Живые куколки

      Ночь прошла без происшествий, чему все были несказанно рады. С утра, несмотря на то, что Армстронг не спустился вниз к остальным, фигурок по-прежнему было семь, а значит, и живых на острове оставалось ещё семеро. Гости старались держаться тройками. Кристофер Скотт вместе с Уильямом Блором подозревали Филиппа Ломбарда во всём происходящем, а потому и объединились, взяв к себе компанию Тедди Биффлса. Ломбард уже было собирался остаться с Верой вдвоём, но Энтони Марстон, не доверявший Вере, был категорически против того, чтобы девушка оставалась с кем-то наедине, почему и прицепился к ним двоим и постоянно не спускал с них глаз, ожидая, что Вера в любой момент вытащит откуда-нибудь нож и попытается перерезать Филиппу горло. Ломбард же подумал, что в Марстоне играет ревность, и теперь был настроен категорически против молодого человека.       По расписанию, составленному судьёй ещё до своей смерти, этим утром готовить завтрак выпадало Марстону и Ломбарду. Вера, подозревавшая Энтони, заявила, что тоже будет присутствовать при готовке пищи и даже поможет им, но её предложение было вызвано громкими протестами Марстона, который волновался, что она подсыпет за их спинами какую-то дрянь, а обвинят его и потому чуть не разругался с Ломбардом, чтобы девушка не находилась во время приготовления пищи на кухне. В итоге, они сошлись на компромиссе - мисс Клейторн будет находиться в кухне, но к еде ни на шаг не приблизится.       Кухня по своим размерам была больше столовой, что, в принципе, было неудивительно, размеры дома и не такое себе позволяли, а значит, и размеры кошелька, о чём Вера хотела тут же поделиться с Ломбардом, но потом поймала себя на мысли, что во-первых, недалеко стоит Марстон, а ему это знать необязательно, он бы тут же начал опровергать ей назло и ругать, что чужие деньги не считают, а во-вторых, мистер Оним - чокнутый, он мог копить денег достаточно долго или взять особняк в аренду, и девушка вновь зашла в тупик.       Филипп с Энтони распределили свои обязанности, и в то время, когда один чистил и жарил картофель, другой нарезал ветчину. Жаренный картофель по жребию достался Марстону, а Ломбарду нужно было лишь нарезать ветчины, с чем он быстро справился и вместе с Верой вышел с кухни.       - А ты не боишься оставлять его одного наедине с едой? - шепнула Вера, когда они сели за стол в столовой и Ломбард раскрыл журнальчик с картинками негритят. Филипп, услышав в её голосе плохо скрытое волнение, рассмеялся и покачал головой из стороны в сторону, показывая, что Вера сморозила глупость.       - Если еда будет отравлена, то подозрение автоматически падает на него, ведь когда мы вышли, то всё было нормально. Тем более, если он откроет бутылку вина, чтобы добавить туда яд, все откажутся его пить и принесут из подвала новую, - пояснил Ломбард, смотря на девушку сверху вниз, а затем добавил: - Ты действительно думаешь, что это он - мистер Оним? Марстон? - Филипп усмехнулся, поражаясь абсурдности этого предположения, а Вера, удивившись, перевела взгляд на него.       - А почему нет? Он, сбив детей, выбросил трупы и поехал на вечеринку дальше, как ни в чём не бывало. Энтони чокнутый, я тебя уверяю. И поэтому он стоит на первом месте в списке моих подозреваемых, - девушка решила отстаивать свою точку зрения, несмотря на то, что Филипп сочувственно улыбался на её предположения, заставляя Веру самой усомниться в своих же словах и мыслях.       - Когда я читал биографию Арии Рей, Марстон устроил целый спектакль, не знаю, видела ли ты или не обратила внимания, но он сидел, отвернувшись, и разыгрывал оскорблённое достоинство, будто бы я сам всё сочинил и доказывал до потери пульса, что так оно и было. К тому же, Энтони слишком глуп для такого плана, он бы даже до самой идеи такой не додумался бы. Тут нужны мозги, причём очень даже хорошие, расчетливость и хладнокровность. Вообще, возможно, я и подхожу по всем параметрам, но мы оба знаем, что это просто смешно. Марстон глупый, вспыльчивый и слишком эмоционален, хотя такой человек вполне мог бы убить и не раскаяться, это я вспоминаю тот случай с пистолетом в гостиной, когда он едва ли не застрелил меня, да и артистичен он достаточно, а потому мог всё это и разыграть. Но сомневаюсь я в этом, для меня он даже не подозреваемый. Я тоже отпадаю, как уже сказал чуть раннее. Ты - определённо нет, скорее уж это Марстон, чем ты. Без обид, мисс Клейторн, но хитрости у тебя нет ни грамма, да и сомневаюсь, что тебе больше делать было нечего. Потому мы трое и вне всяких подозрений, - заключил Ломбард.       