Это всего лишь еще одна ночь,
And we've had many of them.У нас их было много.
To the morning we're cast out,К утру нас выгонят,
But I know I'll land here again.Но я знаю, что снова здесь приземлюсь.
"Get Home" - Bastille
После дня рождения Паркера оставалось меньше недели до возвращения Сэма в больницу. Дом был усеян игрушками, так как Паркер настоял на том, что скоро снова будет отмечать день рождения. - Мой день рождения! – каждое утро повторял он Дину, пока Кэт не объяснила ему, что день рождения бывает только раз в год, и он еще не скоро. - В следующий раз тебе будет три, а не два, - произнесла она однажды утром, протягивая Дину и ребенку по миске с овсяной кашей. - Три. - Да. Один. Два. Три. Ребенок посмотрел на Дина большими глазами. - А Иину три? - Нет, Дину… сколько тебе, Дин? Дин что-то пробормотал себе под нос. - Ему три, - снова запищал Паркер. - Ему за тридцать, - ответила Кэт, но ребенок ее уже не слушал. Он кусал губу от сосредоточения, направляя ложку из каши к себе к рот. Половина каши все равно плюхнулась на стол. - Давай не будем кричать о моем возрасте, - проворчал Дин. – Ты хотела бы, чтобы я тут расхаживал и говорил Паркеру твой настоящий возраст? Кэт хитро улыбнулась. - Все знают, что мне всего двадцать девять. Он фыркнул и снова склонился над едой. - Где папа? - Одевается, - ответила Кэт. – Ему нужно сегодня к доктору. - Не мне, - Паркер продолжает мотать головой из стороны в сторону, умудрившись при этом вымазать волосы в кашу. - Не тебе, - согласилась Кэт. – С тобой сегодня останется дядя Дин. Ребенок тут же поднял голову, чтобы взглянуть на дядю. - Пала? – спросил Паркер. Дин не мог не заметить раздраженного взгляда Кэт. - Он теперь никогда не перестанет спрашивать про машину, - вздохнула она. – Не стоило этого делать. В день рождения Паркера Дин позволил ему посидеть у него на коленях и покрутить руль Импалы. Даже несмотря на то, что они никуда не выезжали, ребенку так понравилось, что он постоянно просил вернуться в «Палу». - Не мог. Он знает толк в машинах, - пожал плечами Дин. - Ну, если ты собираешься его куда-нибудь везти, то убедись, что он в сидит в специальном сидении. В моей машине. В которой есть подушки безопасности, - Дин закатил глаза. Кэт не доверяла его машине и вождению, что само по себе было оскорблением для него, но он все равно кивнул. Сэм выбрал для своего появления именно этот момент. - Почти готова? – спросил он, перекатываясь с пятки на носок. Дин посмотрел на это с ноткой отвращения. Сэм выглядел так, словно собрался на охоту, а не куда-то, где его будут мучить. - Минутку, - ответила Кэт из кухни. Дин уже почти простил Сэма за ложь, но вид брата каждый раз напоминал ему о ней. Особенно сейчас. - Папа, Иину три, - заговорил Паркер. – Тебе три? - Мы учимся считать, - объяснил Дин. – Сегодня всем три. Кроме Кэт, ей двадцать девять. - Тогда сейчас я тебя шокирую, - сказал Сэм сыну. – Мне тридцать три. Две тройки. - Тридцать три? - Да. Паркер подозрительно глянул на отца и зачерпнул кашу рукой, слизывая еду прямо с пальцев. - Паркер Дин! – воскликнула внезапно появившаяся из-за угла Кэт, увидев приклеившийся к руке язык сына. Ребенок повернулся к ней, вредно улыбаясь. – Мы не едим руками, - она вложила вымазанную в каше ложку обратно ему в руку. – Большие мальчики едят ложкой. - Два, - напомнил ей Паркер. – Не три. - Но ты все равно большой мальчик, - объяснила Кэт, вытирая собственные руки. – Дин, думаю, тебе придется его выкупать. Кажется, он себе под рубашку накапал. - Да, мэм. Развлекайтесь там, детки, - проводил