела ли договорить до конца, потому что в следующий миг оказалась в воздухе.
— Отпустите меня! — завизжала Изабелла, в панике задергавшись на широком плече и моментально отбив обе руки о сильную спину, но тут же услышала звук открывающейся двери.
Внизу мелькнул мраморный пол, и девушка оказалась с головой погружена в воду. Подскочив от холода и мысли о том, что ее хотят утопить, она ошарашено осмотрелась и с трудом сосредоточила внимание на Зорро, опершегося обеими руками на бортик ванны и удовлетворенно вглядывающегося в выражение ее лица.
Все произошло так быстро, что Изабелла ничего не могла понять. Мгновение назад она говорила с ним в зале, нежась в мягких подушках дивана, а сейчас сидела на дне холодной ванны в мокрой одежде и с намокшими волосами. Она не успевала ни за его действиями, ни за его мыслями. Он со звериной скоростью реагировал на любые колебания в ее поведении.
— Остыла? — поинтересовался Зорро.
Изабелла вздрогнула, но ничего не ответила.
— Чай, кофе, мате?
— Чай, — выдавила она. — Горячий.
***
Через пятнадцать минут Изабелла, высушенная, согретая и переодевшаяся, цедила на кухне вожделенный напиток. Зорро там не было. Когда она, раздобыв у него очередную рубашку, облачившись в нее и приведя себя в более-менее пристойный вид, вошла в помещение, на столе стояла дымящаяся чашка. В зале хозяина дома не наблюдалось, звука каменной двери девушка также не слышала, поэтому она решила, что Зорро лег спать, ведь он, в отличие от нее, не отдыхал первую половину дня в компании книг и мягких кресел и вполне мог устать, учитывая, что уже было около двух часов ночи.
Мысль о книгах зародила в ее голове идею посетить библиотеку по дороге в спальню и почитать перед сном что-нибудь успокаивающее после столь неожиданного купания. К тому же было неизвестно, представится ли ей еще один шанс вернуться в этот дом и повнимательнее ознакомиться со всем объемом литературы, который здесь хранился. В прошлый раз она сразу обнаружила Мольера и, обрадованная неожиданной находкой, не удосужилась посмотреть, какие еще книги хранились на многочисленных полках. Сейчас у нее появилась возможность исправить этот промах.
Зайдя в обширное помещение, стены которого были полностью заставлены шкафами, Изабелла осмотрелась и сразу же отметила, что все книги были расположены по группам в соответствии с языком издания. Каждому из этих языковых разделов было отведено определенное место. Побродив вдоль стеллажей минут пять и наткнувшись взглядом на английское название, девушка запрокинула голову и оказалась лицом к лицу с английской литературой, которая затем уступала место латыни. Здесь ее ждал следующий сюрприз: она обнаружила, что две или три полки были полностью заняты запрещенной несколько веков назад литературой, о которой в то время говорила вся Европа. И хотя эти книги давно перестали быть запрещенными, она все равно не имела возможности их прочитать, вынужденная слушать внушения своих наставников о том, что нужно жить не прошлым, а настоящим.
А сейчас перед ней стояло не что иное, как труд Коперника "О вращении небесных сфер".
Глаза Изабеллы загорелись лихорадочным блеском, когда она увидела год издания — 1543 — то есть один из самых первых экземпляров, возможно, напечатанных еще при жизни автора! Безусловно, она знала идею и концепцию книги, но не могла даже представить себе, что когда-нибудь сможет воочию увидеть оригинал. Латынью она владела не очень свободно, однако мысль о том, что почти триста лет истории могли оказаться в ее руках, вытеснила из головы все сомнения.
Девушка в отчаянии топнула ногой — слишком высоко для нее. В помещении не было никакой скамейки, допрыгнуть до полки ей тоже не удавалось, поэтому, охваченная трепетным предвкушением, Изабелла без дальнейших раздумий рванула из библиотеки.
Она оказалась перед спальней Зорро через пару секунд и, даже не дождавшись ответа на стук, влетела внутрь. Дверь закрылась, и девушка оказалась в кромешной темноте.
— Зорро, — тихо позвала она, на ощупь приблизившись к кровати хозяина дома и наклонившись над одеялом.
Ответа не последовало.
— Зорро, — повторила она погромче и протянула руку.
Кровать была пуста.
Как же так? Он ведь никуда не мог уйти — она бы услышала это. Конечно, оставалась еще одна закрытая дверь, за которую она так и не смогла попасть, но внутреннее чутье подсказывало ей, что это, скорее всего, была комната слуги или, в крайнем случае, подсобное помещение. Тогда куда он мог исчезнуть? И еще в тот момент, когда он был так нужен.
Изабелла огорченно вздохнула и уже было развернулась обратно в сторону двери, как внезапно какая-то неведомая сила схватила ее за плечи и, в одно мгновение опрокинув на спину, прижала к кровати.
— Правило первое, — послышалась ледяная интонация. — Никогда не входи одна в темное помещение. Мало ли, что там может находиться.
Девушка судорожно выдохнула, осознав, что молодой человек ничего не собирался с ней делать и, запинаясь, прошептала:
— Зачем так пугать?
— Для лучшего усвоения, — тем же тоном пояснил Зорро, отпуская ее руки.
