Смерть апельсина. Такой спелый и мягкий. Руки сжимают толстую пористую кожуру, Уже взрывающуюся влажностью. Гвоздь делает разрез, который позволяет плоти постепенно очищаться в случайных узорах. Сначала маленький кусочек, отведённый в сторону, чтобы показать чешуйчатое, белое подбрюшье, а также сладкий, золотой плод сам по себе. Следующий оторванный кусок больше, так как первый дает лучший доступ для пальцев. Кожура сбрасывается, сначала мягко, но затем более жадно, по мере достижения победы. Наконец, она отбрасывается в сторону и раскрывается оранжевый, полный до разрыва. Он разделяется на две части, вручную, жидкость стекает по пальцам, когда первый ломтик поднимается к губам. Как только он попадает в рот, ломтик разрывается, и появляются маленькие мешочки, в которых хранится сладкий сок. Они раздавлены, незаметны. Первый ломтик засунут внутрь, почти недооцененный, и съеден. Второй используется во многом таким же образом, хотя жидкость, разрывающаяся между зубами, замечается и радует. Один за другим кусочки апельсина входят с почти такой же осторожностью, сок стекает по подбородку и прилипает к рукам, до самого конца. Этот поцелуй бессознательно проходит между губ гораздо медленнее, чем предыдущий, и смакуется с той же осторожностью, с какой смакуют последние дни года жизни. Его сосут и жуют до тех пор, пока не проглотят неохотно, словно сожалея. Когда рука тянется за очередным кусочком, она с удивлением понимает, что его нет, и все, что осталось - это кусочки кожуры, несъедобные и всё ещё полные влаги, чтобы играть с ними.
Гермиона не знала, что ей делать. Может, ей стоит навестить Тома в Больничном крыле? Она не думала, что он будет очень рад её видеть, хотя, вероятно, всё равно будет ждать. Тем более, что он не будет знать, как оказался там, в первую очередь... это не поможет ему справиться со злостью… Она решила не встречаться с ним сразу же. После того, как проснулась, она посетила библиотеку, тайком вернув книгу, которую взяла прошлой ночью. Выполнила столько домашних заданий, сколько могла, зная, что как только Том вернется, у неё не будет шанса поработать над ними. Когда она закончила эссе о чарах, её мысли начали возвращаться к разговору, который она начала ещё в Выручай-комнате. Её всё ещё отталкивала мысль о том, что его кровь теперь была частью её самой. Но она подозревала, что в этом зелье было нечто большее, чем он показывал. Она даже не знала, с чего начать исследование своей догадки. Гермиона предположила, что ей придется вернуться в Запретную секцию...снова. Гермиона часами листала каждую книгу, которую они с Томом просматривали во время своих визитов в библиотеку. Ничего. Неужели он сам его придумал? Возможно, зелье, которое он сделал, было новшеством. Что бы это ни было, она знала, что зелье не только остановило боль. Оно каким-то образом сделало её ближе к нему. Гермиона не осознавала, что провела весь день в библиотеке, пока свет, идущий из окон, не начал тускнеть. — Артемис? Гермиона оторвала взгляд от книги, которая, казалось, была уже в сотый раз прочитана за этот день. — О, привет, Кейти! - Сказала она, чувствуя себя немного виноватой, что не проводила больше времени со своей новой подругой. Кейти слабо улыбнулась. Очевидно, её что-то тревожило. — Ты не знаешь, почему Реддл в Больничном крыле? - Спросила она. Гермиона удивилась её вопросу. Она и не предполагала, что известие о болезни Тома будет распространяться так быстро. — Никому не разрешалось навещать его. Я боюсь, что это может быть что-то действительно серьёзное. - И Кейти, благослови её Мерлин, выглядела искренне обеспокоенной. Гермиона нахмурилась. Том Реддл был таким манипулятором. — Нет. Я уверена, что он просто простудился и всё пошло чуть хуже, чем могло. Ты же знаешь, какой он...