Тихоня

— Вот, держи. — Я протянула японке кружку с горячим зеленым чаем, аромат от которого рассыпался уже по всему дому. Девушка присела на кровати и подула на чай, чтобы он быстрее остыл. Я заняла стул рядом с кроватью, откинувшись на его спинку и скрестив руки на груди. — Спасибо, — хриплым и дрожащим голоском ответила Нито и отпила немного из кружки, тут же морщась от того, что чай был очень горячий. Она весь день провела в постели после того, как мама привезла ее из больницы. Постоянно ворочаясь на кровати, девушка взлохматила свои волосы, и теперь они были похожи на наэлектризованную мочалку. Приступ аллергии уже прошел, поэтому красные отметины сошли также, как и высокая температура снизилась до обычной 36,6. Мне сразу стало легче, когда Нито зашла домой, и на ней не было никаких признаков аллергии. — Как ты день провела? — поставив чашку на прикроватный столик, спросила Нито, не собираясь ложиться обратно. — Вчерашний или сегодняшний? — уточнила я и посмотрела в окно, где уже смеркалось и заметно похолодело. — И тот и тот, — лукаво улыбнулась девушка, будто чувствовала какой-то подвох. — Ну, я… — я старалась изо всех сил, чтобы голос звучал естественно, а слова походили на правду. — Я приехала за тобой в больницу и… — я тут же осеклась, думая, рассказывать ли ей о планах Кириямы на мой счет. — И? — протянула Нито, сделав волнообразное движение головой. — И мама сказала, чтобы я ехала домой, потому что она о тебе позаботиться, — ответила я, поерзав на стуле от прожигающего взгляда Аико. У меня зазвонил телефон, и японка заинтересованно посмотрела на вещицу у меня в руках, явно пытаясь прочитать имя звонящего. — Привет, Сехун, — немного растерянно произнесла я и показала Нито указательный палец, чтобы она молчала. — Да, я уже готова. Хорошо, договорились. Мне пришлось быстро замять разговор с парнем, чтобы собраться и успеть рассказать Нито причину этого звонка. Я моментально подлетела к шкафу и открыла его дверцы так, что они чуть не вылетели. Натянув джинсы и персиковую блузку, я схватила свою фиолетовую ветровку, распихав по карманам деньги, ключи и телефон. Нито как заворожённая наблюдала за моими метаниями по комнате, пока я не уселась рядом с ней на кровать, расчесывая волосы. У нее прямо на лбу было написано, что она ничегошеньки не понимает. — Ты… т-ты куда? — наконец выдавила девушка, осмотрев мой вид. — С Сехуном в кино, вчера мне не удалось это сделать, — честно призналась, заплетая косу на бок. Нито ничего не ответила и просто молча сидела и смотрела на меня. Я положила расческу на стол и направилась к выходу из своей комнаты, но только я положила руку на ручку двери, как Аико спросила: — А где вещи Джиао? Мы впервые за это время поднимаем разговор о моей сестре. До этого это были мимолетные фразы и ней, типа: «Джиао бы не одобрила», но сейчас это конкретный вопрос, на который я, к сожалению, ответа не знаю. Сестрица пропала также неожиданно, как это сделали ее вещи, с которыми она якобы переехала сюда. Оставив вопрос без ответа, я вышла из комнаты и направилась к выходу, надев сникерсы в коридоре. — Мам, я гулять, — крикнула я и подтянула джинсы. — А с кем? — послышался ответный мамин крик. — С мальчиком, — усмехнувшись, ответила я и открыла дверь. Меня сразу обдало ледяным вечерним воздухом. Удивительно, погода так быстро меняется, а ведь сейчас только начало осени! Поджав подбородок в воротник ветровки, я засунула руки в карманы и вышла на улицу, где едва можно было разглядеть хоть что-то. Фонари на нашей улице не работали уже второй день, а солнце практически ушло за горизонт, оставив пестрые вишневые облака догорать последними своими