— С какой стати Вы собрались меня воспитывать?! — неуверенно огрызнулась Изабелла.
— Правило номер два, — стальные тиски вновь прижали ее к кровати. — Никогда не спорь с тем, кто сильнее тебя, если ты одна.
Девушка почувствовала сквозь шелковую рубашку мускулатуру его тела и сочла разумным больше не возникать. Зорро снова отпустил ее, и она поспешно сползла с кровати.
— Правило номер три, — раздалось у нее за спиной. Изабелла отскочила в сторону. — Всегда будь бдительна. Следи за тем, что происходит вокруг.
— Как Вы здесь оказались? — пролепетала девушка.
— Правило номер четыре. Не задавай лишних вопросов.
Голос вновь растворился в темноте.
— Перестаньте, — затравленно огляделась по сторонам Изабелла, не представляя, откуда молодой человек появится в следующий раз.
Она стояла на месте без движения, пытаясь сообразить, как можно было спрятаться в относительно небольшой комнате, в которой до каждого предмета она могла дотянуться рукой.
По спине пробежал неприятный холодок. В звенящей тишине было слышно ее учащенное дыхание, легкий шорох шелковой рубашки и даже едва уловимый звук пересыпавшихся по ее плечам волос. Но больше ничего. Изабелла не могла поверить, что кому-нибудь было под силу свободно перемещаться по комнате, не издавая при этом ни звука. Однако Зорро словно испарился.
Стало совсем не по себе. Она инстинктивно обхватила себя руками и медленно двинулась к двери.
— Зорро, — тихо позвала Изабелла.
Ответа не последовало. Девушка резко обернулась, но сзади тоже никого не было.
— Зорро, — дрогнувшим голосом повторила она, почувствовав, как по телу пробежала легкая дрожь. — Прекратите, слышите?
И вновь тишина.
— Пожалуйста, хватит, — Изабелла резко повернулась в сторону двери и истошно завизжала.
Она попала прямо в его руки.
— Правило номер пять. Никогда не выходи на открытое пространство.
Девушка, судорожно дыша, недвижно повисла на его плече.
— И правило номер шесть. Не показывай, что тебе страшно.
Кого она выбрала себе в соперники? Зачем устроила эту негласную борьбу? Его боялся даже дом губернатора, а она вздумала выступить против него в одиночку. Еще несколько недель назад более осторожного и вдумчивого человека, коим она являлась на протяжении жизни, сложно было найти. Куда же сейчас делись эти столь ценные качества? Что за опрометчивость? Что за безрассудство? Вспомнить хотя бы ее ночную вылазку в костюме Дымки...
Молодой человек молча открыл комнату и подтолкнул обескураженную сожительницу к выходу. Изабелла зажмурилась от яркого света и на ощупь выбралась из страшного помещения. Она немного задержалась на пороге, привыкая к освещению, и уже было повернулась в сторону своей спальни, спеша укрыться за спасительной дверью, как вдруг почувствовала на талии руку молодого человека и вынужденно обернулась. Перед ее глазами оказалась та самая книга, которая послужила причиной столь прикладного занятия по выживанию. Девушка перевела на хозяина дома потрясенный взгляд.
— Судя по звукам в коридоре, после кухни ты направилась в библиотеку выбрать книгу для чтения перед сном. Из всех наук наибольшей популярностью у тебя пользуется астрономия. Основная часть представленных в библиотеке книг достаточно распространена, чтобы ты их не читала. Очевидно, ты присмотрела себе что-то запрещенное. Насколько я понял, ты свободно владеешь французским и немецким, однако на этих языках интересующих тебя книг по астрономии нет. Следовательно, ты могла найти только издание на латыни. Единственной запрещенной книгой по астрономии, написанной на вышеупомянутом языке, является "О вращении небесных сфер". Дополнительным подтверждением твоего выбора именно этого издания служит его чрезвычайно неудобное для тебя расположение. В противном случае, тебе не пришлось бы врываться посреди ночи в закрытую и неосвещенную спальню постороннего мужчины.
— Спасибо, — ошеломленно выдавила Изабелла.
— Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — прошептала девушка и, переняв негнущимися пальцами вожделенный объект, юркнула в отведенную ей обитель.
Вот так просто. Он объяснил ей ход своих мыслей без ее закономерных вопросов и намеков. Ей иногда начинало казаться, что он видит этот мир и его обитателей насквозь и что от него ничего нельзя скрыть и нельзя скрыться.
Изабелла ничком упала на кровать и закопалась в одеяло.
Он снова сделал это. Снова поиграл с ее сознанием: увлек в дебри наук, сразил ее глубиной своих знаний, выхватил из суровой реальности, заставил отвлечься от тяжелых мыслей и погрузил в ее родную культуру и язык, а затем в очередной раз устроил ей встряску столь неожиданным ночным купанием и представлением в спальне. И, надо отдать ему должное, изрядно ее этим утомил. Она испытала столько впечатлений за этот вечер, что сейчас у нее не было сил даже на то, чтобы думать.
Девушка закрыла глаза и уткнулась в подушку.
Эта земля меняла ее. Этот воздух, этот бескрайний океан, эта свобода. И
он... Такой невероятный, но такой важный в ее жизни.
