***
Ты и я дрейфуем… Авель, чего ты так испуган? Почему плачешь? Над чем смеешься? В тот день, засыпая, видя сон, я сошел с ума, не так ли? Бесстыжие линии, порочные знаки, ты и я дрейфуем в полночь... Авель, я считаю агнцов, словно взаправду, словно в ночном кошмаре... Разрушенное сознание, рубиновый дождь, ты и я дрейфуем в полночь Вино через край, раскаивающийся Каин, ты и я дрейфуем в полночь ...Сегодня, с крестом на спине, бегущий впереди Смерти Сегодня, с кровоточащими глазами, танцующий перед лицом Смерти, раскаивающийся Каин Сегодня, с крестом на спине, бегущий впереди Смерти Сегодня, танцующий перед лицом твоей Смерти, раскаивающийся я - Каин. Kain. Buck-Tick
- Ты снова тут. Как успехи? - Ничего стоящего. Жертва никак не связана с подозреваемым. Пятен на карьере обоих так же не обнаружено. Оба вели едва ли не "праведный" образ жизни, в базе данных не числятся. Добропорядочные мирные граждане Японии, чтоб их. - Разочарован? Потому что кто-то оказался незапятнан? Ты всегда ищешь грязь на чужих судьбах, но на этот раз оба чисты. Поэтому ты так зол? Ведь ты не веришь в невиновность... - Все люди - порочные твари. Я всегда знал это. Здесь что-то не так. - Уруха, не равняй под себя. Шатен дергается, резко обернувшись на вошедшего. Хиде-Зоу же лишь спокойно выдерживает полный ненависти взгляд, привалившись плечом к косяку просторной холодной комнаты. Это его владения. Морг Сумрачного отдела. - Вот увидишь, еще немного, и я покажу тебе настоящие лица этих людей. Безгрешных не бывает. А те, кто мертв, просто так не разрывают жертву на куски, ради утехи. Девчонка наверняка была по уши в дерьме, и об этом знал лишь убийца. Но я докопаюсь до правды и покажу тебе истинную личину этого разлагающегося мира. Я покажу тебе, что за мрази окружают тебя, Зоу! Будь уверен. - Успокойся, следователь. Тебе не к лицу. - Не трогай мое лицо. Оно всегда мешало мне... эти смазливые черты и губы, до остервенения полные и... - Выразительные, сладкие и манящие к себе за поцелуем. - Зоу! Нож входит острым лезвием в деревянную доску у дверного проема, в паре сантиметров от лица патологоанатома, но брюнет даже бровью не ведет, продолжая спокойно наблюдать за незваным гостем, в чьих глазах горит алчная и фанатичная ненависть ко всему живому на земле. Да, этот человек ненавидит людей. Этот человек... Каин. - Ты просто потерпел неудачу. На этот раз. И впервые. Умерь пыл, Уруха. Детектив дергает губой в нервозном жесте, словно загнанный в угол раненный зверь, и его взгляд становится лихорадочно-безумным. Он принимается метаться по углам комнаты, будто в припадке, и Хиде очень хорошо понимает это - этот мужчина не в себе. Он действительно безумен. Болен своей жаждой вывести на чистую воду все и вся, что только попалось под его зоркий дикий взгляд. Но здесь вообще туго с этим - со вменяемыми сотрудниками. Сумрачный отдел... это группа психически неуравновешенных и неустойчивых людей, потерявших "нормальность". Так что это даже не пугает - привык уже. К тому же... Этот человек на самом деле никогда не был копом. Уруха - убийца. Преступник, жаждущий крови так же сильно, как и правды, и это не секрет ни для кого из "несуществующих". Просто однажды на его пути встал Руки, и все пошло наперекосяк для Урухи. Каким-то образом Руки нашел способ контролировать его, держать в узде и даже - сумел внедрить в полицейский участок, как отличника полицейской академии, чье будущее уже было определено. А вот это уже пугало. Способности Руки-сан, их начальника. И его способы борьбы с потусторонним миром. Весь он, такой... неживой? Да, Руки был ходячей дорогой