лучами света. В моем тихом районе редко ездят машины, поэтому даже света от фар мне не видать. Я переминалась с ноги на ногу, чтобы согреться, хотя могла бы зайти домой и взять более теплую куртку, но мне было жутко лень. Возле моего дома росли багровые цветы прямо под заборчиком. Я присела, чтобы рассмотреть растения поближе. Поднеся ладонь к одному из бутонов, я погладила его. Лепестки оказались велюровыми на ощупь. Вскоре я заметила тень, от цветка, которая постепенно росла, а затем я уже услышала и приближающийся звук мотора, что означало лишь одно: Сехун почти подъехал. Выпрямившись, я похлопала немного, чтобы обрусить ладони, и поправила косу. Парень подъехал на той же черной машине, которую я видела вчера. Он вышел из машины и подошел ко мне, чтобы открыть для меня дверь. Ну что за формальности? Я бы могла и сама сесть. Потому Сехун обошел ее спереди и сел на свое водительское место. Сегодня в кино мы едем вдвоем, потому что вся остальная компания съездила вчера. Радом с ним мне стало совсем неловко. Признаться, у меня никогда не было знакомых парней, с которыми бы я общалась практически каждый день. — Ремень пристегни, — утвердительно сказал парень, от чего я вздрогнула. Он не в настроении? Я сразу повернулась за ремнем, в то время как Сехун начал что-то искать в ящичке между пассажирским и водительским сидением. Чтобы пристегнуть ремень, я повернулась к парню и нечаянно столкнулась с его головой. Тут же шикнув от боли, я отодвинулась назад и прижала ладошку к голове. Почему же я такая неуклюжая? — Ауч, Джина! — моментально среагировал Се и посмотрел на меня из-под спадающей на лицо челки. Хотя бы взгляд не злой! — Ну, прости, мне, между прочим, тоже больно, — ухмыльнулась и все-таки пристегнула ремень нормально. Мы тронулись с места, и я прилипла к окну, разглядывая окна домов, где были видны тени людей. Мне было неловко в компании парня, из-за чего я старалась говорить по минимуму, но потом он меня разговорил: — Ты ходила к полицейскому сегодня? — Я вначале опешила от такого вопроса, мол: «Откуда ему знать про это?!», но тут же вспомнила, что сама все рассказала Сехуну вчера. — Да, и он лишь предупредил меня о безопасности, — ответила я, отлипнув от окна и возвращая свой взгляд на парня. Он был расслаблен, чего обо мне не скажешь. Иногда поджимал губы, когда задумывался о чем-то, но все равно расслаблен. — А ловить они твоего преступника собираются? — спросил он, обратив свой взгляд на меня всего лишь на мгновение, но я успела уловить некое беспокойство. Неужели он о чем-то волнуется? Да уж, не скажешь по его виду, что этого парня что-то тревожит, актерского мастерства ему не занимать. — Та, сказали, что будут на стреме всю игру и там его и поймают, — отмахнулась я. Я совсем разочаровалась в нашей полиции, а во власти тем более: они говорят, что все для народа, но преступника на благо народа же поймать не могут. Мы подъехали к кинотеатру, но прежде чем я успела отстегнуть ремень, Сехун остановил меня и протянул черную плотную маску и кепку. Уловив мой вопросительный взгляд, парень со смешком ответил: — Что никто не узнал тебя, девушка моя. От последнего слова я вся сжалась в изумлении, не зная как это воспринимать. Неужели мне и вправду придется играть его девушку? Это вовсе не двухсторонняя симпатия, о которой я думала раньше? Но ведь по его действиям не скажешь, что он совсем-совсем ничего не чувствует… Я послушно одела вялую такую маскировочку и вышла из машины, хлопнув дверью. Теперь меня раздражает О Сехун! Хотя, кого я обманываю, я и сама не знаю, что к нему чувствую. Это не любовь, потому что она не появляется за такое короткое время, это уже