Мечтай, мечтай, мечтай, О грядущем радостном дне. В то время как бесчисленные ангелы-хранители, Смотрят, как ты сладко спишь. Мечтай, мечтай, мечтай, О грядущем радостном дне. Всё ещё, всё ещё, всё ещё
Том Реддл шёл по извилистой тропинке к большому особняку. День стремился к своему логическому завершению, и солнце уже начало садиться. Был прохладный летний день, поэтому он надел поверх одежды лёгкий плащ, который трепетал на ветру. Поверх школьной формы, конечно. Ему было все равно, что сейчас летние каникулы. Если он разговаривал с волшебниками, то надевал подобающее одеяние. Прогулка была не очень долгой, но тем не менее он запыхался от предвкушения. Литтл-Хэнглтон был последним местом, где он хотел бы присутствовать в данный момент...но у него были неотложные дела… Он крепко сжал в кармане палочку Морфина, когда почти вплотную подошёл к двери. Он отметил, что сады были в хорошем состоянии. Эти магглы явно гордились своим положением. Он не знал, чего ожидать, когда поднял руку, чтобы постучать в дверь. Реддл колебался, хоть и заметил, что на самом деле ему всё равно. Он громко постучал три раза. Через несколько мгновений за той стороной двери послышался шорох и следующий за ним щелчок. Дверь приоткрылась, и в проёме показалась половина лица высокого старика. Мужчина оглядел его с головы до ног, прежде чем сделать глубокий вдох. Двое мужчин стояли и молча смотрели друг на друга. — Бог мой, - наконец, произнес старый маггл и приоткрыл дверь чуть шире, чтобы лучше разглядеть Тома. Волшебник нахмурился, глядя на него, но не двинулся с места, не мешая изучать себя. Ему оставалось только подождать ещё несколько минут. — Можно мне войти? - Спросил Том, изо всех сил стараясь скрыть обиду или отвращение в своем голосе. Старик устало кивнул и отступил в сторону, пропуская Тома в прихожую. Юноша изучал золотой узор на стене и портреты тех, кто, по-видимому, были его предками. Затем Том решил, что пора взглянуть на человека, который его впустил. Они были одного роста. Однако он был слишком стар, чтобы быть отцом Тома. У старика ещё сохранились клочки седых волос на голове, он был одет в шёлковую рубашку с воротником, жилетку и чёрные атласные брюки. Очевидно, со вкусом подобранная одежда в высших маггловских кастах. — Вы сын Тома? - Спросил он, уже зная ответ. Том Реддл-младший мрачно кивнул. — Ну конечно же, ты выглядишь точно, как он, когда был в твоём возрасте, - сказал старик, всё ещё выглядя ошарашенным. — Джейкоб? - Из соседней комнаты донёсся женский голос. — Это опять тот странный маленький человечек в смешной одежде? Я же просила тебя отослать его, как только он.. - Её голос резко затих, стоило ей войти в прихожую. Её глаза расширились. Она была значительно меньше своего мужа и худая, но так же хорошо одета. Том заметил объёмное колье с жемчугом на старой шее. Волосы у неё были тёмно-каштановые, явно крашеные. Она прижала руку к сердцу и пристально посмотрела на внука. Джейкоб бросился к ней и схватил за руку. — Ну что же мы, Маргарет. Давайте перейдем в гостиную, хорошо? - Спросил он, стараясь придать своему голосу бодрость, в то же время сжимая в объятиях шатающуюся жену. Маргарет и Джейкоб. Какие общие имена. Очень похоже на Тома. Юноша зашёл вслед за ними в ярко освещённую комнату, заполненную всевозможными магловскими безделушками и книгами. На диване лежала книга в ярком переплёте "Искусство войны". Однако Том уже распознал это. Из проигрывателя в углу доносилась тихая музыка. Это звучало как баллада, которую Том слышал раньше из записей, которые другие дети играли в приюте. Джекоб опустил жену в кресло и жестом пригласил Тома сесть. — Нет уж, спасибо. Я бы предпочел стоять. — Ты что, торопишься? - Спросил Джейкоб почти с надеждой в голосе. Том был рад обнаружить, что ненавидеть магглов так легко. — Да, я, действительно, тороплюсь. - Ответил он с мрачным