Чудовище

Я ожидал увидеть боль и муку, и даже был готов к презрению и жгучей неприязни, но вместо этого наткнулся лишь на грусть, что промелькнула в сером взгляде. И сердце словно сжалось от ощущения того, что он простил и зла не держит на меня. Такой невинный, добрый, понимающий... Как будто принял все, как должное, а я в его глазах по-прежнему остался тем Адэйром, что обещал ему заботу. Искусанные губы разомкнулись, и Эриан, хрипя после надрывных стонов, мне улыбнулся и тихо прошептал: - Не ты. Но и другого я не ждал. – Немного помолчав, он все-таки добавил: - Я виноват, что спровоцировал тебя, ведь знал, как смотрят на меня другие люди. И знал, что будет, если встречу ужасного вервольфа. - Знал? Эриан, скажи мне правду! – Все так же обнимая парня, я приподнял одной рукой его за подбородок: - Скажи мне все, иначе я не успокоюсь. Скажи мне, кто ты? - Прости, Адэйр, я должен был все рассказать еще при первой встрече, когда пришел в себя в то утро. – И длинные ресницы, что потемнели и вытянулись стрелками от пролитых недавно слез, прикрыли грустный взгляд, и юноша начал свой рассказ: - Мой дед Эклей, что в пору, когда еще был молодым, в одну из лун пропал в лесу. Тогда все думали, что он погиб от лап вервольфа, но ровно через месяц он вернулся, забыв, что был когда-то шумным заводилой и добрым парнем с теплой искренней улыбкой. Он словно стал чужим, совсем далеким. В деревне же он всем сказал, что там, в лесу, он оступился и рухнул в яму, потеряв сознание. Когда же он очнулся, то оказался в старой хижине, что находилась в самой чаще леса. Эклей сказал, что его спас отшельник-лекарь, и тот весь месяц лечил его поломанные ноги. Спустя какое-то время Эклей женился на одной из местных девок, родившей ему после моего отца, и сразу же ушла за грань, не пережив мучений. С тех пор Эклей растил дитя один. Сын вырос, женился, и через две весны родился я. Все годы дед был мне опорой, и многое я знаю по его рассказам. - Поломанные ноги, говоришь? – Все это время, что я слушал Эриана, я крепко прижимал его к своей груди, в которой постепенно стал разрастаться огонь тревоги. - Эриан, скажи: а много ли людей, смогли встать на ноги за месяц? Эриан задумался, и на его лице скользнула тень сомнения, как будто он впервые услышал об Эклее. Немного поразмыслив, он ответил: - Нет. Обычно люди не способны выжить после такого, хотя... - Эриан с все нарастающем ужасом посмотрел в мои глаза. - Если только человеку посчастливится испить кровь оборотня. Так говорил мой дед. – Последние слова застряли в его горле, словно ком. Я осторожно коснулся его губ и наклонился так, чтобы касались наши лбы. Оставшаяся горечь от жестокой близости немного притупилась, но к ней мешались такие чувства, как страх, тревога и печаль, потому что я не сумел остановиться и потому что ношу в себе сомнения в том, что будет дальше. И этот странный лекарь, и эта хижина... А я ведь помню, как пахло травами, когда впервые я наткнулся на этот безликий дом. И ощущение, что я пришел сюда на смену старому хозяину, что незадолго сам покинул это место. - Возможно, он и оказался тем человеком, которому и посчастливилось испить кровь одного из нас. И если это так, Эриан, то в тебе есть частичка от вервольфа, точнее, его капля крови. – Задумчиво произнес я. – Тогда понятна твоя сила, ведь, исцелив тебя, я пробудил в тебе кровь предков. - Я... я не знаю. Может, ты и прав, но... мне не хочется думать, что дед скрывал от меня такую тайну, - заикаясь, начал Эриан после долгого молчания. – Ты знаешь, он перед смертью мне сказал, что я когда-нибудь уйду из дома, и если встречу обезумевшего зверя, то мне нельзя его бояться. - А с чего он взял, что ты захочешь убежать, еще и на утес, что ближе к лесу? – спросил я, уводя от Эриана мысли, что дед его мог обладать той силой, что дать ему мог только зверь. - Он знал, что я немного не такой, как все. – И, сделав паузу, набрался смелости, договорив почти на выдохе: - Что только на парней смотрел и девок в дом не звал. А после смерти деда все словно взбеленились и стали косо на меня смотреть. И перед тем, как я ушел из дома, Винир, сын кузнеца, всем разболтал, что я за ним