их Дин. Сэм и Кэт обменялись взглядами, ярко говорившими о том, что они приняли шутку Дина близко к сердцу, но Дин не заметил. Он был слишком занят тем, что удерживал тарелку с овсянкой Паркера от падения на пол. Кто вообще дает двухлетним детям овсянку? Этот курс химиотерапии был хуже. Сэм не знал, изменились ли медикаменты, или давал ли рак отпор, или это его изношенное тело не могло справиться с лекарством, но плохо ему становилось намного быстрее. Большую часть дня он проводил в ванной, а остальную – свернувшись под кучей одеял. - Сэм, тебе нужно поесть, - говорила Кэт, и он открывал глаза, глядя вверх, и качал головой. Он хотел только спать. Будто прошедший месяц, благословенный радостный месяц, исчез из его памяти. Он мог концентрироваться только на боли, тошноте и изнеможении, слишком слабый, чтобы даже покинуть спальню. Дин, казалось, простил его ложь, и Сэм был невероятно за это благодарен. Он думал, что вряд ли бы прошел через это, не будь Дина рядом. Часть его хотела злиться, что Дин всегда рядом, но ему от этого становилось легче, так что редкие попытки его прогнать были слабыми и неправдивыми. - Дежа вю, - пошутил Дин, протягивая брату раствор для полоскания рта и влажную салфетку, чтобы вытереть лицо. - Ха, - невесело ответил Сэм. Его снова тошнило, но теперь только желчью, которая неприятно покрывала горло изнутри и жгла одновременно. Он опустил лоб на прохладную кромку унитаза, восстанавливая дыхание. Дин присел рядом и дотянулся до плеч брата, сильными пальцами разминая болящие мышцы. - С тобой все будет хорошо, - вымолвил Дин, но у Сэма даже не было сил поднять голову. Он все равно позволил брату массажировать ему плечи и шею, позволил ему бормотать глупости, в которые ни один из них не верил. Если отношения в доме накалились после первого курса химии, то после второго все стало еще хуже. Кэт стала еще назойливей и громко объясняла, как Сэм должен себя вести. Она считала, что он вел себя, будто уже сдался, а он тщетно пытался объяснить, что постоянно чувствовал себя ужасно уставшим, а вовсе не сдавался. Кэт чувствовала вину за свои выпады, но слишком боялась, что теряет мужа. Она знала, что он утекает сквозь ее пальцы, и это ее пугало так же, как выводило Дина из себя. Предложения и намеки превращались в напряженные дискуссии, которые в свою очередь становились ссорами за закрытыми дверями. Прошло несколько дней после введения второй дозы медикаментов, и Сэму уже хватало сил, чтобы повысить голос. Дин сидел в гостиной, смотря телевизор, когда разгорелась новая перепалка. - Если хочешь верить во что-то свое, Кэт, то пожалуйста! Но мы это все проходили. Я в этом не участвую, - Дин в первый раз слышал, чтобы Сэм кричал на свою жену. - Думаю, поговорить со священником – хорошая идея. Он бы поставил тебе мозги на место. - Нет! – прорычал Сэм. Дин отключил звук телевизора и поднялся. Он слышал, как дрожит голос Кэт. - Сэм, успокойся. Тебя нельзя напрягаться, - так точно нельзя было говорить. Дин съежился от ответа Сэма. - Не смей говорить мне, что делать! Я напрягаю себя криком, Кэт? В этом все дело? Я так устал слушать от других людей, что мне делать с моим собственным телом. Это я здесь умираю, не ты, не кто-либо еще. Могу орать, черт возьми, если мне захочется! – все затихло. Дин слышал всхлипы из комнаты Паркера. Затем дверь спальни Сэма и Кэт распахнулась, и из комнаты вылетела Кэт, по покрасневшим щекам ее текли слезы. Сэм за ней не последовал. Кэт остановилась, видя, что Дин наблюдает за ними, но потом вбежала в комнату Паркера, прозвучал