***
— Рикардо! — в один голос воскликнули девушки, заглянув после укороченных ванных процедур в гостиную. — Добрый день, — оторвался от каких-то карт Линарес и улыбнулся в своей неотразимой манере. — Отдохнули? Керолайн тут же залилась пунцовой краской. — Да, мы что-то заговорились с утра, — без зазрения совести прочирикала Изабелла. — Вам лишь бы болтать. Лучше бы спали, такой длинный день вчера был. Подруги незаметно переглянулись. — Ну раз уж вы здесь, пора бы и пообедать, — воодушевленно откинул бумаги молодой человек, прозрачно намекая на кулинарные способности Керолайн. — Зорро просил передать, что кухня в твоем распоряжении. Фрейлина радостно всплеснула руками: — Идем, посмотрим, где она находится. Небольшая компания покинула гостиную и проследовала в дверь, расположенную по диагонали. Изабелла помнила, что это помещение они пытались исследовать во время своей вылазки, однако там не было света. А это могло означать не что иное, как наличие в этом доме еще одной кухни, на которой безымянный повар готовил им вчера несостоявшийся ужин. Вернее, не состоялся он только для нее и Керолайн, отказавшихся от приема пищи в знак протеста. Молодые люди же вряд ли упустили возможность перекусить после второй половины пути. Девушка передернулась: это, в свою очередь, неизбежно приводило к выводу о том, что за каменной дверью в углу коридора скрывалась вторая половина дома. Возможно, она была не такая большая, как та, в которой они расположились, но она была. Ведь именно там, скорее всего, жил слуга Зорро. А еще лошади и Тито! Ведь они должны были где-то остановиться! Вчера Изабелла забыла о животных сразу, как только переступила порог Подземелья, но сейчас эта мысль озарила ее сознание словно молния. В этом доме должна была быть конюшня! С ума сойти. Каковы же истинные размеры этого сооружения? Невероятно... Просто невероятно. — Невероятно... Просто невероятно, — прошептала Кери, оказавшись в заветном помещении. Столы, шкафчики, полочки, ящички. О, это был ее рай. — Смотри-смотри! — подлетела она к противоположной от входа стене. — Мраморная печь! Белая! Какое чудо! Ой, она еще горячая. Видимо, чтобы мы могли разогреть еду. — Зорро сказал, еда в этом погребе, — с готовностью сообщил Рикардо, вцепившись голодным взглядом в заветную дверцу в полу. — Тогда открываем, — скомандовала Кери. Молодой человек поспешил выполнить ее поручение, и девушка с замашками заправского повара оценила открывшиеся ее глазам заготовки, расположенные на верхних ступеньках. — Кажется, кто-то сегодня лопнет, — вздохнула она. Линарес заурчал от предвкушения. Фрейлина каким-то мифическим способом обнаружила в одном из шкафов поднос и выученными движениями накидала на него холодные закуски, которые Рикардо трепетно перенес на стол, указанный тоненьким пальчиком. Изабелла только молча сидела в стороне и, неуловимо покачивая головой, наблюдала за робкими передвижениями по кухне своего почти двухметрового брата, ведомого по любой желаемой траектории едва заметными взмахами ресниц белокурой нимфы. — А что мы сегодня будем делать? — решила она хоть на секунду отвлечь обреченного трубадура от его непреступной девы, ибо Керолайн за долю секунды успела понять, что Линарес все еще чувствует угрызения совести за вчерашнюю повышенную интонацию, и вцепилась в свое преимущество мертвой хваткой. — Зорро сказал, что придет только вечером, поэтому оставил дом в нашем распоряжении. Велел мне вас развлекать, — с отверженным видом ответил молодой человек. — А запасной вариант он не предусмотрел? — не удержавшись, фыркнула Изабелла. — Предусмотрел, — оскорбленно заявил собеседник. — Еще он показал библиотеку и вторую гостиную. — Мы тоже хотим посмотреть! — в один голос взвизгнули подруги. — Сначала обед... — попытался утвердить свои позиции Линарес, однако, увидев мечущий взор фрейлины, поспешил ретироваться, — поставим греться и пойдем. Керолайн тут же перетащила все необходимые ингредиенты на горячую поверхность и выжидающе уткнула руки в осиную талию. — Идем, — махнув рукой, сдался Рикардо. Сегодня был явно не его день.***
