Чудовище

- Я смогу забрать его боль... - Глаза Эриана потемнели, и я словно очнулся ото сна. Силы вновь вернулись, и с каждым новым вдохом, я распалялся еще сильнее, желая либо разорвать мальчишку, либо просто выкинуть из своего дома. - Ты сумасшедший, если просишь у меня об этом! – Я отступил назад и, наконец-то взяв себя в руки, уже спокойнее продолжил: - Убирайся. Тебе здесь не место, как и любому другому человеку. - Я не уйду! Либо убей меня, либо позволь остаться с тобой, здесь, в лесу. Мне нет пути назад. – Эриан сложил руки на груди и упрямо сжал губы. - Я позволяю ему уйти, а он еще и недоволен! – я усмехнулся, окончательно сбрасывая с себя напряжение. - Ты, видно, с головой не дружишь! - Пускай так, но я не уйду, и тебе придется смириться с моим присутствием. – Продолжая стоять на своем, Эриан вопросительно вскинул тонкую бровь. Я никак не мог понять, что произошло за последние несколько минут, но все изменилось. Теперь это было похоже на борьбу, где каждый пытался отстоять свое право на жизнь в этом доме. Да и сама атмосфера стала более мягкой, а все напряжение, что витало в воздухе, испарилось не оставив и следа. Мне стало смешно: какой-то мальчишка огрызался и чего-то требовал от меня, а я рычал, злился, но ничего не предпринимал, позволяя всему этому продолжаться и дальше. - Ты уйдешь. Не сегодня, но завтра – обязательно. – С этими словами я развернулся и вышел из хижины, желая снова облиться холодной водой и хоть на пару минут забыть о своем настырном госте. *** Как только дверь за мужчиной закрылась, Эриан плавно опустился на пол и впервые за последние минуты смог нормально выдохнуть, отпуская себя и наконец-то расслабляясь. Плечи, которые еще совсем недавно отдавали резкой болью, сейчас только ныли и Эриан аккуратно спустил ткань с правого плеча. Пораженно замерев, юноша провел указательным пальцем по тому месту, где должны были быть раны от когтей, и обнаружил только капли крови, которые уже начали запекаться. Еще раз погладив плечо и убедившись, что от ранок не осталось и следа, юноша перевел удивленный взгляд на дверь. Вспомнились когда-то сказанные дедом слова: «Кровь оборотня исцеляет, и тот, кому посчастливиться испить ее хотя бы раз, обретет сильное тело, способное заживлять любые раны». Так значит это, правда. Эриан поднялся с пола и снова потер глаза, чтобы взбодриться и хоть немного привести свои мысли в порядок. Такой невинный детский жест с годами вошел у юноши в привычку и всегда помогал собраться в трудные минуты. Тряхнув головой, парень решительно направился к выходу и резко распахнул тяжелую дверь, выходя на улицу и вдыхая свежий воздух. Небольшая поляна, которая в своем роде служила двором, была окружена по кругу высокими кустарниками, создавая впечатление ограды. Осмотревшись вокруг, Эриан отметил, что никаких деревянных построек, будь то сени или баня, рядом с хижиной нет. Юноша вспомнил, что и в самом доме было относительно пусто: только лавки, стол да пара сундуков. Все это навело Эриана на мысль, что мужчина, живущий здесь, то ли не приучен к удобствам, то ли сам не желает этого, довольствуясь тем, что уже есть. Ступив босыми ногами на землю, юноша довольно зажмурился, почти не замечая прохлады, будто и не осень на дворе, а ранняя весна. Здесь, в лесу, все ощущалось совсем по-другому, нежели за его пределами, что еще больше убедило парня в своих намерениях остаться в этом месте. Не хватало лишь хорошей бани и разнообразной утвари для домашнего хозяйства, но и это было поправимо уже в ближайшее время, потому что Эриан решил во что бы то ни стало заставить мужчину этим заняться. Имея непростой характер, он был уверен в своих силах и готов был отстаивать свое мнение до тех пор, пока оборотень не возьмется за дело. Странно, что только с Адэйром юноша чувствовал себя целостным и воодушевленным, ведь среди людей, с которыми он прожил девятнадцать лет, всегда ощущал себя слабым духом и неспособным справляться с тяготами судьбы. Обогнув хижину, Эриан наконец-то обнаружил Адэйра, который в этот момент плескал себе на лицо воду из деревянной пузатой бочки. Мужчина стоял к Эриану спиной и потому не видел, как вспыхнули серые глаза при виде широкой мощной спины, где каждая мышца была напряжена и четко очерчена, завораживая своей игрой при каждом движении большого и сильного тела. Эриан видел много здоровых и закаленных мужиков в деревне, но даже они не могли сравниться с Адэйром, в чьих жилах текла кровь оборотня, делая его