выражением лица. — Тебе нужны деньги? - Его бабушка заговорила ломающимся голосом. Она, казалось, приходила в себя после почти полного обморока. — Это твоя мать послала тебя просить денег? Я пойму, если она это сделала. Потребовалось много сил, чтобы не вытащить палочку и не проклясть их в этот самый момент. — Она мертва. Лицо его дедушки дрогнуло. Всё верно. Они получили записку на странном клочке бумаги, в которой говорилось, что их дочь умерла, оставив своего сына без матери. Том устроил так, чтобы ребёнка отправили в сиротский приют в Лондоне. Позор, связанный с воспитанием сельского сына, был слишком велик для всей семьи. Джейкоб выглядел ужасно смущенным. Его глаза метались по комнате в поисках чего-нибудь, что помогло бы сменить тему разговора. Его взгляд остановился на руке Тома. — Это очень, э-э, красивое кольцо. Том поднял руку на уровень глаз и посмотрел на него. Кольцо, которое он добыл этим утром. — Спасибо, - тихо сказал Том. — Он принадлежал моему деду, - сказал он, заметив выражение лица Джейкоба. — Дедушке с другой стороны. — Не желаешь ли ты чего-нибудь? - Маргарет снова заговорила, выглядя встревоженной. — Джейкоб, позови горничную. — Нет, мне ничего не нужно, - перебил её Том. Он действительно не хотел принимать ложное гостеприимство этих магглов. — Я бы хотел видеть... - Разум противился даже не произнесённому вслух моего отца. - Тома Реддла-старшего. — Старшего? - Спросил Джейкоб, смаргивая непонимание. — Вы с ним немного разминулись. - Том смиренно кивнул. — Его сейчас нет дома, - сказала бабушка, снова прижав руку к груди. — Но он должен быть здесь с минуты на минуту. - Как только эти слова слетели с её губ, они услышали открывающуюся дверь, и последовавший за её закрытием голос: — Френк, я требую объяснить, почему сюда заходил похожий на меня молодой человек, когда я был уже почти на пороге. - Произнёс голос, схожий с его собственным звучанием. Голос Реддла-старшего звучал несколько глубже. — И как я понимаю, он всё ещё не выходил. И тут в гостиную вошел Том Реддл-старший. Джейкоб и Маргарет переводили взгляд с одного на другого. Вся комната затаила дыхание, за исключением Тома, который с разочарованием смотрел на отца. Они были поразительно похожи. Тот же оттенок волос...та же структура лица... Один набор черт старше, а другой моложе, как будто смотришь в зеркало времени, надеясь увидеть своё будущее. Свидетельство маггловского происхождения лорда Волдеморта. Том посмотрел на вошедшего. — Здравствуй, отец, - с горечью произнес он. — Я был в городе, навещал родственников и подумал, что могу зайти. - После этих слов Том Реддл-старший, казалось, вышел из ступора. — Родственники? Ты имеешь в виду того неуравновешенного нищего на другом конце города? - Он не хотел, чтобы эта фраза вышла такой резкой, но по-другому он не умел. — Верно, - так же грубо ответил Том. — Мой дядя, твой бывший зять. - Мужчина поморщился. — Я никогда не желал жениться на твоей матери, - сказал он извиняющимся тоном. Старший Реддл выглядел так, словно предпочел бы оказаться сейчас где угодно, только не в своем собственном доме. — Это было очевидно, - усмехнулся юноша. — Учитывая, что первые десять лет своей жизни я провел в каком-то грязном маггловском приюте. - Том-старший покачал головой. — Она была влюблена в меня. Я... она меня как-то обманула. Боже милостивый, я вовсе не хотел, чтобы это случилось! — Да, Святой Мерлин, ты бросил её, - сказал Том, крепко сжимая обе палочки в кармане. — Я, - он удивлённо распахнул глаза, — ты сказал Мерлин? Том прошёл дальше в гостиную, направляясь к бару. Он налил себе виски и выпил его одним глотком, а затем снова посмотрел на сына. — Да...Мерлин, - продолжал он. — Она сама мне сказала. Она рассказала мне о своей... ненормальности. - Мужчина вздрогнул от собственных слов. Костяшки пальцев Тома вокруг палочек побелели.