скорее попробует бороться с холодом, чем согласится на лечение. Кейти не выглядела убежденной. — Пойду посмотрю, знает ли кто-нибудь из слизеринцев, - сказала Кейти и отвернулась. Гермиона хотела, чтобы хоть кто-нибудь, разобрался в глупой шараде Тома. Она вернулась к своей работе в мрачном настроении. Девушка сидела на полу перед самой длинной книжной полкой, держа на коленях заплесневелую раскрытую книгу. Она уже собиралась перевернуть страницу, когда её глаза остановились на ней. Кровные узы Гермиона прищурилась и прочитала описание. Было труднее понять точное значение, потому что оно было написано на староанглийском языке. В нём ничего не говорилось о крестражах, и именно поэтому Гермионе потребовалось так много времени, чтобы найти его, потому что сначала она просматривала именно их. Это было простое зелье, хотя оно варилось несколько часов и было запрещено из-за опасной процедуры взятия большого количества собственной крови. Гермиона посмотрела на ту часть книги, в которой нашла заклинание. Служение ради любви Гермиона ахнула и снова перевернула страницу, чтобы дочитать описание. Всё, что она чувствовала по отношению к Реддлу...смущение, растерянность.… Гермиона крепко ухватилась за края книги. По сути, он накормил её любовным зельем. Это было не одно из тех безумных зелий, которые продавали братья Уизли и действие которых длились всего несколько дней. Это было то самое зелье, о котором говорила Рита Скитер. И он напоил её им. Дважды. Хотя и в небольших дозах. Согласно описанию, получатель должен был пить зелье регулярно в течение месяца, прежде чем процесс был бы завершён. Гермиона захлопнула книгу, встала и выбежала из библиотеки вместе с ней. Библиотекарь, который всегда любил её, удивленно смотрел ей вслед. — Невозможно... Гермиона была решительно настроена на встречу с Томом Реддлом в Больничном крыле.***
Глаза Тома медленно открылись, и он обнаружил, что смотрит в лицо Альбусу Дамблдору. Удивление от того, что он увидел своего наименее любимого человека в мире, помешало Тому скрыть мгновенное раздражение, отразившееся на его лице. — Рад видеть, что ты пришёл в себя, Том, - спокойно сказал Дамблдор, как будто он ничего не заметил. Том быстро взял себя в руки, снова скрывая эмоции за непроницаемой маской. Он почувствовал, как в нем вспыхнула паника, смешанная с его гневом. Могла ли Гермиона рассказать ему обо всём, что произошло? Реддл попытался сесть. — Нет, нет, Том, - сказал Дамблдор и положил руку на его плечо, толкая его обратно на простыню. — Тебе нужен отдых. Хорошо, что сегодня утром я встретил тебя и мисс Морган. Она сказала, что ты прогуливался и просто уснул. Том вздохнул. Она ничего не рассказала. Хороший крестраж. Возможно, наказывать её так, как он хотел изначально, не потребуется. — Но, конечно, - продолжил Дамблдор с опасным блеском в глазах, — я гадал, почему у Артемис возникли проблемы с твоим пробуждением. Том поднял брови на своего профессора. — Я не знаю, сэр. Седьмой год очень напряжённый. ТРИТОНы в этом году. — Да, я видел много приступов истощения у семикурсников. И вы один из самых амбициозных учеников. - Том ничего не ответил, ожидая, что Дамблдор продолжит. — Но Ваши симптомы отличаются от обычного истощения, вызванного учёбой. На самом деле, я никогда не видел в Хогвартсе ничего, что могло бы привести Вас к тому состоянию, в котором Вы оказались здесь. - Дамблдор продолжал смотреть на Тома пронзительным взглядом. — Что Вы хотите этим сказать, профессор? - Учтиво спросил Том. — Ты помнишь, что я тебе сказал, Том? В тот день, когда мы впервые встретились? - Спросил Дамблдор. Том помнил этот день. Он нахмурился, словно вспоминая, но на самом деле... Он тогда впервые подумал, что нашёл объяснение всему происходящему вокруг. — Да, сэр. — Я сообщил вам, что у Министерства есть законы и что оно накажет тех, кто их нарушает... — Да... Дамблдор погладил свою длинную рыжую бороду, всматриваясь в лицо молодого волшебника. — Я хотел бы напомнить вам об этом снова, Том. — Спасибо, профессор. Я подумаю над этим, - коротко ответил Том. Что-за старая прозорливая летучая мышь. Дамблдор открыл рот, чтобы сказать что-то ещё, но прежде чем произнёс хоть звук, двери открылись. И Том, и Дамблдор удивленно посмотрели на Гермиону, которая влетела в палату, готовая разразиться гневной тирадой...