***
— Тебя не смущает, что на дворе уже семь часов вечера? — гудел кто-то Изабелле прямо под одеяло, в котором она тщетно пыталась спрятаться. — Я все могу понять, но оставить меня один на один с контрольной по субхунтиву — это верх цинизма! — Кери, — простонала Изабелла, пытаясь собрать разбежавшиеся по всем уголкам головы мысли. — Ты чем ночью занималась, что тебя из пушек было не поднять? Рикардо даже решил было, что ты отлыниваешь, и поверил только, когда сам попытался тебя разбудить. Мы уже хотели Зорро позвать, может, у него бы получилось, но ты наконец соизволила сама... Кери осеклась, увидев неестественно увеличившееся глаза напротив. — Он здесь? — прошептала Изабелла. — Это его дом, если ты еще помнишь. — Он давно пришел? — Минут пятнадцать назад. — И что сказал? Одно за другим воспоминания о ночных похождениях начали беспощадно врезаться в ее память. — Поздоровался и сказал, что через пятнадцать минут подойдет на ужин, — подозрительно покосилась Кери. — А в каком он настроении? — В обычном. Ты встаешь или нет? — Он не сердитый? — Да откуда я знаю! — А так не видно? — Нет. Быстро переодевайся и выходи к ужину. — Не сказал, хочет ли меня видеть? Фрейлина сощурилась и придвинулась к значительно побледневшему лицу своей принцессы: — С каждым разом его появление волнует тебя все больше и больше. Ты увидишь его через пятнадцать минут. Или это для тебя уже слишком долго? — Нет, я просто... — Не могла проснуться, потому что тебе снился он? — Кери сделала ударение на последнем слове и уставилась на уткнувшую взгляд в пол подругу. Она бы, наверное, прожгла ее насквозь, если бы дверь не затряслась под натиском Линареса и его голос, словно иерихонская труба, не возвестил, что на печи сейчас что-то подгорит. Фрейлина испарилась незамедлительно, оставив Изабеллу в леденящем оцепенении. Он же не должен был сегодня прийти. Он должен быть сейчас в этом "секторе". Почему вдруг так резко поменялись его планы? Она же четко слышала, что он вернется не раньше, чем через три дня. Значит, случилось что-то из ряда вон выходящее? Изабелла, вопреки здравому смыслу, молила Небеса, чтобы это было связано с Фионой или домом губернатора, потому что если на военном фронте все было по-старому, то единственной причиной его внезапного возвращения могла быть только... она сама. Девушка не представляла, что будет делать, когда увидит Зорро. О том, что она будет говорить, Изабелла даже не думала, потому что сейчас судорожно пыталась вспомнить, как надо ходить и держать столовые приборы. Но появляться последней ей было категорически нельзя. Она уже должна сидеть на своем месте к тому моменту, как он подойдет, чтобы ее опоздание ни в коем случае не расценилось как неуважение. Да и, кроме того, она не сможет пройти к дивану и не упасть по дороге, если он уже будет находиться там и невзначай посмотрит в ее сторону. Последняя мысль практически приподняла ее над землей и, вихрем пронесши мимо шкафа с одеждой, увлекла в главный зал.***
Молодые люди сидели под излюбленным деревом на берегу небольшого озера и слушали баллады Рикардо. Изабелла до сих пор не могла поверить, что все обернулось таким благоприятным для нее образом. Она не ошиблась в расчетах и успела проскочить к своему месту до того, как туда пришел Зорро. Фрейлине также, по счастью, не потребовалась ее помощь, потому что весь ужин перетаскал из кухни в зал сияющий Рикардо. Он уже давно унюхал аромат любимой паэльи, рецепт которой Кери умудрилась стащить на кухне в крепости в первый же день пребывания там, и вился около кухонной двери последние двадцать минут. Время за столом пролетело быстро и спокойно. Зорро весь ужин отвечал на вопросы Линареса о последних новостях из Эль Пуэбло и о ситуации в целом, и Кери даже несколько раз сделала Рикардо замечание, чтобы он дал Зорро спокойно поесть. Изабелла сидела тише воды, ниже травы, чтобы не издать лишний звук и ненароком не напомнить о своем присутствии, а когда трапеза закончилась, оказалась в первых рядах желающих удалиться на кухню с переполненными подносами тарелок и бокалов. В конце концов молодые люди приняли решение выбраться на воздух с фруктами и напитками и в течение получаса обосновались на покрывалах. Рикардо, довольный, как объевшийся кот, что-то непрерывно мурчал под нос и таким образом навел себя на мысль о том, что недавно видел на одной из стен подсобки гитару. Керолайн, до этого в качестве упражнения сосредоточенно рассказывавшая Зорро в мельчайших деталях рецепт недавно уничтоженной паэльи, тут же уцепилась за идею своего трубадура и выказала сильнейшее желание послушать испанские песни. Зорро без каких-либо возражений принял их замысел и принес инструмент. Изабелла же только успевала ежеминутно ловить себя на воспоминаниях о ночных похождениях и немедленно выкидывать их из головы, потому что ей казалось, что, стоит Зорро в подобный момент посмотреть ей в глаза, как он непременно все увидит и узнает. Ее покровитель ничего не подозревал, а значит, ей нужно было делать вид, что ничего не произошло. Он ничего не подозревал. Это было так невероятно! Изабелла никак не могла заглушить чувство непередаваемого торжества, затаившегося где-то в глубине сознания. Неужели она столько узнала о нем, а он даже не имел об этом представления? Он, бывший в курсе всех событий и явлений полуострова. Или теперь уже — всей Атлантики? У нее побежали мурашки. Если бы только Рикардо и Кери знали, кто сейчас сидит рядом с ними и потакает их прихотям... — Вечерняя, ободрительная, — внезапно объявил Рикардо и тут же забегал пальцами по грифу. Боже правый, кто бы мог подумать, что Линарес умел играть на гитаре и обладал таким красивым голосом! У него был прекрасный слух, отличная техника и невероятный запас музыкальных приемов, которые вкупе с лукавыми подмигиваниями и неоднозначными взглядами растопили его музу почти до основания. Если бы вокруг росли цветы, Кери сейчас забросала бы его с головой букетиками и венками, но и без этого восторг в ее бесконечных небесно-голубых глазах захлестнул, кажется, не только исполнителя, но и все озеро вместе с Подземельем. Изабелла моментально забыла обо всем на свете и только и смогла, что открыть рот и во все глаза смотреть на такое неожиданное амплуа своего брата. Не успела прозвучать последняя нота, как девушки разразились аплодисментами и тут же потребовали продолжения. — Лесная, лирическая, — без лишних уговоров возвестил Рикардо и снова заиграл. Кери прижала руки к груди и не дыша обратилась в слух, а