There wasn't much I used to need A smile would blow a summer breeze through my heart Now my mistakes are haunting me Like winter came and put a freeze on my heart I've lost the power to understand What it takes to be a man with my heart I saw you wanted this to end You tried your best to be a friend to my heart But I'm leaving this wary town Please no grieving my love, understand
Мы подъехали в Последнее Убежище вместе с рассветом – солнце поднималось, а небо вокруг было невероятно красивым, оранжевые и красные цвета переплелись в одно целое, и волшебное зрелище захватывало дух. Въезд в Аномальные Зоны загораживали потрепанные старостью деревянные ворота, на которых висела табличка «Вход запрещен». Много лет назад почему-то именно тут начали происходить разные природные аномалии, а однажды кто-то поджег лес, и выгорело абсолютно всё – Аномальные Зоны состояли из одних пустынь и нескольких крохотных селений. Нас пропустили внутрь: ворота держали бойцы Сопротивления, одетые в форму цвета хаки. Машину обыскали, но пропустили сразу же при виде нашего водителя, который, видимо, был тут знаком многим. Дальше мы ехали ещё несколько часов, до рассвета, и Последнее Убежище действительно встретило нас с радостью. Небольшие домики для обычных членов Сопротивления, таких как женщины, старики и дети; казармы для бойцов, которыми становились абсолютно все мужчины с пятнадцати до шестидесяти. Дальше были здания тех, кто правил тут всеми, а также небольшие фермы и озера. Река, которая окружала Последнее Убежище, воистину была чарующей, её синие воды радовали глаз. Нас оставили около подземного входа, а затем машина отправилась обратно к выезду из Аномальных Зон: в Сопротивление прибывало всё больше и больше людей. Я поддерживала бледную и истощенную Лиру, которая, по её словам, чувствовала себя просто отвратительно. Её рука на самом деле выглядела ужасно, ведь её совсем не обработали. Спайк плелся где-то позади, Эпплджек держалась около меня, а Каденс замыкала шествие. Вдоль всего подземного хода на стенах находились факелы, и поэтому идти было довольно-таки легко. Лира чуть ли не падала с каждым шагом, поэтому я осторожно прижимала её к себе, ступая впереди всех. Наконец мы выбрались наружу: солнечный свет ослепил меня, и я на несколько секунд зажмурилась, а затем Последнее Убежище предстало предо мною во всей своей красе. Да, это была почти пустыня, но члены Сопротивления умудрились облагородить тут всё и даже посадить кое-какие растения. Везде был слышен звон оружия и топот, а также выкрики и гул. Шум реки позади великолепно дополнял эту картину. — Кто вы? — к нам подбежала худенькая девушка с фиолетовыми волосами, в которых были синие прядки. Затем она пробежалась взглядом по нам, и её рот приоткрылся от изумления. — Эпплджек, дорогая! Спайк! Каденс… Она обняла Эпплджек, которая настолько крепко сжала её в объятьях, что девушка засмеялась и попросила ослабить хватку. Спайк тоже приобнял незнакомку и прошептал что-то ей на ухо, отчего та засмущалась, и лишь потом поздоровалась с Каденс. Лира выдавила из себя слабую усмешку. Потом девушка повернулась ко мне. — Я Твайлайт. Полагаю, что ты слышала обо мне, Рейнбоу, ведь я тоже знаю про тебя из-за Эпплджек. Я теперь тут что-то вроде помощницы, протягиваю руку помощи тем, кто только-только прибыл сюда, и моё начальство радо тому, что я наконец нашла своё место, — Твайлайт принялась трясти мою руку, а я лучезарно заулыбалась, хоть и не была знакома с этой странной девушкой. — А ещё я заведую библиотекой. У нас не хватает людей, поэтому все тут заняты по горло. — Твайлайт, дорогая, мне нужно поговорить с начальством, а ты пока что помоги этим бездельникам устроиться, — Каденс выглядела весьма милой, хоть и очень уставшей. Под её глазами залегли черные круги. — И помогите Лире, пожалуйста, она ранена, а рану мы обработать не смогли. Каденс удалилась, а Твайлайт повела нас в госпиталь. Я всё так же поддерживала бедную Лиру, которая почти падала в обморок, так что она была рада очутиться на больничной койке после всех этих страданий. Она отключилась практически сразу же. Врач, суровый высокий мужчина лет пятидесяти, лишь сочувственно покачал головой, разматывая окровавленные куски моей куртки, которыми я кое-как замотала рану