… — Так вот почему ты её бросил? Они на несколько мгновений встретились взглядом, прежде чем мужчина налил себе ещё виски. — Да... это была одна из причин... Джейкоб и Маргарет обменялись испуганными взглядами. Очевидно, их сын никогда не объяснял им "ненормальность" своей бывшей жены. — Назови её имя. - Том-старший удивленно распахнул глаза. — О, это было... Нет, я помню! - Иправился он, заметив жёсткий згляд сына. — Её звали..Меропа. — Меропа Мракс, - тихо сказал Том, больше для себя. — Да, так звали эту семью, - сказал старший Реддл, наливая себе третий стакан. — Ты дурак, - сказал Том, напрягаясь. — Ты грязный маггл. Она была чистокровной, несущей кровь Слизерина. Ты был недостоин жениться на ней. — Недостоин жениться на ней? - Маргарет, очевидно, очень обиделась на это. Она ничего не понимала в магических родословных. — Дочь этого сельчанина? Он очевидно был странным, да ещё и эта...ненормальность вдобавок ко всему? Да ей невероятно повезло, что Том так долго был не в себе. — Тише, дорогая, - начал было Джейкоб, но его прервали, и он перевел взгляд на две длинные палки в руке самого младшего Тома. Том-старший, казалось, понял, что именно держит в руках его сын. Он побледнел. — Нет, Т-том...она ведь назвала тебя Томом, верно? - Заикаясь, он поднял руки, всё ещё держа стакан. — И это весьма прискорбно, - сказал Волдеморт, поднимая палочку Морфина левой рукой и сжимая свою в правой. - Видите ли, я больше не провожу свое время в приюте. Я волшебник, а такие как я должны учиться в Школе волшебства. Теперь Джейкоб стоял, защищая свою жену, которая всхлипывала: — Он сумасшедший! — То, что я собираюсь сделать с тобой, однако, не может быть изучено ни в одной школе, - продолжил Волдеморт с блеском в глазах. В нем бурлил адреналин. — Том! Сынок! - Том Реддл-старший пытался умолять своего сына. Сначала Волдеморт направил палочку своего дяди на отца. — Не смей называть меня своим сыном! - Он сплюнул. — Теперь я называю себя лордом Волдемортом! Волдеморт почувствовал, как в нём нарастает энергия, которая была намного сильнее, чем гнев. Он с ненавистью посмотрел на отца. — Авада Кедавра! Волдеморт почувствовал, как волна пробежала по его телу, и воздух пронесся мимо ушей. Том Реддл рухнул на землю с выражением ужаса на застывшем мёртвом лице. Миссис Реддл закричала и попыталась выбежать из комнаты, когда Волдеморт приблизился к своим бабушке и дедушке, чтобы уничтожить все связи с миром магглов.***
Том пошевелился. Ему было очень тепло. Даже слишком. Он чувствовал себя так, словно только что оправился от сильных ожогов, и его кожу покалывало от легкого дискомфорта. Его конечности казались тяжёлыми, но находились в удобном положении. Он боролся с собой, чтобы полностью проснуться, отбрасывая прочь мечты о своей первой и последней встрече с отцом. Когда он медленно пришел в себя, то понял, что на него навалилась какая-то тяжесть. Он глубоко вздохнул, и она сместилась. Он услышал, как кто-то рядом вздохнул. Это помогло ему очистить свой разум. Он сразу же понял, что ему нужно вспомнить о том, чтобы разозлиться. Он предпочел бы этого не делать. Ему было вполне удобно там, где он находился, даже если он испытывал лёгкую боль, но что беспокоило его раньше? Почему ему было больно? Он зарычал, когда понял, что не может игнорировать то, что ему нужно помнить. В любой день он скорее рассердится, чем останется в неведении. При этом звуке тяжесть снова переместилась на него сверху, и он почувствовал, как что-то прохладное коснулось его груди. Именно тогда он понял, что на нем были только боксеры. Он открыл глаза и несколько раз моргнул, прежде чем посмотреть в глаза девушке, которую он хотел убить прямо в этот момент. — Как ты себя чувствуешь? - Спросила она, нервно осматривая его. — Ты понимаешь, что я едва узнал тебя? Я мог атаковать! - Сказал он со всей злостью, на которую был