Посмотрим, на что мы сгодимся вдвоём.
Don't leave me alone at this time,Не оставляй меня в такой момент –
For I am afraid of what I will discover inside.Я боюсь, что могу обнаружить в душе.
"Roll Away Your Stone" – Mumford & Sons
Дин проснулся, почувствовав запах еды. Точнее, бекона. Встал он не с первой попытки, зато как только он оказался на ногах, игнорировать боль стало легче. Его челюсть сжималась первые несколько шагов, но он понимал, что бывало и хуже. Проследовав за запахом в кухню, он нашел там Кэт за одиноким завтраком, она лениво переворачивала страницы новой газеты, вторую руку грея у большой кружки. Между ее пальцев виднелась пестрая надпись «Мама №1», словно написанная небрежной детской рукой. Кэт подняла взгляд на Дина, как только он вошел. - Доброе утро, - поздоровалась она. – Хорошо спалось? Дину спалось очень хорошо. Он даже не мог вспомнить, когда в последний раз столько спал. Может, месяц назад, а может, год. Или вообще никогда. - Да, очень. - Голодный? – она начала подниматься, но Дин махнул рукой, и она остановилась. - Я сам, - ответил он. Кэт улыбнулась и снова вернулась к пролистыванию газеты, пока Дин нашел себе тарелку и наложил себе целую горку жареных яиц с беконом, после чего добавил домашней картошки фри, а сверху положил добротно смазанный маслом тост. Он сел напротив Кэт, довольно кивнув на свою тарелку, и приступил к трапезе. - Как круто, - спустя минуту прокомментировал он с набитым ртом. – Боже, ты круто готовишь. - Трудно запороть яйца с беконом, - ответила она, но все равно выглядела польщенной. - Поверить не могу, что Сэм вообще разрешает тебе такое в холодильнике держать. Пару лет назад он был просто помешан на здоровой еде. - До сих пор помешан, - ответила Кэт, доедая свой бекон, - но девочке нужно есть. - Аминь, - пробормотал Дин. Несколько минут они ели в тишине. Для Дина уже давно никто не готовил. Кевин на кухне был бесполезен, если не сказать опасен, а сам Дин мог сделать только кучу гамбургеров. Поглощая свою еду, он наблюдал за женой брата. Она была симпатичной, это он знал еще со вчерашнего дня, но даже расслабленно просматривая газету, она не могла убрать серьезность из своих глаз. Она выглядела постоянно напряженной, словно охотница, но Дин не мог понять, почему. Он думал, что же Сэм нашел в этой женщине такого, чтоб жениться; Дин вообще не мог вообразить себя, выбирающего такой путь, чтобы провести остаток жизни с одной-единственной женщиной. И все же, что-то ведь Сэм нашел и полюбил настолько, что женился. - Где Сэм? – спросил он, собирая с тарелки остатки яиц и закусывая их третьим кусочком тоста. - Забрал Паркера на прогулку как раз перед тем, как ты проснулся. Он больше не может бегать утром из-за болезни, но он старается гулять каждый день. В хороший день и два раза. Дин стал жевать медленней. - А много «хороших дней»? Она пожала плечами, и Дин вздохнул. - По-разному. Начнется лечение – плохих будет больше. Нам пока везет, но с Сэмом никогда на самом деле не знаешь. - То есть? - Думаю, он скрывает боль. Я никогда не знаю, насколько все плохо. Он с тобой так делал? Она пристально смотрела на Дина. В надежде понять мужа чуть больше он был ее главным ключом. Хотя если братья оказались бы схожи в характере, она бы ничего не узнала. - Он всегда был таким. - Но мы должны знать, насколько ему больно, чтобы помочь. Отчаяние в ее голосе подсказало Дину, что она не в первый раз думала об этом. Они очень быстро сплотились, и он даже удивился тому, что она использовала слово «мы». Он никогда не был с кем-то единым, разве что с Сэмом. Мы, Винчестеры, Мы, Братья, Мы, Охотники. А последние три года Дин и вовсе был «я». Он не знал, что ответить. - Я не позволю ему умереть. Он слышал невиданную жесткость в своем голосе, все годы борьбы, каждый проигранный бой. У него был голос человека, повидавшего множество зла. Кэт время от времени слышала этот тон у Сэма, но Дин даже не пытался его скрыть. - Если что-то я буду делать до конца жизни, так это точно не давать ему умереть. Кэт стерла слезинки, слабо смеясь от своей чувствительности. Она редко позволяла кому-то смотреть, как она плачет, но что-то такое было в Дине, что заставило ее опустить защиту. Быть может, он слишком сильно казался ей братом по оружию. Охота изменила его, даже сформировала, так же, как армия – ее. Сэм мог бы этого не говорить, она бы даже не знала об охоте, если бы он не сказал. Но она не могла просто забыть часть себя, как бы ни хотела. - Хорошо, - ответила она. Дин доел последний кусочек еды без аппетита, и она вымыла свою тарелку и кружку, затем повернулась к Дину, держа руки по бокам. - Значит так, - начала она, оглядывая его сверху донизу. - Что? - Нужно тебя вымыть. Дин взглянул на себя. Он был одет в запасную одежду, всегда валявшуюся в Импале на всякий случай. - Я чистый. - Нет. От тебя пахнет. - Нет! Кэт пронзила его взглядом всегда правой мамочки. - Я сейчас все возьму, положи тарелку в посудомойку и не смей уходить, пока я не вернусь! Дин покачал головой, бормоча что-то про тюрьму, но все равно поднялся и вымыл за собой посуду. Дом показался ему скромным, но уютным и хорошо оформленным. На холодильнике под магнитами в виде букв висели фотографии. На большинстве из них были Сэм и Кэт. На пляже, на конной прогулке, на каком-то спортивном мероприятии. Еще на нескольких был малыш – Паркер, понял Дин. На одной Паркер, совсем маленький, сидел на коленях у Сэма на больничной кровати. У них обоих было совершенно глупое выражение лица, а на Сэме была блестящая шапка. Дин снял фотографию с дверцы и перевернул, ища дату. Там было написано просто «Новый Год». - Готов? – в дверях появилась Кэт, держа стопку полотенец и бинтов. - Да, - ответил Дин, в спешке затолкав фотографию под магнит и проследовав за женой Сэма в гостиную. - Снимай рубашку, - потребовала она. Дин замешкался, но сделал, что просили. Она заставила его лечь на диван, и он снова повиновался, подложив руки под подбородок, пока она снимала вчерашние бинты. Пришлось стиснуть зубы, когда бинт не хотел отходить от раны. Он ненавидел, когда его трогали незнакомые люди. Он вообще не любил, чтоб его трогали. - Раны серьезные. Ты на кого охотился? На бешеного медведя? - Вендиго, - ответил Дин. – Очень недружелюбные твари. - Я вчера была в аптеке, кое-что для тебя купила. Кэт старалась быть осторожной в движениях, а Дин пытался расслабиться. Может, все не так уж и плохо. Если Сэм доверился ей, значит, и Дин мог. Сэму он точно верил. - Спасибо. - Не благодари пока. Скорее всего, болеть будет ужасно. - Бывало и хуже, - хотел ответить он, но лишь громко хватал ртом воздух: Кэт положила на швы теплую ткань. Следующий его выдох был больше похож на свист сквозь стиснутые зубы. - Прости, - извинилась она. – Хочу еще раз промыть. Тут все еще много крови. Если будет инфекция, ты в полной заднице. Он буркнул что-то в ответ и опустил голову лбом на подушку. Процесс был медленный, и Кэт попыталась его отвлечь. - У тебя есть девушка? - Нет, - пробормотал Дин. - Так ты один живешь? Кэт пыталась мягко прочищать каждый из трех разрезов в одном и том же ритме, кожа около них покраснела и слегка опухла. - С Кевином. Большую часть времени. - А кто такой Кевин? Дин сдержал вздох. Он не любил объяснять почти так же, как и людей, которые его трогали. - Пророк, который