Доlllдь

Тарелка выскальзывает из рук и, долетев до пола, разбивается. Хироки, за мгновение до этого бывший оживлённым, замирает на месте и тупо смотрит на несколько крупных осколков у своих ног, словно ожидая, что они попросят прощения. И, возможно, соберутся обратно в тарелку. Но этого не происходит, и тихо ругнувшись, он с трудом сдерживается, чтобы не разлить наполнившуюся за весь день чашу негодования, отчаяния и злости. Потому что всё не то и всё совершенно не так, с самого утра всё идёт вкривь и вкось. Для начала, разбудили его слишком рано слишком неприятным звонком от слишком неприятного человека. Затем обнаружилось, что по каким-то причинам в квартире нет света, днём все нужные магазины почему-то были закрыты, хотя не должны были. На дорогах были бесконечные пробки, духота обступала со всех сторон и не давала дышать, от этого болела голова и вообще не хотелось ничего делать. Потом очень была нужна помощь со стороны, но несколько человек в этой помощи отказали, у стола подкосилась ножка, груда книг ни с того ни с сего вывалилась из шкафа, и стоит ли говорить про многочисленные ушибы и царапины, взявшиеся вообще неизвестно откуда. И вот, наконец, - разбившаяся тарелка. Собрав осколки, Хироки тихо шипит, закусывая губу, потому что собрать их и не порезаться он просто не может. Он выключает свет в комнате, и, зло пнув диван, падает на него, пытаясь вспомнить, с какой ноги сегодня встал. Чтобы больше с неё день не начинать. И в этот момент в глубине комнаты звонит мобильник. Мелодия звонка режет слух и Хиро, морщась, пытается закрыться подушкой, вовсе не желая подниматься с места чтобы сделать пару шагов до телефона. На какое-то мгновение тот замолкает, но звонок повторяется снова, и снова, и всё-таки поддавшись на эти долгие уговоры, Джука уже заранее знает, кто так настойчиво желает с ним пообщаться. Потому что так упорен может быть только один человек. - Юджи, чего тебе? – сипло выдыхает он в трубку, с неудовольствием отметив, что, кажется, простудился. Как он умудрился сделать это в удушающей жаре – да чёрт знает. - У меня свободный вечер. – Полный здоровья, бодрости и сил голос на другом конце города. Джука даже немного отстраняет телефон от себя, боясь, как бы его этой волной энергии не отбросило к стене. - Я рад, – угрюмо кивает он, пожав плечами, жалея, что просто закончить разговор, сбросив вызов, он не может. Потому что этот будет названивать дальше, и будет расспрашивать, с какой радости Хироки такой неприветливый и неразговорчивый. Есть вариант выключить телефон и запереться, уснуть, но через определённое время этот начнёт стучать в дверь. - По тебе не заметно, - в какой-то момент Хиро кажется, что он видит перед собой эту обезоруживающую белоснежную улыбку и лучащиеся беспричинным счастьем глаза. – Ты чего такой несчастный? Я к тому, что… может, сходим куда-нибудь? Или просто прогуляемся, сейчас вечером погода замечательная. Скорчив кислую мину, Шаура кидает взгляд в зеркало. Хорошая погода? Ну, может быть, к вечеру стало чуть менее душно, но с «замечательной» Юджи палку явно перегнул. Он вообще любит это делать, особенно когда настроение у него такое же. - Нет, я никуда не хочу. - В чём дело? – на этот раз в голосе легко уловимое беспокойство. – Что-то случилось? Уверен ли ты, что хочешь узнать всё, что случилось… - устало потерев лоб, Хироки думает, как бы так отказать, как отвертеться, как можно более быстро и вежливо. - Ничего не случилось, просто не хочу. - Может, мне приехать? О да, Юджи, только об этом весь день и мечтал, чтобы ты приехал. - Не надо никуда приезжать, просто оставь меня, хорошо? Камиджо замолкает, и Шаура усмехается даже, представив, как он меняется в лице. Как в одно мгновение становится таким же недовольным, поджимает губы и хмурится, пытаясь найти причины и понять, что он сделал не так. - Если