Компания из шести мужчин медленно, но верно обыскивала участок. Негритянский остров был совсем крошечным, на нём смог найти себе место лишь шикарный особняк да небольшой пляж, находящийся далеко за зданием. Дом стоял на утёсе, и в ветреную погоду могло казаться, что его вот-вот снесёт в океан, но это было лишь иллюзией, ведь в действительности он был сделан из камня. За особняком едва помещался небольшой сарайчик, где находились всякие инструменты по хозяйству, что было немного странно, учитывая, что хозяева дома купили этот дом лишь около недели назад, но здесь было обустроено уже всё, причём специально для гостей, а не для самих жильцов. Но нашим героям было далеко не до этого, и на такие мелочи они даже не обращали никакого внимания.
Тщательно обыскав весь пляж и уже почти отчаявшись найти хоть что-то, они вдруг увидели огромную щель в скале. Это придало им уверенности, и у каждого загорелся небольшой лучик надежды в душе. Добравшись до скалы, оказалось, что до скалы нужно было спускаться вниз метров эдак пятнадцать, что было очень рискованно и опасно, это понимали все.
- Пойти искать мистера Онима было моей идеей, поэтому спущусь я, - бесстрашно заявил Ломбард, снимая пояс со своего пальто, раздумывая, за что можно будет им зацепиться на крутом утёсе.
- Не будьте таким безрассудным, мистер Ломбард, если Вы сорветесь и героически умрёте, то Ваша смерть будет ужасно глупой и совершенно лишённой смысла и нужды, - предпринял попытку остудить его пыл судья Уоргрейв, но тщетно.
- Дорогой наш судья, мне и не в таких ситуациях пришлось побывать, тем более, я самый молодой, а потому спуститься лучше мне, - решительно гнул своё Филипп, но тут его перебили:
- У нас с Вами разница всего лишь в пять лет, мистер Ломбард. А я некоторое время занимался скалолазанием профессионально. Думаю, что для всех будет полезнее, если рискну я, так хоть шансов больше, что посланник в ту щель останется жив.
Филипп Ломбард слегка критично осмотрел Виктора, раздумывая над его предложением. Всё-таки если сорвётся даже профессионал, то сразу станет понятно, что никто другой там прятаться не сможет. Но чутьё у Филиппа подсказывало, что Виктору не особо можно доверять, но что он мог поделать? Доктор Армстронг в тот же момент принялся поддерживать кандидатуру Мастарда, и Филиппу пришлось смириться.
Мужчина холодно кивнул и отошёл от утёса подальше, внимательно смотря на Виктора, который с широкой улыбкой принялся завязывать вокруг своей правой ноги узел на шарфе. Зачем он это принялся делать - было непонятно Ломбарду, но он решил не мешать, а лишь молча наблюдать и ждать, когда Виктор совершит роковую оплошность. Однако мужчина ничего неаккуратного и неразумного не сделал. Концами шарфа он обвил выступ на скале и сделал небольшой узелок, как оказалось для подстраховки. Мастард с лёгкостью начал спускаться вниз, будто бы проделывал это ежедневно. Примерно за десять минут он добрался до щели, протиснулся в неё и исчез в скале.
Виктор отсутствовал около получаса. Когда Ломбард с видом победителя собрался лезть сам и проверять, где застрял Мастард, тот появился из щели и начал карабкаться наверх. Пятеро мужчин слегка наклонились вниз и с любопытством его ждали. Поднялся он быстрее, чем спускался и как только добрался до крепкой земли, сразу отвязал шарф и сел, дабы отдохнуть. Виктор быстро и тяжело дышал и чтобы привести дыхание в норму, ему требовалось время, которое дать ему никто не собирался. Судья и Блор накинулись на беднягу с расспросами, но тот помотал головой, показывая, что отказывается отвечать, пока не придёт в себя. Филипп Ломбард осмотрелся вокруг в поисках воды и вдруг заметил, что у доктора на поясе висит фляжка с водой. Молодой мужчина протянул руку к нему, показывая кивком головы на Виктора. Доктор Армстронг понял, чего требует от него Ломбард и сразу же спрятал флягу подальше, энергично качая головой. Заметив удивлённые лица остальных, он пояснил:
- Там не то, чтобы вода… Это моя микстура. Я ношу её с собой, - произнёс доктор, радуясь, что сумел скрыть своё пристрастие к алкоголю, однако Филипп всё ещё с подозрением на него смотрел, раздумывая о том, что могло бы находиться в этой фляге. "Уж не яд ли?" - проскользнуло в голове у Ломбарда, но тут же раздался голос Виктора и он отвлёкся от своих мыслей.