куклой, сделанной из фарфора лучшими мастерами Преисподней. Такое было чувство у Хиде, когда он смотрел в пустые холодные линзы шефа, такие же безумные, как и мертвые, но очень изобретательные. Будто это и не линзы вовсе, а кукольные глаза, искусственные и неспособные на слезы. Руки был загадкой для всех его подчиненных и коллег. Его боялись и обходили стороной. Но сейчас не об этом. Уруха же был Каином. Однажды убившим своего брата-близнеца, очень и очень давно. Причины этого поступка оставались под строгой секретностью, но Хиде чувствовал, что это была не просто прихоть. Жажда Урухи к истине и справедливости была настолько огромной, что убийство без повода просто не имело места быть. Только после того зверского случая что-то сломалось в самом детективе, и за одним убийством последовала та жуткая волна преступлений, которую Руки и Аой остановили, будучи молодыми и зелеными служителями порядка. После этого дела и был сформирован Отдел по Расследованию Мистики, так как Руки уловил в юном убийце присутствие постороннего духа, а позже в этом убедился и Сакурай Атсуши, давший свое согласие на формирование "Сумрачной зоны". Потом к ним присоединились сам Уруха и Рейта - старый друг Руки, до того искавший себя в криминалистике в другом участке. А там перешел и Хиде-Зоу из соседнего убойного отдела, променяв ясный ум на идеи и скрытые от человека тайны. В этом составе они и продолжали бороться с сверхъестественными силами все следующие годы. Но... здесь действительно работают не простые люди. У каждого из них свои способности и странности. А Уруха попал в отдел как раз потому, что после одержимости демоном стал ощущать "иных" в мире людей. Он был нужен Руки, а Руки был нужен ему. Поэтому долго думать не пришлось. Все просто, как дважды два. Но порой так запутанно и завуалированно, что и нормальный человек с катушек съедет. Как хорошо, что им это уже не грозит. - Вот увидишь. Я докажу тебе, что я прав. Я покажу тебе... что верить можно только себе самому, Зоу. Только себе. - Почему ты убил его? Этот вопрос невпопад. Он мучил детектива уже так долго, что всякий раз сдержать себя от него не было сил. Что случилось тогда с самим Урухой? Что он испытывал в то жуткое время, сожительствуя с падшим в одном теле? И почему Руки оправдал его перед Сакураем и закрыл глаза на прошлые грехи? Неужели ему было совсем не страшно? Он ведь... - У него было мое лицо. А я не люблю делиться. Вот и все. - Ложь. Ты ненавидишь свое лицо. - Поэтому и убил. И искромсал его так, что мать родная не узнала бы. Изуродовать и убить самого себя у меня не хватило духу. А тут такая возможность... я не удержался. - И снова ложь. Ты не такой, Уруха! - Хиде отклоняется от косяка, подавшись навстречу свихнувшемуся коллеге. - Откуда тебе знать, какой я? Ты хотя бы знаешь, какой ты? Распутай сначала собственный клубок, прежде чем соваться в чужие потемки. - Скажи мне правду! - брюнет хватает оперативника за плечи, почти с тем же фанатизмом ища ответы на свои жестокие вопросы, с каким ищет в этом грязном мире правду шатен с темным прошлым. Это зашло слишком далеко. Хотя он и не винил ни в чем мужчину, хотя он и не опасался его, отбросив сомнения в поверившего преступнику Руки. - Правду, которую ты так любишь, что готов поступиться даже собственной жизнью! - Не трогай меня. Тихий рык отдается звонким эхом от металлических стен и спрятанных за ними ящиков с бездыханными телами внутри, и в другой миг слышится резкий грохот. Кою ударяется спиной об одну из квадратных дверок, грубо вжатый в холод металла крепкими руками патологоанатома, нависшего сверху, и угрожающе