у тебя нет настроения, мог бы так и сказать, а не посылать меня. - Я тебя никуда не… - По тону твоего голоса можно легко догадаться. - Голос мой ему не понравился. Да, у меня нет никакого желания и настроения куда-то идти, и поэтому… - Поэтому отвали, Юджи, да? - Ну… что-то вроде того. - Прекрасно. - Да. Ты только не обижайся, - Хироки слабо улыбается, удерживая рвущееся с языка «принцесса». – Просто у меня тарелка разбилась. - Ах, вот оно что. - Хорошего вечера. Последние лучи заката меркнут за окном, зажигаются фонари. Жизнь на улице кажется что оживает, но Шауре плевать на всё это. Даже вдруг появившееся желание действительно выйти из дома и прогуляться он давит в себе, укладываясь на кровать. Этот день вряд ли закончится чем-то хорошим, и надо оставаться дома, где относительно безопасно и спокойно. Завтра должно быть лучше, за всё плохое и не очень хорошее, что случилось сегодня, завтра должно быть значительно лучше. С этими мыслями Хироки засыпает, кое-как натянув на себя покрывало. Мелко накрапывающий дождь грозит превратиться в шумный ливень, но пока почему-то не делает этого. И Юджи, каждые пять минут зачем-то подходя к окну и неизвестно что там высматривая, мучается неопределённостью, повисшей в воздухе после телефонного звонка. У Хироки есть замечательная особенность – делиться всем тем, что у него есть, и особенно в избытке – настроением. Едва ли не самочувствием. Свободный вечер скатывается в уныние, и Камиджо уже жалеет, что не настоял на своём и не выволок этого идиота из дома в ближайший хотя бы парк. Конечно, сделай он это, было бы намного хуже, и всё же… Почему-то всегда кажется, что лучше было бы, если бы ты что-то сделал, чем не сделал. Весь вечер, утонувший в ночи, Юджи никак не может решиться. Подробно взвешивает все «за» и «против», рассматривая день со всех сторон, пытаясь воспроизвести в памяти каждое слово Хироки. Сильно позже двух часов ночи он всё-таки принимает решение, кажущееся единственно верным, и выходит из дома. Через какое-то время Шаура просыпается от настойчивых на этот раз звонков в дверь. Прячется под одеяло и бурчит «уходи», даже не пытаясь предположить, что за внезапный ночной гость к нему пожаловал. И всё же настойчивость этого самого гостя побеждает в очередной раз, открывая дверь, Хироки пытается подобрать слова, но в голову совершенно ничего не идёт. - Ты спал? – Юджи спрашивает это таким удивлённым тоном, словно сейчас не глубокая ночь, а разгар рабочего дня. Неопределённо пожав плечами и кивнув головой, хозяин квартиры отходит в сторону, пропуская гостя внутрь. Отставив какую-то коробку в сторону на тумбочку, Камиджо, приблизившись, крепко обнимает Хиро, глубоко вздохнув. - В чём дело? – опешивший Шаура совсем не понимает, что происходит, и даже каким-то краем сознания думает, что ещё, наверное, спит, и видит сон. - Ни в чём, иди спи дальше. Я сейчас. - Ты сейчас – что? Уйдёшь и закроешь за собой дверь, или… Взяв Хироки за плечи и разворачивая его по направлению к спальне, Камиджо едва заметно устало улыбается, пытаясь придумать, что он будет делать завтра утром. - Или присоединюсь к тебе. На возражения нет никаких сил, да и сама мысль об этом возникает скорее по привычке. Потому что надо что-то возразить, возмутиться, не позволить, обвинить в отсутствии манер, чувстве такта и ещё в чём-нибудь. Но делать это не хочется, и Шаура только послушно удаляется в спальню, снова забираясь под одеяло, спокойно выдыхая. Где-то щёлкает замок двери, выключатель, а после – шорохи и возня в комнате. Юджи довольно устраивается рядом, возится ещё какое-то время в поисках удобного положения, и наконец, затихает, легко приобняв Хиро. - Я тебе тарелку принёс, - тихо произносит он, улыбаясь и сам довольно щурясь от вспыхнувшего удивления в глазах Шауры. - Чегооо?.. - Завтра посмотришь. А сейчас спи.

2014.05.12