Лиры, которая, кстати говоря, выглядела ещё отвратительней, чем я себе это представляла. Врач, видимо, придерживался такого же мнения, потому что сморщил нос и подозвал к себе медсестру. — Нужно ампутировать руку, если вы не хотите потерять свою подругу, заражение уже началось, — вздохнул врач, протягивая руку к какому-то странному инструменту, — вам повезло, что у меня есть всё необходимое. Её нужно перенести, но с этим и всем остальным я разберусь сам, а вы пока что можете идти куда-то. Найдите себе занятие, если хотите остаться. Парень может идти в бойцы, там ему будут весьма рады. Мы вышли из госпиталя, будучи совсем подавленными. Эпплджек просто молчала, хотя по ней было видно, что она чувствует себя виноватой из-за того, что не пошла тогда со мной. Хотя виновата тут была только я – надо было сразу же отправить Лиру в машину к остальным, а не тащить её на поиски Зекоры. Кстати, о Зекоре… Я поделилась своими соображениями с остальными, и они тоже не поняли, зачем Чиновникам понадобилось её тело. Если она мертва, то всё равно не сможет выдать ценную информацию, и тело тогда можно будет просто выкинуть. Но если она не умерла? Вздор, я сама видела, как она испустила последний вздох и скончалась. Эпплджек, недолго думая, отправилась помогать больным и раненным. Поскольку на ферме помощь не требовалась, она вернулась обратно в госпиталь, куда совсем недавно доставили пораненных бойцов. Правительство наступало на Сопротивление со всех сторон, и они ежедневно убивали друг друга. Пока что воины Сопротивления держались крепко, не подпуская никого в Аномальные Зоны, но кто знал, что будет дальше? Спайк направился в казармы. Он решил, что хотя бы попробует вступить в ряды бойцов Сопротивления, но признался мне, что больше всего хотел бы помочь начальству с бумагами и документами, потому что являлся хорошим стратегом, естественно, по его личному мнению. Я тоже решила пойти в бойцы: насколько я знала, туда брали и девушек, если они того желали. Я знала, что мои мышцы достаточно развиты, ведь я занималась спортом долгое время, а ещё я отчаянно хотела отомстить за Зекору и спасти родителей. Родители… Я прислонилась спиной к стене небольшого домика, скорее всего, он был местом жительства каких-нибудь детей, потому что из него слышались крики и детские вопли. Я провела пальцами по вискам, стараясь сосредоточиться. Мне бы сейчас не помешала чашка кофе, ну и плед, пожалуй, а также тишина, но нам всем сказали ясно: если хотите оставаться, то идите и помогайте всем остальным. У меня был выбор – идти и стать бойцом, потому что в других областях я была полным чайником, ну или уйти отсюда через подземный ход и в одиночестве бродить по Аномальным Зонам до тех пор, пока не умру от обезвоживания. Я ещё не была уверена насчет того, правильно ли я поступила, бросив всё и всех. Я могла жить, как и все остальные, не осознавая того, что мои мозги насквозь пропитаны ложью Правительства, а могла сделать тот же выбор, что и сделала недавно. Всё же, я в любом случае должна перестать ныть, а также должна взять себя в руки. — Размышляешь? — Спайк появился рядом очень неожиданно, я даже дернулась в сторону, но потом рассмеялась, посмотрев на него. Он держал в руках сломанную веточку, что навлекло на меня воспоминания о Айсе и парке. Оттого я и помрачнела. — Куда планируешь идти? Что хочешь делать? — Я хочу быть бойцом, как и ты, наверное, — без особых эмоций произнесла я, всё ещё хмурясь, но он всё равно посмотрел в мою сторону, выглядя весьма удивленным. — Что? Это здорово. Я хочу сражаться. — Почему ты хочешь сражаться? — он прикусил губу и придвинулся ближе, заставляя меня краснеть и чувствовать себя весьма неловко. — Это не женское занятие. Иди в медсестры, вы ведь с Эпплджек подруги, тебе там будет интересней. — Нет… мне хочется именно сражаться, я хочу отомстить за Зекору, — наконец ответила я после нескольких секунд молчания. Я отвела взгляд, посмотрев на прекрасное утреннее небо. Я люблю март, потому что он очень весенний, воистину весенний, и свежий. Истинный аромат весны… — Ты же знаешь, что она умерла из-за меня. — Прекрати внушать себе это, Дэши, — Спайк взял мое лицо в собственные руки, поглаживая указательными пальцами мои щеки, совсем как я недавно. Я снова смутилась и приподняла