щелчок замка, а затем громкие рыдания. Дин подумал на секунду, не стоит ли ему вмешаться, но понял, что с закрытой дверью ничего не сделаешь кроме ее выбивания. Он вошел к Сэму. Его младший брат опирался на шкаф ладонями, сгорбившись. Его свисавшие волосы полностью закрывали опущенное лицо. - Сэмми? – когда Сэм поднял голову, Дин прочел на его лице злость и страх, будто он сам говорил о своих эмоциях. – Пойдем, проедемся, - Сэм склонил голову набок; глубокие тени под его глазами больше походили на синяки. – Пойдем, - повторил Дин. Когда его брат сделал неизбежный шаг ему навстречу и едва не упал, Дин поймал его руку. – Полегче, здоровяк, - он попытался скрыть собственный страх. – Потихоньку, - Сэм на несколько секунд оперся на брата, собираясь с силами, потом выпрямился и направился к входной двери. Дин задержался, чтобы забрать их куртки и оставить Кэт записку, но скоро сел на водительское сидение Импалы, где его уже ждал Сэм. Он выехал гаража и свернул на улицу, чтобы поскорей выехать из города. Ему нужно было увезти Сэма подальше. - Ты в порядке? – спросил он через некоторое время. Сэм только и делал, что смотрел в окно, держа руки крепко сцепленными на коленях. - Нет, Дин, я не в порядке. Я так больше не могу. - Ты о чем? - Об этом! – воскликнул Сэм, выразительно показывая на свое долговязое тело. – Ненавижу, что иногда немеют пальцы и что не чувствую ног почти всегда. Я устал чувствовать себя истощенным с самого пробуждения и спать днем дольше, чем мой ребенок. Я устал быть сломленным. - Ты не сломлен, Сэмми. - Заткнись, Дин. Я сломлен. Сначала кровь демона, потом Люцифер в моей черепушке, потом эти испытания, и сейчас болезнь. Я даже не знаю, как это - быть нормальным. Дин промолчал, но сжал руль Импалы так, что костяшки побелели. Он вел машину ровно, позволяя луне и свету фар направлять их. - Я тебе завидую, - продолжил Сэм. Дин наградил его острым взглядом, прежде чем вернуться к дороге. Кто бы мог завидовать Дину? Дин был одинок. Дин, который разрушает все шансы на нормальные отношения с первого дня знакомства с человеком. Дин, который начал Апокалипсис и дал брату пожертвовать душой, чтобы все исправить. - Ты с ума сошел, - ответил он, но его брат не слушал, лишь мотая головой. - Ты всегда так хорошо справлялся со своей ролью. Жестокий защитник – старший брат. А я всегда все порчу. Что я после себя оставлю? Всего лишь наполовину охотник, который выпустил дьявола из клетки. - Сэмми, прекрати, - вклинился Дин, обеспокоенный тем, куда двигалась его речь. Они всего полчаса были за городом, но на обочине уже засветился знак мотеля. Дин свернул на парковку, а Сэм все продолжал говорить. - Знаешь, что больше всего расстраивает? Когда я был маленьким, я обожал вас с отцом. Даже когда думал, что мы поступаем неправильно, когда провел несколько лет без охоты, я все еще гордился. Я уважал отца, - он наконец разозлено посмотрел на Дина красными глазами. – У моего сына этого не будет. Он меня не вспомнит, и даже ничего хорошего про меня ему не расскажут. Я никогда не буду для него кем-то большим, чем какой-то мужчина на фотографии, - Сэм снова отвернулся, и Дин использовал паузу, чтобы выйти из машины. Он только наклонился и посмотрел сквозь стекло в салон. - Можешь пойти со мной, если хочешь, можешь остаться в машине, я скоро вернусь. Но если ты сейчас сотворишь какую-нибудь глупость, Сэм Винчестер, я лично спущусь в Ад и вытрясу тебе внутренности. Дин развернулся и пошел. Дальше не последовало ни звука, так что он вошел в приемную мотеля один. Место было