Молодые люди увлеченно поглощали без ложной скромности королевский обед, непрерывно обсуждая все, что их окружало. Изабелла и Керолайн за несколько минут полностью обследовали обе открытые для их любопытного взора комнаты и тут же решили устроить обед в новой гостиной. Она была значительно меньше, чем та, в которой они вчера появились на ночном чаепитии, но очень светлая и уютная и совсем не уступала предыдущей в роскоши и удобстве. Здесь тоже присутствовали дорогие диваны и кресла, приветливо расположившиеся вокруг янтарно-золотого овального стола, а также часы, зеркала, картины и растения в изумительных кашпо, которые являлись, по всей видимости, неотъемлемым атрибутом каждого помещения и обязательно наличествовали в тех или иных сочетаниях по всему дому. Библиотека же вызвала у Изабеллы невольный вздох восхищения: ее площадь была по крайней мере в полтора раза больше, чем в первом доме, а стеллажи стояли не только вдоль стен, но и тремя поперечными рядами, так что тут вполне можно было провести несколько захватывающих часов в изучении материала, своим качеством и разнообразием удовлетворившим бы самый взыскательный вкус. Керолайн с трудом оторвала подругу от жадного созерцания вкупе с генеральскими планами по завоеванию содержимого новой территории и утащила ее на обед. От хватательного рефлекса по дороге мимо полок Изабеллу удержала лишь мысль о том, что у нее в комнате еще лежал почти не начатый Коперник, с которым она не расставалась уже больше суток, но никак не могла изыскать возможности продолжить его изучение. Твердо дав себе слово вернуться к нему в самое ближайшее время, Изабелла печально скользнула пальцами по воздуху мимо манящих разноцветных корешков и проследовала за стремительно умчавшейся в сторону гостиной фрейлиной. Итак, она уже узнала назначение практически всех комнат в этом доме. Если бы она встала сейчас спиной к главному входу, то по левую руку от нее расположилось бы пять дверей. Первые две являлись отданными в их ведение смежными женскими спальнями. За следующей скрывалась большая гостиная. Далее находилась одна все еще закрытая комната и после нее следовала библиотека. На правой стороне коридора было три двери, при этом первая из них находилась на противоположной стороне от гостиной. Таким образом, напротив их собственных комнат не было ни одной двери. Возможно, это обусловливалось тем, что каменный массив в этом месте имел другую структуру или здесь не было уже готовых пещер, ведь разветвленная сеть гротов внутри скалы представлялась наиболее логичным объяснением самой возможности существования этого сооружения. После кухни, которая являлась первым помещением на правой стороне коридора, следовала ванная. А завершала череду дверей вторая гостиная — малый зал, негласно закрепивший за собой это название. То есть неизведанной оставалась всего одна комната, но Изабелла чувствовала, что в ней не скрывалось ничего серьезного. Там могла быть или еще одна спальня, или какое-то небольшое подсобное помещение, потому что соседние двери располагались достаточно близко. Эту же догадку подтверждало и ее воспоминание о схеме устройства первого Подземелья: там также осталось одно закрытое помещение, по предварительным оценкам сходного размера с этим. Впрочем, это было неважно, потому что самое главное скрывалось во второй части коридора. Там была спальня Зорро и, по какой-то причине, Рикардо. Первым же приходящим в голову объяснением являлся тот факт, что за единственной закрытой дверью располагалось хозяйственно-бытовое помещение, и поэтому Линареса просто больше некуда было положить. Но вторым, страшно щекочущим воспаленное воображение, вариантом было наличие за этой закрытой дверью именно спальни. Тогда почему бы Зорро не поместить своего гостя туда? У Изабеллы пробежал по спине приятный шпионский холодок: быть может, хозяин дома расположил Рикардо рядом