способен. Она снова вздохнула. — Я знала, что ты расстроишься. - Она лежала на нём, отказываясь поднимать голову. Том мельком взглянул на неё и увидел, что она тоже была одета только в трусики. — Подумать только, - усмехнулся он, пообещав себе, что, как только восстановит силы, заставит её дорого заплатить. — Так это была попытка воспользоваться мной? - Гермиона покраснела и резко села. — Нет, - с горечью ответила она. — Это просто... Ты так страдал... Контакт кожи - был единственным средством от боли... — Заткнись, - резко сказал он и повернулся на бок, заставляя её скатиться с него. Они лежали на кровати, но он понял, что это не его комната. На него немедленно подействовали последствия её отсутствия; его кожа горела сильнее, чем прежде, хотя Том знал, что это было только результатом действия зелья. — Я предлагала свою помощь! Я могла сварить антидот.. - Девушка продолжала спорить, бросая обвинения в обнажённую спину. — А мне казалось, что ты понимаешь, в каком состоянии я был. Как я должен был рассказать тебе рецепт? - Реддл почти рычал. — Ну, моё предложение ещё в силе! - Сказала она, отодвигаясь от него. Слаб он или нет, но ей не понравилось выражение его глаз. Собравшись с силами, он схватил её за запястье, чтобы она не смогла отодвинуться. — Нет, - резко ответил он. — Неужели ты думаешь, что я снова поверю тебе? — А ты вообще мне когда-нибудь доверял? Он не ответил, но притянул её ближе к себе. Пульс Гермионы участился, хотя прошло уже несколько месяцев с тех пор, как он делал это исключительно потому, что она была крестражем. — Как ты себя чувствуешь? - Спросил он. Голос всё ещё звучал угрожающе, но теперь в нём появились самодовольные нотки. Она нахмурилась, услышав вопрос. — Прекрасно, - честно ответила она. — После того, как ты напоил меня этим зельем, я была в полном порядке. Просто хотела убедиться, что ты пришёл в себя. — Как трогательно, - сказал он, ухмыляясь. Он всё ещё злился на неё, но так как наказание должно было подождать, пока он не восстановит свои силы, он мог бы оттолкнуть её, но есть занятие поинтереснее. Гермиона нахмурилась ещё сильнее. И чего это он ухмыляется? Она ахнула, когда его рука скользнула от запястья вверх по руке. Девушка вздрогнула. — И это все, что ты чувствуешь? - Спросил он, приподняв брови. Гермиона сердито смотрела на него. Она зажмурилась, когда его рука прошлась по всей длине её руки, по плечам и вниз по спине. Она заметила, что была очень чувствительна к нему. Когда она восстановила свои силы после приема зелья, чувство вины казалось осязаемым. Она думала, что это всего лишь её Гриффиндорское благородство. Гермиона услышала, как он усмехнулся. Она была так близко, что чувствовала вибрацию его горла. — Что это было за зелье? - Спросила она. — А ты прям читаешь мои мысли. Я собирался просить о том же, - сказал он, и его голос снова стал менее самодовольным и более пугающим. Она почувствовала, как его рука грубо скользнула по одному из синяков, которые он сделал прошлой ночью, и поморщилась. — Ты же знаешь, каким было моё зелье! Это было то же самое, что мы делали раньше! - Она продолжала его убеждать в этом. — Лгунья, - выдохнул он и перевернул её, чтобы оказаться сверху. Он застонал, боль пронзила его при этом внезапном движении. Но проигнорировал это, пригвоздив её к кровати. Гермиона подняла на него глаза, на лице застыло замешательство. Она вспомнила, как он в последний раз заставлял её пить это красное зелье. Она чувствовала такое же смущение, как и сейчас. Он велел ей прийти, и она послушалась: так началось её опьянение Томом Реддлом. Ей было интересно, что же с ней не так. — Что ты со мной сделал? - Яростно спросила она. — И снова я могу спросить тебя о том же самом. — Я не изменяла ничего в этом зелье! Клянусь тебе! Том видел...