но запнулась, увидев своего профессора, сидящего рядом с Реддлом. — О, извините. Я могу уйти, если не вовремя.. - Стушевалась девушка. Дамблдор поднялся на ноги. — На самом деле, я уже собирался уходить. Ты можешь поговорить с Томом, если хочешь, - сказал он и взглянул на школьную медсестру, вышедшую из кабинета, чтобы увидеть виновника шума, прежде чем нахмуриться и вернуться в него. Гермиона смиренно улыбнулась, когда Дамблдор прошел мимо неё и вышел. Она повернулась к Тому, наблюдавшему за уходом Дамблдора с нескрываемым отвращением на лице. Гермиона почувствовала, что её настрой вернулся, и подошла к нему, бросив книгу на его колени. Он сел и посмотрел на потрёпанный переплёт. — Смотрю, моё отсутствие принесло некоторые плоды, - медленно ответил на её широкий жест юноша. — Сволочь! - Крикнула она так громко, как только могла, не привлекая внимания медсестры. — Ты, черт возьми, грязный ублюдок! Ты напоил меня этим...любовным зельем! Он посмотрел на неё с удивлением. И вот, как она его благодарит за спасение? — Ты, кажется, не совсем понимаешь ситуацию. Я спас тебе жизнь. И специально сделал такую маленькую дозировку. Меньше всего я хочу, чтобы ты пускала слюни от одного моего вида. — Но ты сделал это! Ты мог хотя бы предупредить о том, чем это может обернуться. — И что же ты почувствовала? - Спросил он, глядя на неё с интересом. — Ты чертовски хорошо знаешь, что именно я испытываю! - Прорычала Гермиона, чувствуя как её щёки краснеют. Том вздохнул. Его крестраж становился проблемой. И он всё ещё не мог понять скрытого мотива для их ночного похода в Выручай-комнату. Он боялся, что ему придётся предпринять немедленные шаги для дальнейшего бессмертия. Он не планировал делать следующий шаг так скоро, и теперь эта ведьма подгоняла его. А в голове было слишком много мыслей, чтобы приступать к действиям. — Убирайся, - он не был на неё зол так, как хотел показать. Ему всего лишь нужно было подумать в тишине о сложившейся ситуации и вариантах её разрешения. — Прошу прощения? Мы всё ещё не договорили... — Додумаешь сама, - сказал он, бросая на неё убийственный взгляд. — А теперь уходи, прежде чем я позову медсестру. Гермиона кипела от злости. Однако, того, что он не отрицал и не прогнал её сразу - уже хватало для победы в этой войне. Она пообещала себе, что этот разговор не закончен, и выбежала из Больничного крыла.***
Том поправил свою мантию, выходя из Крыла на следующее утро. Медсестра, не имея возможности определить причину его болезни и не способная объяснить, почему он восстановил свои силы, позволила ему уйти. Том старался как можно бытрее оказаться в своей комнате. Однако, он намеренно сделал круг и прошёл мимо нескольких студентов, которые, казалось, были рады видеть, что ему стало лучше. — Глупое недоразумение, - отвечал он на возникающие вопросы. Но стоило ему оказаться у заветного гобелена, как его кто-то окликнул. Он обернулся и увидел, что к нему плывет Серая дама, мило улыбаясь. — О, Том, рада, что тебе уже лучше, - ласково улыбнулась она. — Надеюсь, все всё выдумали и ты был не так серьезно болен? — Здравствуйте, Серая дама, - вежливо ответил Том. — Я лишь ненадолго простудился. Сейчас мне, действительно, намного лучше. Благодарю за беспокойство. — Рада это слышать, - сказала она, опускаясь так, чтобы не парить над ним. - И пожалуйста, зовите меня Елена. - Её щёки сияли серебром. Что-то щёлкнуло в мозгу Тома, отчего его глаза отчаянно впились в лицо призрака. Елена? Призрака башни Когтеврана тоже зовут Еленой. — Вы Елена Когтевран? — Всё верно, молодой человек, - ответила она, лукаво улыбаясь. Том был поражён. Он не мог поверить, что проучился в этой школе семь лет и до сих пор не заметил сходства между Серой дамой и Еленой Когтевран. — Я обычно не распрастраняюсь об этом за