с собой намеренно? Чтобы слышать все его передвижения по коридору? Чтобы быть в курсе о его действиях и в любой момент быть готовым появиться перед ним и отвлечь его внимание от страшных тайн, скрывающихся под покровом этого дома? В конце концов Рикардо, как и сам Зорро, представлял собой средоточие мужской физической силы, что вкупе с его внезапным приступом любопытства могло привести к ощутимым неприятностям. "Зорро есть что скрывать!" — безмолвно потирая руки и увлеченно уничтожая обед, лелеяла свою вдохновляющую теорию Изабелла. Мысль же о том, что главной проблемой для Зорро являлась повышенная активность, исходящая от нее самой и ее ненаглядной подруги, в этот момент обошла прелестную головку далеко за пределами американского континента. — Вкусно? — вкрадчиво произнесла девушка, наблюдая, как четвертая по счету тарелка исчезла в бездонной фигуре Рикардо, все время приготовления обеда вынужденного дежурить на улице — чтобы, в случае появления в поле зрения непрошенных гостей, сразу закрыть дымовую заслонку в печи и скрыть следы своего пребывания, — и, как следствие, значительно раздразнившего собственный аппетит. Удовлетворенное мычание послужило исчерпывающим ответом. — А что это были за бумаги? — Зорро дал карты посмотреть, — отмахнулся Линарес, за один укус прикончив поджаренную конечность воистину гигантского индюка. — Карты? Какие? — лениво глядя в сторону, бросила Изабелла. — Утром во время завтрака мы разговорились о том, у кого сколько времени занимает дорога из Эль Пуэбло в Ла Пас, — потянулся за свежим салатом Рикардо. — Зорро тратит на это на час меньше времени, чем я. Вот я и спросил, как ему это удается. Если, конечно, не брать в расчет скорость Торнадо, — вывалил к себе на тарелку все содержимое большой миски молодой человек. — Он сказал, что есть другой путь, но поворот на него совсем незаметный. В итоге все свелось к тому, что он дал мне посмотреть его карты. — И как? Линарес, успев набить рот едой, безмолвно воздел руки к небу, что не могло означать ничего иного, как полный восторг и удовлетворение. Интересно, Зорро вышел из своей комнаты после того, как услышал шевеление Рикардо, или уже поджидал его в зале? А может, в это время он находился за той самой каменной дверью, занятый тайными делами? И у него есть там специальные приспособления, чтобы узнать, покинул ли его гость свою спальню?! Изабелла чуть не задохнулась от моментально заполонивших ее безграничную фантазию картин. — Карты у него, надо признаться, блеск, — бросил на ее спину последнюю соломинку Рикардо, за несколько взмахов ложки расправившись с ворохом свежих овощей. Тайная дверь, карты, совместный прием пищи, конечно же, устроенный для того, чтобы иметь возможность убедиться в спокойном расположении духа Рикардо и отвлечь его внимание кипой захватывающих рисунков. Да и сам факт завтрака, снова кем-то приготовленного... — Мне одной кажется, что здесь немного жарко? — забросила удочку Изабелла. Линарес отрицательно дернул плечом и подтянул кувшин с каким-то красным напитком. — Да нет, вроде бы здесь очень свежо, — подключилась наконец фрейлина, все это время тщетно пытавшаяся скрыть удовлетворенные взгляды в сторону ухажера, с таким лестным ей удовольствием поглощавшего содержимое приготовленного и сервированного ею обеда. — Конечно, здесь же такая потрясающая система хода воздуха, — отдышался молодой человек после первого бокала и тут же налил второй. Изабелла почти расплавилась на кресле. — А что в ней особенного? — едва сдерживая дрожь в голосе, отвлеченно поинтересовалась она, понимая, что Рикардо незаметно для самого себя превратился в бесценный источник информации. — Хотя бы то, что благодаря ей мы можем дышать в полностью замкнутом пространстве, — в голосе собеседника наконец послышались подозрительные ноты. — А как? — с придыханием придвинулась к нему фрейлина, перехватив многозначительный взгляд подруги. Линарес опрометчиво повернулся в сторону бездонных голубых глаз, удивленно