она не лгала. Она определенно что-то скрывала, но это не было связано с эффектом зелья. Но это не уменьшило его гнева. Оставалось ещё то, что она поила его зельем, которое могло им навредить. Неужели его боль стоила того, чтобы она сама рискнула умереть? Он не мог этого понять. Ему придется очень внимательно следить за ней.… Но сейчас он был доволен тем, как она на него смотрит. Она выглядела совершенно сбитой с толку и расстроенной. — А ты не знаешь, почему контакт облегчает боль? - Спросил он, проведя рукой на этот раз по другой руке. — Я все еще хочу знать, что это было за зелье! - Отрезала она. — Это потому что, - продолжал он, не обращая на нее внимания, — когда моя душа, погруженная в тебя, пыталась покинуть твоё тело, она хотела найти своего законного хозяина. Но, конечно же, не могла снова соединиться со мной, - он провел пальцем по её ключице. — Но она знает, кому принадлежит, и именно поэтому, когда зелье не сработало в первый раз, мне помогло то, что я прикоснулся к тебе. Душа признала во мне своего хозяина. — Ты не отвечаешь на мой вопрос, - упрямо сказала Гермиона. — Но ведь я не могу постоянно прикасаться к тебе, хотя и думаю, что ты не будешь против, - сказал он, когда его рука скользнула между её грудей, и она задрожала. — Это зелье сделано главным образом из моей крови. Гермиона изумленно уставилась на него. Неужели она пила его кровь? Значит, причина такого действия заключалась в количестве крови? В её варианте было лишь по несколько капель с каждой стороны... — Всё не так плохо. Ведь я полукровный, в отличие от тебя... — А как же ты сам? - Спросила она. Значит ли это, что он должен выпить зелье из её крови, чтобы поправиться? Он уже достаточно выпил, чтобы её план удался. Том закрыл глаза. Он выглядел бледнее, чем несколько минут назад, но когда снова посмотрел на неё, выглядел спокойным. Гермиона нахмурилась, глядя на него. — Я обязательно поправлюсь. Во мне нет ничего, что будет бороться, чтобы убежать, и ничего, с чем нужно восстановить связь. Он снова закрыл глаза и поднялся с девушки, устраиваясь на кровати. Она, несомненно, заплатит за то, что выставила его перед собой слабаком. Том почувствовал, как что-то прохладное коснулось его виска, и застонал. Она нежно целовала его в лоб. Он бы сделал ей выговор за это тошнотворно сладкое проявление нежности, но решил воздержаться, учитывая, что не сумел обнаружить дополнительных побочных эффектов зелья, которое дал ей....***
Гермиона была очень горда собой. Даже если Том когда-нибудь узнает, что она поила его этим зельем, потому что хотела, чтобы он получил её кровь, он никогда не поймет почему. Тому Реддлу никогда не было дела до вещей, которых он не понимал. Она, наверное, могла бы усадить его и растолковать все по буквам, а он бы рассмеялся ей в лицо и назвал её дурой...точно так же, как он сделал это с Гарри. Волдеморт ничего не понимал в любви и самопожертвовании. Она смотрела на отдыхающего Тома, лежащего рядом с ней. Гермиона оделась после того, как он снова потерял сознание. В следующий раз, проснувшись, он будет немного сильнее. Девушка вздохнула. Она решила, что пора отвести его в свою комнату. После того, как он рухнул на пол, Выручай-комната изменилась и предоставила ему место для отдыха. Наблюдать за тем, как Том испытывает такую сильную боль, было невыносимо. Прежде чем потерять сознание, он, конечно же, утратил контроль над своими действиями. Он раздевал её, отчаянно желая положить конец боли, причинённой зельем. Похоже, он почти ничего из этого не помнил. Как и то, что он почти умолял её прекратить эту боль. Это был момент его слабости, и она не думала, что когда-нибудь снова выпадет возможность увидеть это. Гермиона наложила на себя и Тома дезиллюминационные чары и левитировала его из Выручай-комнаты. Она медленно дошла до комнаты Старосты, убедившись, что не уронила его по пути. Но лишь оказавшись у гобелена с изображением герба Хогвартса, она поняла, что