пределами факультета, - призналась Елена, увидев выражение его лица. — Я, правда, не люблю это упоминать. Но... - она понизила голос. — Меня привлекли слухи о Вашем родстве с основателем факультета Слизерин. Это был совершенно не тот разговор, который он ожидал поддерживать с кем-то из призраков замка. Он не мог об этом даже мечтать, но теперь у него была прекрасная возможность. Юноша скромно улыбнулся. — Все эти слухи правдивы, - признался он с ложной застенчивостью. — Но, как и Вы, я предпочитаю об этом не распространяться. - Она хихикнула. — Теперь я заинтригован причиной вашего молчания... - Реддл не скрывал испытываемого любопытства. Выражение лица призрака выражало крайнюю степень неловкости. — Хорошо... - Медленно начала она. — Всё в порядке, Елена. Вы не обязаны говорить об этом, если не хотите, - мягко сказал Том. — Я никогда не была такой мудрой, как моя мама, - Том изучил выражение лица Елены. Она грустно посмотрела на него. Он почувствовал, как его живот сжался от волнения. — Я хотела быть похожей на неё...превзойти... - Стыдливо проговорила Серая дама. — Мы все хотим быть лучше, чем наши родители, - сочувственно сказал Том. Елена мрачно кивнула. — У неё была диадема, дарившая необычайную мудрость, носящему её... - Продолжила она. Том был заинтригован. Раньше до него доходили слухи об этом артефакте, но... — И я украла её...у своей матери и сбежала... - Тихо закончил призрак, пытаясь сдержать волнение. — Мудрость нельзя украсть, - возразил Том. — Вашей матери следовало делить её силу с Вами, а не скрывать диадему от Вас... Серая дама с благодарностью посмотрела на Тома. — Я тоже так подумала... И понимала, как могу навредить, сделав это... - Она трагически покачала головой. — То, что делают другие, это их выбор. Мы не можем винить себя. - Показалось, призрак о чём-то задумался, прежде чем продолжить. — Моя мама заболела, - сказала она с болью на лице. — Она заболела и хотела увидеть меня в последний раз. Она послала мужчину, который был влюблен в меня, чтобы найти. Но когда я возразила ему, он убил меня, поддавшись гневу. Но так и не смог смириться с этим, и вскоре убил себя. Ты знаком с ним, сейчас его зовут Кровавый барон. Том отметил про себя, что прошлое призраков замка оказалось более захватывающим, чем он думал раньше. — Что случилось с диадемой? - Спросил Том прежде, чем успел обдумать вопрос. — Если её никто не нашёл.. Полагаю, там же, где я оставила её много веков назад... - Она смотрела на него задумчиво. — Но ведь нет ничего плохого в том, чтобы хотеть... — Стремиться к знаниям. Да, вы правы, - она закончила за него. Том собирался сказать "силы", но подумал, что если хочет узнать о местоположении диадемы, то.. Она может думать, как пожелает. — А ты наследник Салазара? — Я... - Повторил ответ Том. — Моей маме он всегда нравился. Они были друзьями. Основатели Хогвартса… даже если он действительно поссорился с Гриффиндором. - Она замолчала на несколько секунда, а после спросила: — Почему ты не любишь это упоминать? — Я не хочу хвастаться, - усмехнулся он. — Точно, - кивнула она. — Только скромный человек мог носить диадему Когтеврана и использовать её по назначению. Наверное, поэтому я и не собиралась её хранить, - добавила она, подумав. — Но было бы неплохо, если бы диадему нашел...желательно кто-то, связанный со школой, как ты...связанный с основателем… Хелена не обратила внимания на жадное выражение, промелькнувшее на лице Тома, когда она наклонилась, чтобы прошептать местоположение потерянной диадемы.***