Изабелла вдруг с удивлением поняла, что знает эту мелодию. Она не представляла как и где, но была абсолютно уверена, что слышала ее. Эти ноты так странно отдавались в ее голове, что на минуту ей даже стало не по себе, и она с трудом дождалась окончания песни, чтобы задать животрепещущий вопрос. Слова уже почти было сорвались с ее губ, как вдруг Рикардо, проведя рукой по струнам в последнем аккорде, сам произнес: — Не помнишь? Изабелла замерла. — Помню, — выдохнула она через несколько секунд. — Но не понимаю, откуда. — Эту песню мы придумали в детстве. Втроем, — усмехнулся Рикардо. — По большей части ее сочинил Диего, у него были великолепные слух и голос. Только сейчас он уже не поет... Он неслышно положил гитару на колени и посмотрел на водную гладь. Какая-то давящая тишина разлилась над озером. — Очень красиво, — тут же проникновенно прошептала Кери, не позволив гнетущему молчанию опуститься на их уютную поляну и отогнав блестящим взором тяжелое дыхание грусти. — А почему ты ее сейчас вспомнил? — Да просто они оба такие зеленые, что сразу подумалось о лесе, — тут же улыбнулся Линарес и кивнул в сторону Зорро и Изабеллы. Сегодня за ужином действительно произошло забавное совпадение, которое также внесло свою лепту в атмосферу хорошего настроения. Изабелла и Зорро, не сговариваясь, появились к столу в одинаковых костюмах: девушка надела зеленую амазонку, а молодой человек — рубашку точно такого же зеленого оттенка. Казалось, что молодые люди намеренно заказали одежду у одного портного и предупредили, чтобы он сделал ее похожей, а он не придумал ничего нагляднее, чем применить один цвет. Кери тут же начала нашептывать Изабелле на ухо о том, что они с Зорро начинают одинаково мыслить, и о том, что они чудесно смотрятся вместе, в результате чего получила несколько незаметных толчков под столом и закопалась в мисочку с паэльей, с трудом сдерживая неоднозначное подергивание бровей и томные взгляды. — Спой еще что-нибудь, — тем временем с придыханием попросила Керолайн. — Надо подумать, — сосредоточенно произнес Линарес. — Может, стоит еще раз посмотреть по сторонам? — с хитрым прищуром задрала хорошенькую головку фрейлина и призывно обратила вдаль взор сияющих глаз. Линарес моментально воспринял намек и взял гитару в руки: — Баллада о прекрасной сеньорите. Кери закусила губки и вцепилась в руку Изабеллы. Может, именно для этого нужно было, чтобы четырнадцать лет назад произошло то нападение?.. Рикардо и Керолайн были созданы друг для друга, но как бы они встретились, если бы не та страшная ночь? Изабелла смотрела на свою светящуюся подругу и понимала, что совершенно ни о чем не жалеет. Кери всю сознательную жизнь была ее несокрушимым оплотом. Единственным человеком, которому она могла открыть душу. Если бы не она... — А еще что-нибудь? — услышала девушка сквозь плавный поток воспоминаний голос подруги. Неужели Рикардо уже успел спеть свою балладу? Изабелла перевела вопросительный взгляд на брата и увидела, что он действительно перестал играть. Кажется, она опять начала теряться во времени. — До меня доходили слухи, что ты неплохо поешь серенады, — между тем послышался голос Линареса. — Тебя дезинформировали, — раздался вызывающий в груди трепет бархатный баритон. — Ну, пожалуйста, — тут же присоединилась к диалогу высокая звенящая интонация Керолайн. Изабелла ничего не видела. Перед глазами стало пусто и темно. Неужели они сейчас будут упрашивать его что-нибудь спеть? — Боюсь тебя огорчить, но я далеко не так искусен как Рикардо. — Но гитара у тебя для чего-то висит, — снова возник Линарес. — В качестве украшения. — В подсобке? Не смеши меня. — Она была не нужна, поэтому пришлось ее убрать. — В твоем доме нет места ненужным вещам, — давил Рикардо. — Ну, пожалуйста, — уже почти шептала фрейлина. Изабелла никак не могла прогнать ватную темноту из своей головы. — Играй, — потребовал Линарес и, судя по звукам, протянул гитару в сторону Зорро. Как он может говорить с ним в таком тоне? — Ну, хоть один куплет, — пламенно просила Кери. Она никогда не стала бы так настаивать... Что с ними со всеми случилось сегодня? — Мы ждем. — Очень-очень. Они хоть понимают, с кем говорят?! Если они рассердят его? Что тогда будет? — Хочешь, я тебя объявлю? — Или я? Он молчит. Надо срочно что-то предпринять. Если бы только хоть немного освободиться из этого мрака... — Ну же! — Рикардо уже спел, теперь Ваша очередь. Надо одернуть Керолайн. Только руки онемели... — Тебя уже все просят. — Изабелла, поддержи нас! Они оба сошли с ума. — Зорро! — Ну, сеньор Зорро! Сейчас они выведут его из себя и тогда... И вдруг что-то, звеня и переливаясь, устремилось вверх в дрожащий призрачный воздух, унося с собой в небо божественный голос, сильный и тихий, проникающий в самую глубину души. Перебор гитары или мотив певца — невозможно было разъединить в сознании это слияние, незримо превращающееся в звуки замершей вокруг лунной ночи. Казалось, сама природа перестала дышать, чтобы не пропустить ни единой ноты чарующей повести о прекрасном ангеле, превращенном за ослушание в одинокого демона, могущественного, но обреченного на вечные страдания от воспоминаний о неразделенной любви, послужившей причиной отчуждения с Небес... Все исчезло, все стало ненастоящим. Весь мир растворился. Все мысли, все желания, все порывы. Все рассыпалось у его ног. И свет и тьма, и высокое небо с безбрежным океаном, и вся ее жизнь, и возвращение на эту землю, — все существовало только в его голосе, в его руках, в его движении, в его ритме... О, сколь многое сейчас можно было отдать за то, чтобы он прикоснулся к ее заледеневшей руке и согрел своими объятиями и дыханием! Чтобы хоть на миг почувствовать его тепло и ласку... — Он так и остался один? — задрожал голос Кери. — Если ты придумаешь продолжение, возможно, он снова будет счастлив, — улыбнулся молодой человек, накрывая рукой последний трепет струны. Он давно перестал петь, но его голос, подхваченный легким ветром, все еще брезжил над кронами деревьев, вновь и вновь напоминая историю тысячелетней давности. — Скажи, — внезапно произнес Рикардо, — ведь этот демон — ты? — Да, — ударил в голову его ответ. — А кто та девушка, из-за которой тебя прогнали с неба? Изабелла сквозь вязкую темноту почувствовала, как кто-то взял ее руку и притянул к себе... Она обожглась его объятиями и близостью сильного тела. Она ничего не видела, но все слышала и осязала. Он запустил руку в ее волосы и приблизил губы к ее шее. — Ну же, кто та прекрасная принцесса? — зудела Керолайн. — Такая, что ты отказался от всего? — вторил ей Рикардо. Изабелла, потеряв дыхание, увидела сквозь темную пелену яркую вспышку зеленых глаз. Он припал к ее губам и низко прошептал: — Катрин…***