подглядывал, и не давал ему прохода. И из-за этого я стал изгоем в собственной деревне. - Так это ведь не под запретом. – Я вспомнил, как и сам брал на ночь молодых парней, когда раз в месяц забредал на ярмарку в соседнем городе, и что давно такие вещи не были гонимы среди людей. - У нас в деревне, Закир, так старосту зовут, давно навешал свои правила, сказав, что если будут темные дела или появятся такие мужики, что будут по своим же собратьям бегать, то сразу всех погонит на костер. И тех, кто в травах разбирался, он тоже изживал и не давал покоя. - Закир? А не он ли возит шкуры на Виссейский рынок? – Мне сразу вспомнился седой мужик со злым прищуром, что каждый раз пытался от меня отвадить всех любителей добротных шкур, перемыкая их в свои торговые ряды. - Он самый. Я помню, в детстве молва ходила, что новый староста один из лучших охотников, и что вервольфы ему тоже попадались на пути. – Договорив, мальчишка резко вскинулся и тут же охнул от пронзившей его тело боли. Чуть отдышавшись, он приподнялся и подтянул к себе колени. – Адэйр, подожди. Я кое-что забыл тебе сказать. Я, ощутив серьезность разговора, поднялся тоже и, устроившись напротив парня, заглянул в его глаза, дав понять, что слушаю его. - Семь лет назад мой дед ушел обратно в лес и больше не вернулся. Тогда и я поверил, что он покинул этот мир, но перед этим он сказал мне одну вещь. «Когда ты встретишься с волком, он заберет тебя к себе, а ты отплатишь ему мукой, забрав сознание зверя в омут своих глаз. И только луч коснется двух сплетенных тел, проклятье станет исчезать. Так велено судьбой, сама Богиня обещала, что волчье сердце расцветет». Дед плох тогда был, и я подумал, что это бред больного старика. Теперь же, вспомнив, я чувствую, что это предсказание почти сбылось! - Почти сбылось? – не понимая, о чем говорит Эриан, спросил я. - Когда поднялось солнце, - начал Эриан и, запнувшись, немного покраснел, - мы лежали на полу и обнимались, почти так, как было сказано. - Возможно... Я вспомнил про старое сказанье, которое слышал в городе когда-то, про одинокого вервольфа, что жил один в глухом лесу. И там же встретив свою пару в лице простого человека, он отдал ему свое сердце, и отпустил, когда за ним пришли из стаи. И человек ушел, оставив обезумевшего волка. Прошло тогда немало лет, и появился в тех краях охотник, что хитростью убил вервольфа. А человек, соединенный кровью, ушел за грань, чтобы вернуться к волку. И я поверил в эту сказку, сейчас, смотря в глаза мальчишки, что волею судьбы попал ко мне в объятия. Пускай так много совпадений, но я решил, что больше не хочу жить так, как жил до появления в моей жизни Эриана, и пусть его глаза мне станут избавлением. Протянув чуть подрагивающую руку к юноше, я отвел от его лица взлохмаченную прядку и завел назад, оставляя ладонь на его щеке. Он на одно короткое мгновение прижал ее лицом к плечу и впился в меня взглядом, словно прося сказать ему о том, что он и так прочел в моих глазах. - Прости меня! Прости, что причинил тебе столько боли. Что, обещая ласку, обманул и наказал обоих. – Все также, не убирая руку от его лица, я большим пальцем погладил тонкую венку на виске и, выдохнув, сказал: - Я отдаю тебе свое сердце и волю волка. Но взамен я попрошу только одно: когда я буду не в себе, прошу, спаси себя, даже если для этого придется убить меня. - Нет, Адэйр, нет! Я не позволю! – Серые глаза наполнились слезами, и Эриан, сорвавшись с места, обхватил мое лицо двумя руками. - Я лучше за тобой пойду за грань, чем видеть твою смерть, а после жить, помня об этом! - Ты еще глупый, Эриан, не понимаешь, что твоя жизнь бесценна для меня, поэтому об этом и прошу. – Я подтянул Эриана ближе, чуть приподнимая, чтобы он сел ко мне вплотную и обхватил ногами сзади, а я прижал его сильнее, почти до боли сдавливая ребра. - Пусть так, но ты же сам отдал мне свое сердце. Так не пытайся забрать его назад. Я не отдам. – И уткнувшись лицом мне в шею, тихонько засопел, устав от разговора и бессонной ночи. Осторожно переложив Эриана на лавку и накрыв его тяжелой шкурой, я решил найти в запасах одну мазь, что убирает синяки. Найдя искомое, я вновь вернулся