С первого взгляда

Амари выгибался навстречу этим рукам и губам, открываясь им, подставляясь и щедро, безоглядно отдаваясь. Он то шептал чужое имя сладко и нежно, то стонал его громко. Ему мало было всего: прикосновений, голоса, взгляда. Он так истосковался по любимому, так долго мечтал об этой ночи, но уже давно перестал ждать ее, и теперь даже сам не мог поверить, что все это ему не просто снится. «И если он узнает меня, то пусть, – лихорадочно думал он. – Мне все равно, что будет утром. Даже если он прогонит меня, но сейчас...» Он и сам не знал, чего хочет или боится сильнее: того, что князь вспомнит его? Или что этого не случится? А потом он и вовсе потерял способность рассуждать хоть о чем-то связно, и просто наслаждался их близостью. Бриан вошел в него плавно, а потом двигался медленно, сильно, властно. Амари обнял его, беззвучно шепча слова любви, о которой так и не смел сказать вслух. *** Бриан вновь склонился над ним, обводя долгим взором желанную добычу. - Ты прекрасен, – он легко провел рукой по его щеке, а затем пальцы скользнули ниже – вдоль по шее, очертили ключицы, потом спустились вниз к животу. – Такой желанный... Мой... - Да, да... - Хочу быть в тебе снова. Эллери лишь приглашающе развел бедра, а взгляд его манил еще сильнее. Бриан обхватил его узкую стопу руками, бережно сжал и поцеловал изящную щиколотку, а потом другую. Он потянулся вперед, целуя колени и бедра, затем подхватил его ноги и устроил на своих плечах, снова входя в стройное и гибкое тело. - Ты словно создан для меня, – прошептал он. – Такой горячий... Словно воск таешь в моих руках, Лери. Он наклонился, целуя его нежные губы. - Я будто знал тебя прежде. В другой жизни или во сне. Он снова взял его, в этот раз двигаясь быстрее и резче, и вновь и вновь повторяя: - Лери... Мой Лери... Ри... Тот выгнулся навстречу и застонал протяжно, но Бриан перекатился так, что Эллери оказался сверху, оседлав его. И, закрыв глаза, начал подниматься и опускаться на нем, а на губах то появлялась, то исчезала томная улыбка, полная блаженства. Бриан любовался им, поддерживая за круглые ягодицы, а Лери скользил по его тугому стволу вверх и вниз, а потом сжался вокруг него, неизбежно доводя до экстаза обоих. *** Бриан даже не успел прикоснуться: Амари кончил лишь оттого, что тот был в нем, от ощущения твердого ствола внутри, сжимаясь вокруг горячей налитой плоти. И упал ему на грудь, тяжело дыша. Князь медленно перебирал шелковистые пряди, мягко гладя его по волосам и спине. Амари попытался скатиться с него, но его удержали в объятиях. - Нет, лежи так. Мне нравится ощущать твою тяжесть. И запах твоих волос. Амари замер, боясь услышать что-то еще, но князь лишь устроил его поудобнее и укрыл обоих. - Давай поспим вместе, Лери. Останься со мной до утра. Мио же может побыть один? - Да, все хорошо, – растерянно пробормотал он. – Мио всегда спит крепко. «Но мой шрам! Он же вновь проступит утром. Как быть?» Но Амари, конечно, не мог устоять перед таким искушением. Как давно он не засыпал в объятиях любимого! И он оставил до утра все тревоги, забываясь сном на его груди, укрытый его сильными и надежными объятиями. А на рассвете он неохотно выскользнул из-под руки Бриана, на ходу прислушиваясь к чужому дыханию – не проснется ли? Это так остро напомнило те, давние дни в лесном домике, их первые ночи, что Амари застыл и нахмурился. Он долго смотрел на спящего князя, а потом с печальным сердцем отвернулся: «Надо идти, да и Мио скоро встанет – он же ранняя пташка». Подойдя к зеркалу на стене, Амари отвел в сторону волосы и с ужасом заметил проступивший шрам. «Мне точно придется уйти. Нет иного шанса оставить все в тайне. И если это удастся, то, может, я вновь смогу оказаться в постели князя? Он, кажется, так и не вспомнил меня». Это было больнее, чем он ожидал, хотя накануне Амари казалось, что он прекрасно понимает, на что идет и готов ко всему. «Но как же хочется остаться здесь: вновь залезть в его постель, прижаться к нему, открыться и больше никогда не уходить. Если бы только я был нужен ему хоть немного! Я что угодно приму, лишь бы остаться с ним». Но он запретил себе думать об этом. Вздохнув и бросив последний взгляд на князя, Амари поспешил уйти из его спальни, пока безжалостный утренний свет не разоблачил ложь. *** Князь поймал его в объятия и мягко приподнял за подбородок, заставляя смотреть на себя. - Ты слишком рано исчез утром, Ри, – улыбнулся он, проводя рукой по его щеке. – И лишил меня утренних поцелуев. Амари постарался сохранить беззаботный вид, но глядеть в глаза сейчас было нелегко. - Простите, мой князь, но мне пришлось уйти. Я всегда встаю рано. Слишком много работы. - Да, конечно, – отозвался Бриан, ласково перебирая его длинные волосы. – Я тоже. Но я думал, что утром ты еще будешь рядом. И мы успеем снова повторить то, чем занимались ночью. Он не ответил, боясь, что выдаст себя. - Или, может, ты не хочешь продолжения? - О, нет, мой князь, – не выдержал Амари. – Напротив... Я мечтаю об этом! - Ну, тогда я жду тебя