поистине огромным и устрашающим. Смуглая кожа блестела от капелек воды, а темные, почти черные волосы были всклочены, вызывая в парне только одно желание: запустить в эти пряди свои пальцы и взлохматить их еще больше. *** Почувствовав движение за своей спиной, я резко обернулся и нерешительно замер, наблюдая за тем, как юноша остановился от меня в нескольких шагах, решаясь на разговор. Эриан переминался с ноги на ногу и теребил пальцами левый рукав рубахи. Эти нервные жесты неожиданно встряхнули меня, выводя из оцепенения, и я невольно вздрогнул, глядя на замершего мальчишку, что по глупости выскочил из дома почти нагой. Ну точно несмышленыш! Разве можно так поступать? - Зачем пришел? Еще и не одетый! – вспылил я, и от пронзившей догадки разозлился еще больше. - Или ты надеешься смутить меня своим видом, чтобы после остаться? - Нет же, нет! – отмер парень и, сделав шаг мне навстречу, спокойно пожал плечами. – Я не знаю, где моя одежда, а чужое без спроса я бы не взял. - Твои вещи я положил на лавку возле входа, только потрепана она так, что и вовсе выкинуть проще, – уже спокойнее ответил я, обтираясь куском чистой ткани и надевая рубаху. - А сапоги твои рядом с лавкой стоят. Неужто не видел? - Нет, не заметил, – смутился парень и, видимо только сейчас почувствовав холод, обхватил себя руками. - Можно мне взять что-нибудь из твоих вещей? А позже тогда я приведу свои в порядок. Даже не разглядывая парня, я знал, что из моих вещей ему ничего не подойдет. Ростом он был почти на голову ниже, да и в плечах раза в три меньше, о чем говорила так и норовившая сползти с него рубаха. Поцокав языком и мысленно перебрав сундуки с одеждой, я вспомнил, что в одном из них на самом низу есть маленький сверток. Там хранилась пара легких туник, потертый кожух и одна пара штанов, что еще остались со времен моего прихода в лес. Выкинуть или сжечь эти вещи я так и не смог, поэтому и запрятал в самый дальний сундук. Так что одежда Эриану должна быть впору, а обувь у него и так есть. - Пойдем. В доме есть одежда твоего размера, – махнул я рукой, показывая парню следовать за мной. - Как оденешься, можешь уходить - я держать не стану. Но если разболтаешь о том, что с тобой случилось, то найду и вырву твое сердце. - Моего размера? Так ты не один живешь? – проигнорировав мои слова о том, чтобы покинуть это место, Эриан принялся расспрашивать совсем о другом. - Один. Тебе какая разница? – Посмотрев на парня через плечо, я усмехнулся: вот же настырный попался! Но Эриан так и не ответил, опустив глаза и следуя за мной. Войдя в дом, я прошел через всю комнату и подошел к стене, где слева от окна стоял самый большой сундук. Открыв засов и откинув крышку, я стал перебирать вещи, добираясь до самого дна и извлекая оттуда сверток из грубой коричневой ткани, обмотанный кожаным шнурком. Развязав его и развернув ткань, я подал вещи Эриану, который все это время топтался за моей спиной. Взяв из моих рук одежду, он подошел к лавке и, откинув в сторону шкуру, принялся раскладывать туники и штаны. Совсем не смущаясь моего присутствия, Эриан стал расстегивать маленькие пуговки на рубахе и уже было собрался снимать ее, как я не выдержал и отвернулся от столь возбуждающего действа. От мысли, что мальчишка в этот момент такой доступный, в груди что-то сжалось, а внизу живота начало медленно растекаться тепло. Не желая поддаваться соблазну, я все так же не глядя на Эриана направился к дверям, на ходу бросив ему: - Оденешься и уходи. Я отправляюсь в лес и буду там почти до самого вечера. Только помни, Эриан, что я чувствую тебя, и каждый отклик твоих эмоций может стать для тебя решающим. - Мне некуда идти, поэтому позволь мне остаться. – По шороху за спиной я догадался, что Эриан успел уже раздеться и сейчас надевает одну из моих туник. Сглотнув вязкую слюну, которая наполнила мой рот от представшей мне перед глазами картины, я ответил чуть злее, чем хотел. - Мне все равно. Я оставил тебя в живых даже после того, как ты узнал всю правду обо мне. Цени это: ведь я подарил тебе почти неуязвимое сильное тело. - Зачем же отпускаешь меня тогда? Не боишься, что я могу рассказать про странный поступок вервольфа, и к тому времени, когда ты придешь за мной, люди уже начнут на тебя охоту? – еле слышно прошептал парень, но не для моего волчьего слуха. - Не боюсь. Сколько бы людей ни пришло за мной, сколько бы вил и мечей ни было направленно на меня, я смогу убить каждого. И смерть их будет только на твоей