рассказал нам об испытаниях. - Это те, которые чуть не убили Сэма? Это не было похоже на обвинение, но Кэт все равно почувствовала, как Дин напрягся. Он слышал эту вопросительную интонацию в ее голосе. Она винила его в болезни Сэма, практически в его убийстве. Это было нормально. Дин тоже винил себя. Но не мог позволить какой-то наглой женщине видеть это. - Мы не знали. Кэт молчала с минуту, а Дину от этого только больше хотелось говорить. И он заговорил, разглядывая стену напротив. - Я всю свою жизнь провел, защищая Сэма. Это было моей работой с тех пор, как ему исполнилось полгода. Когда он был маленьким, было легче, он делал все, что ему говорят. Даже подростком всегда слушался. Но когда умер отец, он стал отдаляться. Я был рядом и смотрел, как он совершает ошибки, и ничего не мог сделать. Когда он уехал три года назад, я знал, что это конец. Отпустить его было самым сложным решением в моей жизни. Руки Кэт остановились, а ткань так и осталась остывать на спине у Дина. - Почему ты его отпустил? – она знала Сэма всего три года в отличие от тридцати, что Дин провел с ним, и уже понимала, что не сможет отпустить мужа. - Ему было это нужно. Он пытался притворяться, что все хорошо, а я знал, что это не так. Охота не давала ему жизни. Он должен был идти дальше. Встретить тебя, завести ребенка. Я был бы плохим братом, если бы этого не сделал. - Встреча с ним спасла мне жизнь, - вдруг призналась Кэт. – Я была на пути в никуда до него. Наверное, я никогда не смогу тебя отблагодарить за то, что отпустил его. Дину было нечем ответить. "Рад за тебя", - подумал он горько. Сэм оставил его, чтобы спасти очередную неприкаянную душу. Не в первый раз. Дин и не должен был быть благодарен, в конце концов, это его оставили. Кэт закончила промывание и перевязку в тишине, но, когда Дин потянулся за своей рубашкой, она его остановила. - Нет. Я принесла тебе рубашку Сэма, для твоей спины будет лучше, - она достала бледно-желтую рубашку. - Я не надену это, - пробурчал Дин. - Еще как, - ответила Кэт. – Будет проще снимать, меньше шансов, что швы разойдутся. Дин взвесил большую некрасивую рубашку и то, как много Кэт доставит неудобств, если он откажется. Пришлось вздохнуть и надеть рубашку, но Дин все время ворчал. - Хорошо смотрится, - оценила она, как только он закатал слишком длинные рукава. – Хорошо, что у Сэма плечи шире. Не так сильно будет мешать швам. - Круто, - ответил Дин без энтузиазма. Ему не нужно было напоминать, что его брат был еще и выше его на целых четыре дюйма. Это его раздражало с тех самых пор, как Сэм стал быстро расти в шестнадцать. Сначала Дин был больше, сильнее и выше, а в следующий момент из постели рядом встает настоящий гигант с сильными руками и ногами от ушей. Сэм выбрал именно эту минуту, чтоб войти в гостиную, а Паркер топал перед ним. Его щеки покраснели от утреннего холодка, но он счастливо улыбался Кэт и Дину. - Ты проснулся! – воскликнул Сэм. – И... ты в моей рубашке. Он попытался сдержать ухмылку, но смех утаить было еще трудней. - Пофиг, - пробурчал Дин. Сэм был одет в серые поношенные спортивные брюки и толстовку с капюшоном. Дин завидовал гардеробу брата. Он на секунду вспомнил старую черную толстовку, которую они с Сэмом оба носили несколько лет назад. Куда она делась? Должно быть, Сэм продал ее на какой-нибудь распродаже, как только вырос из нее. - Как спина? - Нормально, – Дин так всегда говорил. На лице Сэма появилось раздражение: он знал, что брат врет. - Мама! – позвал Паркер, поспешив к Кэт. Он еще не снял один из рукавов своей куртки, и она смешно болталась за ним. Он вытянул свой крошечный кулачок и раскрыл прежде, чем Кэт