распахнутых ему навстречу, и тут же размяк: — Говоря простыми словами, у каждого помещения есть по несколько каналов для подвода воздуха. Если вы заметили, то все комнаты без исключения заложены по верхнему периметру деревом. В данном случае это не просто декоративный элемент. Под потолком к каждой стене подходят довольно широкие шахты, по которым сюда поступает воздух с улицы. Деревянные планки расположены под специальным углом и на определенном расстоянии, чтобы пропускать воздух и при этом не свистеть, когда на улице поднимается ветер. Планки подобраны под общий цветовой тон комнат и, кроме того, расположены достаточно высоко, чтобы быть детально освещенными, поэтому, если не знать об этой системе, кажется, что это часть интерьера. Такие подводы воздуха расположены строго друг напротив друга, чтобы создавался сквозняк и воздух мог как поступать, так и вытягиваться отсюда. Мы не чувствуем этого движения, потому что все происходит наверху. Но если вы встанете на стол и поднимете руку, то почувствуете легкий ветер. Это понятно? Девушки ошарашено выдохнули. Линарес с чувством выполненного долга потянулся за гроздью винограда. — А как получилось, что все шахты расположены в правильных местах? — почти шепотом спросила Изабелла. — Большинство прокладывалось динамитом, но некоторые уже были. Зорро умеет выбирать обстановку, — хмыкнул Рикардо, набирая полную горсть сочных ягод. — А когда он это рассказал? — Пока вы изволили болтать у себя в комнате вместо того, чтобы спать или прийти на завтрак, — отрезал Линарес и в полном умиротворении откинулся в гостеприимное кресло. Девушки молчали, не в силах произнести ни слова. Молодой человек моментально оценил приятную тишину и, устроившись поудобнее, словно огромный сытый кот, довольно прикрыл глаза. Неужели Зорро мог бы рассказать это и при них тоже? Изабелла впала в отчаяние: если бы она спросила его сама, он ведь тоже ответил бы ей. Он ничего не собирался скрывать, а она все еще нагромождала в своей голове тысячи планов по его разоблачению. Ей стало ужасно не по себе. Она никогда себя так не вела. Хладнокровие, спокойствие, снисходительный наклон головы, влившиеся в кровь, и до боли заученные дворцовые манеры и жесты, встречи высокого уровня, учеба, занятия — это было ее жизнью в Британии, и она всегда думала, что это было правильно. Вернее, она даже не могла помыслить о том, что бывает как-то по-другому. Конечно, она уставала от этой ноши королевской дочери, но в особо тяжелые минуты у нее была Керолайн. Политика, уроки, сотни книг, беспрестанные проверки на истинно королевскую прочность со стороны всего окружения, ибо каждый считал долгом чести внести свою лепту в воспитание юной принцессы... И хотя она знала, что ее многочисленные братья и сестры оставили за своей спиной точно такое же детство, иногда, в моменты полного отсутствия сил и эмоций, она задумывалась о том, что его, возможно, у них и не было. По крайней мере, у нее. Она была самым младшим ребенком, ее обожали и лелеяли, но именно поэтому требовали от нее чуть ли не больше всех. Она была обязана являть собой средоточие красоты, грациозности, ума, начитанности, воспитания и рассудительности. Ей по умолчанию вменялось быть лучшей. Самой лучшей. Самой спокойной, самой самостоятельной, самой смелой. Вопреки ее интересам, желаниям, возрасту и возможностям. И вдруг этот взгляд зеленых глаз. Сжигающий, пронзительный, властный, непреклонный, исполненный мужской силы и духа. О, какую защиту она нашла за спиной этого мужчины... С какой легкостью он снял с ее плеч весь ее жизненный груз! Он являл собой такую непоколебимую мощь, что рядом с ним можно было делать любые глупости. Ведь он все равно решил бы их последствия. С ним ни о чем не нужно было думать. Он отвел в сторону все ее проблемы одним движением руки. С ним можно было быть такой... маленькой. Можно было давать волю эмоциям, злиться, удивляться, спорить. Можно было вытворить что-нибудь совсем из рук вон выходящее, и