обшарпанное, с плохим освещением и грязными коврами. Но у Дина было чувство, словно он дома. - Один номер с двумя кроватями, - сказал он прыщавому подростку за стойкой и заплатил наличными. Вышел Дин, крепко сжимая в руках ключ. - Выходи, - потребовал Дин, открывая дверь со стороны Сэма. Его брат смотрел на него, будто тот сошел с ума. Он обвел взглядом почти пустую парковку. Второй машиной на нем был потрепанный пикап на другой стороне мотеля. В номере, рядом с которым он стоял, света не было. - Что мы делаем? - Берем передышку. Вылезай из машины, Сэмми. - Я здесь не останусь. Дин ничего не ответил, нетерпеливо отбивая ритм пальцами на крыше Импалы. Ему пришлось сдержать желание протянуть руку, когда его брат споткнулся, но в остальном они добрались до номера без происшествий. Комната внутри оказалась хуже, чем приемная мотеля. На углах обои отклеились, а стул у окна накренился под странным углом. Свет несколько раз моргнул, прежде чем включиться, но Дин уверенно вошел внутрь, а Сэм последовал за ним. Каждому было по кровати. - Дин, что мы здесь делаем? - Садись, - снова потребовал Дин, указывая на вторую кровать. Он сидел на своей, сложив локти на колени и изучая брата с серьезным выражением лица. – И слушай. Ты не сломлен, Сэм. Да, у тебя сейчас нелегкие времена, но все хорошо. Так бывает. Не желаю больше слушать чушь, чтобы ты все портишь, потому что это не так. Нет, - Дин поднял руку, как только Сэм открыл рот, чтобы перебить его. – Позволь закончить. Спасать людей. Охотиться на нечисть. Мы этим занимаемся. Всегда занимались, и черт меня побери, если я позволю тебе думать, что ты ни на что не повлиял. Хочешь знать, что я скажу твоему сыну, Сэм? Я скажу, что его отец – гребаный герой. Что он рисковал своей жизнью, чтобы спасти людей, которых совсем не знает. Что ему было настолько не все равно, что он мог поставить все на карту, чтобы спасти окружающих. Он будет тебя помнить, обещаю. На долгое время воцарилась тишина: Сэм изучал брата огромными глазами, и Дин видел, как его злость спадает. Сэм закрыл лицо руками. И спустя несколько минут Дин больше не мог этого вынести. Он поднялся и подошел к окну, оттягивая грязные шторы, чтобы взглянуть на небо. Звезды казались ярче, чем обычно, хотя Дин раньше и не замечал, только притворялся, что интересовался такими вещами время от времени. Такие вещи, как звезды, давали ему надежду. Он не знал, почему, но так было. Обернувшись через плечо, он увидел глядящего на него брата. По его щекам тихо катились слезы. Он сделал несколько шагов вперед, от кроватей, и оказался перед Дином. - Мне страшно, Дин, - почти прошептал он, но Дин его услышал. Дин всегда слышал. - Знаю, - ответил Дин, обнимая брата и позволяя ему опустить подбородок на свое плечо. – Мне тоже страшно. Но мы справимся с этим, как и со всем остальным: вместе, - то же самое он сказал Сэму после испытаний. – А сейчас, - продолжил он минуту спустя, когда Сэм отпрянул и вытер рукой лицо, - как насчет немного выпить? Сэм сомневался в этой идее. - Дин… - Ладно, ладно, - Дин поднял руки, будто сдавался, - много выпить. - Сэм слабо усмехнулся, и Дин уже знал, что брат согласен. Он схватил со стола ключи от Импалы и направился к двери, снова обернувшись через плечо. – Я скоро вернусь, Сэмми. Просто оставайся тут. Пока Дин был занят скупкой всего магазина алкогольных напитков неподалеку, Сэм позвонил Кэт, чтобы сказать, что все в порядке. - Мы сняли номер, - сказал он ей. – Ты не против, если мы сегодня переночуем тут? - Сняли номер? – спросила она приглушенным голосом