Изабелла лежала и смотрела в потолок. За дверью было тихо, в соседней комнате тоже, хотя она явно чувствовала в своей спальне чье-то присутствие. Наверное, Кери ждала ее пробуждения и бесшумно читала в кресле у двери. "Катрин... " — билось в висках. Это было вчера? Или еще раньше? Или это был сон? Изабелла закрыла глаза. Его голос и имя этой женщины, произносимое его жарким шепотом. "Катрин... " Неужели ей все это приснилось, и Зорро не приходил? А их совместный ужин? Одинаковая одежда? Прогулка? И эта песня. Девушка вздрогнула. Его голос... Откуда она может знать, как он поет? Изабелла снова приросла взглядом к потолку. Но ведь песня Рикардо — не ночная фантазия. Она действительно помнила ее. Эти слова и мелодия вырвались откуда-то из глубины ее сознания. Она вспомнила все, до последней ноты, до последнего слога. Спустя четырнадцать лет. Во сне. Кажется, даже этот дом в отсутствии своего хозяина начинал действовать на нее совершенно необъяснимым образом, вызывая столь странные мысли и сновидения. Девушка зажмурилась. Этот дом. Еще вчера она ничего о нем не знала, а сейчас... "Катрин... " — Кери, — простонала Изабелла. В стороне кресла раздалось ожидаемое шуршание, однако ответа не последовало. Изабелла с трудом оторвала голову от подушки и с отдающей в висках болью посмотрела в угол спальни. — Кери, ты там заснула? Что ты там вообще... — девушка осеклась на половине фразы, поймав наконец взглядом пунцовое лицо подруги, на котором из-за невероятно огромных глаз, казалось, больше ни для чего не осталось места. — Кери, у тебя все хорошо? Фрейлина остекленело смотрела в ее сторону и, качаясь взад-вперед, продолжала сохранять гробовое молчание. Изабелла напуганно приподнялась над кроватью и попыталась заострить на себе внимание, однако вновь потерпела поражение. Забыв обо всем на свете, девушка сорвалась с кровати и, подбежав к подруге, вцепилась ей в плечи. — Кери, что случилось? — неистово затрясла она неподвижную фигурку. — Слышишь меня? Что произошло?! Фрейлина продолжала неподвижно смотреть в одну точку. Господи, да что же могло случиться?! Неужели, пока она спала, здесь что-то произошло? Вдруг Зорро действительно приезжал и принес какие-то страшные новости? — Кери! — Изабелла опустилась на пол и взяла ладонями тонкое личико. — Что с тобой? Керолайн медленно перевела на подругу ошарашенный взгляд и едва уловимым шепотом произнесла: — Он меня поцеловал...***
В итоге почти получасовых бдений Изабелле удалось выжать из своей полуобморочной сожительницы признание в том, что Рикардо сегодня забрал ее первый поцелуй. И это, пожалуй, можно было бы считать апофеозом последних суток, если бы в ходе несвязанного повествования не выявились совершенно удивительные детали. В частности, Керолайн поведала, что они с Рикардо в самом деле все утро пытались разбудить Изабеллу, однако последняя спала как убитая, и практически не подавала признаков жизни, в связи с чем молодые люди после ряда бесплодных попыток оставили ее в покое, и Рикардо устроил своей подопечной контрольную по субхунтиву. Вслед за этим, видимо, в качестве извинений за столь жестокий, хотя и необходимый поступок, Линарес добыл откуда-то гитару и предался музицированию, в которое неким подозрительным образом закрались баллады, серенады и прочие посвящения представительнице прекрасного пола, расположившейся рядом с ним и с блестящими глазами внимавшей каждому его слову. В конечном счете Керолайн растаяла и потеряла бдительность... При попытках вдаться в более или менее внятные подробности фрейлина начинала заикаться, терять дыхание, путать слова и говорить на трех языках одновременно, исходя из чего Изабелла сделала вывод, что ее брат превзошел все мыслимые ожидания своей музы. Впрочем, в его умениях Изабелла не сомневалась. Достаточно было вспомнить бросаемые в его сторону томные взгляды сеньорит и даже сеньор, приглашенных в крепость и на прогулку к океану. На вопрос о том, что же она делала после сего события, Кери пролепетала, что сразу же убежала в спальню и, запершись на все замки, спряталась в кресле в углу, где Изабелла ее и обнаружила. Рикардо, явно не ожидавший такого скоропалительного отступления, даже не успел ее задержать, а стучаться в двери дольше нескольких минут и пытаться вызвать ее оттуда он не стал, так как, по-видимому, не захотел беспокоить сестру, непробудное состояние которой его немало взволновало сегодня утром. Поэтому он вынужденно оставил штурм девичей цитадели и, скорее всего, обосновался в библиотеке или в гостиной, дожидаясь равно как пробуждения Изабеллы, так и появления своей ненаглядной. В таком очень приблизительном изложении представлялся пересказ событий первой половины дня. Конечно, после подобного поворота судьбы в жизни фрейлины, все ночные похождения, а также их последствия, проявившие себя во сне, немедленно отошли на второй план. Более того, Изабелла значительно успокоилась случайно оброненной фразой Керолайн о том, что все двери между помещениями оставались открытыми на случай, если бы она проснулась от своего необъяснимо крепкого сна и вдруг позвала подругу. Это означало, что она должна была слышать сквозь сон разговоры Кери и Рикардо и песни последнего, так причудливо нашедшие отражение в ее ночных фантазиях. Вопрос о голосе и творчестве Зорро, правда, оставался открытым, равно как и ряд некоторых других подробностей, но сейчас Изабеллу волновало только расшатанное состояние ее подруги. Весь следующий час прошел в трепетных излияниях Керолайн, которая наконец обрела дар речи и безостановочно лепетала о том, как Рикардо был нежен, как он обнимал ее, как шептал, чтобы она не боялась, и клялся, что не сделает ей ничего плохого. Он говорил, что, если она захочет, он всегда будет рядом. Говорил, что никому не позволит сделать шаг в ее сторону и никогда ее не отдаст... И в это верила не только Керолайн, которой в ту минуту было дозволено верить решительно всему, но и Изабелла, которая, несмотря на минувшую ночь, все же пребывала в более трезвом уме и способности оценивать ситуацию. Ее брат не лгал, в этом она была уверена. Он действительно никому не отдал бы его сокровище, свалившееся на него как снег на голову с другого конца света. Она видела его взгляд в сторону Керолайн: чистый, открытый, без