- Там очень узкая, но длинная щель. Я еле-еле пролез. Двигаясь всё дальше, я шёл и шёл, пока не наткнулся на тупик. Там определённо не мог никто прятаться, - уверенно сказал скалолаз, а все остальные удивлённо переглянулись.
- Но мы прочесали весь остров. Больше негде прятаться ведь, - воскликнул судья, осматривая своих товарищей по поискам.
- Значит, его нет на острове. И всё это лишь две случайности, - задумчиво протянул Тедди, который до этого не сказал ни слова. Ломбард бросил равнодушный взгляд на него, за которым наверняка скрывалась неприязнь:
- Мистер Биффлс, очень сомневаюсь, что случайности две. Первая смерть, может, была глупой, и за ней никто не стоял, но по поводу второй я бы с Вами поспорил. Если Вы действительно хорошо слушали мисс Клейторн, то помните, в каком состоянии вчера вечером был генерал. Он определенно совершил самоубийство, на которое не мог решиться в своем родном доме и городе. Но градусник не даёт мне покоя.
- Может, он перед смертью решил померить температуру, стало интересно, но не дождался, и термометр не вытащил? - предположил Блор и задумался над этой версией.
- В любом случае, лазил я туда зря и это нам ничего не дало. Пустая трата времени, - сказал Виктор, поднимаясь с земли, и направляясь к дому. С одной стороны мужчины были с ним совершенно согласны, но они узнали, что мистера Онима здесь нет и быть не может. Замолчав, остальные последовали за Мастардом в дом.
***
Ария сидела одна в гостиной, уронив голову на колени. И зачем она поехала сюда? Жила себе спокойно, но что-то дёрнуло её принять приглашение тёти бывшей лучшей подруги. Теперь стало понятно, что миссис Оним никогда никакой тётей для Джулии и в помине не была. Да и фамилия у неё в письме была не Касл, а Оним. Конечно, Ария подумала, что она просто взяла фамилию мужа, как все обычные люди, и пригласила подругу племянницы, чтобы та развеялась и перестала скорбить. Надо было просто-напросто отклонить приглашение и остаться дома, ведь по Джулии она не так уж и скучала. На тот момент убить молодую девушку казалось наилучшим и наилегчайшем выходом из ситуации. В итоге она ведь всё равно сама справилась со всеми проблемами и избавилась от наркозависимости, помощь родителей и врачей ей была не нужна. Вдруг Ария почувствовала лёгкое прикосновение к плечу, которое оторвало её от мыслей о бедной девушки, и она обернулась.
За её спиной стоял Энтони Марстон, ласково улыбаясь. Искреннюю улыбку Марстона мисс Рей видела впервые и изумилась, потеряв дар речи. Энтони, заметив, что она не скидывает его руку, опустился рядом с ней на диван и придвинулся чуть ли не вплотную. Девушка была слишком ошеломлена, чтобы возразить и отодвинуться.
- Вы размышляли о том, что здесь творится, я ведь прав? - негромко прошептал ей на ухо Энтони, медленно осматривая Арию.
- Нет, не правы. Я думала о своём прошлом, которое лично Вас не совсем касается, - начала приходить в себя Ария. Марстон слегка усмехнулся, не собираясь отступать.