он все равно оказался бы рядом в нужный момент. Уберег, спас, защитил. Он был так опытен, так умен и силен. Он был такой выдержан и спокоен. Изабелла судорожно вздохнула и опустила голову. Она никогда еще не чувствовала себя более свободно, чем сейчас — в момент, казалось бы, совершенной жизненной растерянности и безысходности. Он снял с нее железные оковы бесчисленных обязательств и доведенного до исступления самоконтроля. Он подарил ей такую легкость, что она забыла обо всем, кроме того, чем он ее окружил. Она словно попала в беззаботное детство без печали и тревог и вдруг начала играть. В слежку, в шпионов, в приключения. Она в один миг нафантазировала себе бесчисленные развлечения и сполна отдалась им. Ведь он позволял ей. А если это и являлось плодом ее разгулявшегося воображения, то почему тогда Керолайн, всегда столь уравновешенная, послушная и воспитанная, вдруг с таким непривычным огнем в глазах предложила ей совершить эту вылазку на разведку? Ведь у нее имелась в запасе тысяча приемов, которыми она в любой момент могла отвлечь свою принцессу от тяжелых мыслей. Да и само ее необычное и игривое поведение по отношению к Рикардо... Значит, и она тоже это почувствовала? Эту свободу действий, обусловленную несокрушимой защитой их покровителей. — Не знаю как вы, а я, пожалуй, прилягу и почитаю, — уютно потянулся в кресле Линарес. Изабелла вздрогнула от неожиданности. — А во сколько ты встал? — поинтересовалась Керолайн. — Часов в восемь. — Ого, — смущенно отреагировала фрейлина, — и чем потом занимался? — Честно говоря, провалялся минут двадцать, потом зашел на кухню и случайно опрокинул кувшин. Зорро, видимо, услышал шум и через минуту присоединился ко мне. — Значит, ты его разбудил? — Нет, по нему не было похоже, что он только что встал, — задумался молодой человек. — Да и вообще у меня сложилось впечатление, что он сегодня не ложился. У Изабеллы что-то неприятно потянуло в груди. — А потом вы позавтракали и он ушел? — продолжила допрос Кери. — Ну да. — И когда вернется, не сказал? — Вечером. — Ясно. Тогда мы, пожалуй, зайдем в библиотеку, — определила ближайшие планы фрейлина и легко встала из-за стола. — Спасибо, — послышался бархатный голос Линареса, сопровожденный волнующим взглядом бесконечных карих глаз. Кери тут же вспыхнула и поскорее унеслась на кухню, позвякивая чашками и тарелками, быстро перемещенными на поднос выученными руками. Рикардо не собирался сдавать позиции. Он был слишком опытным воином в извечных битвах с прекрасным полом и вполне мог позволить себе несколько незначительных проигрышей, тем более что при детальном изучении они таковыми не являлись. Напротив, любые его уступки были лишь маленькими шагами из стороны в сторону в поисках наиболее устойчивого положения, позволявшего ему в любой момент оказаться хозяином ситуации. При этом он с восхитительной легкостью мог дать почувствовать несчастной жертве обманчивое превосходство, вводя ее тем самым в состояние воодушевленной расслабленности победителя. А то, что следовало за этим, юная фрейлина уже успела испытать на себе. Молниеносный выпад — и вот, нежное женское сердце уже готово выскочить из груди. Сколько таких отважных воительниц полегло у ног Рикардо, было страшно даже предположить. — Ты чего такая притихшая? — перевел Линарес взгляд на сестру. — Да так, думаю, — отмахнулась Изабелла. — Без Зорро белый свет не мил уже? — бросил дражайший родственник и поднялся со своего места. Девушке показалось, что ее чем-то со всей силы ударили по голове. Она уже смирилась и вполне ждала этих фраз от несносной подруги, но Рикардо... Изабелла даже не смогла ничего ответить, ошарашенно провожая недвижным взором широкоплечую фигуру. — Нет, — выдавила она в пустоту. — Не мил, значит? — донеслось из коридора. — Да нет же! — разъярилась Изабелла. — А я что говорю? — захохотал Рикардо и захлопнул за собой дверь спальни. Девушка, тяжело и свирепо дыша, вцепилась в мягкие ручки кресла, не веря в то, что попалась