через трубку. – Ты правда настолько зол на меня, Сэм? Сэм вздохнул и сел обратно на кровать. - Нет, я не злюсь. Прости, что накричал на тебя. Ты же знаешь, что я не хотел. - Еще как хотел, - спокойно ответила она. Где-то рядом бормотал Паркер. - Я расстроен, - объяснил Сэм. – Не из-за тебя, из-за… всего. - Я знаю. - Думаю, что ночь с Дином мне поможет. - Ладно, - ответила Кэт, но он слышал в ее голосе запинку. - Ты не хочешь? - Нет, все нормально, - сказала она со вздохом. – Но я хочу, чтобы ты вернулся. - Что? Кэт, конечно же я вернусь. Завтра утром. Днем самое позднее. На другом конце была тишина, и Сэм гадал, не повесила ли она трубку, пока Паркер не взвизгнул где-то на фоне. - Ты же не уйдешь с ним? Чтобы вернуться к охоте? Сэм не заметил, что задержал дыхание, пока не вздохнул. Он покачал головой при мысли об охоте. - Нет. Мы останемся в жутком мотельном номере и просто побудем тут. Это все. Поверь мне, Кэт, Дин не позволил бы мне вернуться к охоте, даже если бы я молил на коленях. Он в этом до ужаса раздражающий. - Но ты не хочешь больше охотиться, - это не было даже вопросом, но он все равно ответил. - Меньше всего. Ты и Паркер, вы теперь моя жизнь. И ничто в мире не заставит меня вас бросить. Я вернусь завтра домой, и мы поговорим, хорошо? - Хорошо. Развлекайся с братом. - Спасибо. Я люблю тебя. Поцелуй Паркера за меня. Он долго держал еще телефон в руках после того, как Кэт повесила трубку, рассеянно ворочая его туда-сюда. Мысль о возвращении к охоте была просто нелепой. Он говорил правду, что меньше всего хотел этого. Но части его было любопытно, как бы он думал, если бы не был болен. Хотелось ли бы ему вернуться к старой работе? Как насчет пяти лет в дороге? Десяти? Если бы Дин постучал в дверь с просьбой снова спасти мир? Что бы он сказал? Как только Сэм подумал об этом, он уже знал ответ. Он бы согласился. Он бы сказал Дину «да», всегда бы говорил, когда дело доходило до поддержания баланса добра и зла в мире. Сэм все еще чувствовал энергию, желание охоты, пульсировавшие в его венах, и сомневался, что это когда-либо его покинет. Быть может, болезнь была благословением. Быть может, это Бог так заботился о том, чтобы он провел остаток своей жизни в покое, не сбегая от семьи. - Какой-то план, - произнес он в потолок. За три года они с Кэт несколько раз были в церкви, но, хотя Сэм что-то и бормотал небу в отчаянии, он не слишком верил. Он знал, что когда умрет, Дин посыплет его тело солью и сожжет, и его душа войдет в Ад. Вернется в Ад. - Сэмми! – позвал Дин, распахивая дверь настежь. В обеих руках он нес по упаковке с шестью бутылками пива, а еще умудрялся держать под мышкой бумажный пакет. Сэм поднялся и помог брату освободить руки, открыв себе бутылку. – Ты говорил с женой? – спросил Дин. – Она не против этого? – он обвел рукой, в которой держал бутылку пива, пространство вокруг. - Нет, не против. Дин просиял. - Ну вот, моя девочка. Твоя, - быстро исправился он. – Точно твоя. Сэму много времени не понадобилось, чтобы опьянеть. Они оба полулежали на своих кроватях, опираясь на подушки, на прикроватных столиках стояли упаковки пива. У Сэма пиво почти закончилось, но Дин смаковал каждый глоток. - Иногда я не могу поверить, что просто не увижу, как Паркер взрослеет, - говорил Сэм. Он повторялся, но Дин все равно молча слушал, давая ему выговориться. – Я так хочу узнать, кем он станет. Знаешь, спортсменом или театралом. Переедет в Европу со своей девушкой или будет жить на соседней ферме. Дин, я могу терпеть то, что умираю. Я… мы всегда знали, что