затаенных и дальновидных помыслов. Его нежное отношение было совершенно не надуманным, и он готов был носить маленькую фрейлину на руках не из демонстративных побуждений, а потому что в самом деле этого хотел. Что касалось самой Керолайн, то с ней все было понятно с первого дня их встречи, когда она начала щебетать о "неотразимом доне Рикардо", не успев переступить порог крепостных покоев. Часы пробили четыре раза, когда девушки вынырнули из воздушных грез, и Кери с неподдельным ужасом поняла, что Линарес сегодня остался без обеда. И это не могло не восхитить Изабеллу, ведь ее брат слышал их голоса на протяжении почти полутора часов и прекрасно понимал, что происходило за закрытыми дверями женских спален, однако ни на секунду не позволил себе приблизиться к их обители и потревожить волнующую беседу напоминанием о приближающемся времени трапезы. Это обстоятельство тем более имело повышенную ценность, потому что Рикардо обычно сходил с ума при задержке очередного приема пищи и начинал со взглядом оголодавшего медведя протаптывать траншеи рядом со входом на кухню или в гостиную. Первобытный инстинкт приготовления пищи для своего мужчины незамедлительно одержал верх над всеми остальными жизненными функциями Керолайн и она, едва успев кинуть через плечо наказ о том, что Изабелла должна отвлечь Рикардо разговорами и не позволить ему встретиться с ней хотя бы взглядом — иначе она тут же упадет в обморок, — бросилась к двери. Изабелла отреагировала немедленно и, наскоро переодевшись, выскочила за подругой в коридор с твердым намерением продержать брата в зале безвылазно до тех пор, пока не будет готов обед. Тем более что тема для разговора у нее уже давно созрела.***
— Так вот, возвращаясь к Лукарду, — с нажимом произнесла Изабелла. — Ты сам когда-нибудь видел его корабли? Девушка ворвалась в зал несколько минут назад и едва успела остановить брата, который, заслышав стук посуды на кухне, уже было решительно направился к Керолайн. Его сестра возникла перед ним прямо в дверном проеме и, словно тигрица, перегородила собой доступ в коридор и далее — к подруге. Как выяснилось, Линарес обладал очень тонким чутьем и сразу же отступил. Девушка даже удивилась тому, как с ним оказалось просто найти взаимопонимание без слов. Они прошли к столу во взаимных вопросах и ответах на тему того, что Изабелла так долго спала, потому что всю ночь читала и вернулась в спальню только под утро, и сели на свои обычные места. Девушка видела, как ее брат то и дело бросал взгляды в сторону коридора, пытаясь хоть мельком увидеть Керолайн и понять, в каком она была состоянии, однако последняя, как и было условлено, находилась только на территории кухни и держала молодого человека в полном неведении. Изабелла понимала, что он волновался, и неподдельность его чувств была видна невооруженным глазом, однако душа и сердце ее подруги, которые могли покинуть ее в первый же момент встречи взглядом с ее воздыхателем, были превыше всего, поэтому девушка вцепилась в брата мертвой хваткой, желая как отвлечь его необычными разговорами, так и воспользоваться сложившейся ситуацией и выцарапать из него все, что он знал о связи Зорро и Лукарда. Ближе Рикардо к дому губернатора не было никого, и он должен был быть в курсе большинства событий. А в том, что он прекрасно разбирался во всех их причинно-следственных связах, Изабелла уже не сомневалась. Рикардо подобрал себе отличное амплуа неотразимого красавца и сердцееда и умело пользовался им в присутствии посторонних лиц, однако под этим годами отточенным образом прятался острый и тонкий ум в опасном сочетании с хладнокровной выдержкой и дальновидностью. Ее брат знал намного больше, чем хотел бы показать... И она вытащит из него все, что возможно. Вчерашнее решение о невмешательстве в сферу деятельности Зорро сегодня показалось ей нерациональным после всего того, что она узнала, поэтому сейчас она не отпустила бы Рикардо из гостиной ни при каких обстоятельствах. Удачный момент для подобной беседы заключался еще и в том, что Линарес сейчас был готов к общению на любые темы, лишь бы не идти вразрез с планами сестры, которая явно была осведомлена о состоянии Кери значительно лучше него самого и, следовательно, должна была действовать исключительно в интересах последней. Так что, даже не желай он говорить о каких-то предметах в обычное время, сейчас он не посмел бы не ответить на поставленный перед ним вопрос… — Я не видел, — отозвался Линарес. Изабелла уже успела выпытать из него подтверждение тому, что фрегат Лукарда не приснился ей тогда ночью по пути в Калифорнию, и прославленный пират в самом деле часто показывался в местных водах. Кроме того, слухи о том, что он мог прятать здесь деньги, товар и даже корабли были вполне обоснованными. Полуостров Калифорния имел много преимуществ, первым из которых являлось большое количество неприступных скал с обширными пещерами внутри, не имевших к себе другого доступа, кроме как с моря. Вторым моментом Линарес справедливо назвал невероятное географическое расположение. Кто стал бы тратить столько времени, сил и средств, чтобы заплыть на край земли в поисках мифического пиратского убежища, не имея никаких реальных тому подтверждений? В-третьих, Рикардо пояснил, что Эль Пуэбло был одним из двух поселений на этой стороне полуострова с прямым выходом в открытый океан, и, кроме него и Тодос Сантос, далее в оба направления по береговой линии из-за природного ландшафта не значилось ни одного населенного пункта. Почти все тихоокеанское побережье было занято скалами и обрывами, поэтому вряд ли кто-нибудь ради праздного интереса захотел бы сломать себе голову в поисках все тех же пресловутых укрытий и обрести могилу на неизведанных утесах вдали от родного дома. Перед тем, как озвучить последнюю и главную причину выбора Лукардом Калифорнии, Рикардо ненадолго замолчал, однако он уже видел в глазах сестры, что она ждет от него именно этих слов. Было понятно, что эти сведения не могли обойти ее стороной, да и в каком-то смысле Изабелла имела права это знать... Линарес признался, что у Лукарда имелась здесь прекрасная деловая связь — Зорро. В этом месте Изабелла захотела уточнить, не видел ли ее брат Армаду Лукарда собственными глазами и, получив отрицательный ответ, возобновила допрос. — И чем Зорро может быть полезен Лукарду? — Вполне вероятно, что именно Зорро предоставляет Лукарду эти пещеры в качестве укрытия, — осторожно произнес Линарес. — А почему Лукард вообще должен получать