смогла взять подарок – на ковер упал порванный зеленый листок, а Паркер захихикал. - Сэээээм, - прорычала Кэт, пронзая мужа убийственным взглядом, но с улыбкой возвращаясь к сыну. - Прости, - заразительно рассмеялся Сэм, - он очень хотел. - Паркер обожает листья, - объяснила Кэт Дину через плечо, начав собирать остатки несчастного листа. – Да, Паркер? Малыш кивнул, широко улыбаясь. - Подарок, мама, - произнес он. - Спасибо, - ответила Кэт. – Но листья должны быть на улице. Паркер уже заковылял к игрушкам, сложенным в углу комнаты. Достав две штуки, он вернулся, только теперь к Дину. - Масина, - снова сказал он. – Масина Иина, - сунув Дину в руку миниатюрную Импалу, себе он оставил голубой пикап. – Моя масина. - Ну да, смотри, - смущенно ответил Дин. Он вообще-то не знал, как говорить с маленькими детьми. Он давно не видел их вообще, с тех пор, как расстался с Лизой. Она любила сидеть с трехлетним ребенком соседей, хотя Дин считал это бесполезным. Дети ему не нравились до возраста, когда можно играть с ними в футбол. - Я показал ему твою машину в гараже, - сказал Сэм. – Ему понравилось. Дин улыбнулся малышу, но Сэм все равно узнал боль по его лицу. Он все еще выглядел очень уставшим. - Пойдем, Паркер, - Кэт вышла из комнаты, а малыш последовал за ней, будто привязанный. В гостиной остался стоять Сэм, встревожено глядевший на старшего брата. Дин неловко сдвинулся под его взглядом. - Хватит на меня пялиться, Сэмми. - Ты уверен, что все в порядке? - Все в порядке. Твоя жена перевязала спину, просто болит немного. - Я потом проверю. Дин вздохнул, словно каждый день имел дело с взволнованными и озабоченными младшими братьями, хотя на самом деле ему нравилась забота Сэма. Приятно, когда о тебе беспокоятся. - Сэм, перестань, все будет нормально. - Заткнись, Дин, - Сэм сбросил свои кроссовки. Он где-то даже нашел брюки, что не были ему до лодыжки. – И лучше сядь, пока не упал. Дин даже не заметил, что он покачнулся, стоя на месте, прямо как один из любимых листков Паркера на ветру. - Все хорошо, - повторил он, но все равно сел на диван. Если отключиться на виду у Сэма, он не перестанет над ним трястись. У него все тело болело от охоты, от длинных ран на спине до синяков на икрах. Еще он сильно ударился коленом, и едва не зашипел, когда джинсы задели новый синяк. Дин даже почувствовал, как швы касаются рубашки Сэма, когда сел. - Господи, - пробормотал он, наклонившись вперед, как только его спина коснулась дивана. Завтрак, который он так жадно поглощал, теперь просился наружу. - Потерпи, - попросил Сэм, всего за минуту выбежав из гостиной и вернувшись с тремя белыми подушками. Он разложил их с другой стороны дивана. – Ложись на них животом. Спина не должна сильно выгибаться. - Сэм... Теперь была очередь Сэма вздыхать. - Кому сказал? Как только Дин расположился на диване – странно удобном диване – ему стало лучше. Прыгавшие перед глазами темные пятна исчезли, а боль стала отступать, превращаясь в пульсацию. Если бы она была еще послабее, было бы просто замечательно. - Держи, - Сэм наверняка снова выходил, потому что теперь он держал две белых таблетки и стакан воды. – И не говори мне, что ты в порядке. Дин молча взял их, потому что голова пульсировала, спина горела, а ноги онемели. Он точно не был в порядке. Сэм сел в кресло в другом конце комнаты и включил телевизор, притворяясь, что смотрит бейсбол малой лиги, но все равно приглядывал за Дином. Когда боль отошла, а сон начал забирать его, Дин застонал в подушку. Глаза Сэма тут же расширились, но Дин стонал от удовлетворения. Потому что он наконец нашел свой дом. Сейчас Дин точно не был в порядке, но он скоро будет.