шансов состариться у нас мало. Но убивает меня незнание. Не то, что я ухожу, а то, что я оставляю. Дин вертел бутылку в руках и водил большим пальцем круги по горлышку. Стекло уже нагрелось от его тепла, и он сделал еще пару глотков. - Никогда не думал, что ты уйдешь раньше меня, - Дин почувствовал недоверчивый взгляд брата даже упершись взглядом в ужасные обои. - Серьезно? – спросил Сэм, когда Дин не продолжил говорить. - Конечно, - ответил Дин как можно более пренебрежительно, но все равно получилось грубо. Он глотнул еще пива, потряс бутылку, убеждаясь, что она пуста, и потянулся за следующей. – Так не должно было быть. - А как должно? Дин вздохнул и оперся головой на спинку кровати. - Жизнь. - То есть у нашего спонтанного пойдем-охотиться-на-нового-монстра-каждую-неделю Дина Винчестера был какой-то план на жизнь? - Да, - ответил Дин. – У меня был план. И то, что случилось, точно в него не входило. В плане была смерть Дина – быть может, даже героическая – и чтобы Сэм двигался дальше. А теперь умирал Сэм, а Дину было не к чему вернуться, кроме охоты. Все пошло не по плану, и ему от этого было больно. Некоторое время братья молчали, слушая стук дождя по окну на дальней стене. Импалу было видно сквозь щель между шторами, она одиноко стояла во дворе, словно послушный пес. Приглядывала. Тишину нарушил Дин, шероховатым тоном голоса разрезая застоявшийся воздух. - Я знал, что злился на тебя, когда ты уехал в Стэнфорд, и ты знаешь. Но часть меня тобой гордилась. Сэм открыл еще одну бутылку. - Что? - Да. Я думал, как хорошо, что он ушел от всего этого. Для меня надежды никогда не было, но она была для тебя, Сэмми. - Дин, о чем ты говоришь? Дин продолжал, будто брата и не слышал. - Но потом пришлось приехать и попросить тебя помочь. Теперь Сэм понял, к чему он ведет. Дин винил себя, возможно, с той самой минуты, как узнал про его болезнь. И даже хотя это никак не могло быть виной Дина, она наверняка съедала его неделями. - Дин, это не твоя вина, - ответил Сэм, вставая с постели, чтобы сделать несколько шагов в сторону Дина и сесть на деревянный стул, вытянув руки перед собой. Его суставы болели, и в последнее время он все больше чувствовал себя неловко в собственном теле, будто чувствовал, как оно изнашивалось. - Все в порядке, Сэмми, - Дин махнул бутылкой пива в сторону брата. – Я могу это выдержать. - Такие вещи случаются. Все время. Дин резко поднял голову, пронзив его злым взглядом. Он спустил ноги на пол и поднялся с кровати, оставив бутылку на прикроватном столике, чтобы сосредоточиться на Сэме. - Нет, - уверенно произнес он, указывая на брата. – Это была моя вина. Я втянул тебя обратно в охоту. Я заставил тебя остаться. Ты привязался к Руби, пока меня не было. - Ты был в Аду. - И хуже всего, я не должен был позволить тебе выполнять эти глупые испытания. Это должен был быть я. Всегда должен был быть я, - Дин опустил руку, заметив, что она начинает дрожать, и снова схватился за бутылку, просто чтобы держаться. В первый раз с того момента, как он впервые выпил пива в пятнадцать лет на окраине парковки за школой, в желудке что-то стало переворачиваться от коричневой жидкости, что текла по его горлу. Господи, что он наделал? Он не справился с единственной вещью, которую нужно было сделать в жизни. Он собственными руками убил младшего брата. Маленького Сэмми, такого наивного и доверчивого. Мысль об этом почти заставила его упасть на колени, и Дин опустился на кровать, чтобы не встретиться с полом. Сэм беспомощно наблюдал, зная, что что бы он ни сказал, будет