вечером. - Но я должен остаться с Мио. - Приводи его с собой. Мы поужинаем вместе, а потом ты уложишь его спать и снова вернешься ко мне. Идет? Вместо ответа Амари быстро поцеловал его в губы. *** Так они стали встречаться: почти каждый вечер Амари и Мио проводили в княжеских покоях или гуляли втроем, а каждую ночь «Эллери» оставался у князя до утра. Амари привык еще раньше вставать, чтобы успеть сбежать к себе до того, как проснется Бриан или Мио. Он привык всегда держать под рукой спасительный бальзам, позволяющий скрыть предательский шрам. Привык беспечно улыбаться князю, даже когда в душе все ныло от давно саднящей боли. Но это оказались самые сладкие дни в его жизни – и отказаться от всего этого он уже никак не мог. «Пока Бриан желает видеть меня, я буду с ним. А Мио сможет общаться с отцом». Однажды вечером, когда они сидели у камина, наблюдая за играющим перед ним сыном, князь улыбнулся чуть грустно. - Я хотел бы иметь такого же наследника, – тихо сказал он. – Или дочку. Я назвал бы ее Лаэли. Так звали мою мать. Это оказалось так больно. Амари терзали сомнения: он всегда считал, что защищает сына, храня свой секрет, но теперь уже не был так уверен в том, что поступает верно. И лишь одно он знал твердо: в его сердце нет – и никогда не будет – другого мужчины, кроме Бриана Смелого. Того, кому он отдал сердце еще пять лет назад. *** «Кажется, теперь ничто не может испортить мне настроение, – подумал Амари, легко сбегая вниз по лестнице. – Какая разница, что творится днем, ведь вечером князь ждет меня у себя». Сегодня выдался тяжелый день – слишком долгий и полный неприятных обязанностей то на кухне, то в целительской смотровой. Еще и Мио капризничал, мечтая навестить друзей, оставшихся в городе. Но отпустить его одного Амари, конечно, не мог, как и сам вырваться – он едва успевал справляться с работой, которой становилось лишь все больше день ото дня. «Но все это не имеет значения. Главное, что я могу быть с ним. И сегодня Бриан меня тоже ждет». Он тихо прошел по коридору, стараясь двигаться бесшумно: хотя князь ничего не говорил о том, что их связь должна остаться тайной, но Амари всегда старался, чтобы об этом никто не узнал, не желая ставить в неловкое положение ни его, ни себя. «Пусть будет еще один мой секрет. Не хочу делиться счастьем ни с кем». Он приблизился к покоям князя и заметил, что дверь слегка приоткрыта. Амари протянул руку к ней, но застыл, услыхав голоса. «Там кто-то есть! Мне лучше подождать немного». И уже хотел уйти, как вдруг услышал: - Брак? Вы серьезно, советник? - Да, мой князь. Это идеальный способ для заключения вечного мира. И хотя у наших противников сейчас нет на выданье подходящих девиц, но юный княжич тоже годится – в младшие супруги. Амари оледенел: сердце будто сжала холодная злая рука. Неприятное предчувствие кольнуло его. - И раз тот уже томится в крепости соседнего городка, то, полагаю, и он, и его дядя станут весьма сговорчивыми. - Хм... Но теперь, когда версидский главный воевода тоже захвачен нами, мы и так без труда сломим их. - Да, конечно, мой князь. Но как обезопасить ваши владения на будущее? Прошу, не отметайте сразу этот вариант. Такой брак исключительно выгоден для обеих стран. - Я подумаю об этом. Позже я позову вас, советник, когда окончательно приму решение. А сейчас вы свободны. - Да, ваша светлость. Амари метнулся в сторону и спрятался за выступ стены. Он проводил взглядом княжеского военного советника, который торопливо прошел мимо. И лишь потом открыл дверь. Князь стоял у окна, читая какие-то бумаги, и Амари вновь застыл, на этот раз просто любуясь им. И собираясь с духом перед тем, как сказать кое-что. Но Бриан уже повернулся и заметил его: - А, вот и ты! Входи же, Лери. Иди ко мне. Он раскрыл для него объятия, но Амари не тронулся с места. Он печально покачал головой. - Что с тобой? – князь сам подошел и провел рукой по его волосам. – Что случилось, Ри? - Вы должны вступить в брак, ваша светлость? - Ты слышал? – он слегка нахмурился. – Решение еще не принято. Ну же, иди сюда. Я понимаю, что тебе неприятно узнать об этом, но все это пока лишь обсуждения. - Нет, мой князь, – Амари заставил себя улыбнуться ему. – Я все понимаю. Кто я такой? И кто вы? Я всегда знал, что однажды все это кончится. Сказка не может длиться вечно, – тихо прошептал он. - Лери, – Бриан обнял его, прижал к себе крепко, – не говори так. Амари уткнулся лицом ему в грудь и закрыл глаза. - Я понимаю, что вы должны, прежде всего, думать о стране. И если ваш долг заставляет вас сделать такой шаг... Или ваша воля такова... Я приму любой ваш выбор, мой князь. И всегда поддержу вас во всем. Князь не сразу ответил, а потом осторожно приподнял его подбородок. - Ты идеален, Ри. Ты словно для меня создан, ты знаешь об этом? «Как бы я хотел, чтобы это было правдой, – подумал он, нежно отвечая на поцелуй. – Но в жизни нет места ни одной мечте». - Возьмите меня, – тихо попросил он. Кто знает, сколько дней и ночей ему осталось провести рядом с любимым. Нельзя терять ни минуты.