шипит в ответ на эту дерзость, оскалив белые клыки, как дикое животное при нападении. Но Хиде это не волнует. С каменным лицом он продолжает держать мужчину рядом с трупами за гладкой поверхностью, до синяков сжимая чужие плечи, полный решимости добиться ответа. - Снова играешь, Уруха? В тебе дремлет охотник за головами. - А ты, Зоу?.. На самом деле ты тоже другой. Ты ведь... хочешь меня. Хочешь, я вижу. А знаешь, почему? - шатен подается ближе, растягивая полные губы в широкой, сумасшедшей улыбке. Его голос начинает возбужденно подрагивать, становясь прерывистым и вкрадчивым, немного хриплым от переполнивших детектива чувств и желания к разрушению. Он действительно потерял себя, приблизившись к лицу брюнета почти вплотную, не отводя широко распахнутых глаз от чайных радужек коллеги. - Потому что я скрываю в себе страшную тайну, но только она и привлекает тебя. Потому что ты детектив. Настоящий, в отличие от меня. Служитель порядка. Страж закона! Тебя привлекает только это во мне, разве нет? А что будет, когда ты узнаешь правду, Хиде? Ты думал об этом? Я потеряю свою ценность, когда ты докопаешься до истины, как теряется интерес ко всякому раскрытому тобой делу вновь и вновь. Нет, это ты псих, Зоу. Ты тоже один из нас. Ты тоже - ненормальный. Ты тоже... не существуешь. Тебя нет. - Ты... Хиде невольно замахивается, не в силах принять такую правду от коллеги, но так и замирает на месте с поднятым к лицу кулаком. Тонкая сверкающая нить у его горла вынуждает брюнета охладить свой пыл и задержать дыхание, когда как Уруха легко вскидывает голову выше, раскрывая шире блестящие в свете ламп холодностью глаза, в которых тут же рождается странное слепое обожание. Оно и заставляет полные губы задрожать, а сердце забиться чаще от восторга, граничащего с детским, но все таким же нездоровым, как и прежде. - Р-е-й-т-а, - протягивает любовно голос, и Уруха тут же отклоняется от стены, нырнув под рукой Хиде навстречу специалисту по паранормальным явлениям. - Что ты делаешь, Зоу? - спокойно интересуется блондин, возникший так вовремя за спиной патологоанатома, продолжая держать натянутую стальную леску у горла спорщика. И все собравшиеся в этом жутком помещении знают, что Рейте ничего не стоит отрезать голову брюнета одним лишь рывком крепких рук. Уруха же, словно кроткая невинная жертва, коей он никогда не являлся, доверчиво прячется за спину блондина, скрыв за длинной челкой дьявольскую победную улыбку. - Убери это. Опасная вещица, Рейта-сан. Все уже хорошо, ведь так? Блондин продолжает сверлить в виске Зоу сквозную дыру непреклонным убийственным взглядом, но все же внемлет просьбе медика. Он поднимает руки выше, убирая леску назад, и выпускает из пальцев резиновый наконечник простого оружия, из-за чего черная катушка мгновенно сворачивает блестящую нить, словно карманный сантиметр. Уруха наблюдает за этим завороженно и тихо, а после вновь прижимается к широкой спине коллеги, комкая в длинных пальцах черную борцовку на животе мужчины. Хиде разворачивается на месте, сделав шаг назад от детективов. - Ты опять довел его? Ты же знаешь, он не управляем. Если перейдешь грань, в твоей труповозке будет пополнение. Оставь его в покое. - Иногда мне кажется, что он просто хороший актер. Рейта-сан, ты ведь знаешь его дольше. Почему он в департаменте? - Задай этот вопрос Руки. Данная информация не разглашается даже своим лицам. К тому же... Мне кажется, он прав. - Что? - Ты уже давно смотришь на него, и этот интерес стал приобретать совсем иную форму, нежели простое любопытство. Поэтому я решил, что будет не лишним напомнить тебе, с