Гермиону разбудил домовой эльф. Она заворчала и пошевелилась, прежде чем открыть глаза и увидеть существо с ушами, как у летучей мыши, и огромными глазами, нервно уставившееся на неё. — Простите, мисс! - Пискнул он невероятно высоким голосом. Гермиона предположила, что это девочка. — У меня приказ! Вам нужно следовать за мной... — В Выручай-комнату? - Вздохнула Грейджер. Домовая эльфийка покачала головой, прижав уши к лицу. Она протянула ученице записку, которую до этого держала в длинных пальцах. Гермиона выглядела озадаченной и взяла записку, поблагодарив эльфа. Приходи в вестибюль, как только получишь это сообщение. LV Гермиона нахмурилась. Конечно, он подписался, как лорд Волдеморт. Но разве он не понимал, что она может просто не прийти? Неужели он не догадывается, что она не хочет видеть его после того, что он с ней сделал? Особенно после того, что она с ним сделала. Гермиона закусила губу, глядя на пергамент. По крайней мере, она могла продолжить разговор, который они начали в Больничном крыле. Но что бы он ни хотел, это не могло быть хорошим...он уже хотел отомстить... Девушка встала с постели и оделась. Она не просто так попала на Гриффиндор. Предположила, что они будут снаружи, и учитывая, что он хотел встретиться с ней в вестибюле. Это делало ситуацию ещё более зловещей. Она схватила свой плащ и, завернувшись в него, тихонько выскользнула из спальни, стараясь не разбудить спящих гриффиндорцев. Она крепко сжала палочку и наложила на себя дезиллюминационные чары, чтобы учителя больше не смогли её поймать. Одной встречи с профессором Дамблдором было достаточно. Идя по коридорам, она чувствовала, что просыпается, и в животе у неё все сжималось. Она дважды чуть было не вернулась, но решила, что лучше встретиться с тем, что он приготовил для неё. Вероятно, он всё ещё был немного слаб. Она добралась до вестибюля и огляделась. Никого. Гермиона предположила, что он, вероятно, также находился под чарами. Грейнджер подняла свою руку, чтобы он знал, что она здесь, и дал знать о своем присутствии. Внезапно она почувствовала, как кто-то схватил её за руку и закрыл ей рот, прежде чем она смогла закричать. — Шшш. Это я, - услышала она голос Тома, и он открыл ей рот. Она села и повернулась к нему. Перед глазами была пустота. — Я сниму амулет, как только мы выйдем наружу, - сказал он и повел её к двери. Она шла рядом с ним, чувствуя крепкую хватку его руки. Гермиона видела, что он совсем не сердится. На самом деле он был оживлен. — С чего такая уверенность, что я буду здесь? - Недоверчиво спросила она. — Зелье, - сказал он, и она услышала усмешку в его голосе. Гермиона вспыхнула. Они сошли с последней ступеньки замка и начали пробираться по территории. Том снял амулет, и Гермиона увидела, что он несет большую сумку. — Это ещё зачем? - Подозрительно спросила она. — Ритуал, - просто ответил он. Гермиона остановилась, и он повернулся к ней. — Ты не играешь в этом никакой роли, если это тебя успокаивает. - Гермиона вздохнула и продолжила идти. — Тогда зачем я иду? - Уточнила девушка. — Потому что ты крестраж, - сказал он, не глядя на неё. — И я хотел бы, чтобы все мои крестражи присутствовали при этом. Опасения Гермионы росли. Они миновали заснеженное Квиддичное поле и продолжили путь в тишине, луна освещала землю вокруг них. Они подошли к опушке леса, и Том шагнул в гущу деревьев. Гермиона снова застыла. — Зачем мы идем в лес? - Том бросил на неё раздраженный взгляд. — Потому что там нас не видно. - И он потянул её за руку. Гермиона покачала головой. Она только однажды была глубоко в лесу, и это не было приятным опытом. И с ней был Хагрид. — Ты зашла так далеко, - сказал он, его голос стал пугающим. — На самом деле не так далеко. Только из замка сюда, - запинаясь, ответила она. — Гермиона, мне очень нужно, чтобы ты пришла. - Она с трудом различала в темноте его лицо, но голос звучал сурово. Грейнджер стиснула зубы и пошла в лес впереди него. Он ухмыльнулся и последовал за ней. Хорошими людьми слишком легко манипулировать. Они шли, казалось, целый час, Гермиона была в ярости, а Том сгорал от нетерпения. — Как глубоко нам нужно зайти? - Гермиона замерла, навострив уши. Она услышала скулёж, как будто животное пыталось вырваться из ловушки. Она схватила Тома за руку. — Что это? - Она вздохнула и огляделась. В этой части леса деревья росли так густо, что она уже не видела ни луны, ни звёзд. Они