не знает пароля. Гермиона нахмурилась, выругалась про себя и осторожно опустила Тома на пол. Она сняла с их тел чары и присела рядом с ним на корточки. — Том, - мягко сказала Грейнджер, коснувшись его щеки. В бессознательном состоянии он нравился ей гораздо больше. Лежа на полу, он вовсе не казался злым. Однако, выглядел немного напряжённым. — Том, - настойчиво повторила она. Гермиона услышала приближающиеся шаги. Она запаниковала и вытащила палочку, чтобы снова скрыть их от любопытных глаз, но профессор Дамблдор появился из-за угла прежде, чем она успела пробормотать заклинание. Дамблдор остановился при виде этих двоих и на мгновение открыл рот. Гермиона стояла, направив палочку на потерявшего сознание Тома Реддла в четыре часа утра. Она внутренне застонала от того, как это должно выглядеть. Дамблдор закрыл рот и поспешил к ним. — Профессор, - начала Гермиона. — Это совсем не то, на что похоже. Я не... Дамблдор опустился на колени рядом с Томом, изучая его. — А что случилось потом? - Это всё, что он спросил. Гермиона посмотрела вниз на своего профессора и поняла, что не может придумать рациональной лжи. — Он... мы тайком ходили гулять вместе, - отчаянно солгала она, цепляясь за всеобщее убеждение, что они с Томом встречаются. — Он заснул, и я только что принесла его обратно, только я забыла, что не знаю пароль и просто пыталась разбудить его! Дамблдор серьезно смотрел на неё, пока она говорила. — Это не естественный сон, Гермиона. Пожалуйста, не оскорбляйте мой интеллект. Гермиона побледнела. Дамблдор был терпелив и добр к ней ровно столько, сколько она его знала. Он только подозревал, что она связалась с колдуном, который, по его мнению, шёл по неверному пути. Но что он подумает о ней теперь, когда заподозрил, что она занимается Тёмными искусствами? Дамблдор провел палочкой над Томом, его брови сошлись вместе. — Он очень плох. - Гермиона кивнула. Она все поняла. Но она не знала, что для него сделать. — А как он сюда попал? Гермиона почувствовала себя так, словно проглотила язык. Она знала, что не может сказать Дамблдору, что именно случилось, потому что это даст ему информацию, которую он не сможет узнать в течение многих лет. Грейнджер покачала головой. Дамблдор встал. Гермиона судорожно сглотнула. Да, он был высоким. — Мисс Грейнджер, - начал он, глядя на неё сверху вниз сквозь полупрозрачные очки. — Студент очень болен. Мне нужно знать, что вызвало это, чтобы мы могли помочь ему. Гермиона решительно посмотрела в лицо своему профессору. И Дамблдор сделал то, что напугало её больше, чем всё, что когда-либо делал с ней Том Реддл. Он посмотрел на неё тем же разочарованным взглядом, который приберегал специально для Волдеморта. Гермиона хотела признаться. Ей хотелось рассказать обо всём, что она сделала, и во всем, что сделает Реддл. Грейнджер отчаянно хотела остановить самого злого Тёмного лорда, который сейчас лишь набирал силу. Она хотела дать Гарри жизнь с его родителями и мирную работу Дамблдору. Она хотела спасти тысячи чужих жизней и своих друзей. Гермионе потребовалась вся её храбрость, чтобы не ответить на вопрос профессора. Дамблдор вытащил палочку, и Гермиона чуть не отступила назад. Но он только вызвал левитирующие носилки и поднял Тома на них. — Он проведет остаток дня в Больничном крыле. Мы сделаем для него всё, что сможем, - сказал Дамблдор, его голос звучал так же серьёзно, как и его лицо. — Вам следует вернуться в свою спальню. - Гермиона мрачно кивнула и начала удаляться. Но голос Дамблдора остановил её. — Я только надеюсь, - сказал он более жёстким голосом, чем прежде, — что вы не приложили к этому руку. Гермиона смотрела, как он и Том идут по коридору, пока они не свернули за угол и не скрылись из виду. У неё перехватило дыхание, и она рухнула на пол, дрожа от боли, гораздо более сильной, чем та, которую она испытала ранее этой ночью.