кем ты имеешь дело. Не приближайся к нему с таким настроением больше. А ты - не ходи сюда один, - бросает на шатена взгляд из-за плеча Рейта, опуская катушку в один из многочисленных карманов широких брюк. Уруха лишь мило улыбается в ответ и охотно кивает парапсихологу, ткнувшись носом в его лопатку. - Лицемер, - фыркает Хиде, прищурившись. - Действительно, та еще штучка. - Пасть захлопни. - Только потому, что ты его трахаешь, я должен мириться с его поведением всякий раз, когда ему становится скучно? - Лично мне плевать на его прошлую жизнь. - И ты тоже - лицемер. Рейта делает шаг вперед, но никто из мужчин не успевает прибегнуть к способу выяснения отношений при помощи физической силы. - Немедленно прекратить. Спокойный, но внушающий страх тон останавливает обоих на полпути. До сих пор никто из них не знал, почему именно этот голос заставляет их тела подчиняться чужой воли и действовать согласно чужому желанию, но, так или иначе, оба не могут ослушаться негромкого властного приказа, поворачивая головы к дверному проему. Стоящий на пороге Руки молча обводит стеклянным взглядом всех троих, заставляя неприятное чувство поселиться в грудной клетке. Его лицо при том остается невозмутимым и недвижным, а взгляд - слегка скучающим и лишенным жизни, но ясно, словно день - шеф недоволен сложившийся ситуацией внутри коллектива. И терпеть этого не станет. Выговор тет-а-тет обеспечен каждому, в конце рабочего дня, после наступления сумерек. А пока блондин вновь ограничится этим: - Хиде-Зоу. Уруха уже отплатил за свое прошлое. Отплатил сполна, нечего ворошить старую память, умерь свое любопытство. Рейта, убери оружие и остынь. Уруха, возьми себя в руки. Не подкармливай свое альтер-эго отчаянием из-за неудачи. В конечном счете мы все встретимся с истиной, поэтому научись терпению и упорству. Не вышло - начинай сначала! Я столько раз повторял тебе это. Не отклоняемся от курса. И хватит уже валять дурака в этом священном месте. Вы перебудите усопших... И тогда нам придется успокаивать полчище возмущенных душ. Если, конечно, вы не хотите подкинуть лишней работы Рейте. А теперь идемте. Аой вернулся. - Давай, заходи уже. Дуло старинного револьвера толкает между лопатками, пропихивая в зал совещаний растерянного взлохмаченного и трясущегося Ютаку, который лишь чудом пережил поездку с детективом, не любящим традиционных способов вождения автомобиля. Сам же актер только потеряно озирается по сторонам, натыкаясь взглядом на четверых мужчин, трое из которых удобно устроились на жестких дубовых стульях под тип средневековых тронов. Четвертый же, низкий блондин, свой стул проигнорировал, оставшись стоять возле красного стола с пентаграммой на исцарапанной поверхности, неспешно затягиваясь простой ментоловой сигаретой. - Где я? Это точно полицейский участок? - актер оборачивается на щелчок замка, но Аой, заперев двери, только вальяжно проплывает мимо обвиняемого, легкомысленно почесывая дулом пистолета собственный висок, при том держа палец на курке. - Эй! Камикадзе! - Руки, я задолбался. Заткни его, пока я не пополнил коллекцию Зоу в ближайшие пару минут. - Еще один актер? - Хиде полоснул неприязненным взглядом по гостю, мгновенно отмечая повреждения крепкого, отлично сложенного тела. - Ничего особенного. - Проверь его, - кивает в сторону Ютаки начальник, даже не поприветствовав вошедшего. - Заодно раны обработаешь. Хиде вздыхает, лениво поднимаясь со своего места, и Ютака рефлекторно пятится назад от странных детективов, чувствуя на уровне инстинктов, что оказался он не в самом чудном месте Токио. - Ну, что крадешься? Все равно живым