чье-либо разрешение на пользование этими территориями, если к ним никто не может даже подобраться? — Видишь ли, — Рикардо незаметно поджал губы и откинулся на спинку кресла. — Зорро в некотором роде может контролировать эти места. — Как? Линарес снова ненадолго замолк, подбирая слова таким образом, чтобы дать максимально короткий ответ и при этом случайно не навести собеседницу ни на какой попутный вопрос, однако в избранной для их разговора теме это было практически невозможно, поэтому все, что ему оставалось, это глубоко вздохнуть и продолжить выдачу информации: — Как ты уже успела убедиться, Зорро действует не один. У него есть люди. Их число неизвестно, однако именно с их помощью он держит эти области в своих руках. — И как давно вы знали об этом? — До твоего приезда это было лишь логически обоснованными предположениями. — До моего приезда? — переспросила Изабелла. — Да. — А когда вы убедились в этом? — В Пещерах. Изабелла вздрогнула и тут же вспомнила рассказ Керолайн о странных тенях у Пещер, базировавшийся на случайно оброненных словах Рикардо, потерявшего осторожность в небесно-голубых глазах его музы. А ведь те люди из "Клуба" так и пропали без вести... Девушка поежилась и попыталась переменить тему. — А разве Лукард не может захватить эти скалы? — Рано или поздно он будет вынужден уйти в очередное плавание. И кто тогда будет охранять его завоеванные территории? Они снова перейдут в ведение Зорро, и в следующий раз Лукарду опять придется за них сражаться. Это слишком затратно, — усмехнулся Линарес. — Гораздо выгоднее найти того, кто будет следить за ними и их содержимым в его отсутствии. Тем более что такой человек есть, и он изначально контролирует эти места. Кроме того, Зорро, судя по его картам, знает каждый камень в округе, и кто как не он сможет предоставить наиболее стратегически выгодные позиции кораблям в зависимости от тех или иных погодных факторов, физической загруженности флота или общего настроения власти Калифорнии. — Значит, власти Калифорнии не против такого соседства? — прищурилась Изабелла. Линарес приложил руку к вискам и выдвинулся вперед, опершись локтем на колено: — Можно сказать и так. — Вы прикрываете пирата? — Во-первых, ты и без меня в курсе, что он не пират, а во-вторых, мы никогда лично с ним не встречались, чтобы устанавливать те или иные отношения. — Но при этом вы ничего не делаете, чтобы его обнаружить. — И какие меры ты предлагаешь принять? — Неужели вы не можете исследовать собственное побережье? — Ты действительно думаешь, что мы никогда не предпринимали подобные попытки? — Ты сам сказал, что эти скалы находятся далеко, и никто не захочет ломать там себе шею. — Это касается любопытных гуляк, которые могут забрести куда угодно и стать нежелательными свидетелями. Что касается организованных поисков, то они, безусловно, устраивались. И не раз. Последняя попытка была около трех лет назад, но, как и все остальные, завершилась ничем. — Три года назад? — протянула Изабелла. — Да. — Насколько мне известно, тогда у власти был другой человек. Это при нем проводились такие мероприятия? — Да. — Значит, эти вылазки прекратились со сменой губернатора? Рикардо снова откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. — А никто не начал говорить, что это все очень странно? Появление Зорро, смена власти, произошедшая при его участии, открытая дорога Лукарду? Линарес издал нетерпеливое мычание и уставился в потолок: — А сама как думаешь? — Думаю, что сплетен должно было хватить на несколько лет. — Их и хватило бы, если бы уровень жизни населения значительно не улучшился и народ сам не замолчал. Ты не видела, что здесь творилось несколько лет назад. — И за какое время произошли такие значительные изменения? — В течение полугода. — Так быстро! — восхитилась Изабелла. — Как вам это удалось? — Это не только наше достижение... Как бы тебе объяснить? — Рикардо поднял руку и взъерошил густую гриву волос. — Отречение Монте от власти произошло только на словах, негласная же борьба за ее восстановление продолжалась на протяжении нескольких месяцев. Конечно, днем он вел совершенно праведную жизнь, поэтому попытка уличения его в измене выглядела бы как желание оклеветать и быстрее посадить за решетку. Мы не могли ничего сделать законными способами, тем более что все его удары были прекрасно спланированы и прятались под покровом ночи. Поэтому единственным человеком, кто в каком-то смысле имел право противостоять ему после захода солнца, был Зорро. — Значит, главная заслуга Зорро перед населением Калифорнии заключается в поддержании прихода нового режима? — На тот момент — да. — Откуда же тогда все эти легенды о его подвигах, которые дошли даже до Европы? — Эти явления неразрывно связаны друг с другом, — Линарес бросил быстрый взгляд в сторону коридора, однако в очередной раз ничего не увидел и вынужденно продолжил. — Беззаконие, которое чинил Монте по ночам, было ужасающим, однако бездоказательным. И самое страшное таилось в том, что в его выпады всегда вовлекались невинные люди. Одним из самых ярких примеров, который может дать ответ на все вопросы, явилось прибытие к нам торговых кораблей из Перу как раз три года назад. Они везли богатые заказы из Индии и на обратном пути попали в сильнейший шторм. К счастью, все обошлось, и они вышли из бури без потерь, однако значительно отклонились от курса и в итоге совершили в нашем порту остановку, чтобы пополнить запасы провизии и пресной еды. Мы хорошо приняли их и остались весьма довольны новым деловым знакомством, однако их появление в нашем поселении было очень умело использовано Монте и его сподвижниками. Они за один вечер организовали слухи о невероятных заморских товарах, которые везли перуанские корабли и создали такой ажиотаж в среде населения Эль Пуэбло, что утром в порту было некуда поставить ногу. В связи с этим возникли сразу две проблемы. Первая заключалась в том, что капитаны кораблей везли заказы определенным лицам в Перу и никак не могли продать их здесь, однако под нажимом толпы оказались вынуждены раскрыть трюмы и расстаться со многими уникальными вещами; а второй проблемой оказалось скорое прибытие двух торговых кораблей дона Антонио, которые также курсировали по этому маршруту и возили товары из Индии и Китая. Получилась крайне некрасивая ситуация, при которой убыток терпел как дон Антонио, потенциальные покупатели которого уже приобрели желаемые вещи у перуанских торговцев, так и для наших гостей, потому что они, хоть и продали