в такую дурацкую словесную ловушку. Да как ему в голову вообще такое пришло?! И не просто пришло, а еще хватило наглости озвучить! О, это нельзя было оставить безнаказанным! Облить его водой, растянуть веревку перед дверью, связать в тугой узел его вещи, когда он будет спать! Феерические планы мести моментально заполонили ее взбунтовавшийся разум. За дверью что-то нерешительно прошуршало. — Ну что, в библиотеку? — осторожно заглянула в гостиную фрейлина, ставшая невольной свидетельницей нежной семейной сцены. — Случайно не знаешь, как вяжутся морские узлы? — трясясь от негодования, спросила Изабелла. — Там и узнаем.***
Ожесточенно дыша, Изабелла промчалась мимо библиотеки, ворвалась в комнату и направилась к кровати, чтобы немного отлежаться и прийти в себя после беспрецедентного выпада Рикардо. Керолайн, яростно кусая губы, ежесекундно расползавшиеся в предательской улыбке, впорхнула следом. — Да как у него ума хватило такое сказать?! — немилосердно взбив подушку, упала на покрывало Изабелла. — Да. — Свет мне, видите ли, не мил! — Не говори. — Еда совсем в голову ударила! — Точно. — Как он не путает право и лево?! — Действительно. — Он же после еды собственного имени не помнит! — Именно. — И городит потом невесть что! — Несомненно. — Керолайн! — Бесспорно. — Кери! — Что? Изабелла зарычала и еще глубже уткнулась в подушку: — Ничего. Надо наконец разобрать вещи и переодеться. — Однозначно. — Керолайн! — Ну что? Изабелла тяжело вздохнула и повернула голову: — Доставай мешки. Подруга, все еще пряча за белокурыми локонами покрасневшие от кусания губки, направилась к шкафам: — Давай я буду раскладывать, а ты — подавать. — Хорошо, — поднялась с кровати Изабелла. Девушки удобно расположились на ковре и погрузились в методичное наведение порядка на своей территории. — Он-то сам, можно подумать, лучше, — проворчала Изабелла. — Кто? — Ненаглядный твой. — Что?! — Не что, а кто. — Кто?! Керолайн, полыхая как маковое поле, несколько раз выронила из рук одну и ту же зеленую бархатную амазонку. — Сам ходит, спотыкается, — продолжала бубнить Изабелла. — Спотыкается? — Конечно, голова-то все время свернута в сторону. — Какую? — прижала к груди многострадальную амазонку фрейлина. — Твою. Какую ж еще… — Мою? — пролепетала Кери. — О, Господи... Ты как будто не знаешь? — Чего? — в беспамятстве прошептала подруга. — Что влюбился он в тебя по уши! — Кто? — Ненаглядный твой. — Мой? — эхом повторила Кери. — Все ясно с вами. — Все? — Все. Керолайн медленно протянула руку к шкафу и положила амазонку мимо полки. — Изабелла, — заныла она, не заметив свалившего ей на ногу костюма, — а у меня это тоже так видно? — Ему — нет, — вздохнула подруга и, подняв амазонку, в очередной раз повесила ее на протянутую ей безжизненную ручку. — Кому? Изабелла уже открыла было рот для ответа, однако внезапно онемела и вцепилась взглядом в содержимое мешка: на самом дне лежал ее костюм Дымки. — Изабелла, — донесся до нее голос Кери. — Кому? — Что — кому? — Кому не видно? — Не видно? — Ты сказала, что ему — нет. — Что — нет? — Что кому-то не видно. — Что не видно? — Изабелла! — Что? — Отвечай! — Давай, я лучше буду раскладывать, а ты — подавать, — Изабелла судорожно схватила мешок и оккупировала шкаф. В другой раз Керолайн непременно почуяла бы неладное, но сейчас бедная фрейлина пребывала в таком смятенном состоянии, что, похоже, даже не заметила смены деятельности. — Ну так ты мне ответишь? — промямлила она. — Кому этого не видно? — Да Рикардо самому этого и не видно, — ухватила маячащую в ее памяти мысль Изабелла. — Почему? — Потому что со стороны это всегда больше заметно. Нам, например. — Кому вам? — Кто тут еще есть, кроме тебя, меня и Рикардо? — Какой кошмар... — прошептала Кери. — Какой? — напряженно высматривая место, куда можно было спрятать маску и плащ, из последних сил пыталась поддержать разговор Изабелла. — Значит, и Зорро тоже все знает? — Ну да, и Зорро тоже. — Ужас! — Почему? — А вдруг он против? — А