к парню, и снова раскрыл его, давая себе больший доступ. Зачерпнув пальцами немного этой мази, я начал обрабатывать чуть посиневшие подтеки на боках, затем легонько смазал ягодицы, усыпанные синяками и мелкими царапинами. Затем прошелся по спине и ближе к шее стал наносить средство, стараясь не надавливать, а аккуратно натирать укусы от моих зубов. Все это время я корил себя за глупость и за ярость, что так не вовремя взяла надо мной вверх. Коснувшись губ, я ненадолго замер, а потом указательным и средним пальцами провел по линии губ, слегка надавив на нижнюю, чем вызвал тихий вздох у юноши. Я улыбнулся и, закончив с обработкой ран, накрыл Эриана все той же шкурой, оделся и вышел на прохладный свежий воздух. Недалеко от хижины был небольшой ручей, куда я и направился, подхватив по пути два грубо сбитых ведра, чтобы возвращаясь, принести воды для Эриана. Дойдя до высоких кустарников, что полукругом росли на маленькой полянке перед ручьем, я осторожно отогнул их в сторону, чтобы не поцарапаться и не испортить их примятостью, за что и схлопотать от духов можно. Поставив ведра на траву и следом скинув с себя одежду, я неспеша вошел в холодную воду. И только здесь, оставив Эриана дома, я погрузился в свои мысли. Я все не мог простить себя за грубость, а юношу за безграничное доверие. Мне было жаль, что я не смог сдержаться и причинил одну лишь боль. Почти насильник, но Эриан ведь не признает это. А так хотелось целовать, ласкать все его тело, ловить губами стоны, но не от боли, а от томления, что возникает перед самой близостью. Хотелось пальцами чертить узоры на его спине, поцеловать лопатки и огладить ягодицы. Хотелось большего, но разрешит теперь ли Эриан коснуться его снова? Пускай он говорил, что был готов к тому, я видел, чувствовал, как ему больно; он напуган, хоть и старался этого не показывать. И если все-таки подпустит, то как я поведу себя: опять наброшусь или, поборов себя, смогу коснуться его лаской? *** Эриан выплывал из темного марева сна, но не испытывал при этом ничего, кроме какой-то странной легкости, что полностью наполнила его тело. Открыв глаза, он осторожно приподнялся и, как и в первый раз проснувшись в этом доме, спустил босые ноги на пол. Прислушавшись к себе, Эриан заметил, что тело не болит, а в голове размыты образы их первой близости. Лишь страсть и дикое желание остались, как напоминание об их совместной ночи, а затем и утра. Нахмурив брови, Эриан скользнул рукой по бедрам и, опустив на них же взгляд, довольно хмыкнул. Вся кожа была чистая, лишь в нескольких местах виднелись тонкие царапины и еле заметные синяки. Кровь оборотня быстро все лечила, что лишний раз дало понять ему, что нечего бояться и жалеть себя. Тем более, он сам желал скорейшей близости, и был готов к тому, что, только превратившись в человека, Адэйр вряд ли сможет устоять. Эриан все еще помнил, как за его спиной в деревне обсуждали его внешность, хотя он сам считал себя обычным. Поднявшись с лавки и найдя одежду, он быстро облачился и выскочил из дома в поисках Адэйра. Глаза расширились от удивления, а Эриан застыл, не веря. Весь двор преобразился - теперь то тут, то там мелькали бревна, камни, бочонки и ведра с холодной водой. Сам же Адэйр оказался справа от хижины, рядом с небольшим кострищем, над которым уже закипал котелок. Мужчина, отвлекшись от рассматривания каких-то странных кадок, наполненных чем-то похожим на смолу, шустро снял котелок с водой, разворачиваясь лицом к Эриану. Увидев юношу, тот внимательно его осмотрел с ног до головы и, кивнув своим каким-то мыслям, подошел к нему почти вплотную. - Как ты себя чувствуешь? – с беспокойством в голосе обратился Адэйр. - Хорошо, даже очень. – Расплывшись в довольной улыбке, Эриан кивнул за плечо мужчины. - А где ты взял смолу? Ее ведь собирают обычно весной и летом? - У духов попросил, - серьезно ответил он. - О! – только и сумел выдавить из себя Эриан, но, опомнившись, задал интересующий его вопрос: - А для чего все это? – и развел руками, указывая на все предметы во дворе. - Хм, для бани. – Замявшись на последнем слове, Адэйр скрылся в доме. Эриан счастливо рассмеялся и поспешил за оборотнем. ***