сошли с главной тропы очень давно и полагались на свет волшебной палочки Гермионы. Он повел её вперед, и вдруг сквозь тяжелые ветви Гермиона увидела просвет между деревьями. Прямо перед ним в середине леса была небольшая опушка. Грейнджер была уверена, что никогда раньше не бывала здесь. Хныканье стало громче и отчетливее. Инстинкты Гермионы сработали, и она пошла впереди Тома, чтобы попытаться помочь бедному животному. Она вышла на поляну и огляделась. Она чуть не закричала. Справа от поляны к дереву был привязан мужчина средних лет, который пытался освободиться. Он был весь в грязи, одет в лохмотья, длинные сальные волосы падали ему на лицо. Гермиона ахнула и бросилась его освобождать. Она направила палочку на верёвки, и он вздрогнул. — Нет, я не сделаю тебе больно, - настаивала она. — Экспиллярмус! Палочка Гермионы вылетела из её руки и скрылась из виду. Гермиона разинула рот. Дрожа от гнева, она повернулась к Тому, у которого на лице была злая ухмылка, а в руке вертелась её палочка... — Во что ты играешь, Реддл? - Она снова дрожала от гнева. Том вышел на поляну, луна осветила его лицо. Бродяга узнал своего похитителя и начал сопротивляться. — Помогите! - Закричал он, отчаянно желая, чтобы кто-нибудь услышал его. Гермиона могла только представить, что за "забаву" устроил Том, чтобы привести пленника в такой ужас. — Отпусти его! - Крикнула она Тому, и на глазах у неё выступили слёзы. Он усмехнулся шире и поставил свой мешок на землю в центре поляны. — Боюсь, что не выйдет, Гермиона, - сказал он, вытаскивая котел, который был слишком велик для сумки, которую он нёс. — После твоего поведения на днях, я могу думать о тебе, как о не самом надежном крестраже. - Под котлом загорелся огонь. — Меня, мягко говоря, беспокоило, почему ты так отчаянно пытаешься напоить меня этим зельем. Мотивы мне пока не ясны, но, к счастью, я был достаточно мудр, чтобы понять, что ты, возможно, сделала меня более уязвимым, чем мне хотелось бы. - Гермиона с отвращением посмотрела на Тома. Она отвернулась от него и попыталась отвязать мужчину от дерева. — Не делай этого, - спокойно сказал Том и щелкнул палочкой в сторону Гермионы. Она почувствовала, как поднимается с земли и несётся по воздуху к противоположному концу поляны. Гермиона приземлилась на траву слева от Тома и вскочила на ноги. Том уже помешивал палочкой содержимое котла. Она с ужасом наблюдала, как он поднял рукав халата и поднес к коже серебряный нож. Рана на руке была глубокой и длинной. Кровь потекла по обеим сторонам его руки в котел. Он даже не вздрогнул. Гермиона почувствовала легкое головокружение. Как только он решил, что добавил нужное количество, он провел её палочкой по ране, кожа опухла и быстро зажила. Бродяга захныкал еще громче. Том бросил на него раздражённый взгляд и наложил чары молчания. Мужчина продолжал беззвучно вырываться. — Том, что ты делаешь? - Страх сковал горло, потому каждое слово давалось с огромным трудом. — Я сохраняю своё бессмертие, Гермиона, - сказал Том и расстегнул плащ. Снег вокруг котла растаял. Гермиона чувствовала тепло, исходящее от него. Плащ Тома упал на землю, и он начал расстегивать рубашку под школьной мантией. Медальон блеснул в свете котла на голой груди. Он был похож на жадного мальчишку в кондитерской, его лицо выражало экстаз, а глаза были широко раскрыты. Он поднял её палочку и повернулся к бродяге. — Нет! - Гермиона услышала свой крик и, прежде чем поняла, что делает, бросилась к Тому, пытаясь сбить его руку с волшебной палочкой. — Отпусти, глупая девчонка! - Она боролась с ним, пытаясь выхватить палочку из его руки. Юноша рассмеялся,вырвался из её рук и толкнул девушку на землю. — Петрификус Тоталус! Гермиона замерла, а Том новым взмахом палочки прислонил девушку к дереву. Он готовил для неё шоу... Том еще раз ухмыльнулся ей, прежде чем повернуться к ней спиной и закончить маггловский крик.