недостаточно. Он смотрел, как собственный брат начинает его оплакивать. Почти как будто бы он был вне тела. - Мне так жаль, - повторял Дин, оперев локти на колени, чтобы держать голову. Он стал слегка покачиваться. – Мне так жаль. Сэм поднялся со стула, чтобы сесть рядом с братом. Он не обнимал его, не говорил, что все будет хорошо, но он сидел рядом в тишине, пока Дин наконец не поднял голову с поверженным выражением лица. На лице Сэма на секунду промелькнуло сомнение в том, что Дин сможет жить без него. - Я буду жить, - ответил Сэм. – Я тебя не оставлю, Дин. Не оставлю. Хорошо? Дин взглянул на брата, отчаянно желая знать, куда же все идет. Но жизнь никогда такой не была. Никто не знал, умрет он или выживет. Никто не знал, какой день станет для него последним. А они были всегда охотниками в этом отношении. - Хорошо, Сэмми. Сэм улыбнулся и растянулся на кровати, положив что-то Дину на колени. - На, выпей виски. Братья продолжали пить, а Сэм продолжал все глубже уходить в себя. Мысли у него в голове появлялись, как салют, но оставляли пугающий отпечаток. - Дин? – его голос от опьянения менялся. Вокруг них стояли бутылки, которые они оставили прямо там, где пиво закончилось. - Что? – Дин посмотрел в сторону: Сэм лежал на кровати рядом, пялясь в потолок. Его глаза были полузакрыты, одна рука держала последнее пиво, а другая свободно лежала на груди. Как ни странно, они не дрожали. - Как ты это сделал? Дин глотнул виски. Его бутылка была почти полной, ведь он не пил, лишь притворялся. Сэм выпил столько, что хватило бы на двоих. Дин вернулся мыслями во времена, когда они вместе напивались и, качаясь, шли в мотель, и смеялись так, как никогда бы не смеялись трезвыми. Те времена прошли. Дин, возможно, уже больше не напьется с Сэмом. - Как я сделал что? - Ушел от Лизы и Бена. Дин замер, почти поднеся бутылку ко рту. Вместо того, чтобы глотнуть, он облизнул губы; вкус у них был горький. - Сэм. Сэм прикрыл глаза и вздохнул. - Дин, я просто спрашиваю. Не разводи драму. Бутылка виски со стеклянным стуком коснулась столика, и Дин встал. - Не хочу об этом говорить, - его голос сорвался. Каждый раз, как он думал о Лизе, о Бене, о своей семье, это было как лезвием по сердцу. Он все еще их любил. Он всегда будет их любить, черт возьми. И все еще не хотел об этом говорить. - Ну давай, - заскулил Сэм. – Просто расскажи. - Заткнись. Сэм открыл глаза. - Нет, - он перевернулся набок и наконец поднялся, разливая пиво из своей бутылки на ковер. Поглядев несколько секунд на растекшееся пятно, он поставил бутылку, прежде чем поднять взгляд к Дину. У Сэма были дикие, стеклянные глаза, он переводил взгляд с Дина на окно на стене за ним, будто не мог сфокусироваться на чем-то одном. Внутри у Дина росла черная дыра. - Ты несправедливый, - произнес Сэм, тыча пальцем в направлении брата. – Ты мне никогда ничего не рассказываешь, - это скорей были слова пятилетки, а не взрослого человека. Дин открыл рот, чтобы возразить, но Сэм завалил его словами: - Ты потерял жену и ребенка, а теперь я потеряю жену и ребенка. Будто бы потери матери и отца не было достаточно на двоих. Будто бы охоты недостаточно, - его тон был пронизан обидой и гневом. - Лиза не была моей женой. Сэм отмахнулся. - Могла быть. Перестань увиливать от беседы. - Хорошо, - наконец сдался Дин, его голос звучал резко. – Хочешь знать, как я это сделал? У меня не было выбора. Если бы я их не отпустил, они бы пострадали. Или умерли бы. Когда любишь кого-то так сильно, сделаешь все, чтобы они не пострадали, - теперь он завоевал внимание Сэма, брат