совести, - сжав кулаки, произнес я. - Но ты ведь не такой! – Услышав приближающиеся шаги, я зарычал, и юноша остановился, больше не рискуя ко мне подходить. – Если бы ты был тем ужасным монстром, о котором ходит молва, то разве спас бы меня, когда я просил совсем о другом? Скорее бы разорвал меня на куски, оставив потом мертвое тело у той реки. - Глупый мальчишка! – Я резко обернулся и посмотрел в глаза тому, кто одними лишь словами выворачивал мою душу наизнанку. - Ты ничего не знаешь! И лучше бы тебе убраться до моего прихода и дать мне дальше жить, забыв про юнца, который не боится смотреть вервольфу в глаза, но испугавшись людей, кинулся к утесу! Мои слова больно ударили по мальчишке, и он, опустив голову, сжал пальцами края туники, но больше не решался что-то мне ответить. Постояв еще с минуту и окинув злым взглядом хрупкую фигуру, я развернулся и вышел из дома, надеясь, что к моему возвращению его и след простынет. Зайдя в лес и взглядом выискивая нужные мне травы, я все думал о том, почему так поступил с человеком. В ту ночь, еще только перевоплощаясь в волка, я и подумать не мог, что встречу странного мальчишку, спасу его и приведу в свой дом. Уйти для него было бы самым верным решением, но вместо этого он упорствовал и не желал меня слушать, при этом совсем не испытывая страха перед вервольфом. Что-то теплилось в моей груди при мысли об Эриане и не давало мне загубить его жизнь. Не было желания рвать и терзать молодое тело, но и оставлять его в своем доме нельзя. Зачем мне нужен человек, если уже сегодня ночью я могу снова стать свирепым монстром и, не имея сил ему сопротивляться, испить горячую кровь. Я желал, чтобы он поскорее покинул мой дом, а затем и лес, но одновременно с этим я чувствовал необычное влечение к этому юноше. Меня страшила не столько возможность того, что Эриан может рассказать людям обо мне, сколько пугающая и необъяснимая им власть над зверем внутри меня. Он раздражал меня своим упорством и резкими словами, которые, достигая мое сердце, кололи, словно иглы, и пробивались через толщу льда. И эти жуткие глаза, что красотой своей пленили мою волю. Он говорил мне правду, ведь каждую его эмоцию я пропускал через себя, и этим самым чувствовал его решимость и самую малость страха, но не перед ужасным зверем, а возможностью покинуть это место. Так что же сделали те люди, что вызвали такой огромный страх, а замкнутый вервольф – надежду и теплую улыбку? И почему, когда я говорил о мести, я не почувствовал и капли запаха ужаса или, на худой конец, укора совести, как будто он был только рад страшной участи людей? Пройдя еще немного, я оказался на большой поляне, которая полностью была укрыта яркими цветами. Не зря прозвали этот лес запретным: здесь было много редких мест, как, например, эта поляна, не пожелтевшая с приходом осени, по-прежнему цветя и источая сладкий аромат. Для смертного все это было бы чудным, а я прекрасно знал, какие духи бродят по лесу, и как под звездным небом кружат средь деревьев. Зеленая трава манила и я, раскинувшись на ней спиной, вернулся мыслями к мальчишке. Я отпустил его, уже заранее готовясь, что моя тайна будет им раскрыта, и мне придется без Богини принять свой волчий облик и поквитаться с теми, кто посмеет обнажить свое оружие. Но и почувствовав, как серость дней окрасилась иными красками, мне захотелось разорвать те путы одиночества, что столько лет меня держали. Казалось, что он дерзкий и упрямый, но где-то там, глубоко внутри под маской смелости скрывался совершенно другой человек: ранимый, преданный родными и ими же гонимый к самому краю, за которым лишь глубокая вязкая пустота. Так может быть, рискнуть, позволив Эриану здесь обосноваться, но тем самым впустить в свою жизнь? А если уже этой ночью все закончится, и я снова погрязну в глубине своего одиночества, но с той лишь разницей, что теперь оно будет запятнано смертью юноши, которого я сам втянул в это отчаяние? Нет. Пускай бы он ушел, и я, вернувшись, не нашел его следов. И все решив, я наконец-то отправился домой, виляя по запутанной тропе, ведущей к старой хижине, где до меня жил старый лекарь. Оставшихся несколько шагов хватило, чтобы рассмотреть еле заметный свет через окошко и, пораженно замерев, почуять пряный аромат еды. Так странно, чужак в моем доме, ждущий моего позднего возвращения. Осталось еще несколько часов, и я опять покину дом в последний раз за этот месяц. Вот только знать бы, чем закончится сегодняшняя песня моего проклятия...