бровь, посмотрев на него. Он выглядел очень оптимистичным, но в его глазах была толика грусти. — Нет, я не делала этого, это сделала Луна. Повтори. — Нет, я не делала этого, это сделала Луна. Нет, я не делала этого… это сделала Луна… — на этих словах я неожиданно разрыдалась, и все так тщательно скрываемые эмоции вышли наружу. — Я бросила её там, и они утащили её тело, а ещё я бросила своих родителей, и маленькую сестру Эпплджек, и… пожалуйста… — Тихо, не переживай ты так, — он притянул меня к себе, и я уткнулась лицом ему в грудь, пока он обнимал меня и шептал на ухо успокаивающие слова. Пока что это было всё, что мне нужно было в данный момент – только чьи-то искренние объятия и чуть более искренние слова.***
Я пришла в госпиталь, чтобы проведать Лиру, которой, вроде как, должны уже были сделать операцию. Я предпочитала не думать о том, как меня утешал Спайк, потому что потом я поступила очень не по-джентльменски: вырвалась и убежала, а затем бродила около часа по Последнему Убежищу, рассматривая дома и делая вид, что занята чем-то. Я не хотела больше попадаться на глаза Спайку, по крайней мере, до завтра, потому что чувствовала себя очень и очень нелепо, показав ему свою слабость. Я еле-еле нашла Лиру, которая лежала на койке без сознания, как и прежде. Вокруг хлопотали медсестры, а именно возле её койки в одиночестве стояла Эпплджек, одетая в белый халат. Её густые рыжие волосы были заплетены в косу, и только сейчас я заметила, что всю дорогу на ней не было её любимой шляпы. Неужели она её потеряла? — Как она? — я подошла ближе к койке, взглянув на Лиру, у которой теперь не было правой руки – её ампутировали до локтя. Это выглядело весьма удручающе. — Как же она теперь жить будет? Она ведь была правшой, да? — Да, она была правшой, — невесело откликнулась Эпплджек, подойдя ближе ко мне. Она встала рядом и чуть склонила голову, глядя на меня. — Хорошо, что хоть операция прошла успешно. Этот врач и не такое делал, он сказал мне, что это пустяки. Лире придется научиться делать всё левой, хочет она этого или нет. Я присела рядом с Лирой, которая немного пошевелилась, а затем вдруг открыла глаза. Она выглядела очень изнеможенной, хоть её и умыли, а также причесали то, что осталось от её ранее длинных волос. — С моей рукой всё хорошо? — сухим, надломленным голосом пробормотала Лира, глядя на меня. Я совсем забыла про то, что первое время она всё ещё будет ощущать несуществующую руку, а также её будут мучать фантомные боли. Всё это я прочитала в каком-то скучном школьном учебнике. — Рейнбоу, ответь… Я лишь покачала головой, отводя взгляд, не в силах ответить хоть что-то. Затем Лира, закатив глаза, попробовала поднять свою правую руку… вернее то, что от неё осталось, а потом страшно закричала, причем так, что к ней прибежали почти все медсестры, которые находились рядом. — Моя рука! — завизжала Лира, рыдая и вопя, а Эпплджек принялась её успокаивать. Не в силах этого выдержать, я поднялась и вышла из госпиталя. Я сбежала не просто так – мне было больно смотреть на то, как мучается Лира, потеряв свою руку. Наверное, я бы тоже стала бы на какое-то время такой: совершенно дикой, бесчеловечной, озлобленной, а потом пришло бы понимание и даже какая-то отрешенность. Так бывает со всеми больными. Лира должна смириться, нет, она просто обязана это сделать, потому что если она этого не сделает, то её пристрелят или выгонят. С Сопротивлением шутки плохи. Да, они сражаются за правое дело, за свободу, но тут у них невероятно жесткая дисциплина и правила. Тут каждый обязан быть занят чем-то, ведь Сопротивление выгоняет того, кто ничего не делает. А самому в Аномальных Зонах ну никак не выжить, ведь там сплошная пустыня, даже до ближайшего мелкого поселка слишком далеко. Я неспешно дошла до воинских палаток и вошла в первую из них, которая была самой большой и стояла в центре. Остальные палатки окружали её и были чуть поменьше. Внутри, за громадным письменным столом, сидел, наверное, какой-то генерал, усатый и поджарый; он тоже был намного старше меня, наверное, ему было под пятьдесят, но он сохранился весьма неплохо для своих лет. Форма, тоже цвета хаки, как и остальных бойцов, смотрелась на нем вполне гармонично и в тему. — Простите, я просто не знаю, куда идти, но я желаю сражаться, — выпалила я.***