смотрел на него с нескрываемым любопытством, даже не стараясь сдержать удивление тому, что Дин так открыт. Он продолжил: - И я не хочу об этом с тобой говорить, потому что ситуация не та же. У меня было хоть что-то, какие-то варианты. А у тебя нет, Сэмми, - Дин остановился, оценивая, зацепили ли его брата грубые слова, но Сэм не менял выражения лица. – И мне так жаль, что у тебя нет выбора. На последнем предложении Сэм опустил плечи. Он был весь погружен в себя, съежился, сложив ладони между коленей. - А я хочу, - прошептал он. – Я хочу выбор, хочу не уходить, - он взглянул на Дина, глаза, переставшие быть стеклянными, теперь были наполнены слезами. – Если бы у меня был выбор, я бы никогда не уходил. - Это был единственный способ обезопасить их, - Дин озвучил те самые слова, что играли у него в голове с того момента, как он покинул больницу. – Ты бы тоже так сделал. Я тебя знаю. - Ты меня знаешь, - просто повторил Сэм, снова оглядывая комнату. – Как ты можешь знать меня, когда я сам себя не знаю? - Перестать разводить философию, Сэм. Слушать не хочу. Сэм остановил взгляд где-то у Дина за плечом. - Ты не знаешь… - Я тебя знаю лучше, чем кто-либо другой. Почему? Потому что я с тобой был всю гребаную жизнь. Мне начать с того, как я вынес тебя из горящего дома, когда тебе было полгода? Или с того, как ты сделал первый шаг, – поздновато – и ты шел ко мне, а не к отцу. Когда тебе было шесть, какой-то идиот заехал тебе фрисби по лицу, пришлось накладывать три шва. Вот здесь, - он потянулся рукой к Сэму, показывая на его висок. – Тебе было четырнадцать, и я купил тебе бутылку текилы, чтобы ты сходил на вечеринку к друзьям из школы. Ты не знал, а я пришел туда за тобой, чтобы проследить, все ли в порядке, - Дин вздохнул. – И когда тебе было восемнадцать, я позволил тебе уйти, хотя это было самое трудное решение в моей жизни. Я позволил тебе уйти и не последовал за тобой. - Дин, я… Дин поднял руку, чтобы его остановить. - Если я говорю, что знаю тебя, то я знаю. Может, даже лучше, чем себя. Так что я уверен, что если бы ты был властен над ситуацией, если бы у тебя был выбор, ты бы обезопасил свою семью. Даже если бы это значило уйти. Потому что все дело в этом, чуть не продолжил он. - Ты сделал все, что мог, Сэмми, - тихо произнес Дин. – Мы оба сделали, - Сэм кивнул, и он поднялся, ударив брата по плечу. – А теперь спать? – Сэм снова кивнул, и Дин помог ему лечь, укрыл одеялом, даже не позаботившись о том, чтобы снять обувь. Его брат уснул даже прежде, чем он выключил свет. Дин стоял перед окном, глядя на дрожащее отражение луны на крыше Импалы. Как он оказался в таком положении? Казалось, так просто сказать все Сэму, так точно, но когда он действительно думал об этом, когда пытался рыться в мыслях, он был не уверен. Он начинал сомневаться, что все случившееся того стоило. Стоила ли этого жизнь Сэма? - Дин? – Дин повернулся, глядя на свернувшегося на кровати брата. – Дин? - Я здесь, - ответил он. Сэм так долго молчал, что он подумал, что его брат снова уснул. Но тогда Сэм снова заговорил. - Я же пытался, да? – Дин чувствовал, как подкашиваются его ноги от такого огорченного тона Сэма. Когда это кончится? - Да, Сэм, ты пытался. - И только это имеет значение. - Да. - Ладно. Думаю, я могу с этим смириться. Если ты говоришь, что я пытался, - голос Сэма утихал, он проваливался в сон. - Ты пытался, Сэм. Его брат только вздохнул, и уже спустя несколько секунд засопел. Выждав пару минут, чтобы убедиться, что Сэм снова не проснется, Дин Винчестер склонил голову и заплакал.