и не симпатия, ведь я сама себя иногда ловлю на мысли, что думаю о том, как бы отреагировал Сехун на мои действия, и уж точно это не раздражение, потому мне с ним интересно и весело. Кажется, я совсем запуталась в своей жизни и чувствах. — Чего застыла? Пойдем, — крикнул парень, уже стоя примерно в десяти метрах от меня. Я встрепенулась и подбежала к нему. Мы шли плечом к плечу примерно до конца парковки, но стоило нам выйти к свету фонарей, как он тут же переплел наши пальцы вместе со словами: — Привыкай, пары ходят за ручку. Хотелось вырваться, но только я дернула немного кистью, как Сехун сильнее сжал мою ладонь. Я, конечно, представляла примерно, что чувствуют звезды под постоянным прицелом камер, но когда нас облепили его фанаты в кинотеатре, я поняла, что все мои представления были далеки от истины. Даже понятия не имею, как они так быстро заметили Сехуна, ведь за ним никто не следил! Они не давали сделать шаг и вечно фотографировали, пытаясь также сорвать с меня маску и кепку, но я прикусила маску зубами, а кепку держала второй рукой. Прижавшись ближе к парню, я пыталась протискиваться среди этой визжавшей толпы. Не понимаю, почему я раньше не видела такого столпотворения возле него? Вскоре мы дошли до кассы и взяли билеты, которые были, очевидно, куплены заранее. Сехун помахал кому-то рукой, будто подзывая, и через мгновение я заметила подбежавшую к нам корди-нуну, которая выдала парню запасную одежду тогда, на вечеринке в здании «О». Она пыталась подобраться к нам, но потом оставила это гиблое дело и побежала к кинозалу, в который мы направлялись. Эта туча фанатов так и проследовала за нами, пока мы не дошли до входа в зал, потом их просто не пустили охранники. Я потерла уши, в которых еще отдавался звон от их криков и отпустила Сехуна. За нами закрылась дверь. — А мы одни, что ли, будем? — удивленно спросила я, приспустив маску до подбородка и заметив пустой зал, в котором были только менеджер и корди-нуна парня. — Мы пришли же сюда кино смотреть или не ловить на себе взгляды окружающих? Вот я и выкупил зал, — сказал парень и показал на наши места где-то посередине зала, там уже стояли попкорн и кола. Да уж, быть девушкой богатого паренька не плохо… Хотя и не хорошо. Обо мне теперь будут говорить везде, еще найдут мою почту и будут слать письма с угрозами. А потом поймают в темном переулке и убьют. Хотя нет, Кирияма найдет меня раньше, с таким-то вниманием со стороны фанатов тяжело не выследить. Я поднялась к нашему ряду, но неожиданно остановилась, посмотрев на эти два места, расположенные так рядом. Нас будет разделять всего лишь один подлокотник. Захотелось развернуться и убежать, на сзади стоял Сехун, который вопросительно на меня смотрел, ожидая хоть какой-нибудь реакции. — Идти собираешься? — спросил он шепотом, от чего у меня по спине побежали мурашки, а ладошки начали предательски потеть. Я глубоко вдохнула и прошла между сидениями. Как только я села, корди-нуна нагнулась вперед (они с менеджером сидели на ряду выше нас) и поздоровалась со мной, хихикая. Мне ничего не оставалось, поэтому я тоже поздоровалась и неловко улыбнулась. Ее звали Хон Сухен, и она вечно должна была следить за внешним видом звездного парнишки. Девушка просидела нагнувшись ко мне практически всю рекламу до фильма. Оказалось, что все в агентстве знают про наши липовые отношения, и выставить их на показ было предложением самого Сехуна. Я сидела вполоборота к ней, и ее волосы вечно падали мне на лицо, из-за чего она поправляла их за уши. Я раньше была уверена, что все менеджеры и стилисты должны хвостиком бегать за звездами, но Сухен сказала, что в большинстве случаев