товары по ценам, превышающим те, что были бы назначены по возвращении на родину, теперь оказались вынужденными снова плыть в Индию и таким образом увеличивали время ожидания заказчиков в Перу, что не могло не сказаться отрицательным образом на их репутации. — Да, щекотливое положение, — задумчиво протянула Изабелла. — Но это было только началом. Безусловно, дон Антонио с одобрения губернатора встретился с капитанами кораблей и имел с ними не очень приятные беседы. Эта встреча произошла вечером. После бурной утренней торговли в порту. Ночью же один из торговых кораблей был подожжен. — Подожжен?! — всплеснула руками Изабелла. — И, как думаешь, на кого пало подозрение? — На дона Антонио! — Он был дома с женой и сыном, но, кроме них, никто больше не мог подтвердить его алиби, потому что слуги давно легли спать, а гостей в ту ночь в их гасиенде не было. Это происшествие, конечно, могло бы в корне подорвать его деятельность, если бы не был найден настоящий виновник. — Монте?! — Он не настолько глуп, — усмехнулся Линарес. — Монте никогда не запачкает свое имя подобными действиями. Виновником оказался слуга некоего дона Рамона — торговца, возившего товары из Мексики. — И он не признался при задержании, что это замысел Монте? — Конечно, нет. В ту же ночь по официальной версии он бежал в Мексику, и мы не смогли его догнать. — А по неофициальной? — Он давно собирался перебраться в Мексику и, получив от Монте хороший гонорар за приказ слуге, спокойно уехал с полуострова. — И вы все так и оставили? — У нас не было улик, да и на тот момент главным было доказать непричастность дона Антонио. — А как вы поймали того слугу? — Не мы. Зорро. — Зорро?! — Если бы не он, неизвестно как сложилась бы дальнейшая судьба новой власти Эль Пуэбло, ведь дон Антонио пошел на переговоры с торговцами прямиком из гасиенды дона Алехандро. Изабелла постепенно начала осознавать всю глубину и дальновидность замысла. — А как Зорро поймал преступника? — Этого я тебе не могу сказать. Но к слову о подвигах: он был тем, кто спас восьмерых человек с горящего корабля. Они спали в каютах вдалеке от общего коридора, когда от огня упала балка и перегородила две соседние двери. — Как же они не проснулись раньше, от шума и гари? — Здесь есть один уточняющий момент. Поскольку они невредимыми прибыли на землю после сильнейшего шторма и вслед за этим получили неплохую прибыль от торговли в нашем порту, имея определенные доли с продажи товаров, их компания решила отметить столь удачный исход путешествия и закупила вечером немалое количество местного вина. — Понятно... — Но, будь уверена, к берегу они добрались совершенно трезвыми. — Не сомневаюсь. — Безусловно, по возвращении домой они рассказали о чудесном избавлении столь колоритной личностью, которую представляет из себя Зорро, и таким образом перенесли весть о его существовании в Южную Америку. — Ясно. — В наш порт нередко заглядывают южно-американские корабли и, конечно, ни один экипаж не уезжает отсюда без сведений о Зорро. Они сидят в тавернах и общаются с местным населением, увозя отсюда рассказы о его имени. А дальше... Из Южной Америки оправляются корабли в Европу и привозят туда не только товары, но и удивительные истории. Я ответил на твои вопросы? — Пожалуй, да. Молодые люди немного помолчали. — Повезло же тогда торговцам из Перу, — невольно улыбнулась Изабелла. — Успели продать товары. — Не представляешь, как радовался владелец сгоревшего корабля. Мало того, что он выскреб трюмы подчистую и отдал все по завышенным ценам, так по возвращении на родину он еще должен был получить полную компенсацию за потерю корабля, который, как оказалось, был застрахован от несчастных случаев. Он потом признался, что его посудина уже дышала на ладан, и он только и думал о том, как бы совершить на ней еще хоть два-три рейса. А с теми деньгами, которые он получил здесь и которые он собирался получить в Перу, он мог построить два новых судна. Изабелла рассмеялась: — Монте явно рассчитывал не на такой исход событий. — Да. И это не считая того, что тот торговец и весь его экипаж остались живы при пожаре. Кстати, он теперь пару раз в год обязательно прокладывает маршрут через наш порт и у него в самом деле два новых корабля. Они снова замолчали. Линарес прислушался к мерному звяканью посуды на кухне и захотел было встать, однако Изабелла тут же приняла хищную стойку и остановила его порыв: — И снова возвращаясь к Лукарду. Рикардо вымученно посмотрел в ее сторону и медленно вернулся на место. — Неужели за все эти вылазки, которые были предприняты несколько лет назад, не нашлось ни одной зацепки, которая указывала бы на присутствие Армады? — Ни одной. — Совсем-совсем? — Да. — Как же так? — Подумай. Изабелла сосредоточилась. — Это значит, что ваши предположения либо ошибочны, либо... — она вскинула глаза на брата. — Его предупреждают! — Именно. — Зорро. — Он в курсе всех событий Эль Пуэбло, а пропустить сведения об операции по исследованию пещер на предмет постороннего флота не смог бы даже глухонемой. — Да... — У Лукарда в Калифорнии прекрасное укрытие и надежная деловая связь. Девушка немного помолчала. — И все же Лукард ходит под черным флагом. А вы, получается, ничего не делаете. — Он может ходить хоть на ушах, но статуса пирата у него нет. Да и... — Рикардо внимательно посмотрел на свою собеседницу, — пойми меня правильно. Нам невыгодно, чтобы Лукард отказался от наших берегов. — В каком смысле? — За последние три года на наши торговые корабли не было совершено ни одного пиратского нападения, — доложил Линарес. — Более того, капитан дона Антонио лично рассказывал нам, что не далее как год назад, Лукард спас его от нападения. — Чьего?! — Какого-то пиратского судна, которое собиралось захватить его корабль, идущий из Индии, полным дорогими товарами. В двух словах: когда они уже поняли, что сближение и абордаж неизбежны, откуда-то появились два быстроходных фрегата с черным флагом и атаковали агрессоров. Они очистили дорогу для корабля дона Антонио и исчезли. — Ничего себе... — Это очень хрупкий нейтралитет между нами и Лукардом, основанный на его взаимоотношениях с Зорро и, как ты уже должна была понять, было бы очень глупо рушить его, не имея никаких доказательств о преступной деятельности Армады. Изабелла задумалась. Все, что сказал Рикардо, хоть и выдавая это в качестве собственных догадок, несомненно, соответствовало действительности и расставило около двух третей ее разбросанных мыслей по местам. Единственное, о чем