… Рот маггла открылся, словно он хотел тщетно возразить волшебнику. Том поднял палочку Гермионы в направлении мужчины. — Хочешь повеселиться, пока я его не прикончил, Гермиона? - Насмешливо спросил он. Гермиона не могла закричать в знак протеста. — Нет? Я уже повеселился, прежде чем привезти его сюда, как ты уже могла понять. Он шатался пьяный по маггловскому Лондону. Он действительно просил об этом. - Мужчина покачал головой и что-то яростно промычал. — На самом деле, Гермиона, мне очень повезло, что ты отправила меня в Больничное крыло. Я бы никогда не столкнулся с Серой дамой, если бы не ты... - Волдеморт крутил палочку Гермионы так и этак, словно искал идеальный угол. — Конечно, у меня был медальон, но что, если я слишком рано превращу его в крестраж? Что я буду использовать в следующий раз, когда мне понадобится защитить своё бессмертие? Это было слишком рискованно, пока я не обнаружил другой объект, и я, единственный, кто знает, где он находится, оставлю там же, где и нашёл. Заклинание не помешало слезам скатиться по щекам Гермионы, когда она молча умоляла, мечтая оказаться где угодно, только не здесь...она знала, что он создаст дополнительные кретражи, и именно так должно пройти время...но она никогда не хотела присутствовать на ритуале. Волдеморт посмотрел через плечо на Гермиону. — А теперь я могу уравновесить то, что ты запланировала. Что бы ты ни пыталась сделать, заставив меня выпить это зелье, всё было напрасно. - Волдеморт повернулся к бродяге и направил палочку Гермионы прямо ему в сердце. — Авада Кедавра! - Его лицо, искривлённое усмешкой, озарил зелёный свет. Гермиона почувствовала, как воздух вырвался изо рта, когда что-то пролетело мимо неё. Она почувствовала, как по спине пробежала неприятная дрожь, и зажмурилась. Девушка боролась с собой, пока любопытство не взяло верх. Она открыла глаза и увидела, как Том снимает медальон с шеи. Он опустил его в мерцающий котел, и свет стал красным, делая лицо Тома ещё более зловещим. Он поднял палочку Гермионы и начал говорить. Гермиона не могла понять, что именно. Она была уверена, что это иностранный язык. Затем из котла, казалось, вырвался огонь, и он наклонился к нему, тёмно-красное свечение исходило от его кожи. Он закричал, и Гермиона увидела медальон среди огня. Гермиона моргнула. На мгновение ей показалось, что перед ней стоят два Тома. Гермиона снова закрыла глаза, не желая больше видеть Тёмные искусства в действии. Она слышала, как он задыхается, и слышала, как горит котел. Даже любопытство не могло заставить её открыть глаза. Наконец, спустя, казалось, целую вечность, шум утих, и она почувствовала, что воздух вокруг неё спокоен. Она открыла глаза и увидела Тома, стоящего на коленях у подножия тёмного котла. Она вздрогнула. Казалось, он всё ещё излучал тёмное сияние, как будто воплощал в себе содержимое зелья. Она молилась, чтобы он покончил с ней и отпустил. Будто прочитав мысли, он посмотрел на неё. Если бы Гермиона могла двигаться, она бы побежала сквозь деревья, гриффиндорец она или нет. Его глаза были ярко-красными, а на лице отражалось полное удовлетворение от того, что он только что сделал. Он поднялся на ноги. Гермиона увидела, что он носит медальон. Его мантия и рубашка всё ещё были распахнуты, и казалось, что они прилипли к его обнаженной груди. Он поднял её палочку, и она почувствовала, как поднимается тело. Она рухнула на землю, дрожа, и застыла на месте. Гермиона хватала ртом воздух и в ужасе смотрела на него. Она не знала, как общаться с этим Томом. Это был вовсе не он. Даже близко. Он всё ещё был похож на Тома...то же аристократическое лицо, то же тело, те же движения...но когда он приблизился к ней, статика взорвалась в воздухе с силой, которой она не знала. Медальон висел у него на груди, цепляясь за него, даже когда он склонился над Гермионой. Его кольцо обжигало кожу, когда он схватил её за руки и притянул к себе. — Гермиона, - прошептал он ей на ухо. Она не могла найти в себе силы даже на одно слово, но дышала энергией, которая витала вокруг него. — Гермиона, ты любила меня? Девушка подняла взгляд на его лицо. Его улыбка была похожа на сумасшествие. Она попыталась вырваться. Он рассмеялся. Гермиона почувствовала, как кровь застыла в жилах. Его смех был таким холодным.