Вера внимательно и с интересом слушала его. Филипп говорил очень убедительно и его речи помогали девушке наводить порядок в своей голове и раскладывать всё по полочкам. Весь её дневник пестрел одними обвинениями и идеями, которые приходили ей в голову время от времени и которые она записывала, чтобы потом обсудить их с Ломбардом, но мужчина отметал практически все её предположения, подробно объясняя, почему это не имеет места быть и почему это невозможно. Такие беседы очень нравились девушке, и она бы с радостью слушала его часами.       - А что по поводу остальных? Какие мысли? - спросила Вера, наблюдая за Ломбардом. Тот на миг задумался и вновь пустился в различные объяснения и предположения. Конечно, это были лишь его мысли, но Вере почему-то казалось, что они правдивы и что он всегда во всём прав. Ломбард всегда воспроизводил такое впечатление у людей, даже если нёс полную ересь.       - Хорошо, давай разберём их всех. Армстронг. Нервы у него, скажу я тебе, ни к чёрту, ты посмотри, как реагирует, ему смирительную рубашку давным-давно пора уже примерять. Да и мистер Оним говорит, что следующая смерть будет от помутнения рассудка - не знаю только как можно это предугадать, хотя нужно принимать во внимание, что он пьяница тот ещё, чуть что - сразу к бутылке. А здесь он не один, народу много и пить он много не может, а если вспомнить его прошлое, то пить он не может вообще. Психика у него никакая, да он трясётся как осиновый лист, а актёр из него никудышный, сомневаюсь, что он бы мог это лишь разыгрывать. Тут та же проблема, что и у Марстона - эмоциональность, и та же, что у тебя - он тоже бесхитростен. Доктор отпадает, хотя есть и один довод "за" него - он чокнутый, способен на что угодно. Но слишком много "против", а потому его я тоже не рассматриваю. А вот остальные трое вполне подходят на эту роль.       - Остальные трое - это Тедди Биффлс, Уильям Блор и Кристофер Скотт? - спросила Вера, задумываясь над словами Ломбарда. Армстронг стоял вторым в списке её подозреваемых как раз из-за того, что показал себя с другой стороны - неуравновешенного психопата, от которого ждать можно было чего угодно. Он пугал её, да и наверняка не только её. К тому же, Вера очень лёгкая добыча - она осталась единственной девушкой на всём острове, Ария умерла ещё в самом начале, а старушка Брент, которая казалась ей бессмертной из-за своей стойкости, умерла лишь вчера. Армстронг так распсиховался из-за этого, и оставалось надеяться, что сегодня ему уже гораздо лучше, чем вчера.       - Именно, - подтвердил Филипп, пускаясь в подробный анализ оставшихся трёх гостей, - для начала - Блор. Его я подозреваю больше других потому, что он служил в полиции. Он мог с лёгкостью узнать про нас всех, но и тут есть загвоздка. К работе, а следовательно, к базе данных его перестали допускать сразу же после того, как он убил того заключённого, а смысла собирать нас всех и наказывать раньше не было. Вот это меня и напрягает несколько. Второй пункт, который говорит против моей догадки, - это отсутствие фантазии у этого мужчины. Он простой как три рубля, это и ставит меня в тупик. Но он работал в полиции много лет, он знаком с преступным миром и способами сделать любое преступление чистым, чтобы тебя и не подозревал никто. Блор умён, хотя и часто тормозит, но практически все полицейские жутко тормозят, говоря между нами, я однажды бывал в переделке, где пришлось притворяться детективом. Так вот, Блор вполне мог бы устроить всё это, поэтому я склоняюсь к нему, хотя эти два факта "против" постоянно меня настораживает, но я всё же голосую за него. Едем дальше. Тедди Биффлс? Тихий и в начале был совсем незаметным, хотя остаётся таким до сих пор. Он вор, они все жутко хитрые, но трусливые. Будь я мистером Онимом, я бы убрал его первым, его смерть большого переполоха не вызвала бы. Его смерть его вообще бы не вызвала, таких парней всегда убивают первыми, поэтому удивительно, что он всё ещё жив. Но это моя логика, у мистера Онима она может быть совершенно другой. Я считаю, что он слишком труслив, чтобы совершить что-нибудь эдакое, хотя, должен признать, он очень хитёр даже для вора. Но хитрость и ум - это совершенно разные вещи, очень я сомневаюсь, что мозгов у него бы хватило всё сделать именно так, хотя вот эта его незаметность могла бы сыграть ему же на руку и перебить нас всех.       - Не поверишь, но я и забыла, что его можно подозревать, - призналась Вера, поражаясь своей собственной забывчивости. Слишком уж много подозреваемых и всё не укладывалось в её голове, но зато теперь Филипп потихоньку помогает ей навести там порядок и составить окончательное верное мнение обо всех гостях.       - Вот об этом я и говорю. Но не верится мне, что это он. Кристофер Скотт - другое дело, он стоит сразу же за Блором в моем списке. Единственное, что в нём настораживает - это то, что он слишком подходит на роль убийцы, подходит по всем параметрам. Он и умён достаточно, и энергии у него вполне хватит, спортсмен ведь, как-никак, и связи у известного спортсмена есть, разумеется, он вполне мог достать всю нужную информацию о нас. Он вполне хладнокровен, первым додумался о связи убийств с журналом о негритятах, вот вылитый кандидат на роль мистера Онима, не находишь? И именно поэтому я и считаю, что он никакого отношения ко всей сложившейся ситуации не имеет. Это было бы слишком и слишком просто. Поэтому на первом месте у меня стоит по-прежнему Уильям Блор, на второе место я всё же ставлю Кристофера Скотта, будем считать, что я повёлся на то, что он идеальный кандидат, на третье место я ставлю... Тедди Биффлса, скорее всего. В тихом омуте всё же черти водятся. Четвёртое место занимает Энтони Марстон просто потому, что кого-то надо туда поставить, а Армстронг куда более абсурдней, чем Марстон. Ну, потому Армстронг и занимает пятое место. Ты на шестом, я, разумеется, на седьмом. У меня всё, - заключил Ломбард, откинувшись на стуле. Вера всё ещё приходила в себя после его предположений и раздумывала над его словами.       - У меня всё же другая последовательность. На первое место я ставлю, как и раньше, Энтони Марстона. Он - артист, все его действия и слова - лишь игра, как и вся эта история с Арией, сомневаюсь, что там была искренность с его стороны. Ей восемнадцать, молодой человек просто запудрил ей мозги. Второе место по-прежнему занимает Армстронг, как по мне, так он чокнутый и вполне мог вытворить и не такое, возможно, ему кто-то помогал до того, как мы все прибыли на остров, тут уже мы ничего не знаем, можно лишь строить предположения. На третье место я поставлю Кристофера Скотта, он, как ты сам сказал, очень энергичен, и порой мне кажется, что он даже не боится вещей, которые здесь происходят. Четвёртое место я отдаю Блору, а не Биффлсу только потому, что Уильям мне не нравится, а Тедди ещё терпеть можно, поэтому он и занимает у меня пятое место. На шестом стоишь ты, на седьмом - я, но для меня оно как одно, - закончила Вера и тут же открылась дверь из кухни. На пороге стоял Марстон в фартуке и с подносом, что делало картину несколько забавной, и молодые люди с трудом подавили смешок. Энтони, будто не замечая их, бросил поднос прямо на середину стола и вышел из столовой буквально на секунду, чтобы крикнуть о готовности завтрака. Все тут же налетели в столовую и начали занимать места, чтобы приступить к трапезе.       За столом не было лишь Армстронга, и потому гости убрали приборы, которые предназначались для него. Минут пятнадцать гости гости молча поглощали пищу, радуясь тишине и спокойствию, но вскоре оно было нарушено. Дверь громко и резко распахнулась, и на пороге предстал доктор Армстронг, который тяжело дышал и смотрел на всех гостей с жуткой и пугающей ухмылкой.       - Всё хорошо, дражайший? - ласково спросил Блор, смотря на руки врача, чтобы заметить, если он начнёт доставать какое-либо оружие. В ответ на ласковый вопрос Уильяма Блора, доктор громко и истерически засмеялся, а глаза его потемнели от ярости. Мужчина покачал головой и громко начал говорить, срываясь на крик:       - Ничего не может быть хорошо. Я вижу вас всех насквозь, я понял, что вы все задумали. Объединились и теперь хотите убить меня, а не получится, я вас раскусил. Не выйдет у вас ничего, я не умру от ваших рук, ни за что на свете или я не Эдуард Армстронг! - закричал доктор и бросился к выходу на улицу. Все тут же повскакивали со своих мест и бросились за обезумевшим врачом. Но доктор, увидев их, помчался ещё быстрее прямиком к скале. Остальные, напуганные его поведением, побежали следом, но не так быстро как мужчина.       Армстронг подбежал к краю обрыва и посмотрел вниз - на камни и скалы, о которые бились волны. Острые, будто лезвия, кончики скал так и манили его к себе. Мужчина перевёл взгляд на небо и медленно тихо заговорил, чувствуя жжение в глазах, а затем мокрые капли на щеках.       - Я изо всех сил старался поступать правильно всю свою жизнь, Господи. Я убил женщину, я совершил преступление против неё, но сейчас мне придётся совершить преступление против Тебя, Боже. Я сам не могу поверить, что дошёл до такого. Я изо всех сил старался поступать правильно всю свою жизнь, - прошептал Армстронг и посмотрел вниз. Волны по-прежнему бились о скалы, и ему казалось, если всё сделать сейчас, то его тело смоет в море и оно навсегда упокоится в морской пучине. Где-то сзади раздался надрывной женский крик - это могла быть только Вера, но доктору казалось, что это та самая женщина, которую он убил тогда на операционном столе. Она была шотландкой, он прекрасно запомнил её навсегда. Иона МакКиннон, пятьдесят шесть лет отроду. Сейчас она кричала сзади него, и этот крик помог Армстронгу наконец довести дело до конца.       Последним, что увидел Армстронг в своей жизни - это белую лилию на камне, к которому он летел.