Линарес не упомянул, это о том, что Зорро предоставляет Лукарду куда более важную услугу, чем просто контроль побережья. Однако то, что проектировщиком и строителем знаменитых фрегатов был его временный сосед по дому, Рикардо не могло привидеться даже во сне. Не говоря уже об интеллектуальном участии Зорро в морских сражениях. А она знала. Девушка непроизвольно улыбнулась и вдруг услышала характерное покашливание со стороны кухни. Кери приготовила обед. Линарес в третий раз подскочил с кресла, однако был остановлен метким взором и в безысходности развел руками. Фрейлина приготовила ударное количество блюд и, захватив маленькую мисочку с курицей, ретировалась в спальню. Все дальнейшие хлопоты взяла на себя Изабелла. И хотя она понимала, что ее брат знал что-то еще, необходимо было дать ему заслуженный отдых и наградить единением с едой. Трапеза, как обычно, принялась на ура, но была немало омрачена тем, что Линарес то и дело с нескрываемой тоской смотрел на пустое место за столом, где в любое другое время обычно располагалась Керолайн. По окончании же пиршества он сам мужественно взялся отнести тарелки на кухню и попросил передать, что все было божественно вкусно. Изабелла доложила все слово-в-слово, чем вызвала новый прилив краски к лицу подруги и решила во что бы то ни стало ко времени ужина привести фрейлину в боевую готовность для встречи с ее трубадуром.***
Девушки провели в спальнях почти три часа, придумывая и заучивая тексты для Керолайн в ответ на любую возможную обращенную к ней фразу Рикардо, когда в дверь кто-то робко поскребся и тихим голосом попросил Изабеллу на минуту выйти в коридор. Фрейлина тут же исчезла в своей комнате и высунулась обратно, только когда ее подруга вернулась в помещение с подносом фруктов и закрыла дверь на ключ. Отвечая на немой вопрос, затаившийся в огромных блестящих глазах, Изабелла дословно передала речь брата, которая заключалась в том, что он сегодня может обойтись без ужина, потому что он хочет, чтобы Кери провела вечер в спокойной обстановке в комнате с подругой, а не на кухне в вечных хлопотах по приготовлению еды. Он же сам может перебиться фруктами и напитками, которые он и продемонстрировал Изабелле на вышеупомянутом подносе. Однако, грустно взглянув на запертую дверь, Линарес передал блюдо в руки сестре и сказал, что Керолайн это нужнее, чем ему. Еще он сказал, что помыл посуду, чтобы Кери не перетрудилась сегодня и отдыхала оставшиеся часы до сна. А еще... Изабелла не смогла договорить, потому что у Керолайн задрожали губы и она, рыдая в три ручья, выскочила в коридор, где тут же была поймана в нежные объятия и унесена на диван в гостиную. Ее подруга же так и осталась стоять посреди комнаты с подносом фруктов и застывшими на языке фразами для всех поворотов судьбы. Осмотревшись по сторонам, Изабелла покачала головой и с оттянутыми к полу руками потащила поднос на кухню. Сказать, что там царил полный хаос, значит не сказать ничего. Сложилось ощущение, что по кухне не просто прошлось стадо слонов, а промчалась по кругу группа раненных бизонов, потому что одна часть посуды лежала на полу в виде многочисленных осколков, а вторая, видимо, для ускорения процесса сушки, расположилась равномерным слоем по всем горизонтальным поверхностям. Везде валялись полотенца и тазы, на острых выступах спинок стульев были повешены графины и бокалы, на печи жутким ершистым истуканом красовалась гора сковородок, а рядом с погребом были раскидан ворох веток и листьев от недавно извлеченных оттуда фруктов... Если бы у Изабеллы не были заняты руки, она бы непременно схватилась ими за голову, однако все, что ей оставалось, это попытаться найти кусочек свободного пространства и пристроить туда свой ароматный натюрморт. Керолайн хватит удар, когда она это увидит... — Ой, всю посуду перемыл! — внезапно донеслось из-за спины. Изабелла ошарашено повернулась назад и столкнулась с сияющим лицом подруги, восторженно глядящей на разгром в кухне и равномерный слой побитой посуды на полу. — Я в зал, — передала ей поднос Изабелла и неслышно испарилась. Кери была потеряна для общества безвозвратно... Рикардо сидел на прежнем месте и увлеченно лакомился виноградной гроздью. Как выяснилось, фрейлина потратила все это время на уговоры и в конце концов упросила молодого человека согласиться на десерт, для приготовления которого и впорхнула на кухню минуту назад. На лице Линареса царила полная идиллия, поэтому Изабелла незамедлительно взяла его в оборот. — Я вот еще что хотела спросить… — кашлянула она. — Днем не успела. — Ну? — умиротворенно закинул в себя Рикардо несколько сочных ягод. По всей видимости, сейчас он готов был не только говорить на любые темы, но и, если понадобится, отправиться на край света, потому что его муза наконец вышла из комнаты и снова улыбалась. — Это касается тех самых морских пещер. Ты же говорил, что туда нет доступа с суши? — Нет. — Но Зорро и его люди как-то должны туда попадать? — Должны. — Выходит, туда можно пробраться? — Выходит, можно. Кажется, разум Рикардо переселился куда-то в район плиты или погреба. Надо задавать вопросы, на которые он не сможет ответить одним словом. Вероятно, тогда он снова вернется сознанием в этот зал. — А у тебя есть предположения относительно того, какими именно товарами занимается Лукард? — Какими угодно. — Но ведь тогда он ничем не отличается от обычных торговцев? — Именно. Это было не так просто. — И каким образом он смог так масштабно развить свое дело? Молодой человек шумно втянул воздух и поудобнее уткнулся в спинку кресла: — Скорость. — Что? — Скорость передвижения его товаров. Она должна в разы превышать сроки поставок его конкурентов. Изабелла задумалась. — Предположим, у него очень быстроходные фрегаты, которые сконструированы... — она запнулась и закусила губки, — по каким-то особенным чертежам, но все же они не могут совершать идентичные маршруты с Индии или Китая в Старый Свет в разы быстрее, чем все остальные. — Могут. — Как?! — Для этого все должно было начаться с торговли с Новым Светом, — зевнул Линарес. Он явно был разнежен недавними объятиями своей гурии, которые вкупе с грядущим десертом окончательно победили его бдительность. — Это должно было стать их проверкой сотрудничества с Зорро. Скорее всего, Лукард закупал товары в Индии и Китае, то есть на Востоке, привозил сюда и снова отправлялся в плавание. Дальше эти трофеи переправлялись не как обычно, в обход Южной Америки на корабле — так же, как делали и вы, когда