какая ему разница? — молниеносным броском руки закопала Изабелла опасные предметы в стопку из трех своих амазонок и со вздохом облегчения повернулась за следующей партией одежды. — Мы ведь уже не в Эль Пуэбло, а в его доме. — В любом случае об этом нужно волноваться Рикардо, а не тебе. — Хорошо тебе говорить. Девушки ненадолго замолчали и сосредоточились на гардеробе. — Все-таки интересно, чем мы будем заниматься все это время, — поспешила поменять тему Керолайн и, со свойственной ей педантичностью решив перепроверить багаж, вывернула наизнанку свой мешок. — Пусть Рикардо тебя развлекает. А я планировала почитать пару часиков. — Я тогда тоже. Сходишь со мной в библиотеку? — Вообще-то у меня пока есть книга... — Тогда мне что-нибудь выберем. — Ну хорошо. — Спас... — Керолайн осеклась на полуслове. — В чем дело? — осведомилась Изабелла, любовно разглаживая на полках упорядоченные стопки одежды. — Что-то я не припомню, чтобы у тебя такое было, — с какой-то странной интонацией произнесла Кери. Изабелла обернулась и застыла. В руках у подруги висел чей-то ночной пеньюар огненно-красного цвета и невероятно сложного переплетения шелковой ткани, лент и кружев. — Что это? — выдавила Изабелла. — Это у тебя надо спросить. В твоих же вещах оказалось. — Но это не мое. — Но размер твой. Изабелла села прямо на пол. Вытащив из своего мешка черную амазонку и маску и найдя для последней более-менее безопасное место, она даже не подумала о том, что под ними могли находиться еще вещи. — Откуда это в моем мешке? — Подумай-подумай, — застонала Керолайн. Изабелле вдруг что-то стукнуло в голову, и она вспомнила, как Зорро перед отъездом из дома губернатора говорил о чем-то, на что было бы интересно посмотреть. — Срочно в библиотеку за книгами о морских узлах! — прошипела она. Керолайн каталась по полу, умирая от душившего ее смеха: — Я бы до такого в жизни не додумалась! — Если ты сейчас же не прекратишь валяться, я надену это на тебя и выставлю в коридор под дверь Рикардо! — Ой, не могу, — завывала фрейлина. — Рикардо тоже такое в голову бы не пришло-о-о. — Я ему покажу! Я ему такое устрою, что он в жизни не забудет! Последний день Помпеи покажется ему праздничным салютом! — Да ладно тебе, — закашлявшись, попыталась установить мир Кери. — Он же пошутил. — Пошутить ему захотелось! — Пойдем лучше в библиотеку, — поднялась с пола Кери. — Подожди-ка, — отвлеклась на минуту Изабелла, — у тебя ведь в комнате стоит собственный шкаф? — Да. — Тогда почему мы все вещи сложили ко мне? Фрейлина перевела взгляд в сторону своей спальни и обреченно пожала плечами. — Что за день?.. — возвела глаза к потолку Изабелла. Подруги одновременно посмотрели друг на друга, потом на шкаф и в полной тишине за две минуты осуществили перемещение гардероба Керолайн. — Никогда еще не тратила столько времени на то, чтобы разобрать две несчастные тряпки, — заметила Изабелла, закрывая красивые резные створки. — Да ты, кажется, никогда их и не разбирала, — многозначительно кашлянула Керолайн. Подруга метнула в ее сторону предупредительный взгляд. — Если тебе больше нечего сказать, идем в библиотеку, в конце концов, — процедила она сквозь зубы. — Вообще-то есть, — неожиданно произнесла фрейлина. — Это тебе на какую полочку положить? Изабелла, успевшая было направиться в сторону двери, повернула голову и встретилась взглядом с огненным пеньюаром, вызывающе потряхиваемым рукой Керолайн. Несколько секунд зловещей тишины опустились на уютную спальню. — К себе, — прорычала Изабелла и рывком открыла дверь. — Но это же твое, — нарочито разочарованно протянула подруга. — Это — не мое. — Теперь твое. — Не было и не будет моим. — Это же подарок, — наивно надула губки несносная служанка. — Дарю тебе, — отрезала Изабелла и вылетела из комнаты. — Не мой размер, — вздохнула Кери в одиночестве и, аккуратно сложив шикарное одеяние, закрыла шкаф. — Вообще-то мы так и не переоделись, — тихо произнесла она и с еще одним вздохом покинула помещение.