звезды справляются сами, поэтому стилисты могут иногда передохнуть от вечной беготни. Мой разговор с веселой и очень общительной девушкой прервал Сехун, развернув меня за плечи и придавив к мягкому сиденью. Реклама уже прошла и теперь шли вступительные титры с указанием режиссера и всяких других работников. Уже после пятнадцати минут просмотра, я отложила попкорн, поняв, что при ужастике я точно не смогу ничего есть, и подвинулась к Сехуну поближе. Я посмотрела на пустое соседнее сиденье сбоку от меня и подумала о Лухане. Мы же покупали билеты именно в таком порядке: Сехун, я, Лухан, а потом все остальные. Если бы я пошла вчера, то не прижалась бы вообще ни к кому, и сидела бы и грызла ногти, вжимаясь в кресло. Неловко ведь будет, если девушка Сехуна вдруг полезет к Лухану, но именно китаец вызывал у меня ощущение защиты, а не вечного напряжения. — Тебе страшно? — низким голосом спросил Се и посмотрел на меня, вжавшуюся в его руку. Я отрицательно помотала головой, и парень усмехнулся, продолжив смотреть фильм дальше. На страшных моментах, или, когда играла очень напрягающая музыка, я отворачивалась от экрана и утыкалась Сехуну в плечо. Парня, очевидно, это забавило, потому что я постоянно слышала некие смешки с его стороны. Шли последние титры, я устало потерла глаза и потянулась руками в сторону, выставляя грудь вперед. Ко мне подошла Сухен и одобрительно похлопала по плечу: — Хорошо играешь, я даже поверила, что вы встречаетесь, — с улыбкой заявила девушка и достала из сумки пудру. — Давай-ка чуток подправим твое личико, а то больно уж оно помятое, — хихикнула она. Что же теперь напишут в новостях? Какие мои фотографии попадут в сеть? Как же мне теперь жить-то? Ну и зачем я начала общаться с этим Сехуном?! — Я не думал, что ты, повидавшая столько страстей, будешь бояться, — поправляя собственную укладку, сказал Сехун и вышел из нашего ряда. А он прав, я пережила такие вещи, что странно, почему я пугалась от нарастающей музыки. Может, потому что в жизни я все могу решить, а в кино все уже определено? Чихнув от пудры, я улыбнулась, и Сухен закончила с моим небольшим преображением. Я ничего не ответила и пошла за парнем, натягивая маску и кепку. Внезапно остановившись, я похлопала себя по карманам и поняла, что телефон успела где-то оставить. — Чего застыла? — громко спросил Се, стоя возле выхода из зала вместе с Сухен и менеджером. — Я… кажется… потеряла телефон, — помрачнев на последних словах, ответила я и мигом подбежала к своему сидению. Заглянув вначале под него, а потом раз пять прощупав его, я уселась на пол и поникла. А если кто найдет? Там ведь и переписки с Сехуном и Луханом, куча всяких фотографий и файлов. Что же делать? Я пропала! — Не сиди на полу, а то простудишься! — крикнула Сухен, и почему-то именно ее голос подействовал на меня положительно. Я встала, отряхиваясь, и спустилась к остальным. Перепроверив кепку с маской, я согласно кивнула, и менеджер открыл дверь. Сразу посыпались визги со всех сторон, лапанья и вспышки камер. Сехун шел впереди меня, поэтому единственное, что мне удавалось видеть, это его спину, в которую я постоянно врезалась носом из-за смены темпа парнем. Пока мы не сели в машину на парковке, фанаты не прекращали кричать. Даже не представляю, как его это все бесит. Разве такое можно терпеть? — Ты что-то потеряла? — спросила Сухен с переднего сидения, перегибаясь через спинку. Она с менеджером села вперед, а мы с Се назад. — Телефон, — вместо меня ответил Сехун и попросил нуну открыть бардачок. — О, Джина, телефон! — по-детски радостно воскликнула СоХен, хлопнув в ладоши и прижав их к подбородку. Я вначале посмотрела на