Мне показали место, где я буду спать; оказывается, я не единственная девушка, которая выбрала службу в армии Сопротивления, поэтому для таких как я даже поставили довольно-таки большую палатку. Я только успела представиться, как меня позвал кто-то, стоящий снаружи. Я вышла из палатки и наткнулась на Спайка. — Рейнбоу, тут привели какого-то парня, который утверждает, что знает тебя, — Спайк выглядел очень встревоженным. Помолчав ещё пару секунд, он выдал следующее: — Это Айс. Ну, тот парень, которого я частенько бил в школе. Он как-то напросился сюда там, у главных ворот в Аномальные Зоны, и его как бы взяли в плен, потому что ему не доверяет никто, но он клянется, что пришел с миром. — Показывай дорогу, — я так и знала, что Спайк приведет меня обратно в главную палатку, в которой я встретила того самого генерала, который потом отдал меня на обучение к другим. Был необычайно жаркий для марта день, и я сорвала с себя куртку, оставшись в одной лишь майке. Спайк сказал мне, куда идти, и я побежала, чувствуя его взгляд на своей спине, а именно между лопаток. Я вздрогнула и снова нахмурилась, наверное, уже десятый раз за сегодня, а потом остановилась и беглым шагом вошла в главную палатку. Связанного Айса держали где-то в сторонке: генерал сидел за своим столом, постукивая ручкой и водя пальцем по карте Аномальных Зон, а рядом с ним стояли другие бойцы. Айса охраняли десятеро, и время от времени генерал заинтересованно глядел в их сторону. — Рейнбоу! — буквально простонал Айс. Веревки сильно сдавливали его руки и ноги; он был привязан к деревянному стулу, а его довольно-таки длинные черные волосы, немытые и лоснящиеся, были странно взлохмачены, будто его тащили по песку. Его голубые глаза поблескивали в мутном свете ламп внутри палатки, и он выглядел совершенно растерянно. — Они не верят мне, что я пришел с миром. Я правда… я не хотел. Меня спровоцировали и заставили. Я не хочу, чтобы ты умерла, поэтому я пришел защитить тебя. Я помедлила с ответом, глядя на парня, который раньше должен был стать моим мужем, но теперь мы в Аномальных Зонах, где не действуют прежние Правила, и Система не имеет контроля над нами. Я никогда не смогу забыть то, как Айс прикасался ко мне, и это было настолько грязно и пошло, что все эти действия частенько снились мне по ночам, заставляя просыпаться и судорожно глотать воздух, вытаращив глаза. Я не буду скрывать того, что Айс нравился мне как друг, но это было раньше; после его поступков я больше никогда не смогу посмотреть на него другим взглядом. Он пытался изнасиловать меня, и я тоже никогда не забуду этого. — Отпустите его, возможно, он действительно пришел с миром, — я решила подать ему руку помощи, ведь вдруг его на самом деле заставляли делать всё это? — Я могу идти? Он невиновен. Точнее, виновен, но совсем не в этом. Он не враг. Я и сама не знала, почему пришла к такому выводу, поэтому, дождавшись кивка от генерала, вышла прочь из палатки, на улицу, в тень около палатки, где меня уже ждал Спайк, который слышал весь наш короткий диалог. Его взгляд был гневным, как и он сам; раздраженный, озлобленный, он сжал кулаки и поджал губы. — Ты забыла, что подробно рассказала нам о том, что случилось? — его встречный вопрос обескуражил меня. Я и вправду рассказала им о всём, что со мной приключилось, это произошло во время того, как мы шли по подземному ходу. — Он прикасался к тебе совсем не так, как должен был! Ты забыла об этом? Как ты могла даровать ему свободу? — Спайк… ты просто не поймешь, но я почему-то доверяю ему, — я пожала плечами и взглянула ему в глаза, которые были холодны как лед. Их зелень раньше радовала меня, но теперь я откровенно боялась этого парня. — Пожалуйста, прекрати влезать в мою жизнь. — Я всего лишь хочу, чтобы ты была в безопасности, и я не понимаю, почему ты так положительно относишься к нему после того, что он сделал тебе! — Спайк перешел на отчаянный крик, но затем как-то резко успокоился, голодно посмотрев на меня и шепотом добавив: — Я всего лишь хочу, чтобы ты была моей. Он подался вперед, надеясь поцеловать меня, но я отскочила и оттолкнула его тогда, когда его губы были так близко. — Я не хочу этого, Спайк, — мой голос был тверд и бездушен. — Забудь обо мне. Просто забудь.