отсюда не выберешься. Раздевайся. - Я не хочу умирать! Вы, что, очередные представители священной инквизиции? Что вам от меня нужно? - нервно огрызается шатен, остановившись в паре метров от двери и угрожающе сощурившись. По боевой стойке и твердости в чертах красивого лица несложно догадаться, что этот парень готов драться за свою жизнь даже сейчас, находясь в логове вооруженных психов. - Вроде того, - хмыкает блондин с голубыми глазами, сложив руки на груди в привычном жесте. - Почти угадал. - И перестань дрожать. Никто не собирается тебя убивать, тупица, - хмыкает Уруха, раскачиваясь на своем стуле почти расслабленно. Никаких признаков того, что произошло несколькими минутами ранее, никаких следов внезапного срыва. - Если ты, конечно, не демон. Тогда придется сжечь. - Не нагнетай атмосферу, - осаждает коллегу Рейта, ударом каблука по ножке возвращая кресло Урухи в привычное положение. - Просто сними одежду, Укэ-сан, тебя осмотрят и отпустят. Шатен подозрительно оглядывается на мужчину в повязке, но все же опускает сжатые в кулаки руки. Несколько секунд обдумывает все здесь услышанное и сдается на милость своих "похитителей", со вздохом принявшись за одежду. Аой и Рейта тут же переводят взгляды на копошащегося у дверей мужчину, Руки и вовсе впивается в крепкое тело сканирующим взглядом, но как только пострадавший стягивает через голову грязную разорванную рубашку, зашипев от боли в плече, все присутствующие разом теряют интерес к обвиняемому. - Вот как. Хорошо, Хиде, просто обработай раны. - А? А как же проверка, о которой мне говорил Рей-сан? - встрепенулся актер, переводя взгляд на Аоя. Рей - это же его настоящее имя? Он представился им в участке, где держали Ютаку, быть может... - Зови меня Аой. Раздражаешь. - В проверке больше нет необходимости, - поясняет Руки, жестом указав на свою грудь. - Этот крестик ведь серебряный? - Ну, да, подарок мамы, - не понимая реакции детективов, кивает Ютака, прижимая крестик к груди ладонью. - Демоны не носят крестов, - вклинивается в разговор Аой, сложив ноги на стол и чуть сползая ниже по спинке своего стула, закрывая глаза. - Одержимые подавно. Это грозит разделением владельца с падшим, срабатывает как барьер или щит. Кроме того, демоны слепы. - Слепы? - Выползший на свет демон мгновенно слепнет от яркого солнца. Его вытянутые зрачки белеют, а белки окрашиваются в алый, из-за лопнувших от ожогов сосудов. Он чист, Руки. Но он видел убийство собственными глазами. Свидетель. Шеф кивает, присаживаясь на свой стул, и вновь закуривает, но уже от спички, чтобы после бросить ее в ворох разбросанных по столу бумаг. Пламя мгновенно набрасывается на материалы дела Укэ Ютаки, сжирая все содержимое распотрошенной папки до пепла. Эти записи больше не нужны. Актер не виновен. И вот теперь можно смело приниматься за расследование. - Голоден? - Если честно... очень, - скромно признается Ютака, комкая в пальцах безвозвратно испорченную рубашку. - Отлично! Зализывай раны и переодевайся в чистое - я тебя покормлю, - мурлычет Уруха, туша окурок собственной сигареты об стол, что нисколько не пострадал от огня из-за проклятия, которое уже ничем не уничтожить, как ни старайся. Вот только никто не заметил в карих глазах стрелка тот самый безумный огонек жажды, который не давал мужчине покоя всю осознанную жизнь со смерти его брата-близнеца. Жажды докопаться до истины и вытащить на поверхность самые грязные тайны того, с кого так легко сняли все обвинения несколько секунд назад... Разве только он не ангел. - Ну, это вряд ли. - Что? - оборачивается на тихий голос Рейта. - Ничего. Пойдем есть.