… — Пожалуйста! - Она умоляла, отчаянно пытаясь убежать от него. Он снова безжалостно рассмеялся, третье расщепление его души вырвало ещё одну унцию человечности. Том заставил её отступить, но она продолжала протестовать. Его прикосновения были похожи на электрический разряд. Он не стал целовать её в губы. Реддл жадно укусил её за шею и двинулся вниз по телу. Гермиона не чувствовала никакой необходимости в его действиях, только агрессию и собственничество. Она задрожала под ним, когда он начал раздевать её, используя палочку, чтобы сделать разрез на одежде и оттянуть ошмётки в сторону. Сегодня ночью ему нужны были все его крестражи. Гермиона едва сдержала стон, когда почувствовала, как его рука скользнула по бедру. Она снова услышала его жёстокий смешок, когда он накрыл её своим телом. Она вздрогнула, крестраж и зелье подействовали сильнее, чем она думала. Волдеморт был опьянен силой, когда он смотрел на свой крестраж. Она принадлежала ему больше, чем могла представить. Он вошёл в неё и услышал, как она задохнулась от боли и удовольствия. Это так отличалось от первого раза, потому что она больше не была девственницей. И на этот раз он не боялся потерять контроль. Он входил, дыша ей в шею, когда она извивалась под ним. Гермиона выгнулась ему навстречу, забыв, кто он такой и почему она не должна наслаждаться этим. Он не замедлил темпа и продолжал входить в неё. Он наполнил её...своим запахом, своим телом, своей силой. Он опьянял её. Он зарычал ей в ухо, не желая, чтобы она забыла, где находится и с кем. — Кто это с тобой делает? Гермиона была чувствительна к каждому его движению. Она открыла рот, чтобы заговорить, но застонала, когда он снова вошел в неё. — Ответь мне, - приказал он, впиваясь ногтями в её бедра. — Т-ты, - выдохнула она. Она обхватила его ногами, чтобы прижать к себе. — Кто я? - Почти доведя её до разрядки. Она откинула голову назад, и он вошел в неё ещё глубже. Сквозь туман она поняла, какое имя он хочет услышать. Она хваталась за его спину и царапала её, что было мочи. Он укусил её за шею, заставив ахнуть. — Волдеморт! - Сказала она и прижалась к нему, желая почувствовать, что он не тот Волдеморт, которого она знала в своё время. Она почувствовала, как он улыбнулся ей в шею и приподнялся, чтобы лучше видеть. Его медальон теперь болтался между ними, задевая грудь Гермионы. — Скажи, что ты моя, - приказал он. Ей хотелось плакать и стонать от удовольствия одновременно. Он полностью поглотил её чувства. — Я твоя, - выдохнула она, чувствуя, как напряглись мышцы. Она чувствовала его голод, его удовольствие, бьющееся внутри неё, когда его душа, соединенная с её телом, восхищалась тем, что была связана с ним. Гермиона прижалась к нему в экстазе. Она услышала, как он застонал и напрягся, когда в последний раз вошел в неё и кончил. Он рухнул на неё, и она прижалась к нему, медленно спускаясь с высоты. Гермиона почувствовала, как он отодвинулся, и вздрогнула от холодного ночного воздуха. Он стоял, а она смотрела на него, чувствуя неприятный трепет в животе. Том поднял палочку, и она инстинктивно отпрянула. Реддл засмеялся, и она почувствовала, как её одежда возвращается в обычное состояние. Она неуверенно поднялась на ноги, перед глазами всё плыло. — Возвращайся в замок, - приказал он, бросая ей палочку. — Я позабочусь об этом... Её глаза расширились, и она посмотрела на поляну: свидетельства того, что он сделал, всё ещё окружало их. Гермиона снова посмотрела на Тома, встретившись с ним взглядом. Они были такими же красными, как всегда, когда он наблюдал за ней с особым весельем. Она попятилась от него, повернулась на каблуках и побежала обратно через лес к замку, не желая думать о последствиях того, что только что произошло.