- Не совсем касается или не касается совсем? Может, я всё-таки мог бы как-нибудь Вас отвлечь? - прошептал Марстон, слегка касаясь губами её уха. Девушка резко встала и отошла к окну, игнорируя молодого человека.
- Я бы попросила Вас не делать этих глупостей и попыток, они всё равно бесполезны, - скрестила руки на груди Ария, не глядя на Энтони. Последний ненадолго задумался, а потом облокотился на диван и обвёл взглядом девушку. Наиграно улыбнувшись, он опустил вопрос, как бы между прочим:
- А сколько лет Вам, золотце? - этот вопрос вывел из себя мисс Рей. Она резко повернулась к нему с возмущенным видом, который даже не старалась скрыть и произнесла то, о чём вскоре пожалела:
- Мой возраст не имеет значения. Он не определяет ни ум, ни мою смелость и храбрость. Воспитание - вот, что показатель. Поэтому, я, пожалуй, задам Вам встречный вопрос. Как Вас воспитывали, если Вы не пошли с остальными мужчинами, а остались сидеть здесь и пытаясь отхватить себе лакомый кусочек, - непроизвольно вырвалось у девушки. Мистер Марстон сохранил каменное лицо и выдавил такую же ласковую улыбку, только теперь она была вовсе не искренней.
- Смелость и храбрость? Вы намекаете на то, что я испугался? Глупость какая. Просто ясно, что на острове нету больше ничего живого, кроме, разве что, чаек, летающих над морем.
- Вы отрицаете свой страх, это видно невооруженным глазом. Иначе не сидели бы здесь, а всё равно поступили бы как настоящий мужчина и пошли вместе со всеми. И я намекала не на этот факт, а на тот, что Вы абсолютно не воспитаны. Воспитанный человек никак не мог переехать двух ни в чём невиновных детей, - на этих словах голос у Арии дрогнул и она отвернулась к окну. Совесть кольнула её, с её любовью к героину она говорит о воспитании.
Энтони молча смотрел на девушку и вдруг услышал, что открылась входная дверь и в дом зашли остальные мужчины. Он негромко произнёс одну единственную фразу:
- А разве воспитанные люди не виновны в смерти близких людей? - Марстон задал вопрос, а затем вышел из гостиной, оставив мисс Рей одну.
***
Спустя полтора часа настало время ужина. Все гости уже сидели за столом и раздумывали над пустотой острова. Мистер Роджерс стоял угрюмее всех остальных, он ведь надеялся, что преступника и убийцу его жены поймают и тогда уж упекут в тюрьму пожизненно, но теперь получалось, что всё это лишь несчастный случай, совершенно нелепый. Этель вовсе не заслуживала такой смерти, она должна была прожить ещё лет тридцать, а то и сорок, уж лучше бы сам Томас погиб вместо неё. Дворецкий чувствовал вину перед ней, что это не он отправился за свечами тогда.
Прошло пять минут, десять, двадцать. Все уже изнывали от голода и не могли больше терпеть. Тогда Роджерс решил поторопить Луизу и без стука зашёл на кухню. Кухарки там не было, лишь на сковороде лежали подгорелые отбивные. Чертыхаясь, Роджерс подошёл к газовой плите, но вдруг споткнулся обо что-то и еле успел зацепиться за стол и удержаться на ногах. Посмотрев вниз, он увидел, обо что споткнулся.
Это была человеческая женская нога в колготках. Дворецкий не стал даже поворачивать голову направо, всё и так уже было понятно. Он громко прокричал что-то на подобие "спасите, помогите" и вновь посмотрел на ногу. Шумно сглотнув, он заставил себя посмотреть налево. Нога не была отделена от тела Луизы, труп которой лежал за столом, поэтому Роджерс сначала его и не заметил. Её глаза были широко открыты, волосы и одежда полностью испачканы в луже крови. Рядом с перерезанным горлом Луизы лежал кухонный нож, орудие убийства. То, что это было не "случайностью", а убийством не вызывало никаких сомнений.