вещицу, а потом на парня. Какого черта? — Выпал, когда ты одевала маскировку, — сказал Сехун, и СоХен передала мне телефон. Я мгновенно разблокировала устройство и просмотрела уведомления: три звонка от Нито и одно сообщение с неопознанного номера. «Soon». — «Скоро»? Что скоро? — я заговорила сама с собой, тряся в одной руке телефон, а другой, сжимая низ куртки. Я занервничала и неосознанного подсела ближе к Сехуну. Я вышла из машины, поблагодарив Сехуна за приглашение, а Сохен с менеджером за теплую компанию, и направилась к дому. На моей улице темно, лишь свет из окон освещает дорогу. Я на секунду остановилась перед дверью, оглянувшись назад, где до сих пор стояла машина Сехуна, и зашла внутрь. Стоило мне снять обувь и пройти пару шагов по коридору, как мама выскочила из гостиной с таким видом, что даже у стойкого человека сердце остановиться. Женщина молча схватила меня за руку и потащила в гостиную, где уже сидел отец и Аико. — Может, ты все-таки объяснишь хотя бы мне все это?! — крикнула мама, стоящая сзади меня, от чего я вздрогнула. На столе лежали мои фотографии: одна была сделана совсем недавно, потому что на ней я лежу в больнице под капельницей; на другой я захожу в полицейский участок. Было еще фотографий пять со мной. Очевидно, кому-то я сильно насолила, раз он решил меня преследовать, а потом так сразу сдать родителям. Как же все-таки подло… —Я-я… вряд ли смогу это объяснить, — прошептала я, еле шевеля губами, и мама не на шутку раздражилась из-за этого. — Я дам тебе один шанс, — вдруг сказал папа холодным тоном, которого кровь стынет в жилах. — Ты можешь объяснить эти фотографии? — Мужчина посмотрел на меня, а я стояла как вкопанная. Я буквально распадалась на части, меня морозило. Скорее всего, так случилось, потому что со мной так никогда не разговаривали, ведь у меня никогда и повода не было скрывать что-то от родителей. Я была как на ладони: ничего в моей жизни не происходило, вот я и открыто рассказывала все родителям, пусть и рассказывать особо нечего было. Я мельком взглянула на Нито, которая дрожала, но вроде бы дрожать должна я, а не она. Может, это чувство вины, что именно ее семья в этом виновата? — Ты так и будешь молчать? — не выдержала мама и ударила меня по спине, но совсем не больно. Я пошатнулась. — Я могу все объяснить, — выдавила я, сжимая кулаки до побелевших костяшек. Что это? Злость? Я злюсь за свою неосмотрительность? Почему я так не хотела рассказывать родителям о том, что со мной случилось, пока они были в отъезде? Во-первых, меня бы тогда не отпустили на Битву Параллелей, во-вторых, я не хочу тревожить и без того занятых людей, которым и дела нет до моих проблем. Что они предприняли, когда меня похитили? По-моему, лишь сделали вид, что волнуются. — Объясняй, — коротко сказал отец, показав на место рядом с собой, которое я немедленно заняла. — Что именно вы хотели от меня услышать? Я прекрасно понимаю, что если я расскажу им правду, то не видеть мне ни школы, ни света белого. Заставят сидеть дома, напоминая, что это для моей же безопасности. «Лучший ответ - это правда», - сказала я сама себе, но тут же опровергла свои мысли: «Бывает правда, которую лучше не знать, разве нет?» Я снова не знаю, какое решение предпринять, тяжело выбрать, если в обоих случаях мне придётся вытерпеть крики мамы и ворчание отца, причем дня три или четыре подряд. Это как тогда, когда меня спросили, хочу ли я быть в команде с Кириямой: нет – убьют, да — буду убивать я. И теперь единственное, в чём я уверенна, так это в том, что я до сих пор жалею о принятом решении. Я бы не хотела принимать такое решение ещё раз. Но мне, пожалуй, никогда не везет.