добирались до Калифорнии, — а многочисленными быстроходными экипажами по суше в основные крупные точки Мексики, Верхней, Нижней Канады и Штатов. Возможно, такая цепочка сначала была лишь одна, и она, конечно, несла в себе значительно меньший объем товаров, чем корабль, но скорость и относительная безопасность, исключавшая возможность попадания в шторм и гибель корабля, делала свое дело. Согласись, крушение судна со всем грузом и ограбление всего одного экипажа с точки зрения общих потерь — это небо и земля. К тому же не исключено, что на атлантическом побережье эти же экипажи загружались товарами из Старого Света, пусть первое время и привезенными на чужих кораблях, и отправлялись в обратный путь, который также приносил прибыль. Со временем у небезызвестных нам лиц появились собственные корабли в Атлантике, где торговых путей значительно больше, а следовательно, больше и конкурентов, поэтому они построили военные корабли, которые наводили страх даже на пиратов. Ну а дальше... — потянулся Рикардо, — первая линия — это "Восток — Калифорния" и, возможно, "Восток — Южная Америка", по которой непрерывно курсируют торговые корабли Армады в обе стороны. Первый пункт хранения, сортировки товаров и передержки судов — это наши берега. Вторая линия — это комплекс сухопутных маршрутов "Калифорния — Мексика", "Калифорния — Канада", "Калифорния — Штаты". Не исключена северная часть Южной Америки. Вторая опорная точка — атлантическое побережье, где у них также должны быть склады, схожие с нашими. Ну и третья линия — это все морские направления, которые пролегают через Атлантику, в частности, "атлантическое побережье — Старый Свет", а также Карибский бассейн. Таким образом, забирая непрерывно подвозимые восточные товары со складов на атлантическом побережье, корабли Лукарда, которым нужно пересечь одну лишь Атлантику, доходят до Европы в три раза быстрее, чем при обычном маршруте торговых судов, идущих через Индийский океан и в обход Африки. Это позволяет Лукарду давать определенные гарантии относительно постоянства сроков и объемов его поставок. Это понятно? Изабелла сидела с открытым ртом напротив еле ворочавшего языком брата и только и могла, что хлопать глазами. Откуда он все это мог знать? Вот так взял и догадался? — Но на такие эксперименты должны уйти годы, — дрожащим голосом произнесла она. — Корабль Лукарда впервые увидели в наших водах четыре года назад, а Зорро — три. Представляется вполне вероятным, что первый год ушел на подготовку товарных путей, после чего потребовалось появление Зорро. — И, как следствие, смена власти... — Не надо пытаться найти первопричину, потому что все эти события очень тонко взаимосвязаны и идут параллельно друг другу. Девушка на мгновение замолчала. Ей казалось, что она уже имела представление о масштабах деятельности Зорро и его компаньона, но сейчас выяснялось, что Рикардо видит их еще шире. Может, он все-таки в чем-то ошибается? Ведь у него не было никаких возможностей подтвердить свои предположения... Она перевела взгляд на брата и вдруг вспомнила их ночной путь в этот дом из гасиенды губернатора. Ведь именно Рикардо был инициатором той глупой игры по установлению личности Зорро. Но зачем? Зачем он это тогда устроил? Ведь, оказывается, он уже столько знал о своем спутнике к тому моменту! А сделал вид, что совершенно ни о чем не курсе. Изабелла затаила дыхание. Сделал вид? Чтобы повеселить девушек или из других соображений? Неужели, чтобы дать понять Зорро, что он не имеет представления о его деятельности и связях? И как расценил этот шаг сам Зорро?.. Девушка вдруг осознала, что не может ухватить какой-то сути. Вроде бы еще минуту назад все встало на места, а сейчас снова перевернулось с ног на голову. Спросить об этом Рикардо? Но почему-то Изабелла сейчас не смогла отважиться на такой, казалось бы, простой поступок и вынужденно изменила ход своих мыслей. — Ты сказал, что торговля с Новым Светом была проверкой сотрудничества Лукарда с Зорро. А при чем здесь Зорро, если это корабли и товары Лукарда? Рикардо внимательно посмотрел на сестру, потом на дверь и негромко произнес: — Зорро — владелец всех конных экипажей, которые осуществляют связь между тихоокеанским и атлантическим побережьями. Изабелле что-то ударило в голову. "Да, Берни. Отведи шестерых лошадей в сектор четыре", — услышала она его голос. Не может быть... Она сама слышала это, но не могла даже предположить значение этой фразы. А Рикардо не слышал и тем не менее попал в точку. — А откуда ты это узнал? — почти прошептала она. — Это было предположение, также подтвердившееся с твоим приездом. Изабелла ничего не смогла произнести, поэтому просто направила на брата вопросительный взгляд. — Тот экипаж из четырех лошадей, который привез вас ночью в гасиенду дона Алехандро, — напомнил Линарес. — В нем не было ни Торнадо, ни Арабики, ни тех двух гнедых, на которых прибыли в этом дом я и Керолайн. За три дня я увидел у Зорро восемь совершенно разных лошадей. Зачем ему столько? Девушка откинула голову на спинку дивана. Значит, дом губернатора был в курсе деятельности Зорро намного больше, чем можно было бы представить и чем его представители хотели показать. У нее зашумело в голове. Неужели все, что она рассмотрела в его кабинете, и то, что сказал Рикардо, все-таки правда? Это же просто невероятно... — А как он со всем этим управляется? — прошептала она. — Ты говоришь так, словно он все делает в одиночку, — усмехнулся Линарес. — То, что мы знаем только о Зорро и Лукарде, не означает, что, кроме них, больше никого нет. Вполне вероятно, что есть еще один человек. Возможно, десять. Возможно, в каждой точке этих основных цепочек есть свои Зорро и Лукард. Главное, что они все прекрасно сработаны и система не дает сбоев. Судя по всему, так и было... Изабелла собиралась еще что-то сказать, как внезапно с остановившимся сердцем услышала истошный крик Керолайн. Внутри все оборвалось, и она вскочила с дивана, но за долю секунды до собственного рывка увидела побледневшее лицо брата, одним взмахом руки откинувшего стоявший на его пути неподъемный стол и метнувшегося в сторону кухни. Не чувствуя ног, Изабелла рванула за ним. Она не сразу увидела, что произошло, потому что Линарес перегородил собой весь проход на кухню, но когда все же смогла проскользнуть вперед, сквозь ватную пелену увидела бесчувственную фрейлину на руках какого-то мужчины. — Добрый вечер, — с мягкой улыбкой произнес он. — Меня зовут Бернардо. Я пришел за сеньоритой Изабеллой.